Днем и ночью сверху до них доносился глухой стук заступов, и они то уже мечтали о том, чтобы пещера скорее рухнула, то лелеяли призрачные надежды. Так в самой яркой форме проявилось «замковое сознание»
Робин Федден. «Замки Крестоносцев»
- Они прекратили копать, Орех-рах, - сказал Плющик. - Насколько я понимаю, в тоннеле никого нет.
В густой темноте «Улья» Орех пробрался мимо нескольких скорчившихся кроликов немного повыше, туда, где лежал Плющик, слушавший, что творится наверху, Эфрафцы вошли в буковый лес еще засветло и тотчас забегали среди деревьев и вдоль обрыва, выясняя, насколько велик городок и сколько в нем выходов. Большинство из них никогда не уходили из Эфрафы и, привыкнув к тому, что все племя пользуется всего несколькими выходами, поначалу очень удивились и подумали, что под землей скрыто огромное королевство. Тишина пустынного леса настораживала, и солдаты старались не входить в него, все время ожидая нападения. Дурману пришлось успокоить своих солдат. Он сказал, что враги - обыкновенные дураки, которые просто роют выходов больше, чем принято в правильно организованном городе. Скоро они сами в этом убедятся - когда отроют норы и противник не сможет уже защищаться. Что же касается разбросанного по лесу помета белой птицы, так совершенно ясно, что он старый. И в лесу больше нет никаких ее следов. И все же кролики из рядовых смотрели по сторонам с опаской. А когда неожиданно раздался крик чибиса, двое пустились наутек, так что пришлось офицерам кинуться вдогонку. Рассказы о белой птице, сражавшейся па стороне Тлайли, крепко засели в головах.
Дурман приказал Дреме расставить посты, а Вереск с Крестовником начали раскапывать выходы. Крестовник работал под обрывом, а Вереск отправился в лес искать выходы среди корней деревьев. Открытый выход эфрафец нашел сразу. Он прислушался. Внутри было тихо. Вереск, больше привыкший иметь дело с пленными, а не с врагами, приказал двоим из своей группы спуститься вниз. Обнаружив пустой открытый тоннель, он понадеялся молниеносным броском немедленно добраться до главных нор. Но несчастных его подчиненных встретили Серебряный и Алтейка. Избитые, исцарапанные, они еле унесли ноги. Солдаты Вереска, которые и так-то копали неохотно и до восхода луны продвинулись вглубь совсем немного, при виде товарищей окончательно впали в уныние.
Крестовник знал, что пример офицера для рядовых - самое главное, и вместе с ними разгребал под обрывом мягкую, обвалившуюся почву. Пройдя насквозь рыхлую груду завала, как летом муха сквозь масло, и прочистив глаза, он вдруг неожиданно увидел Блэкавара, который молниеносно вонзился передними зубами ему в глотку. В такой тесноте Крестовник лишь вскрикнул и попытался отбиться задними ногами. Блэкавар так и повис на нем, а Крестовник, тяжелый, как все эфрафские офицеры, проволок его на себе и еле-еле стряхнул. Блэкавар, выхватив клок шерсти, отскочил и приготовился наскочить еще раз. Но Крестовник успел сбежать. И ему еще повезло, что рана оказалась не слишком серьезная.
Дурман начинал понимать, насколько трудно (если вообще возможно) сражаться с противником в тесных переходах. Им могло бы еще повезти, если бы удалось откопать и захватить несколько переходов одновременно, но теперь Генерал сомневался, что солдаты пойдут на такой штурм после всего, что видели. Понял он и насколько плохо продумал заранее свои действия на тот случай, если не сумеет застигнуть врага врасплох и придется брать входы силой. Надо решать. Когда взошла луна, Генерал позвал к себе Дрему.
Дрема предложил подождать, пока осажденных не выгонит наверх голод. Погода стоит теплая, сухая, и больше двух-трех дней им не продержаться. Дурман нетерпеливо отверг это предложение. В глубине души он боялся, что днем снова появится белая птица. В норы надо попасть до рассвета. А, кроме того, он прекрасно понимал, что от успеха сражения зависит его власть дома. Он привел сюда Ауслу, чтобы добраться до Тлайли и его кроликов, вышибить из городка и уничтожить. Осада грозит обернуться для него катастрофой. А кроме того, ему хотелось вернуться домой как можно скорей. Как всякий военачальник, он никогда не знал толком, что творится у него за спиной.
- Если я не ошибаюсь, - сказал он, - в Ореховом лесу после сражения оказалось, что несколько кроликов заперлись в малых норах и достать их оттуда непросто. Я велел покончить с ними и увел пленников в Эфрафу. Но вот кто их достал и как, ты не помнишь?
- Это сделал Капитан Кровец, - сказал Дрема. - Его, конечно, уже не спросишь, но, по-моему, кто-то из наших был тогда с ним. Пойду выясню.
Он вернулся вместе с тяжелым, неповоротливым гвардейцем по имени Барвинок, который все никак не мог взять в толк, чего хочет от него Генерал. Наконец он все-таки рассказал, что когда остался в Ореховом лесу с Капитаном, тот приказал копать сверху. Вскоре потолок норы обрушился, и они свалились прямо на головы осажденным - те попытались сопротивляться и были убиты все.
- Что ж, похоже, только так до них и можно добраться, - сказал Дреме Дурман. - Если посменно заставить работать всех, к утру мы будем внизу. Снимай посты - оставь не больше двух-трех, - и всем за работу.
Вскоре Орех и его друзья услышали, как над «Ульем» закипела работа. Через некоторое время они поняли, что копают сразу в двух местах. Рыли в северной части «Улья», где корни деревьев образовывали нечто вроде закрытой галереи. В этом месте они пронизывали всю кровлю наподобие решетки, и кровля держалась очень прочно. Рыли и почти над главной площадкой, но все-таки чуть южнее, откуда ходы вели в отдельные спальни, разделенные земляными колоннами, и в глубь городка. Там в одной из нор, на пороге которой лежал пух, выщипанный Ромашкой из собственного брюшка, на ворохе листьев и трав спали новорожденные крольчата.
- Кажется, мы задали нашим знакомым непростую задачку, - сказал Орех. - Но все к лучшему. Когти у них затупятся, и устанут они прежде, чем закончат работу. А ты что скажешь, Черничка?
- Боюсь, мне все это не нравится, - ответил тот. - Конечно, задача у них тяжелая. Потолок толстый, и корни выдержат. Но на южном конце эфрафцы справятся. И пророют дыру очень скоро. Крыша завалится, и я не знаю, как их тогда остановить.
Орех почувствовал, как Черничка задрожал. Работа над головой продолжалась, и по пещере пополз страх.
- Они уведут нас обратно в Эфрафу, - прошептала Вильтариль, обращаясь к Тетатиннанг.
- А полиция…
- Успокойся, - сказала Хизентли. - Никто об этом не думает, и мы не будем. Но я все равно не жалею, что ушла из Эфрафы. Я рада, что я сейчас здесь, а не там.
Она сказала это спокойно, но не только Орех догадался, о чем она думает. Шишак вспомнил, как в ту ночь в Эфрафе он успокаивал ее рассказами о высоких холмах и надежном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Робин Федден. «Замки Крестоносцев»
- Они прекратили копать, Орех-рах, - сказал Плющик. - Насколько я понимаю, в тоннеле никого нет.
В густой темноте «Улья» Орех пробрался мимо нескольких скорчившихся кроликов немного повыше, туда, где лежал Плющик, слушавший, что творится наверху, Эфрафцы вошли в буковый лес еще засветло и тотчас забегали среди деревьев и вдоль обрыва, выясняя, насколько велик городок и сколько в нем выходов. Большинство из них никогда не уходили из Эфрафы и, привыкнув к тому, что все племя пользуется всего несколькими выходами, поначалу очень удивились и подумали, что под землей скрыто огромное королевство. Тишина пустынного леса настораживала, и солдаты старались не входить в него, все время ожидая нападения. Дурману пришлось успокоить своих солдат. Он сказал, что враги - обыкновенные дураки, которые просто роют выходов больше, чем принято в правильно организованном городе. Скоро они сами в этом убедятся - когда отроют норы и противник не сможет уже защищаться. Что же касается разбросанного по лесу помета белой птицы, так совершенно ясно, что он старый. И в лесу больше нет никаких ее следов. И все же кролики из рядовых смотрели по сторонам с опаской. А когда неожиданно раздался крик чибиса, двое пустились наутек, так что пришлось офицерам кинуться вдогонку. Рассказы о белой птице, сражавшейся па стороне Тлайли, крепко засели в головах.
Дурман приказал Дреме расставить посты, а Вереск с Крестовником начали раскапывать выходы. Крестовник работал под обрывом, а Вереск отправился в лес искать выходы среди корней деревьев. Открытый выход эфрафец нашел сразу. Он прислушался. Внутри было тихо. Вереск, больше привыкший иметь дело с пленными, а не с врагами, приказал двоим из своей группы спуститься вниз. Обнаружив пустой открытый тоннель, он понадеялся молниеносным броском немедленно добраться до главных нор. Но несчастных его подчиненных встретили Серебряный и Алтейка. Избитые, исцарапанные, они еле унесли ноги. Солдаты Вереска, которые и так-то копали неохотно и до восхода луны продвинулись вглубь совсем немного, при виде товарищей окончательно впали в уныние.
Крестовник знал, что пример офицера для рядовых - самое главное, и вместе с ними разгребал под обрывом мягкую, обвалившуюся почву. Пройдя насквозь рыхлую груду завала, как летом муха сквозь масло, и прочистив глаза, он вдруг неожиданно увидел Блэкавара, который молниеносно вонзился передними зубами ему в глотку. В такой тесноте Крестовник лишь вскрикнул и попытался отбиться задними ногами. Блэкавар так и повис на нем, а Крестовник, тяжелый, как все эфрафские офицеры, проволок его на себе и еле-еле стряхнул. Блэкавар, выхватив клок шерсти, отскочил и приготовился наскочить еще раз. Но Крестовник успел сбежать. И ему еще повезло, что рана оказалась не слишком серьезная.
Дурман начинал понимать, насколько трудно (если вообще возможно) сражаться с противником в тесных переходах. Им могло бы еще повезти, если бы удалось откопать и захватить несколько переходов одновременно, но теперь Генерал сомневался, что солдаты пойдут на такой штурм после всего, что видели. Понял он и насколько плохо продумал заранее свои действия на тот случай, если не сумеет застигнуть врага врасплох и придется брать входы силой. Надо решать. Когда взошла луна, Генерал позвал к себе Дрему.
Дрема предложил подождать, пока осажденных не выгонит наверх голод. Погода стоит теплая, сухая, и больше двух-трех дней им не продержаться. Дурман нетерпеливо отверг это предложение. В глубине души он боялся, что днем снова появится белая птица. В норы надо попасть до рассвета. А, кроме того, он прекрасно понимал, что от успеха сражения зависит его власть дома. Он привел сюда Ауслу, чтобы добраться до Тлайли и его кроликов, вышибить из городка и уничтожить. Осада грозит обернуться для него катастрофой. А кроме того, ему хотелось вернуться домой как можно скорей. Как всякий военачальник, он никогда не знал толком, что творится у него за спиной.
- Если я не ошибаюсь, - сказал он, - в Ореховом лесу после сражения оказалось, что несколько кроликов заперлись в малых норах и достать их оттуда непросто. Я велел покончить с ними и увел пленников в Эфрафу. Но вот кто их достал и как, ты не помнишь?
- Это сделал Капитан Кровец, - сказал Дрема. - Его, конечно, уже не спросишь, но, по-моему, кто-то из наших был тогда с ним. Пойду выясню.
Он вернулся вместе с тяжелым, неповоротливым гвардейцем по имени Барвинок, который все никак не мог взять в толк, чего хочет от него Генерал. Наконец он все-таки рассказал, что когда остался в Ореховом лесу с Капитаном, тот приказал копать сверху. Вскоре потолок норы обрушился, и они свалились прямо на головы осажденным - те попытались сопротивляться и были убиты все.
- Что ж, похоже, только так до них и можно добраться, - сказал Дреме Дурман. - Если посменно заставить работать всех, к утру мы будем внизу. Снимай посты - оставь не больше двух-трех, - и всем за работу.
Вскоре Орех и его друзья услышали, как над «Ульем» закипела работа. Через некоторое время они поняли, что копают сразу в двух местах. Рыли в северной части «Улья», где корни деревьев образовывали нечто вроде закрытой галереи. В этом месте они пронизывали всю кровлю наподобие решетки, и кровля держалась очень прочно. Рыли и почти над главной площадкой, но все-таки чуть южнее, откуда ходы вели в отдельные спальни, разделенные земляными колоннами, и в глубь городка. Там в одной из нор, на пороге которой лежал пух, выщипанный Ромашкой из собственного брюшка, на ворохе листьев и трав спали новорожденные крольчата.
- Кажется, мы задали нашим знакомым непростую задачку, - сказал Орех. - Но все к лучшему. Когти у них затупятся, и устанут они прежде, чем закончат работу. А ты что скажешь, Черничка?
- Боюсь, мне все это не нравится, - ответил тот. - Конечно, задача у них тяжелая. Потолок толстый, и корни выдержат. Но на южном конце эфрафцы справятся. И пророют дыру очень скоро. Крыша завалится, и я не знаю, как их тогда остановить.
Орех почувствовал, как Черничка задрожал. Работа над головой продолжалась, и по пещере пополз страх.
- Они уведут нас обратно в Эфрафу, - прошептала Вильтариль, обращаясь к Тетатиннанг.
- А полиция…
- Успокойся, - сказала Хизентли. - Никто об этом не думает, и мы не будем. Но я все равно не жалею, что ушла из Эфрафы. Я рада, что я сейчас здесь, а не там.
Она сказала это спокойно, но не только Орех догадался, о чем она думает. Шишак вспомнил, как в ту ночь в Эфрафе он успокаивал ее рассказами о высоких холмах и надежном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119