Очень много денег. Если для этого нам придется торговать дурью, мы будем это делать. Если для этого нам придется жрать дерьмо, мы и это будем делать. Нет того, что мы не сделали бы ради нашей великой цели! Ты это понимаешь?
- Я это понимаю, но эта грязь может испортить сияние нашей цели...
- Нет, ты все-таки не понимаешь, - тяжело вздохнул жрец и, неожиданным молниеносным движением выбросив из рукава узкий стальной клинок, вонзил его под ребра своему строптивому собеседнику.
Тот дернулся, широко открыл глаза, потянулся к горлу жреца, но взор его уже погас, изо рта потянулась струйка крови, и он бездыханным откинулся на мягкое сиденье "мерседеса".
- Нет ничего, чтобы мы не сделали ради нашей великой цели! назидательно проговорил великий жрец, повернувшись к остальным своим приближенным, в безмолвном ужасе наблюдавшим за происходящим. - Поехали!
***
Надежда только диву давалась - до чего быстро старухи взяли в оборот Шошу. Они прихватили его у будки сапожницы, и тетя Вася тут же начала допрос на ассирийском языке.
Шоша сначала удивился, потом сделал слабую попытку вырваться из старушечьих когтей, но не тут-то было. Парень был полностью деморализован тети-Васиным знанием ассирийского языка и чувствовал к неизвестной настырной старухе если не доверие, то уважение.
Как выяснилось тотчас же, Галия-то понимала по-ассирийски прекрасно, а вот Шоша язык знал неважно, поэтому для удобства решили перейти на русский.
- Скажи, пожалуйста, Шоша, на каком языке проходят ваши богослужения? - спрашивала тетя Вася.
- По-русски, - хмуро отвечал парень, - потому что многие вообще не знают ассирийского. И жрец для них проводит богослужение по-русски.
- А он сам говорит по-вашему?
Парень замялся:
- Говорит.., вообще-то, но я не слышал.
- Так. А вот эти.., златолицые - кто они такие?
Надежда встрепенулась - ого, тете Васе удалось выяснить кое-что про златолицых!
Слышала она какие-то рассказы шепотом, но не верила - кто ж этому поверит. В средствах массовой информации про златолицых не было сказано ни слова, но все упорно твердили про усиление бандитских разборок и про передел влияния.
- Жрец говорит, что в них вселяются духи древних воинов и что направляет их сама богиня, поэтому они непобедимы, - запинаясь, произнес Шоша. - Это правда, все, кто их увидит, просто каменеют от ужаса, и пули златолицых не берут.
- Расскажи подробнее, как они выглядят.
- Ну, белые такие одежды, маски золотые на лицах, а бороды рыжие, колечками...
- Хм, если я скажу тебе, что древние ассирийцы красили бороды хной, но не все, а только самые знатные, а воины никогда так не делали, как ты отреагируешь?
- Никак. - Шоша еще больше насупился.
- А если я скажу тебе, что никто и никогда не носил в Ассирии золотых масок? - настаивала тетя Вася.
Молчание было ей ответом.
- Что у тебя за пентаграмма вытатуирована вот тут? - показала тетя Вася. - Я знаю, что она появилась недавно.
- Это знак, которым украшали себя все поклонники львиноголовой Ламашту! - с вызовом ответил Шоша.
- Ну а если я скажу тебе, что у древних ассирийцев никогда не было культа львиноголовой Ламашту? И что этот знак вовсе не отмечает поклонников богини, это просто клеймо, которым помечали пленных рабов, как метят скот и в наши времена.
- Что? - закричал Шоша.
Тетя Вася тут же сунула ему под нос очередную табличку:
- Оттиск ассирийской печати. Клеймение рабов.
Надежда вытянула шею и заглянула через ее плечо. Действительно, голый мужчина стоял на коленях, его держали два стражника с копьями, а третий подносил уже к плечу несчастного клеймо. И внизу был нарисован точно такой же знак, какой был на руке у Шоши.
- Сдается мне, что этот жрец вешает вам всем на уши длинную лапшу, проговорила Надежда.
Шоша поглядел на нее зверем, а тетя Вася дернула за рукав - не мешай, мол, сами разберемся.
- Ты вот что, Шоша, - мягко начала она, - ты спроси у него по-ассирийски, для чего нужно так много убийств?
- Чтобы искоренить зло! - ответил Шоша.
- Так пускай он и ответит на вашем родном языке.
Не отвечая, Шоша вышел из будки и побрел прочь.
- Ох, что-то на сердце тяжело! - вздохнула Галия.
- Ты что. Кривой, веришь во всю эту брехню? - Али-Баба, правая рука авторитета, засмеялся коротким деланным смехом. - Это же сказки для мальцов! Пацаны передают какую-то фигню, будто Толстого и Монгола с Шубой призраки замочили, но кто же этому поверит!
- А кто же их тогда замочил? - с сомнением в голосе спросил Кривой костлявый одноглазый тип в отлично сшитом английском костюме, не скрывавшем его уголовных повадок.
Откинувшись на заднее сиденье "лексуса", он вытянул из пачки "Парламента" сигарету, и Али-Баба услужливо щелкнул зажигалкой.
- Если по делу разбираться, их только мы могли замочить, больше некому. Но мыто с тобой знаем, что к этому делу непричастны!
- Неужто гастролеры какие-нибудь работают? - Али-Баба задумчиво выглянул в окно.
"Лексус" проезжал мимо гостиницы "Санкт-Петербург", приближаясь к Литейному мосту.
- На фига это гастролерам? - Кривой выпустил облачко дыма. - Хлопот уйма, а навара никакого. Нет, таких людей только здешний кто-то может убирать, чтобы территории переделить.
- Может, кто-то новый к власти рвется? - предположил Али-Баба.
Кривой покачал головой:
- Новому так, с ходу, город под себя не подмять, тем более он не стал бы сразу всех крошить. Наехал бы на кого-то одного, а с остальными договорился... Если по уму, он должен был уже давно ко мне подъехать.
Еще до того, как Толстого пришил. А он молчит! - Кривой зло рубанул сиденье рукой и продолжил:
- Мне это непонятно.
А что непонятно, то опасно. Казалось бы, радоваться надо: конкурентов убрали, дорогу расчистили, - а у меня внутри кошки скребут. Так и чувствую, что в спину прицел направлен!
- Да брось. Кривой! - Али-Баба махнул рукой. - Мы все время начеку, охрана хорошая.
- А у Монгола что - плохая охрана была? У Толстого плохая охрана? Ты дурака-то не строй! Не расслабляйся!
- Видишь, Кривой, пока нам от этих смертей одна выгода: Киргиз с нами связался, предлагает свой товар, а так бы Толстому отдал, он всегда только с Толстым работал...
- Ох, не нравится мне это! - Кривой загасил недокуренную сигарету. Не из-за Киргиза ли вся эта махаловка затеяна? Он такую большую партию привез, какой никогда раньше не бывало, такие бабки сумасшедшие светят, что из-за них могли весь город на ножи поставить, кровью залить...
"Лексус" свернул к Литейному мосту и начал притормаживать: впереди стояли двое бойцов дорожно-патрульной службы с мотоциклом и знаками приказывали остановиться.
Кривой резко пригнулся и крикнул водителю:
- Не останавливайся, мать твою! Гони мимо! Это засада! Как пить дать засада!
Водитель послушно прибавил газу, переключил скорость и, вильнув мимо милиционеров, вылетел на мост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
- Я это понимаю, но эта грязь может испортить сияние нашей цели...
- Нет, ты все-таки не понимаешь, - тяжело вздохнул жрец и, неожиданным молниеносным движением выбросив из рукава узкий стальной клинок, вонзил его под ребра своему строптивому собеседнику.
Тот дернулся, широко открыл глаза, потянулся к горлу жреца, но взор его уже погас, изо рта потянулась струйка крови, и он бездыханным откинулся на мягкое сиденье "мерседеса".
- Нет ничего, чтобы мы не сделали ради нашей великой цели! назидательно проговорил великий жрец, повернувшись к остальным своим приближенным, в безмолвном ужасе наблюдавшим за происходящим. - Поехали!
***
Надежда только диву давалась - до чего быстро старухи взяли в оборот Шошу. Они прихватили его у будки сапожницы, и тетя Вася тут же начала допрос на ассирийском языке.
Шоша сначала удивился, потом сделал слабую попытку вырваться из старушечьих когтей, но не тут-то было. Парень был полностью деморализован тети-Васиным знанием ассирийского языка и чувствовал к неизвестной настырной старухе если не доверие, то уважение.
Как выяснилось тотчас же, Галия-то понимала по-ассирийски прекрасно, а вот Шоша язык знал неважно, поэтому для удобства решили перейти на русский.
- Скажи, пожалуйста, Шоша, на каком языке проходят ваши богослужения? - спрашивала тетя Вася.
- По-русски, - хмуро отвечал парень, - потому что многие вообще не знают ассирийского. И жрец для них проводит богослужение по-русски.
- А он сам говорит по-вашему?
Парень замялся:
- Говорит.., вообще-то, но я не слышал.
- Так. А вот эти.., златолицые - кто они такие?
Надежда встрепенулась - ого, тете Васе удалось выяснить кое-что про златолицых!
Слышала она какие-то рассказы шепотом, но не верила - кто ж этому поверит. В средствах массовой информации про златолицых не было сказано ни слова, но все упорно твердили про усиление бандитских разборок и про передел влияния.
- Жрец говорит, что в них вселяются духи древних воинов и что направляет их сама богиня, поэтому они непобедимы, - запинаясь, произнес Шоша. - Это правда, все, кто их увидит, просто каменеют от ужаса, и пули златолицых не берут.
- Расскажи подробнее, как они выглядят.
- Ну, белые такие одежды, маски золотые на лицах, а бороды рыжие, колечками...
- Хм, если я скажу тебе, что древние ассирийцы красили бороды хной, но не все, а только самые знатные, а воины никогда так не делали, как ты отреагируешь?
- Никак. - Шоша еще больше насупился.
- А если я скажу тебе, что никто и никогда не носил в Ассирии золотых масок? - настаивала тетя Вася.
Молчание было ей ответом.
- Что у тебя за пентаграмма вытатуирована вот тут? - показала тетя Вася. - Я знаю, что она появилась недавно.
- Это знак, которым украшали себя все поклонники львиноголовой Ламашту! - с вызовом ответил Шоша.
- Ну а если я скажу тебе, что у древних ассирийцев никогда не было культа львиноголовой Ламашту? И что этот знак вовсе не отмечает поклонников богини, это просто клеймо, которым помечали пленных рабов, как метят скот и в наши времена.
- Что? - закричал Шоша.
Тетя Вася тут же сунула ему под нос очередную табличку:
- Оттиск ассирийской печати. Клеймение рабов.
Надежда вытянула шею и заглянула через ее плечо. Действительно, голый мужчина стоял на коленях, его держали два стражника с копьями, а третий подносил уже к плечу несчастного клеймо. И внизу был нарисован точно такой же знак, какой был на руке у Шоши.
- Сдается мне, что этот жрец вешает вам всем на уши длинную лапшу, проговорила Надежда.
Шоша поглядел на нее зверем, а тетя Вася дернула за рукав - не мешай, мол, сами разберемся.
- Ты вот что, Шоша, - мягко начала она, - ты спроси у него по-ассирийски, для чего нужно так много убийств?
- Чтобы искоренить зло! - ответил Шоша.
- Так пускай он и ответит на вашем родном языке.
Не отвечая, Шоша вышел из будки и побрел прочь.
- Ох, что-то на сердце тяжело! - вздохнула Галия.
- Ты что. Кривой, веришь во всю эту брехню? - Али-Баба, правая рука авторитета, засмеялся коротким деланным смехом. - Это же сказки для мальцов! Пацаны передают какую-то фигню, будто Толстого и Монгола с Шубой призраки замочили, но кто же этому поверит!
- А кто же их тогда замочил? - с сомнением в голосе спросил Кривой костлявый одноглазый тип в отлично сшитом английском костюме, не скрывавшем его уголовных повадок.
Откинувшись на заднее сиденье "лексуса", он вытянул из пачки "Парламента" сигарету, и Али-Баба услужливо щелкнул зажигалкой.
- Если по делу разбираться, их только мы могли замочить, больше некому. Но мыто с тобой знаем, что к этому делу непричастны!
- Неужто гастролеры какие-нибудь работают? - Али-Баба задумчиво выглянул в окно.
"Лексус" проезжал мимо гостиницы "Санкт-Петербург", приближаясь к Литейному мосту.
- На фига это гастролерам? - Кривой выпустил облачко дыма. - Хлопот уйма, а навара никакого. Нет, таких людей только здешний кто-то может убирать, чтобы территории переделить.
- Может, кто-то новый к власти рвется? - предположил Али-Баба.
Кривой покачал головой:
- Новому так, с ходу, город под себя не подмять, тем более он не стал бы сразу всех крошить. Наехал бы на кого-то одного, а с остальными договорился... Если по уму, он должен был уже давно ко мне подъехать.
Еще до того, как Толстого пришил. А он молчит! - Кривой зло рубанул сиденье рукой и продолжил:
- Мне это непонятно.
А что непонятно, то опасно. Казалось бы, радоваться надо: конкурентов убрали, дорогу расчистили, - а у меня внутри кошки скребут. Так и чувствую, что в спину прицел направлен!
- Да брось. Кривой! - Али-Баба махнул рукой. - Мы все время начеку, охрана хорошая.
- А у Монгола что - плохая охрана была? У Толстого плохая охрана? Ты дурака-то не строй! Не расслабляйся!
- Видишь, Кривой, пока нам от этих смертей одна выгода: Киргиз с нами связался, предлагает свой товар, а так бы Толстому отдал, он всегда только с Толстым работал...
- Ох, не нравится мне это! - Кривой загасил недокуренную сигарету. Не из-за Киргиза ли вся эта махаловка затеяна? Он такую большую партию привез, какой никогда раньше не бывало, такие бабки сумасшедшие светят, что из-за них могли весь город на ножи поставить, кровью залить...
"Лексус" свернул к Литейному мосту и начал притормаживать: впереди стояли двое бойцов дорожно-патрульной службы с мотоциклом и знаками приказывали остановиться.
Кривой резко пригнулся и крикнул водителю:
- Не останавливайся, мать твою! Гони мимо! Это засада! Как пить дать засада!
Водитель послушно прибавил газу, переключил скорость и, вильнув мимо милиционеров, вылетел на мост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60