- Что это? - спросил он.
- Это Черничка, - с облегчением ответил Шишак.
Высоко подскакивая в траве, Черничка довольно медленно спускался по северному крутому склону. Он, кажется, устал, но, едва завидев своих, припустил вовсю и скоро уже стоял перед Шишаком.
- Где ты был? - спросил Шишак. - И где Пятик? Разве он ушел не с тобой?
- Пятик с Орехом, - сказал Черничка. - Орех жив. Он ранен - трудно сказать, насколько серьезно, но жить будет.
Три кролика попросту потеряли дар речи. Наслаждаясь произведенным впечатлением, Черничка ждал.
- Орех жив? - переспросил Шишак. - Ты уверен?
- Еще бы, - сказал Черничка. - Сейчас он у подножия холма, в той самой канаве, где сидел ты, когда пришли Падуб и Колокольчик.
- Ушам не верю, - сказал Падуб. - Если ты не шутишь, то это лучшая новость, какую мне только приходилось когда-нибудь слышать. Ты серьезно, Черничка?
- Его нашел Пятик, - ответил Черничка. - Он заставил меня вернуться почти к самой ферме, а потом прошелся вдоль канавы и нашел там в дыре Ореха. Там почва просела. Орех очень ослаб от потери крови и сам бы оттуда не выбрался. Нам пришлось вытащить его за здоровую ногу. Он даже развернуться не мог.
- Но, силы небесные, Пятик-то откуда узнал, где он?
- А кто знает, откуда он что узнаёт? Спроси его сам. Когда мы вытащили Ореха, Пятик осмотрел ему ногу. Рана скверная - рваная, но кость не задета. Мы все вычистили, как могли, и потащили Ореха домой. Весь день на это ушел. Можете себе представить - день, мертвая тишина, и хромой кролик, от которого за версту несет свежей кровью. Счастье, что сегодня был самый жаркий день за все лето - даже мыши попрятались. Время от времени мы останавливались в зарослях бутня, чтобы спокойно передохнуть. Я вертелся как на угольях, а Пятик - ну просто как мотылек на камешке. Останавливался, поднимал уши и говорил: «Не огорчайся. Нечего волноваться. Время у нас есть». После того, что я увидел, я бы пошел за ним, даже если бы он позвал охотиться на лис. Но когда мы добрались до подножия холма, Орех окончательно выдохся и не смог подняться. Они с Пятаком спрятались в заросшей канаве, а я пошел рассказать обо всем вам. И вот он я.
Падуб и Шишак молчали, переваривая новость. Наконец Шишак спросил:
- Они проведут там всю ночь?
- По-моему, да, - ответил Черничка. - Орех наверняка не сможет взобраться по склону, пока не окрепнет.
- Тогда я пошел вниз, - сказал Шишак. - Помогу им устроиться поудобней, да и Пятику в компании, наверное, будет веселей присматривать за Орехом.
- На твоем месте я бы поторопился, - сказал Черничка. - Солнце уже скоро сядет.
- Ха! - фыркнул Шишак. - Если мне попадется ласка, пусть поостережется, вот так-то! Принесу вам парочку па завтрак? - С этими словами он сорвался с места и исчез за склоном.
- Пошли, надо собрать всех, - сказал Падуб. - Давай, давай, Черничка, тебе нужно рассказать им все с самого начала.
Пройти под палящим солнцем три четверти мили от «Орешника» до подножия холма стоило Ореху стольких страданий и сил, что не передать. Если бы не Пятик, он бы так и умер в дыре. Когда в его потемневшее, угасающее сознание ворвался голос брата, Орех поначалу не захотел даже отзываться. Остаться там, по другую сторону мук, казалось намного легче. Потом, уже очнувшись в зеленом сумраке канавы, увиден Пятика, который осматривал раны и твердил, что Орех в состоянии встать и двигаться, он и тогда никак не хотел поверить и свое возвращение. Разодранная нога горела, боль поднялась такая, что Орех едва не терял сознание. Голова кружилась. Ни звуков, ни запахов он толком не различал. Наконец до него дошло, что Пятик и Черничка рискнули среди бела дня вернуться на ферму только лишь для того, чтобы найти его и спасти ему жизнь. И Орех заставил себя подняться, заковылял вниз по склону к дороге. Перед глазами все плыло, и он то и дело останавливался. Если бы не Пятик, который подбадривал его всю дорогу, он плюнул бы на все и лег. У дороги Орех не смог перелезть через бортик, и пришлось тащиться по обочине до ворот. Там, стоя у столба, Орех вспомнил о заросшей канаве под склоном холма и дал себе слово дойти до нее. В канаве он сразу лег и, измученный, вновь провалился в сон.
Когда Шишак сбежал вниз, он сразу увидел Пятика, который торопливо обгрызал стебельки высокой травы. Речи не могло идти о том, чтобы рыть Ореху норку, еще раз его потревожив, и всю ночь приятели провели рядом с ним в тесной канаве.
Перед рассветом в сереньком сумраке Шишак выбрался наверх, и первым, кого он увидел, был Кехаар, который клевал что-то в кустах бузины. Шишак забарабанил, чтобы привлечь его внимание Кехаар, сделав один лишь взмах, плавно опустился рядом.
- Местер Шишак, ты нашел местера Ореха?
- Да, - ответил Шишак, - он здесь, в канаве.
- Не умер?
- Нет, но он ранен и очень ослаб. Ты же слышал, его подстрелили фермеры.
- Вы досталь черные камешки?
- Что это ты имеешь в виду?
- От рушья всегта легат черные камешки. Никогта не фидел?
- Нет, я ничего не знаю о ружьях.
- Надо вынуть черные камешки, станет легше. Дафай сейшас, а?
- Посмотрим, - сказал Шишак.
Он спустился в канаву и увидел, что Орех проснулся и разговаривает с Пятиком. Шишак сказал, что прилетел Кехаар, и Орех кое-как выбрался наверх.
- Эти паршивые рушья, - сказал Кехаар. - Они ранят маленькими камешками. Тай, я посмотрю?
- Неплохо бы, - сказал Орех. - Боюсь, мне еще очень плохо.
Он лег, а клюв Кехаара засновал над ним туда-сюда, словно поморник в бурой шерстке Ореха искал своих слизняков. Кехаар внимательно оглядел рваную рану на боку.
- Тут камешков нет, - сказал он. - Так-так, не останавливаться. Посмотрим твою ногу. Мошет быть польно, но недолго.
Две дробины застряли в мышце бедра. Кехаар нашел их на ощупь и выдернул, как пауков из щели. Орех и вздрогнуть не успел, а Шишак уже обнюхивал на траве дробины.
- Будет опять крофь, - сказал Кехаар - Сиди и шди, мошет, день, мошет, два. Потом - карошо, как раньше. Фон те кролики наферху, фсе штать местера Ореха. Я скашу им спуститься. - И прежде чем они успели что-то сказать, он улетел. Орех просидел под холмом еще три дня. Жара не спадала, и большей частью он дремал в кустах бузины, как одинокий «хлессиль», чувствуя, что к нему возвращаются силы. Пятик оставался с ним, чистил раны и следил за выздоровлением. Иногда они по целым часам не произносили ни слова, лежа рядышком в теплой жесткой траве, пока тени не начинали вытягиваться, пока последний здешний дрозд, распушивши хвостик - скок-скок, - не прятался в гнездо. Ни слова не сказали они и о ферме, но Орех дал понять, что больше он никогда не заставит брата тратить много времени на уговоры.
- Малыш, - однажды вечером сказал Орех, - что бы с нами было без тебя? Ни один из нас не дошел бы сюда. Тут появились Черничка и Падуб.
- Ну, Падуб, - сказал Орех, - мы, похоже, вернулись к тому, с чего начали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119