— Не всякая крыша — ночлег, — упрямился Арригон. — Случаются в лесу худые места, посвященные злым духам…
Как всякий степняк, он не слишком доверял тесноте густых лесов, где столько удобных мест для засад и укрытий.
— В-в лесу? Т-ты ч-чокнутый! Л-лес — д-доб-рый! — убеждал Вульфила.
— Может, и так, — нехотя начал сдаваться Арригон, — но все равно не доверяю я домам, где никто не живет. Посмотри, здесь все прибрано так, словно кого-то ожидают в гости, а хозяев не видать.
— А если они отлучились? — сказала Рейтамира. Eй вдруг ужасно захотелось пожить в собственном доме. Пусть этот дом стоит в лесу, точно брошенный, пусть!.. Хотя бы ради игры, на одну только ночь побыть хозяйкой, а не бездомной бродяжкой, которая устраивается спать в телеге (а если дождь, так и под телегой!)
— Отлучились? Еще скажи — «ненадолго»! Скажи — «недавно ушли»! — разъярился Арригон. — Хоть бы ты, женщина, помалкивала!
Рейтамира густо покраснела. Однако Вульфила тотчас же вступился за девушку.
— А т-ты ей рта не затыкай! — рявкнул он. — П-пусть выс-скажется! У нее, м-может, н-на душе н-накипело!
— Гляди ты, заступник выискался! — обозлился Арригон. — Говорю тебе, место это нехорошее. Приготовлено все как будто для гостей, а следов вокруг никаких нет, и тропинки не вытоптано. Ни одна травинка здесь не примята! Или природная глупость застит тебе глаза?
— Н-не застит, — буркнул Вульфила. Он начал вдруг понимать, что Арригон, возможно, прав.
— Тогда раскрой их пошире.
— Д-да уж раскрою, косоглазый, — заворчал Вульфила.
— Я-то косоглазый, а вижу лучше твоего! Нет здесь людей! И уже очень давно как нет! Уйдем отсюда, пока не стемнело, нехорошее здесь место!
Вульфила безмолвно пожал плечами.
— Лично я полагаю, что целесообразно… — начал было юный принц, но Конан попросту закрыл ему рот своей крепкой шершавой ладонью. Бертен поперхнулся и от растерянности издал звук, похожий на клекотание сердитого грифа.
— Я тоже предлагаю уйти отсюда, — сказал Конан. — Арригон совершенно прав.
Но далеко они не ушли: началась страшная буря, молния сверкала непрерывно, дважды в чаще леса с треском валились вековые деревья, а с небес изливался бурный поток.
Жалея Рейтамиру и Бертена, а еще больше — лошадей, путники все-таки вернулись к избушке.
Арригон согласился на ночлег под чужой крышей с крайней неохотой. Но что тут поделаешь, если Рейтамира молча дрожит всем телом и только время от времени бросает на своего сурового мужа умоляющие взгляды. Путники продрогли. Кроме того, дождь грозил уничтожить остатки запасов муки, которые, как ни укрывали их на телеге, все равно вот-вот могли промокнуть.
Гроза словно издевалась над ними: в небесной выси грохотало, как будто хохотало, холодный дождь так и норовил запустить свои ледяные пальцы за ворот рубахи, мутная вода вперемешку с шишками и елочными иголками хватала за ноги.
Избушку они нашли без труда. Она словно бы сама выскочила им навстречу — уютная, светлая. И так покрасуется, и эдак: вот я какая теплая да желанная! Даже Арригон согласился — ночевать придется здесь. Вдруг простудится Рейтамира, заболеет? Чем ее лечить? А если она умрет?.. Нет уж, лучше подвергнуться нападениям самых лютых демонов, которые наверняка здесь гнездятся, чем потерять Рейтамиру…
Сбросили с себя сырую одежду, нашли в домике ветхое тряпье, служившее одеялами, закутались. Сразу стало веселее. В домике имелся небольшой запас дров, так что удалось даже развести огонь. Вульфила втащил мешочек с хлебцами (осталось их совсем немного) и закрыл дверь.
— Где лошади? — спросил Арригон.
— П-под навесом… Там и с-сено есть, не б-бес-покойся т-ты, л-лошадник.
— Мало ли… — пробурчал Арригон. Бертен присел поближе к огню и постепенно
перестал стучать зубами. Все мышцы его непривычно натруженного тела ныли и стонали, кости разве что не вскрикивали от боли при каждом движении. Киммериец сказал, что скоро придет, но в дом так и не вошел. Остался сидеть под деревом, чуть поодаль. Возражать Арригону он не захотел, однако мнения своего касательно лесного домика не изменил и, как всегда, решил действовать по-своему.
Еще одно свойство Конана, которое обычно раздражало его случайных попутчиков.
Оказавшись под крышей, Рейтамира сразу
устроилась на лавке. Она даже не стала дожидаться, пока согреется вода, чтобы перекусить на ночь. Так устала, что мгновенно заснула.
Вскоре погрузились в сон и все ее спутники.
А может быть, то был вовсе не обычный сон…
* * *
Никто из них не слышал, как прекратилась гроза. За стенами избушки воцарилась сладкая тишина. Только время от времени падала с ветки тяжелая капля, да где-то далеко вдруг потрескивало что-то. Лес никогда не спит, никогда не погружается в полное безмолвие. Всегда здесь кто-нибудь шевелится, пробирается тайными тропами, разыскивая себе пропитание или спасаясь от хищников.
Кто-то тихо шел по мокрой траве, направляясь к спящей избушке.
Вот он уже близко… Тронул незапертую дверь. Ступил на порог… Оглядел спящих… безмолвно засмеялся…
Рейтамира вдруг проснулась и села, ничего не понимая. Ни Арригона, ни Вульфилы, ни Бертена поблизости не нашла. Она вообще не понимала, где находится, и не могла вспомнить, как здесь оказалась.
Вокруг громоздились колонны из необработанного красного камня. Гигантские — каких Рейтамира никогда в жизни не видала. Даже не подозревала, что такое может где-то быть. Между колонн стояли странные люди, высокие и тонкие, словно вытянувшиеся на хвостах змеи или ящерицы. Их лиц она разглядеть не могла — они были скрыты масками. Впрочем, о масках она скорее догадывалась, поскольку поверх масок имелись еще капюшоны.
И все это сборище пело. Пело тонкими, нестройными голосами, ужасно, как показалось Рейтамире, фальшивя. Она хотела закрыть уши ладонями, но руки показались ей страшно тяжелыми, точно налитыми свинцом.
Вдруг она поняла, что совершенно утратила собственную волю. Стоит здесь и слушает жуткое пение, от которого все тело расслабляется, становится каким-то развинченным, вихляющим, словно бы не своим…
Вдруг один из поющих повернулся к Рейтамире, и та ахнула: узнала своего младшего дядьку, который много лет назад погиб во время пожара. Лицо это было или маска — то, что смотрело на нее немигающими глазами? Рейтамира не могла бы сказать этого с определенностью.
Вот второй из поющих обернулся… И снова мороз пробежал по спине девушки: то оказалась маленькая девочка, дочка соседа, которая утонула, купаясь в реке, — лет шесть минуло с тех пор, как случилось это несчастье. Снова неподвижное лицо, неживые глаза…
Третий из стоявших — бывший жених Рейтамиры. Тот самый, который покушался убить Велизария и которого сразила стрела Арригона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79