Двигатели взревели, снова перейдя на повышенные обороты, самолет прекратил снижение, выровнял полет и стал крениться на правый борт.
«Почему мы прервали посадочную глиссаду? И зачем мы заходим на второй круг?» Девушка не удержалась и посмотрела в иллюминатор, словно могла там разглядеть причину внезапной перемены курса. На ее лице отразилась тревога.
Это длилось одно короткое мгновение. Мимические мышцы машинально сложились в дежурную улыбку, но черноволосый уже все понял. Стюардесса отвернулась от иллюминатора и наткнулась на его колючий немигающий взгляд.
— Все в порядке, — поспешно сказала она. — Ничего особенного…
Брюнет кивнул.
— Я вижу.
Он громко хлопнул ладонями по чемоданчику и с тоской закричал:
— Я же чувствовал, что все так и будет! Я чувствовал это!
20 сентября 2005 года. 06: 29.
Совершенно секретно. Молния!
Председателю ФСБ Российской Федерации.
Вследствие неконтролируемого выброса БАВ (биологически активного вещества) и в соответствии с директивой за № 00074 спецобъект «Заслон-2» был подвергнут радикальной изоляции. В настоящее время из сотрудников спецобъекта остался только Кудрявцев Н. В. , личный номер 012152, находящийся в служебной командировке в г. Москва.
Вероятность инфицирования Кудрявцева Н. В. одним из видов БАВ очень высока.
Прошу принять безотлагательные меры по установлению места нахождения и последующей радикальной изоляции указанного сотрудника — во избежание возможности возникновения крупномасштабной эпидемии.
Начальник охраны режимных объектов
по Красноярскому краю
генерал-лейтенант ФСБ
Пыльников С.Ю.
— Где он сейчас?
Седоволосый мужчина в элегантном костюме положил перед собой стопку стандартных листов формата А4 и, немного покопавшись в пластиковом стакане, выбрал самый острый карандаш.
— На борту.
— Когда посадка?
— Рейс уже должен был приземлиться, мы успели перехватить его в последние секунды. Командир корабля передал, что керосина совсем не осталось. Он может покружить над аэродромом еще несколько минут, не больше. Говорит, что ни о каком другом аэродроме не может быть и речи.
Седоволосый размашисто вывел на листе: «Времени нет».
— Передайте, пусть садится на самую дальнюю полосу. И чтобы ни в коем случае не приближался к зданию аэропорта. Сколько пассажиров на борту?
— Сорок шесть и двенадцать членов экипажа.
Седоволосый написал: «46 + 12».
— Этот… Кудрявцев. Он здесь в командировке?
— Так точно, товарищ генерал.
— С какой целью?
— Он должен был доставить усовершенствованный образец прибора ЧИП-66, чтобы передать его конструкторской группе «Радона».
— В Красноярске его провожали?
— До самого трапа. В Домодедово его тоже встречают, поэтому мы смогли так быстро отреагировать.
— Стало быть, пока никакой реальной опасности нет?
Референт пожал плечами.
— Можно предположить, что он является носителем неактивной формы вируса.
— И сейчас он активировался?
— Скорее всего.
Седоволосый обвел предыдущую запись жирной чертой. «46+12».
— А в Красноярске?
— От спецобъекта до взлетного поля его везли на машине в сопровождении двух сотрудников охраны. Все контакты установлены и находятся на обсервации в отдельных боксах военного госпиталя. Пока все трое: охранники и водитель — здоровы.
— Значит, там все под контролем?
— Так точно.
— А здесь — все зависит от нас?
Седоволосый кивнул, сам отвечая на свой вопрос, и написал на листе: «Москва».
— Пусть самолет садится. Изолируйте его на самой дальней полосе. Установите карантин. Успокойте встречающих.
Седоволосый говорил и чертил на листе какие-то одному ему понятные иероглифы: две палочки крест-накрест — самолет; параллельные горизонтальные прямые — взлетно-посадочная полоса; жирный крест и полумесяц — карантин.
— Естественно, подобный инцидент не может остаться без внимания прессы. Лучше опередить «четвертую власть». Приготовьтесь вбросить по нашим каналам какую-нибудь расплывчатую информацию, вроде «атипичной пневмонии».
— Слушаюсь. Разрешите идти? — референт боднул воздух.
— Идите.
Седоволосый еще раз осмотрел лист с записями, проверяя, не упустил ли он что-нибудь важное. Затем сунул лист в машинку для уничтожения бумаг. Острые ножи зажужжали, перемалывая бумагу в тонкую лапшу.
В этот момент дверь кабинета снова открылась, и на пороге возник референт.
— Товарищ генерал, плохие новости из Красноярска.
Седоволосый посмотрел на него, медленно положил притупившийся карандаш в стакан и достал другой.
— В чем дело? — на новом листе появились четыре восклицательных знака и следом за ними — жирный вопросительный. — Кто-то заболел?
— Никак нет. Пока все здоровы. Но коллеги передают, что Кудрявцев может иметь при себе табельное оружие.
— А поточнее?
— Он поднялся на борт без досмотра. Сначала предполагалось, что в полете его будет сопровождать наш сотрудник, но потом планы пришлось изменить. Решили, что в воздухе ничего произойти не может…
— Неужели трудно установить, получал человек табельное оружие или нет? — в голосе седоволосого послышалась угроза.
— Товарищ генерал… Спецобъект подвергся радикальной изоляции. Доступа к информации нет.
Седоволосый положил карандаш в стакан и отправил второй, почти чистый лист, в машинку. Ножи снова зажужжали.
— Готовьте группу захвата. А пока — попытайтесь вступить с ним в переговоры. Постарайтесь убедить его выйти.
— Что делать в случае оказания сопротивления?
Седоволосый ненадолго задумался.
— Насколько я понимаю, он входил в группу разработчиков вируса?
— Так точно.
— Он может быть полезен. Дайте ему это понять. С другой стороны… В случае реальной угрозы распространения инфекции его надо ликвидировать.
— Слушаюсь.
— Ну и, конечно, примите все меры предосторожности. Вирус не должен выйти из самолета.
Черноволосый мужчина был близок к исступлению. Из-за кресел стюардесса не могла разглядеть, что именно он делает, но, по всей видимости, он пытался открыть черный чемоданчик, лежавший у него на коленях. До нее доносились сдавленные выкрики и ругательства.
Внезапно мужчина поднял голову из-за спинки кресла и посмотрел на девушку. Ее поразили его глаза — остановившиеся и расширенные до предела; казалось, они вот-вот выскочат из орбит.
— Он был прав. Всегда может быть хуже, чем есть, — отчетливо сказал брюнет. — Надеюсь, еще не слишком поздно, — добавил он, вставая.
Лайнер, кренясь на правый борт, делал «коробочку» над домодедовским аэропортом. Стюардесса знала, что никакой необходимости в этом не было, полет близился к успешному завершению, командир начал запланированное снижение за много километров до Москвы и точно попал на глиссаду, заходя на предписанную диспетчером взлетно-посадочную полосу… Но тогда почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
«Почему мы прервали посадочную глиссаду? И зачем мы заходим на второй круг?» Девушка не удержалась и посмотрела в иллюминатор, словно могла там разглядеть причину внезапной перемены курса. На ее лице отразилась тревога.
Это длилось одно короткое мгновение. Мимические мышцы машинально сложились в дежурную улыбку, но черноволосый уже все понял. Стюардесса отвернулась от иллюминатора и наткнулась на его колючий немигающий взгляд.
— Все в порядке, — поспешно сказала она. — Ничего особенного…
Брюнет кивнул.
— Я вижу.
Он громко хлопнул ладонями по чемоданчику и с тоской закричал:
— Я же чувствовал, что все так и будет! Я чувствовал это!
20 сентября 2005 года. 06: 29.
Совершенно секретно. Молния!
Председателю ФСБ Российской Федерации.
Вследствие неконтролируемого выброса БАВ (биологически активного вещества) и в соответствии с директивой за № 00074 спецобъект «Заслон-2» был подвергнут радикальной изоляции. В настоящее время из сотрудников спецобъекта остался только Кудрявцев Н. В. , личный номер 012152, находящийся в служебной командировке в г. Москва.
Вероятность инфицирования Кудрявцева Н. В. одним из видов БАВ очень высока.
Прошу принять безотлагательные меры по установлению места нахождения и последующей радикальной изоляции указанного сотрудника — во избежание возможности возникновения крупномасштабной эпидемии.
Начальник охраны режимных объектов
по Красноярскому краю
генерал-лейтенант ФСБ
Пыльников С.Ю.
— Где он сейчас?
Седоволосый мужчина в элегантном костюме положил перед собой стопку стандартных листов формата А4 и, немного покопавшись в пластиковом стакане, выбрал самый острый карандаш.
— На борту.
— Когда посадка?
— Рейс уже должен был приземлиться, мы успели перехватить его в последние секунды. Командир корабля передал, что керосина совсем не осталось. Он может покружить над аэродромом еще несколько минут, не больше. Говорит, что ни о каком другом аэродроме не может быть и речи.
Седоволосый размашисто вывел на листе: «Времени нет».
— Передайте, пусть садится на самую дальнюю полосу. И чтобы ни в коем случае не приближался к зданию аэропорта. Сколько пассажиров на борту?
— Сорок шесть и двенадцать членов экипажа.
Седоволосый написал: «46 + 12».
— Этот… Кудрявцев. Он здесь в командировке?
— Так точно, товарищ генерал.
— С какой целью?
— Он должен был доставить усовершенствованный образец прибора ЧИП-66, чтобы передать его конструкторской группе «Радона».
— В Красноярске его провожали?
— До самого трапа. В Домодедово его тоже встречают, поэтому мы смогли так быстро отреагировать.
— Стало быть, пока никакой реальной опасности нет?
Референт пожал плечами.
— Можно предположить, что он является носителем неактивной формы вируса.
— И сейчас он активировался?
— Скорее всего.
Седоволосый обвел предыдущую запись жирной чертой. «46+12».
— А в Красноярске?
— От спецобъекта до взлетного поля его везли на машине в сопровождении двух сотрудников охраны. Все контакты установлены и находятся на обсервации в отдельных боксах военного госпиталя. Пока все трое: охранники и водитель — здоровы.
— Значит, там все под контролем?
— Так точно.
— А здесь — все зависит от нас?
Седоволосый кивнул, сам отвечая на свой вопрос, и написал на листе: «Москва».
— Пусть самолет садится. Изолируйте его на самой дальней полосе. Установите карантин. Успокойте встречающих.
Седоволосый говорил и чертил на листе какие-то одному ему понятные иероглифы: две палочки крест-накрест — самолет; параллельные горизонтальные прямые — взлетно-посадочная полоса; жирный крест и полумесяц — карантин.
— Естественно, подобный инцидент не может остаться без внимания прессы. Лучше опередить «четвертую власть». Приготовьтесь вбросить по нашим каналам какую-нибудь расплывчатую информацию, вроде «атипичной пневмонии».
— Слушаюсь. Разрешите идти? — референт боднул воздух.
— Идите.
Седоволосый еще раз осмотрел лист с записями, проверяя, не упустил ли он что-нибудь важное. Затем сунул лист в машинку для уничтожения бумаг. Острые ножи зажужжали, перемалывая бумагу в тонкую лапшу.
В этот момент дверь кабинета снова открылась, и на пороге возник референт.
— Товарищ генерал, плохие новости из Красноярска.
Седоволосый посмотрел на него, медленно положил притупившийся карандаш в стакан и достал другой.
— В чем дело? — на новом листе появились четыре восклицательных знака и следом за ними — жирный вопросительный. — Кто-то заболел?
— Никак нет. Пока все здоровы. Но коллеги передают, что Кудрявцев может иметь при себе табельное оружие.
— А поточнее?
— Он поднялся на борт без досмотра. Сначала предполагалось, что в полете его будет сопровождать наш сотрудник, но потом планы пришлось изменить. Решили, что в воздухе ничего произойти не может…
— Неужели трудно установить, получал человек табельное оружие или нет? — в голосе седоволосого послышалась угроза.
— Товарищ генерал… Спецобъект подвергся радикальной изоляции. Доступа к информации нет.
Седоволосый положил карандаш в стакан и отправил второй, почти чистый лист, в машинку. Ножи снова зажужжали.
— Готовьте группу захвата. А пока — попытайтесь вступить с ним в переговоры. Постарайтесь убедить его выйти.
— Что делать в случае оказания сопротивления?
Седоволосый ненадолго задумался.
— Насколько я понимаю, он входил в группу разработчиков вируса?
— Так точно.
— Он может быть полезен. Дайте ему это понять. С другой стороны… В случае реальной угрозы распространения инфекции его надо ликвидировать.
— Слушаюсь.
— Ну и, конечно, примите все меры предосторожности. Вирус не должен выйти из самолета.
Черноволосый мужчина был близок к исступлению. Из-за кресел стюардесса не могла разглядеть, что именно он делает, но, по всей видимости, он пытался открыть черный чемоданчик, лежавший у него на коленях. До нее доносились сдавленные выкрики и ругательства.
Внезапно мужчина поднял голову из-за спинки кресла и посмотрел на девушку. Ее поразили его глаза — остановившиеся и расширенные до предела; казалось, они вот-вот выскочат из орбит.
— Он был прав. Всегда может быть хуже, чем есть, — отчетливо сказал брюнет. — Надеюсь, еще не слишком поздно, — добавил он, вставая.
Лайнер, кренясь на правый борт, делал «коробочку» над домодедовским аэропортом. Стюардесса знала, что никакой необходимости в этом не было, полет близился к успешному завершению, командир начал запланированное снижение за много километров до Москвы и точно попал на глиссаду, заходя на предписанную диспетчером взлетно-посадочную полосу… Но тогда почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63