Снаряды вылетали с такой скоростью, что казалось, их никак не меньше двадцати. Металл с силой лупил по крыльям, с хрустом вгрызался в кости, а одной слишком раззявившей пасть орущей морде повыбивал все передние зубы, верхние и нижние.
Повинуясь поданному дворфом сигналу, пони подошел ближе. Джено улыбнулся мошеннически, во весь рот, крепко ухватился за уздечку и вскочил на широкую спину пони, пружиня коренастыми ногами и готовясь к прыжку.
Ближайшая обезьяна не успела еще опомниться после молотообстрела, как опять округлила глаза от изумления: на этот раз в ее сторону летел не молот, а тот, кто прежде бросал его.
Обрушившись на это выбранное им в качестве мишени чудовище, Джено-кузнец своими сильными руками обхватил его и изо всех сил сжал. Обезьяна царапалась, и кусалась, и бешено била крыльями, но даже если бы мощная хватка дворфа не ограничивала ее движений, ей все равно не под силу было бы удержать в воздухе тяжелое тело дворфа. Оба камнем полетели вниз. Джено успел извернуться на лету, так что зверь оказался под ним.
Когда они грянулись оземь, обезьяна перестала бить крыльями, перестала дышать. Джено спружинил о распластанное тело и вскочил на ноги. И как раз вовремя, потому что в этот момент на самом подлете оказалось второе животное.
— Лови! — прорычал предупредительный Джено, швыряя в обезьяну молотом. Снаряд отскочил от ее черепа с треском, напоминающим ружейный, и она упала замертво.
Третий зверь из числа нападавших благоразумно свернул в сторону. Четвертый этого не сделал. Однако он уже не летел, а ковылял по земле. Одно крыло он прижимал к спине, а второе, задетое еще во время первоначальной атаки молотами, неловко волочилось по земле.
Сияя все той же бандитской ухмылкой, Джено вновь и вновь бросал в воздух молоты, ловя их той же рукой, а другой приглашая монстров продолжить игру.
Одна из обезьян нырнула в воздухе, атакуя низко сидящего в своем драндулете гнома. Лоб маленького человечка, прямо над высокими бровями, уже пересекала широкая кровоточащая ссадина. Гэри подумал, что бедняге пришел конец. Однако гном потянул за очередной рычаг, и над машиной раскрылся металлический зонт. Он развернулся под некоторым углом, как раз так, что обезьяна-чудовище ударилась о его поверхность и отскочила в сторону, не повредив себе ничего.
Но с противоположной стороны уже приближалась другая обезьяна. Она успела подлететь на расстояние более близкое, чем первая. Гэри увидел, как гном лихорадочно ищет рукой другой рычаг — вероятно, предназначенный для открытия другого зонта и завершения защитного покрытия. Гном потянул за рычаг, раздался щелчок, но ничего не произошло. От его лица отхлынула кровь, когда он в упор посмотрел на неотвратимо надвигающегося страшного зверя.
Чисто инстинктивно Гэри метнул копье. Оно пронзило зверюгу на лету и отнесло ее далеко в направлении, противоположном движению квадрицикла.
Через долю секунды Гэри уже галопировал мимо гнома. Мелькнула фигура маленького человечка. Краем глаза Гэри заметил, что тот подает ему знак — вытягивает руку с поднятым вверх большим пальцем. Одним махом преодолен крутой подъем — и копыта скакуна опустились на дорогу. Желая поднять с земли копье, Гэри свесился с седла. Копье вместе с насаженной на него жертвой лежало вдоль гребня дороги, ближе к противоположному его краю. Гэри потянулся за оружием, но кончики его пальцев не достали совсем чуть-чуть. Гэри склонился ниже. Чересчур низко.
В последующие несколько ужасных секунд мир слился в сплошное вращающееся марево. Гэри швыряло и бросало; казалось, больше ничего нет, кроме толчков и звона металла. Когда кувыркание наконец прекратилось, Гэри обнаружил, что сидит у того места дороги, где она шла на подъем. Откуда-то сверху и сзади донеслось призывное лошадиное ржание. Гэри инстинктивно попытался встать, хотя в этот момент полной оглушенности вряд ли помнил подробности борьбы или думал о необходимости сражаться с еще не добитыми чудищами.
Он успел с трудом приподняться, когда земля в судорожном рывке прыгнула на Гэри и поглотила его.
Мускулы на ногах Джено подергивались. Внезапно они словно бы по своей воле понесли его вперед, и он всем телом обрушился на ковыляющую обезьяну. Сцепившись, оба покатились, что есть мочи вгрызаясь друг другу в шею. Челюсти Джено были не так сильны, как у зверя, но зато шея по твердости не уступала граниту, и ему доставалось не так уж сильно.
Глянув через плечо обезьяны, он увидел еще одно пикирующее на него животное. Улыбаясь во весь набитый обезьяньим мясом рот, дворф подождал, чтобы не подозревающая подвоха обезьяна подлетела поближе, затем рывком высвободил руку и запустил молот, метя прямо в оскаленную пасть.
Молот подсек обезьяну на лету. Она ударилась оземь, оглушенная, но не убитая, и дворф поторопился использовать вторую руку, чтобы втянуть ее в кучу-малу.
Теперь уже кататься принялись все трое, обезьяны — царапаясь и кусаясь, а Джено — пинаясь, пуская в ход голову и тоже кусаясь — в общем, не гнушаясь для достижения победы никакими средствами. Смешанная с землей кровь, дворфская и обезьянья, засыхала на всех троих, образуя корку.
Джено ухватился за пучок шерсти на затылке одной из обезьян и во время очередного перекатывания резко дернул на себя, пригнув голову зверя перпендикулярно своей груди. Вновь очутившись сверху, он дернул в противоположную сторону и намертво впечатал в землю обращенную вниз морду зверя. Свирепо рыча, дворф заставил шар из тел катиться дальше, а обезьяна завизжала в предсмертной муке, с закинутой назад головой и переломанной шеей.
С поразительной силой зверь высвободился из железной хватки дворфа и бешено забился в конвульсиях. Однако борьба для него уже закончилась. Он только дергался в судорогах и быстро умирал.
Теперь Джено осталось покончить с одним. Однако ему пришлось убедиться, что оставшаяся в живых обезьяна с толком (как ей казалось) использовала момент, когда он отвлекся. Своими сильными челюстями зверь крепко обхватил кровоточащую руку Джено. Дворф зарычал и согнул правую руку. Эта рука, рука кузнеца, привыкшего работать с молотами, напряглась и раздулась, вынуждая обезьяну шире и шире открывать пасть.
И глаза ошеломленного зверя тоже открывались шире и шире.
— Ты думаешь, это больно? — с насмешливо-недоверчивой интонацией произнес дворф. Он посмотрел на вгрызающуюся ему в руку обезьяну, затем перевел взгляд на свою свободную и поднятую вверх руку. — Это еще не больно, — пояснил он и состроил «козу». — А вот это больно!
Он резко провел свободной рукой вперед, втыкая пальцы в глаза обезьяны, а тем временем стряхивая ее с другой руки. Тут же отдернув освободившуюся руку, он сложил ее в кулак и врезал уродине прямо в морду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Повинуясь поданному дворфом сигналу, пони подошел ближе. Джено улыбнулся мошеннически, во весь рот, крепко ухватился за уздечку и вскочил на широкую спину пони, пружиня коренастыми ногами и готовясь к прыжку.
Ближайшая обезьяна не успела еще опомниться после молотообстрела, как опять округлила глаза от изумления: на этот раз в ее сторону летел не молот, а тот, кто прежде бросал его.
Обрушившись на это выбранное им в качестве мишени чудовище, Джено-кузнец своими сильными руками обхватил его и изо всех сил сжал. Обезьяна царапалась, и кусалась, и бешено била крыльями, но даже если бы мощная хватка дворфа не ограничивала ее движений, ей все равно не под силу было бы удержать в воздухе тяжелое тело дворфа. Оба камнем полетели вниз. Джено успел извернуться на лету, так что зверь оказался под ним.
Когда они грянулись оземь, обезьяна перестала бить крыльями, перестала дышать. Джено спружинил о распластанное тело и вскочил на ноги. И как раз вовремя, потому что в этот момент на самом подлете оказалось второе животное.
— Лови! — прорычал предупредительный Джено, швыряя в обезьяну молотом. Снаряд отскочил от ее черепа с треском, напоминающим ружейный, и она упала замертво.
Третий зверь из числа нападавших благоразумно свернул в сторону. Четвертый этого не сделал. Однако он уже не летел, а ковылял по земле. Одно крыло он прижимал к спине, а второе, задетое еще во время первоначальной атаки молотами, неловко волочилось по земле.
Сияя все той же бандитской ухмылкой, Джено вновь и вновь бросал в воздух молоты, ловя их той же рукой, а другой приглашая монстров продолжить игру.
Одна из обезьян нырнула в воздухе, атакуя низко сидящего в своем драндулете гнома. Лоб маленького человечка, прямо над высокими бровями, уже пересекала широкая кровоточащая ссадина. Гэри подумал, что бедняге пришел конец. Однако гном потянул за очередной рычаг, и над машиной раскрылся металлический зонт. Он развернулся под некоторым углом, как раз так, что обезьяна-чудовище ударилась о его поверхность и отскочила в сторону, не повредив себе ничего.
Но с противоположной стороны уже приближалась другая обезьяна. Она успела подлететь на расстояние более близкое, чем первая. Гэри увидел, как гном лихорадочно ищет рукой другой рычаг — вероятно, предназначенный для открытия другого зонта и завершения защитного покрытия. Гном потянул за рычаг, раздался щелчок, но ничего не произошло. От его лица отхлынула кровь, когда он в упор посмотрел на неотвратимо надвигающегося страшного зверя.
Чисто инстинктивно Гэри метнул копье. Оно пронзило зверюгу на лету и отнесло ее далеко в направлении, противоположном движению квадрицикла.
Через долю секунды Гэри уже галопировал мимо гнома. Мелькнула фигура маленького человечка. Краем глаза Гэри заметил, что тот подает ему знак — вытягивает руку с поднятым вверх большим пальцем. Одним махом преодолен крутой подъем — и копыта скакуна опустились на дорогу. Желая поднять с земли копье, Гэри свесился с седла. Копье вместе с насаженной на него жертвой лежало вдоль гребня дороги, ближе к противоположному его краю. Гэри потянулся за оружием, но кончики его пальцев не достали совсем чуть-чуть. Гэри склонился ниже. Чересчур низко.
В последующие несколько ужасных секунд мир слился в сплошное вращающееся марево. Гэри швыряло и бросало; казалось, больше ничего нет, кроме толчков и звона металла. Когда кувыркание наконец прекратилось, Гэри обнаружил, что сидит у того места дороги, где она шла на подъем. Откуда-то сверху и сзади донеслось призывное лошадиное ржание. Гэри инстинктивно попытался встать, хотя в этот момент полной оглушенности вряд ли помнил подробности борьбы или думал о необходимости сражаться с еще не добитыми чудищами.
Он успел с трудом приподняться, когда земля в судорожном рывке прыгнула на Гэри и поглотила его.
Мускулы на ногах Джено подергивались. Внезапно они словно бы по своей воле понесли его вперед, и он всем телом обрушился на ковыляющую обезьяну. Сцепившись, оба покатились, что есть мочи вгрызаясь друг другу в шею. Челюсти Джено были не так сильны, как у зверя, но зато шея по твердости не уступала граниту, и ему доставалось не так уж сильно.
Глянув через плечо обезьяны, он увидел еще одно пикирующее на него животное. Улыбаясь во весь набитый обезьяньим мясом рот, дворф подождал, чтобы не подозревающая подвоха обезьяна подлетела поближе, затем рывком высвободил руку и запустил молот, метя прямо в оскаленную пасть.
Молот подсек обезьяну на лету. Она ударилась оземь, оглушенная, но не убитая, и дворф поторопился использовать вторую руку, чтобы втянуть ее в кучу-малу.
Теперь уже кататься принялись все трое, обезьяны — царапаясь и кусаясь, а Джено — пинаясь, пуская в ход голову и тоже кусаясь — в общем, не гнушаясь для достижения победы никакими средствами. Смешанная с землей кровь, дворфская и обезьянья, засыхала на всех троих, образуя корку.
Джено ухватился за пучок шерсти на затылке одной из обезьян и во время очередного перекатывания резко дернул на себя, пригнув голову зверя перпендикулярно своей груди. Вновь очутившись сверху, он дернул в противоположную сторону и намертво впечатал в землю обращенную вниз морду зверя. Свирепо рыча, дворф заставил шар из тел катиться дальше, а обезьяна завизжала в предсмертной муке, с закинутой назад головой и переломанной шеей.
С поразительной силой зверь высвободился из железной хватки дворфа и бешено забился в конвульсиях. Однако борьба для него уже закончилась. Он только дергался в судорогах и быстро умирал.
Теперь Джено осталось покончить с одним. Однако ему пришлось убедиться, что оставшаяся в живых обезьяна с толком (как ей казалось) использовала момент, когда он отвлекся. Своими сильными челюстями зверь крепко обхватил кровоточащую руку Джено. Дворф зарычал и согнул правую руку. Эта рука, рука кузнеца, привыкшего работать с молотами, напряглась и раздулась, вынуждая обезьяну шире и шире открывать пасть.
И глаза ошеломленного зверя тоже открывались шире и шире.
— Ты думаешь, это больно? — с насмешливо-недоверчивой интонацией произнес дворф. Он посмотрел на вгрызающуюся ему в руку обезьяну, затем перевел взгляд на свою свободную и поднятую вверх руку. — Это еще не больно, — пояснил он и состроил «козу». — А вот это больно!
Он резко провел свободной рукой вперед, втыкая пальцы в глаза обезьяны, а тем временем стряхивая ее с другой руки. Тут же отдернув освободившуюся руку, он сложил ее в кулак и врезал уродине прямо в морду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92