Ему как никому другому было хорошо известно, что сотовая сеть — это не только абсолютная доступность и широкое распространение информации. Это еще и тотальный контроль над информацией. Поэтому, когда дело касалось серьезных разговоров (то есть почти всегда), генерал прибегал к другим средствам коммуникации.
Ну, а последние двое суток мобильные операторы играли и вовсе незавидную роль, хотя упрекнуть их было, в общем-то, не в чем. Карлов не понимал только одного: почему так долго тянут с отключением. Ведь рано или поздно сделать это придется. Но… В конце концов, это не его дело. Его дело — документы Кудрявцева. Значит, надо найти Гарина и… как ее там? Алену Муратову!
— Есть! — снова торжествующе воскликнул референт. — Муратова Елена Игоревна, контракт в МТС! — его голос дрожал от нетерпения. — Разрешите в головной офис, товарищ генерал?
В головном офисе каждого оператора в специальном помещении, скрытом за толстыми бетонными стенами и бронированной дверью, находился пункт слежения за информацией. Мощный компьютер прослушивал все разговоры. При употреблении кодовых слов, вроде: «бомба», «теракт», «оружие», «взрывчатка» и т. д. , он автоматически включал запись, фиксируя номер абонента.
Ввести новые ключевые слова не составляло особого труда. Также не составляло труда установить местонахождение абонента. Трубка посылала базовой станции сигнал, по его мощности и направлению безошибочно определялись координаты, где в данную минуту находится владелец телефона.
Карлов усмехнулся.
— Ты нужен мне здесь, — он выразительно посмотрел на стакан с карандашами, потом перевел взгляд на точилку. — Пошли кого-нибудь другого. Но толкового. Пусть будет на прямой связи с группами и выведет их точно на цель. По достижении визуального контакта немедленно доложить мне, я распоряжусь о дальнейшем ходе операции…
На столе Карлова зазвонил телефон. Генерал продолжал заштриховывать рисунок, напоминавший голову морского чудовища. Референт встал, подошел и снял трубку.
— Да. Да. Так точно, понял! — он положил трубку на рычаги и сказал. — Товарищ генерал, вас срочно вызывает председатель.
Карандаш едва заметно дрогнул; штриховка вышла за контуры наброска. «Стареешь, — сказал себе Карлов. — Раньше мог не спать по трое суток подряд безо всяких амфетаминов и при этом не терять выдержки».
— Время… — негромко сказал он.
— Извините, что? — не понял референт.
— Время, — повторил Карлов. — Ты думаешь, оно идет? Нет. Оно — уходит.
Референт вежливо покивал и вернулся за свой стол.
— Работай по девушке. Я скоро вернусь, — сказал Карлов и про себя добавил.
«Надеюсь…»
Пистолет был при нем. В патроннике всегда лежал патрон, а вытащить ненужную обойму было делом одной секунды.
Они сидели в подъезде уже довольно долго. Валерий Алексеевич, не отрываясь, следил за темно-синей «девяносто девятой», а Кашинцев курил сигареты — одну за другой. Группа наружного наблюдения несколько раз выходила на связь; и, хотя фамилия Гарина ни разу не была упомянута, куратор знал, что они на верном пути.
Напряженное ожидание подействовало на Кашинцева удручающе: он вдруг разоткровенничался.
— Я ее любил, — говорил он темно-серой пиджачной спине куратора; Валерий Алексеевич иногда оборачивался и подбадривал легкой полуулыбкой, и Кашинцев думал, что встретил сочувствующего и все понимающего собеседника. — Наверное, я ее и сейчас все еще люблю… Она… Знаете, такая красивая. Хотя… Не все мои приятели с этим соглашались. Ну и что? Главное, я считаю, что это так. А как у нее пахнет кожа!..
— Да, запах очень многое значит, — соглашался Валерий Алексеевич. — Бывает, женщина так себе, но тебе кажется, что-то в ней есть. А что — и сам понять не можешь.
— Однажды она меня поцеловала, — вспоминал Кашинцев. — Я до сих пор помню этот поцелуй.
Куратор обернулся и задержал на нем взгляд.
— Поцеловала? — спросил он, продолжение угадывалось: «И все?»
— Ну да. Один раз. Поцеловала. И — все, — подтвердил Игорь, мечтательно подняв глаза к потолку. С потолка свисали обугленные спички. В углу кто-то старательно нарисовал огромный пенис с крылышками.
— Хм… — Валерий Алексеевич задумчиво покачал головой и снова уставился на машину, где сидела группа наблюдения.
— Знаете, я познакомился с ней на курсантском балу. Раз в году, весной, в Академии проводится бал для первокурсников. На него приглашают девушек из университета и других вузов, иногда просто с улицы, отовсюду… Но только красивых. Она стояла в белом платье с такой легкой накидкой и словно ждала чего-то… Точнее, кого-то. Ну… И я сразу решил, что она ждет меня. Вы знаете, наверное, как это бывает. Смотрите на девушку и вдруг понимаете, что это — она!
Куратор пожал плечами.
— Вы имеете в виду любовь с первого взгляда? Честно говоря, со мной такого не случалось.
— Вы слишком рациональны, — с упреком сказал Кашинцев.
— А вы?
— А я, наверное, просто глуп.
В рации послышался треск, потом мужской голос сказал:
— Внимание, шестой, доложите обстановку!
Другой голос ответил:
— Центр, пока без изменений. Долго нам еще здесь торчать? Прием!
— Шестой, готовьтесь к поступлению новой вводной. Как поняли меня, прием?
— Центр, вас понял. Продолжаем наблюдение.
— Отбой!
Валерий Алексеевич насторожился.
— Что-то там меняется. Черт! Неужели они засекли Гарина?
— Они бы сказали, — рассудил Кашинцев и продолжил: — Так вот, я сразу подошел к ней. Нет. Вру, — он нахмурился, достал из пачки сигарету и снова закурил. — Конечно, не сразу. Я боялся. Я боялся к ней подойти и боялся, что кто-то из-за моей робости пригласит ее раньше меня.
— Да, раньше вас, — рассеянно отозвался куратор. — И что же дальше?
— Дальше? К ней почему-то никто не подходил, а я никак не мог понять почему. Она была… Такой восхитительной! Маленькая, аккуратная, с чистой кожей и бесподобной шеей! Платье, оно… опускалось чуть ниже колен, и я видел только ее туфельки — такие маленькие, что они могли уместиться в моих ладонях… Я так хотел, чтобы она положила свою ножку в мою ладонь…
Валерий Алексеевич смерил Кашинцева откровенно скучающим взглядом, но тот, к счастью, этого не заметил.
— Наконец я все-таки решился и подошел. Знаете, какие у нее были глаза?! В них было все: и гордая неприступность, и скрытая благодарность, и волнующая загадка, и даже… Как мне тогда показалось — обещание. Еле заметное обещание. Она… была божественна! Мы танцевали!!
Кашинцев шмыгнул носом. Куратор подавил вздох.
— Мы танцевали весь вечер, а потом я вызвался ее проводить. В одной из аудиторий перед актовым залом, где проходил бал, была устроена раздевалка для девушек. И там, перед аудиторией, стояли старшекурсники. Просто стояли и смотрели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Ну, а последние двое суток мобильные операторы играли и вовсе незавидную роль, хотя упрекнуть их было, в общем-то, не в чем. Карлов не понимал только одного: почему так долго тянут с отключением. Ведь рано или поздно сделать это придется. Но… В конце концов, это не его дело. Его дело — документы Кудрявцева. Значит, надо найти Гарина и… как ее там? Алену Муратову!
— Есть! — снова торжествующе воскликнул референт. — Муратова Елена Игоревна, контракт в МТС! — его голос дрожал от нетерпения. — Разрешите в головной офис, товарищ генерал?
В головном офисе каждого оператора в специальном помещении, скрытом за толстыми бетонными стенами и бронированной дверью, находился пункт слежения за информацией. Мощный компьютер прослушивал все разговоры. При употреблении кодовых слов, вроде: «бомба», «теракт», «оружие», «взрывчатка» и т. д. , он автоматически включал запись, фиксируя номер абонента.
Ввести новые ключевые слова не составляло особого труда. Также не составляло труда установить местонахождение абонента. Трубка посылала базовой станции сигнал, по его мощности и направлению безошибочно определялись координаты, где в данную минуту находится владелец телефона.
Карлов усмехнулся.
— Ты нужен мне здесь, — он выразительно посмотрел на стакан с карандашами, потом перевел взгляд на точилку. — Пошли кого-нибудь другого. Но толкового. Пусть будет на прямой связи с группами и выведет их точно на цель. По достижении визуального контакта немедленно доложить мне, я распоряжусь о дальнейшем ходе операции…
На столе Карлова зазвонил телефон. Генерал продолжал заштриховывать рисунок, напоминавший голову морского чудовища. Референт встал, подошел и снял трубку.
— Да. Да. Так точно, понял! — он положил трубку на рычаги и сказал. — Товарищ генерал, вас срочно вызывает председатель.
Карандаш едва заметно дрогнул; штриховка вышла за контуры наброска. «Стареешь, — сказал себе Карлов. — Раньше мог не спать по трое суток подряд безо всяких амфетаминов и при этом не терять выдержки».
— Время… — негромко сказал он.
— Извините, что? — не понял референт.
— Время, — повторил Карлов. — Ты думаешь, оно идет? Нет. Оно — уходит.
Референт вежливо покивал и вернулся за свой стол.
— Работай по девушке. Я скоро вернусь, — сказал Карлов и про себя добавил.
«Надеюсь…»
Пистолет был при нем. В патроннике всегда лежал патрон, а вытащить ненужную обойму было делом одной секунды.
Они сидели в подъезде уже довольно долго. Валерий Алексеевич, не отрываясь, следил за темно-синей «девяносто девятой», а Кашинцев курил сигареты — одну за другой. Группа наружного наблюдения несколько раз выходила на связь; и, хотя фамилия Гарина ни разу не была упомянута, куратор знал, что они на верном пути.
Напряженное ожидание подействовало на Кашинцева удручающе: он вдруг разоткровенничался.
— Я ее любил, — говорил он темно-серой пиджачной спине куратора; Валерий Алексеевич иногда оборачивался и подбадривал легкой полуулыбкой, и Кашинцев думал, что встретил сочувствующего и все понимающего собеседника. — Наверное, я ее и сейчас все еще люблю… Она… Знаете, такая красивая. Хотя… Не все мои приятели с этим соглашались. Ну и что? Главное, я считаю, что это так. А как у нее пахнет кожа!..
— Да, запах очень многое значит, — соглашался Валерий Алексеевич. — Бывает, женщина так себе, но тебе кажется, что-то в ней есть. А что — и сам понять не можешь.
— Однажды она меня поцеловала, — вспоминал Кашинцев. — Я до сих пор помню этот поцелуй.
Куратор обернулся и задержал на нем взгляд.
— Поцеловала? — спросил он, продолжение угадывалось: «И все?»
— Ну да. Один раз. Поцеловала. И — все, — подтвердил Игорь, мечтательно подняв глаза к потолку. С потолка свисали обугленные спички. В углу кто-то старательно нарисовал огромный пенис с крылышками.
— Хм… — Валерий Алексеевич задумчиво покачал головой и снова уставился на машину, где сидела группа наблюдения.
— Знаете, я познакомился с ней на курсантском балу. Раз в году, весной, в Академии проводится бал для первокурсников. На него приглашают девушек из университета и других вузов, иногда просто с улицы, отовсюду… Но только красивых. Она стояла в белом платье с такой легкой накидкой и словно ждала чего-то… Точнее, кого-то. Ну… И я сразу решил, что она ждет меня. Вы знаете, наверное, как это бывает. Смотрите на девушку и вдруг понимаете, что это — она!
Куратор пожал плечами.
— Вы имеете в виду любовь с первого взгляда? Честно говоря, со мной такого не случалось.
— Вы слишком рациональны, — с упреком сказал Кашинцев.
— А вы?
— А я, наверное, просто глуп.
В рации послышался треск, потом мужской голос сказал:
— Внимание, шестой, доложите обстановку!
Другой голос ответил:
— Центр, пока без изменений. Долго нам еще здесь торчать? Прием!
— Шестой, готовьтесь к поступлению новой вводной. Как поняли меня, прием?
— Центр, вас понял. Продолжаем наблюдение.
— Отбой!
Валерий Алексеевич насторожился.
— Что-то там меняется. Черт! Неужели они засекли Гарина?
— Они бы сказали, — рассудил Кашинцев и продолжил: — Так вот, я сразу подошел к ней. Нет. Вру, — он нахмурился, достал из пачки сигарету и снова закурил. — Конечно, не сразу. Я боялся. Я боялся к ней подойти и боялся, что кто-то из-за моей робости пригласит ее раньше меня.
— Да, раньше вас, — рассеянно отозвался куратор. — И что же дальше?
— Дальше? К ней почему-то никто не подходил, а я никак не мог понять почему. Она была… Такой восхитительной! Маленькая, аккуратная, с чистой кожей и бесподобной шеей! Платье, оно… опускалось чуть ниже колен, и я видел только ее туфельки — такие маленькие, что они могли уместиться в моих ладонях… Я так хотел, чтобы она положила свою ножку в мою ладонь…
Валерий Алексеевич смерил Кашинцева откровенно скучающим взглядом, но тот, к счастью, этого не заметил.
— Наконец я все-таки решился и подошел. Знаете, какие у нее были глаза?! В них было все: и гордая неприступность, и скрытая благодарность, и волнующая загадка, и даже… Как мне тогда показалось — обещание. Еле заметное обещание. Она… была божественна! Мы танцевали!!
Кашинцев шмыгнул носом. Куратор подавил вздох.
— Мы танцевали весь вечер, а потом я вызвался ее проводить. В одной из аудиторий перед актовым залом, где проходил бал, была устроена раздевалка для девушек. И там, перед аудиторией, стояли старшекурсники. Просто стояли и смотрели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63