два человека, эльф, дворф и гном — все едут бок о бок, стремясь к общей цели.
— Похоже, что сейчас они опять объединились, — заметил Гэри.
Микки лишь пожал плечами и ничего не ответил.
— Зачем ты перенес меня из моего мира сюда? — бухнул Гэри давно назревший у него вопрос, и в первый раз за все время разговора лепрекон посмотрел прямо на молодого человека. — Мне надо это знать, — объяснил Гэри.
Микки просиял широченной улыбкой.
— Мне нужно было подходящее тело, чтобы таскать повсюду эти доспехи, — с шутливой застенчивостью заметил лепрекон. — Не бросать же их было в кустах, а засовывать в мешок и волочить на плечах и вовсе не с руки!
— Нет, — серьезно и торжественно, не поддаваясь шутливому тону, произнес Гэри. — Здесь кроется нечто большее.
— Ну, ты уже раз сражался с драконом…
— И нечто большее, чем Роберт, — прервал его Гэри. — Я могу помочь бороться против дракона, но все же одного этого недостаточно, чтобы выдергивать меня из моего собственного мира.
— Ты не хочешь здесь находиться? — ровным голосом спросил Микки.
— Я этого не утверждал, — поспешил ответить Гэри, отказываясь позволить ловкому лепрекону увести разговор в сторону.
Микки издал глубокий вздох и сцепил руки на затылке, при этом сдвинув свой шотландский берет почти на самый нос, так что помпон навис над блестящими серыми глазами лепрекона. Он смотрел куда-то мимо Гэри — далеко, в пустое пространство. Гэри терпеливо ждал, понимая, что лепрекон хочет говорить серьезно и сейчас просто тщательно взвешивает каждое слово.
— Ты прав, дело действительно не только в драконе. — Он жестом сделал Гэри знак замедлить ход коня, чтобы между ними и остальными пролегло некоторое расстояние. — Ты в курсе, что еще во время твоего первого пребывания в Волшебноземье между Коннахтом и Дилнамаррой назревали очень нехорошие вещи.
Гэри кивнул, вспомнив о конфронтации между бароном Пвиллом и принцем Гелдионом, явные признаки которой наметились уже тогда, во время их с Кэлси первого похода за копьем. Гэри казалось, это было несколько лет назад, — и если смотреть на дело под его утлом зрения, то так оно и было!
— Во вражду теперь втянуты и Дилнамарра, и Бремар, — продолжал Микки. — А также Дрохит и добрая дюжина деревушек из тех, которые до сих пор не давались в загребущие лапы короля Киннемора.
— Киннемор — марионетка Керидвен, — заметил Гэри. До сих пор он не почерпнул из рассказа Микки ничего для себя нового.
Микки кивнул.
— Ну да, а теперь колдунья оказалась запертой на своем острове, в то время как Роберт летает на свободе. Такое положение вынуждает ее пускаться во все тяжкие, наплевав на всякую конспирацию. — Объясняя ситуацию, Микки подбирал выражения, которые, как он знал, Гэри сможет полностью понять. — Она открыла карты. Сначала пыталась добыть оружие, а когда не сумела этого сделать, стала охотиться за Пвиллом. И в дальнейшем она тоже не остановится ни перед чем. Это же относится и к жаждущему власти Роберту.
Гэри откинулся в седле. Разумеется, всего этого следовало ожидать, судя и по дошедшим до него рассказам о разбойничьих налетах Роберта, и по действиям непреклонного принца Гелдиона. Но когда Гэри услышал это из уст лепрекона, причем так ясно и недвусмысленно сформулированным, то почувствовал себя подавленным, выбитым из седла. Здесь шла схватка не на жизнь, а на смерть, схватка между Керидвен с ее марионеточным королем и драконом. И все обитатели Волшебноземья: люди, дворфы, гномы, тильвиттеги и даже лепреконы — оказались втянутыми в самую ее гущу.
— Потому-то Джено и идет с нами, — промолвил Микки, уловив ход мыслей Гэри. — И Джербил тоже, хотя малютка еще не полностью представляет себе картину. Ты приложил руку к завариванию этой каши, парень, и потому может статься, что некоторые вещи под силу будет сделать только тебе. И потому я решил, что будет вполне правильным и уместным вызвать тебя сюда, чтобы ты помог привести историю к хорошему концу.
Гэри не был уверен, что ему нравится направление, в котором данная конкретная история развивалась до сих пор. В общем, вектор задан довольно угрожающий — как для него лично, так и для всех обитателей Волшебноземья. Тем не менее он кивком выразил свою благодарность, поскольку действительно хотел (больше того, испытывал потребность) стать активным участником написания этой истории.
Облаченный в доспехи капитан, восседающий на своем также облаченном в доспехи коне, нетерпеливо ерзал в седле. Он со смешанными чувствами — раздражения и некоторой неловкости — смотрел на своего легко одетого слугу, на воздетой руке которого, словно на насесте, устроилась большая черная птица. С пронзительным карканьем, прорезавшим утренний воздух, ворон снялся с руки и, бешено хлопая крыльями, полетел прочь, рассекая воздух и быстро превращаясь в черное пятнышко на зловещем сером небосклоне.
— Что сказала чертова птица? — резко осведомился капитан. По всем признакам его не приводило в восторг общение со сверхъестественными силами и существами. В указах его собственного короля, которому он был предан всем сердцем, черным по белому писалось: всякая магия — бесовское порождение и как таковая объявляется вне закона. И вот пожалуйста, воинство Коннахта советуется с птицами!
— Нам не следует прямо направляться в Бремар, — сообщил капитану слуга. — Объявленный вне закона Пвилл и его шайка изменников, вместе с украденными артефактами, движутся сейчас на юг. Они идут вдоль горного хребта. Нам надо повернуть на восток и перекрыть им дорогу. Король Киннемор объявил, что изменники не должны перейти Крахги.
Крупный, с гордой осанкой капитан усмехнулся. Пвилл вне закона, подумал он. Что-то в этой фразе его не устраивало. Она шла вразрез с его представлением об этом человеке. Он, как и многие его солдаты, сначала служил в Дилнамарре, а уже потом перешел на сторону Коннахта. И никто ни разу не сталкивался с тем, чтобы барон Пвилл — при всей своей необузданности и любви к комфорту — хоть в чем-то проявил неблагородство.
Но он — скромный солдат, а Киннемор — король. А капитан был так воспитан, что уже одно это ставило Киннемора всего лишь на одну ступень ниже самого Бога.
— А что насчет принца Гелдиона? — осведомился капитан.
— Принц со своим отрядом движется сейчас к западу от разбойников. Мы соединимся с ним непосредственно на поле битвы.
Капитан кивнул и жестом приказал сержантам вновь привести отряды в движение. Он испытывал чисто суеверную неприязнь ко всяким контактам со сверхъестественными существами. Но с практической точки зрения сведения, передаваемые от ворона к ворону, оказывали неоценимую услугу его миссии и, следовательно, королю.
— Какие-то твои друзья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Похоже, что сейчас они опять объединились, — заметил Гэри.
Микки лишь пожал плечами и ничего не ответил.
— Зачем ты перенес меня из моего мира сюда? — бухнул Гэри давно назревший у него вопрос, и в первый раз за все время разговора лепрекон посмотрел прямо на молодого человека. — Мне надо это знать, — объяснил Гэри.
Микки просиял широченной улыбкой.
— Мне нужно было подходящее тело, чтобы таскать повсюду эти доспехи, — с шутливой застенчивостью заметил лепрекон. — Не бросать же их было в кустах, а засовывать в мешок и волочить на плечах и вовсе не с руки!
— Нет, — серьезно и торжественно, не поддаваясь шутливому тону, произнес Гэри. — Здесь кроется нечто большее.
— Ну, ты уже раз сражался с драконом…
— И нечто большее, чем Роберт, — прервал его Гэри. — Я могу помочь бороться против дракона, но все же одного этого недостаточно, чтобы выдергивать меня из моего собственного мира.
— Ты не хочешь здесь находиться? — ровным голосом спросил Микки.
— Я этого не утверждал, — поспешил ответить Гэри, отказываясь позволить ловкому лепрекону увести разговор в сторону.
Микки издал глубокий вздох и сцепил руки на затылке, при этом сдвинув свой шотландский берет почти на самый нос, так что помпон навис над блестящими серыми глазами лепрекона. Он смотрел куда-то мимо Гэри — далеко, в пустое пространство. Гэри терпеливо ждал, понимая, что лепрекон хочет говорить серьезно и сейчас просто тщательно взвешивает каждое слово.
— Ты прав, дело действительно не только в драконе. — Он жестом сделал Гэри знак замедлить ход коня, чтобы между ними и остальными пролегло некоторое расстояние. — Ты в курсе, что еще во время твоего первого пребывания в Волшебноземье между Коннахтом и Дилнамаррой назревали очень нехорошие вещи.
Гэри кивнул, вспомнив о конфронтации между бароном Пвиллом и принцем Гелдионом, явные признаки которой наметились уже тогда, во время их с Кэлси первого похода за копьем. Гэри казалось, это было несколько лет назад, — и если смотреть на дело под его утлом зрения, то так оно и было!
— Во вражду теперь втянуты и Дилнамарра, и Бремар, — продолжал Микки. — А также Дрохит и добрая дюжина деревушек из тех, которые до сих пор не давались в загребущие лапы короля Киннемора.
— Киннемор — марионетка Керидвен, — заметил Гэри. До сих пор он не почерпнул из рассказа Микки ничего для себя нового.
Микки кивнул.
— Ну да, а теперь колдунья оказалась запертой на своем острове, в то время как Роберт летает на свободе. Такое положение вынуждает ее пускаться во все тяжкие, наплевав на всякую конспирацию. — Объясняя ситуацию, Микки подбирал выражения, которые, как он знал, Гэри сможет полностью понять. — Она открыла карты. Сначала пыталась добыть оружие, а когда не сумела этого сделать, стала охотиться за Пвиллом. И в дальнейшем она тоже не остановится ни перед чем. Это же относится и к жаждущему власти Роберту.
Гэри откинулся в седле. Разумеется, всего этого следовало ожидать, судя и по дошедшим до него рассказам о разбойничьих налетах Роберта, и по действиям непреклонного принца Гелдиона. Но когда Гэри услышал это из уст лепрекона, причем так ясно и недвусмысленно сформулированным, то почувствовал себя подавленным, выбитым из седла. Здесь шла схватка не на жизнь, а на смерть, схватка между Керидвен с ее марионеточным королем и драконом. И все обитатели Волшебноземья: люди, дворфы, гномы, тильвиттеги и даже лепреконы — оказались втянутыми в самую ее гущу.
— Потому-то Джено и идет с нами, — промолвил Микки, уловив ход мыслей Гэри. — И Джербил тоже, хотя малютка еще не полностью представляет себе картину. Ты приложил руку к завариванию этой каши, парень, и потому может статься, что некоторые вещи под силу будет сделать только тебе. И потому я решил, что будет вполне правильным и уместным вызвать тебя сюда, чтобы ты помог привести историю к хорошему концу.
Гэри не был уверен, что ему нравится направление, в котором данная конкретная история развивалась до сих пор. В общем, вектор задан довольно угрожающий — как для него лично, так и для всех обитателей Волшебноземья. Тем не менее он кивком выразил свою благодарность, поскольку действительно хотел (больше того, испытывал потребность) стать активным участником написания этой истории.
Облаченный в доспехи капитан, восседающий на своем также облаченном в доспехи коне, нетерпеливо ерзал в седле. Он со смешанными чувствами — раздражения и некоторой неловкости — смотрел на своего легко одетого слугу, на воздетой руке которого, словно на насесте, устроилась большая черная птица. С пронзительным карканьем, прорезавшим утренний воздух, ворон снялся с руки и, бешено хлопая крыльями, полетел прочь, рассекая воздух и быстро превращаясь в черное пятнышко на зловещем сером небосклоне.
— Что сказала чертова птица? — резко осведомился капитан. По всем признакам его не приводило в восторг общение со сверхъестественными силами и существами. В указах его собственного короля, которому он был предан всем сердцем, черным по белому писалось: всякая магия — бесовское порождение и как таковая объявляется вне закона. И вот пожалуйста, воинство Коннахта советуется с птицами!
— Нам не следует прямо направляться в Бремар, — сообщил капитану слуга. — Объявленный вне закона Пвилл и его шайка изменников, вместе с украденными артефактами, движутся сейчас на юг. Они идут вдоль горного хребта. Нам надо повернуть на восток и перекрыть им дорогу. Король Киннемор объявил, что изменники не должны перейти Крахги.
Крупный, с гордой осанкой капитан усмехнулся. Пвилл вне закона, подумал он. Что-то в этой фразе его не устраивало. Она шла вразрез с его представлением об этом человеке. Он, как и многие его солдаты, сначала служил в Дилнамарре, а уже потом перешел на сторону Коннахта. И никто ни разу не сталкивался с тем, чтобы барон Пвилл — при всей своей необузданности и любви к комфорту — хоть в чем-то проявил неблагородство.
Но он — скромный солдат, а Киннемор — король. А капитан был так воспитан, что уже одно это ставило Киннемора всего лишь на одну ступень ниже самого Бога.
— А что насчет принца Гелдиона? — осведомился капитан.
— Принц со своим отрядом движется сейчас к западу от разбойников. Мы соединимся с ним непосредственно на поле битвы.
Капитан кивнул и жестом приказал сержантам вновь привести отряды в движение. Он испытывал чисто суеверную неприязнь ко всяким контактам со сверхъестественными существами. Но с практической точки зрения сведения, передаваемые от ворона к ворону, оказывали неоценимую услугу его миссии и, следовательно, королю.
— Какие-то твои друзья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92