Скалоковрик даже как-то странно жужжал. Зельда машинально погладила его.
— Все в порядке, — удовлетворенно объявил человек по имени Дес. — Грузовой отсек открыт. Забираем посылку и уматываем. Я не хочу быть поблизости, когда Расчет вернется.
— Я тоже, — согласился улыбчивый, направляясь к задней стенке кабины, в которой находился люк грузового отсека.
Отсек с посылкой открыт. Расчет говорил, что получил его на подрасчет. Он ничего не заработает, если не доставит ее на место. Зельда поняла, что нужно
Действовать. В отсутствие Расчета забота о корабле ложилась на ее плечи. Он велел ей «охранять замок». Однако эти люди были официальными представителями закона. А закон — одно из немногочисленных государственных уложений, которые были у волков. Голуби сознавали, что ему очень часто далеко до идеала, но это не могло служить поводом для того, чтобы его игнорировать. И тем не менее Зельда была уверена в том, что должна что-то сделать.
— Остановитесь! — решительно сказала ома первому охраннику, уже собравшемуся войти в грузовой отсек. — Я протестую против ваших действий! Я настаиваю на том, чтобы вы дождались возвращения Тэйга Расчета. Это его корабль и его груз. Вы должны обсудить с ним ваши действия.
— Почему бы ее просто не отключить? Дес достал из кобуры оружие и навел его на Зельду.
— Брось! Она нам не помешает. Помоги-ка мне, Дес! Я же говорил, надо было взять сервотележку. Эта штука страшно тяжелая.
— Пожалуйста, — сказала Зельда. — Я в последний раз прошу, чтобы вы подождали владельца корабля и все с ним обговорили.
— Заткнитесь, леди. Вы начинаете действовать мне на нервы. Почему бы вам не погрузиться в медитацию, или еще куда-нибудь?
Дес двинулся к отсеку вслед за своим напарником.
Фред вдруг соскользнул с кровати и с невероятной скоростью пополз через кабину. Дес резко повернулся и навел свое оружие на зверька.
— Нет!
Зельда мгновенно забыла о своих сомнениях. Она стремительно вытянула руку и нажала на кнопку во-пленника, встроенную в стену.
И тут она поняла, почему система охраны корабля получила такое название. Она почти не слышала сдавленных криков охранников: ее сознание мгновенно начали раздирать вопли всех нервов ее тела.
Она никогда не испытывала ничего даже отдаленно напоминавшего эту боль. В первые же секунды она потеряла всякую способность двигаться. Перед глазами вспыхивали ослепительные искры, в ушах звучали самые ужасные, невыносимые звуки Вселенной, кожа горела от зуда, так что она готова была разодрать ее ногтями в клочья. Но она не могла даже шевельнуть рукой, чтобы отключить вопленник. Зельда скорчилась на койке, пытаясь сохранить остатки сознания: какая-то примитивная часть ее мозга отказывалась отключиться. Иначе какофония ввергнет ее в полное безумие. А это было страшнее боли.
Чисто инстинктивно она уцепилась за строгую самодисциплину, составлявшую столь важную часть воспитания всех голубей, и с ее помощью сумела отыскать тончайшую нить сознания и упорядоченности, которая провела бы ее по боли. Настоящий голубь в таких ужасных обстоятельствах не смог бы воспользоваться своей подготовкой. Горькая ирония происходящего заключалась в том, что именно благодаря отсутствию истинного дара Зельда смогла в этот момент воспользоваться своей подготовкой таким образом, на какой та отнюдь не была рассчитана. Но в этот момент Зельде было не до истины и не до иронии: она могла только бороться за жизнь.
Расчет встревожился, еще не успев выйти из бегунка. Он секунду постоял на обочине, ощущая на запястье небольшой курьерский пакет, а потом вытащил из портупеи дистанционный пульт. Крошечный значок на экране сообщил ему, что в корабле включен вопленник. Расчет уставился на приборчик, не веря своим глазам. Схватив упаковку консервированных овощных блюд, из-за которых он немного задержался с возвращением, Расчет бросился к кораблю.
«Окончательный Расчет» стоял в густой тени на посадочной площадке, и ничего не говорило о том, что внутри царят боль и хаос. От работы вопленника никакого шума не было. Когда Расчет нажал на пульте код, открывающий люк, он понял, что люк открыт. Может, Зельда все-таки ушла с корабля? Эта мысль взбесила его — и в то же время он молился, чтобы так оно и было. Если она на борту, то сейчас должна превратиться в бесформенный дрожащий комок болотной медузы. Он знал, что вопленник может сделать с самым матерым волком. Не хотелось даже думать о том, как этот прибор подействует на женщину, которая была почти голубкой.
Отчаянно ругаясь, Расчет отключил вопленник с дистанционного пульта. Если Зельда внутри корабля, то уже поздно. Он ворвался на корабль и окинул взглядом пугающе безмолвную кабину.
В первую секунду он не увидел своей пассажирки. Ее не оказалось ни на ее койке, ни на полу. Он заметил два бессильно обмякших мужских тела в открытом грузовом отсеке и только потом понял, что Зельда скорчилась на его койке.
— Будь все проклято! Зельда! Зельда? — Расчет наклонился над койкой, пытаясь нащупать пульс на ее шее. Под его пальцами он бился невероятно быстро. Но больше всего Расчета встревожила напряженность ее тела. Она должна была давно потерять сознание! Даже самые крепкие мужчины отключались после первой минуты пребывания в поле вопленника. Однако скованность ее тела показывала, что на каком-то уровне она все еще здесь, все еще пытается справиться с раздирающими нервы импульсами, хотя те уже перестали поступать. Он начал гладить ее, ласкать, словно дикое животное, которое надо успокоить и приручить. От воздействия вопленника быстрого излечения не существовало. Чтобы прийти в себя, необходимо время. И когда жертвы вопленника вновь открывали глаза, то испытывали такую головную боль, которую без преувеличения можно было бы назвать невыносимой.
— Зельда, ты меня слышишь? Все прошло. Послушай меня! Все прошло. Расслабься, малышка. Расслабься.
Краем глаза Расчет заметил какое-то движение. Взглянув в сторону грузового отсека, он увидел, как Фред выпустил ногу, которую успел обглодать. Ска-локоврик пополз к своему хозяину.
— Что тут, к дьяволу, произошло? — тихо спросил Расчет, как никогда сожалея о том, что скалоковрик не может говорить.
Фред в ответ немного пожужжал, заполз на койку и, устроившись у Зельды на животе, начал ритмично двигать своим гибким телом, словно повторял ласковые движения рук Расчета.
— Все в порядке, Зельда. Все прошло. Ты меня слышишь? Все прошло. Теперь ты в безопасности.
Очень медленно напряжение стало уходить из ее тела. Расчет ощутил, как под его прикосновениями постепенно расслабляются мышцы на ее руках. Она начала беспокойно метаться по подушке. Он продолжал разговаривать с ней, негромко повторяя бессмысленные слова утешения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Все в порядке, — удовлетворенно объявил человек по имени Дес. — Грузовой отсек открыт. Забираем посылку и уматываем. Я не хочу быть поблизости, когда Расчет вернется.
— Я тоже, — согласился улыбчивый, направляясь к задней стенке кабины, в которой находился люк грузового отсека.
Отсек с посылкой открыт. Расчет говорил, что получил его на подрасчет. Он ничего не заработает, если не доставит ее на место. Зельда поняла, что нужно
Действовать. В отсутствие Расчета забота о корабле ложилась на ее плечи. Он велел ей «охранять замок». Однако эти люди были официальными представителями закона. А закон — одно из немногочисленных государственных уложений, которые были у волков. Голуби сознавали, что ему очень часто далеко до идеала, но это не могло служить поводом для того, чтобы его игнорировать. И тем не менее Зельда была уверена в том, что должна что-то сделать.
— Остановитесь! — решительно сказала ома первому охраннику, уже собравшемуся войти в грузовой отсек. — Я протестую против ваших действий! Я настаиваю на том, чтобы вы дождались возвращения Тэйга Расчета. Это его корабль и его груз. Вы должны обсудить с ним ваши действия.
— Почему бы ее просто не отключить? Дес достал из кобуры оружие и навел его на Зельду.
— Брось! Она нам не помешает. Помоги-ка мне, Дес! Я же говорил, надо было взять сервотележку. Эта штука страшно тяжелая.
— Пожалуйста, — сказала Зельда. — Я в последний раз прошу, чтобы вы подождали владельца корабля и все с ним обговорили.
— Заткнитесь, леди. Вы начинаете действовать мне на нервы. Почему бы вам не погрузиться в медитацию, или еще куда-нибудь?
Дес двинулся к отсеку вслед за своим напарником.
Фред вдруг соскользнул с кровати и с невероятной скоростью пополз через кабину. Дес резко повернулся и навел свое оружие на зверька.
— Нет!
Зельда мгновенно забыла о своих сомнениях. Она стремительно вытянула руку и нажала на кнопку во-пленника, встроенную в стену.
И тут она поняла, почему система охраны корабля получила такое название. Она почти не слышала сдавленных криков охранников: ее сознание мгновенно начали раздирать вопли всех нервов ее тела.
Она никогда не испытывала ничего даже отдаленно напоминавшего эту боль. В первые же секунды она потеряла всякую способность двигаться. Перед глазами вспыхивали ослепительные искры, в ушах звучали самые ужасные, невыносимые звуки Вселенной, кожа горела от зуда, так что она готова была разодрать ее ногтями в клочья. Но она не могла даже шевельнуть рукой, чтобы отключить вопленник. Зельда скорчилась на койке, пытаясь сохранить остатки сознания: какая-то примитивная часть ее мозга отказывалась отключиться. Иначе какофония ввергнет ее в полное безумие. А это было страшнее боли.
Чисто инстинктивно она уцепилась за строгую самодисциплину, составлявшую столь важную часть воспитания всех голубей, и с ее помощью сумела отыскать тончайшую нить сознания и упорядоченности, которая провела бы ее по боли. Настоящий голубь в таких ужасных обстоятельствах не смог бы воспользоваться своей подготовкой. Горькая ирония происходящего заключалась в том, что именно благодаря отсутствию истинного дара Зельда смогла в этот момент воспользоваться своей подготовкой таким образом, на какой та отнюдь не была рассчитана. Но в этот момент Зельде было не до истины и не до иронии: она могла только бороться за жизнь.
Расчет встревожился, еще не успев выйти из бегунка. Он секунду постоял на обочине, ощущая на запястье небольшой курьерский пакет, а потом вытащил из портупеи дистанционный пульт. Крошечный значок на экране сообщил ему, что в корабле включен вопленник. Расчет уставился на приборчик, не веря своим глазам. Схватив упаковку консервированных овощных блюд, из-за которых он немного задержался с возвращением, Расчет бросился к кораблю.
«Окончательный Расчет» стоял в густой тени на посадочной площадке, и ничего не говорило о том, что внутри царят боль и хаос. От работы вопленника никакого шума не было. Когда Расчет нажал на пульте код, открывающий люк, он понял, что люк открыт. Может, Зельда все-таки ушла с корабля? Эта мысль взбесила его — и в то же время он молился, чтобы так оно и было. Если она на борту, то сейчас должна превратиться в бесформенный дрожащий комок болотной медузы. Он знал, что вопленник может сделать с самым матерым волком. Не хотелось даже думать о том, как этот прибор подействует на женщину, которая была почти голубкой.
Отчаянно ругаясь, Расчет отключил вопленник с дистанционного пульта. Если Зельда внутри корабля, то уже поздно. Он ворвался на корабль и окинул взглядом пугающе безмолвную кабину.
В первую секунду он не увидел своей пассажирки. Ее не оказалось ни на ее койке, ни на полу. Он заметил два бессильно обмякших мужских тела в открытом грузовом отсеке и только потом понял, что Зельда скорчилась на его койке.
— Будь все проклято! Зельда! Зельда? — Расчет наклонился над койкой, пытаясь нащупать пульс на ее шее. Под его пальцами он бился невероятно быстро. Но больше всего Расчета встревожила напряженность ее тела. Она должна была давно потерять сознание! Даже самые крепкие мужчины отключались после первой минуты пребывания в поле вопленника. Однако скованность ее тела показывала, что на каком-то уровне она все еще здесь, все еще пытается справиться с раздирающими нервы импульсами, хотя те уже перестали поступать. Он начал гладить ее, ласкать, словно дикое животное, которое надо успокоить и приручить. От воздействия вопленника быстрого излечения не существовало. Чтобы прийти в себя, необходимо время. И когда жертвы вопленника вновь открывали глаза, то испытывали такую головную боль, которую без преувеличения можно было бы назвать невыносимой.
— Зельда, ты меня слышишь? Все прошло. Послушай меня! Все прошло. Расслабься, малышка. Расслабься.
Краем глаза Расчет заметил какое-то движение. Взглянув в сторону грузового отсека, он увидел, как Фред выпустил ногу, которую успел обглодать. Ска-локоврик пополз к своему хозяину.
— Что тут, к дьяволу, произошло? — тихо спросил Расчет, как никогда сожалея о том, что скалоковрик не может говорить.
Фред в ответ немного пожужжал, заполз на койку и, устроившись у Зельды на животе, начал ритмично двигать своим гибким телом, словно повторял ласковые движения рук Расчета.
— Все в порядке, Зельда. Все прошло. Ты меня слышишь? Все прошло. Теперь ты в безопасности.
Очень медленно напряжение стало уходить из ее тела. Расчет ощутил, как под его прикосновениями постепенно расслабляются мышцы на ее руках. Она начала беспокойно метаться по подушке. Он продолжал разговаривать с ней, негромко повторяя бессмысленные слова утешения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90