Зельда решила, что сейчас не время убеждать его в своем твердом намерении остаться на корабле. Не время было и выяснять, какого рода контракт она якобы заключила. Она принялась заталкивать свои сумки под
Койку Расчета. Это оказалось нелегко: ящик с «Розой Ренассанса» занимал почти все свободное место. Зельда гадала, намеревается ли Расчет выпить его весь по дороге на Ренессанс. Такая перспектива ее пугала.
Потом она устроилась в единственном пассажирском кресле, слева от кресла пилота, и стала завороженно наблюдать, как ловко Расчет проводит взлетную подготовку. Ей показалось, что компьютер едва успел передать разрешение на взлет, как они уже оторвались от земли.
Корабль лег на курс, который должен был доставить их в горный город Страдалец.
Огни порта Валентин остались позади.
Зельда знала, что в пределах планетной атмосферы такие корабли летают на обычных реактивных двигателях. Только оказавшись в открытом космосе, корабль переключался на пожирающую расстояния звездную тягу. Зельда тайком разглядывала Расчета. Теперь она могла признаться себе, что не переставая думала о нем с той минуты, когда впервые увидела его.
Он был целиком погружен в работу: контрольные огоньки на пульте управления высвечивали его сосредоточенное лицо. Зельда сознавала, что ее необыкновенный интерес к Расчету — какое-то совершенно новое чувство, и это пугало ее. Ей следовало бы относиться к нему только как к человеку, с которым ее связывают чисто деловые отношения, но Зельда была достаточно честна с собой (и достаточно встревожена), чтобы признаться: с самого начала она отнеслась к нему совсем не так, как, казалось, должна была.
Когда ей указали на него в таверне, она засомневалась, следует ли вообще к нему обращаться. С самого начала было видно, что он — человек суровый, настоящий волк. В нем ощущалась напористая жесткость, говорившая о том, что он не испытал на себе смягчающего и облагораживающего влияния голубиных ценностей и образа жизни. Однако в то же время она почувствовала в Расчете какую-то затаенную боль и попыталась понять, какие события прошлого могли послужить этому причиной. Что-то подсказывало Зель-де, что Расчет будет инстинктивно избегать тех ритуалов и правил, которые выбирают для себя люди, пытающиеся подражать голубям. У него будет собственный подход ко всему, собственный моральный кодекс и свои идеалы. И он будет им верен.
Все, кого она расспрашивала в порту Валентин, сходились в одном: Тэйг Расчет — человек слова. Среди волков это значило очень много. Не могло не значить. Волки вынуждены были полагаться на репутацию и опыт, когда судили об окружающих. Ведь они лишены телепатического контакта, с помощью которого голуби устанавливали между собой столь прочные связи. Жизнь и общение голубей основаны на доверии: оно было чем-то неизменным и постоянным, поскольку они знали мысли друг друга. А когда абсолютное доверие возникало между мужчиной и женщиной и подкреплялось нерушимыми узами общих удовольствий и интеллектуальных интересов, то оно приводило к союзу на всю жизнь, подобного которому не знало остальное человечество.
Такой союз объединял родителей Зельды. Талина Мирнодрево и Гарн Оквист были связаны узами, которые Зельда всю жизнь мечтала установить с предназначенным ей судьбой мужчиной. Зная, что это недостижимо, пока у нее нет чувствительности истинного голубя, она глубоко страдала. И решимость преодолеть свою неполноценность стала движущей силой всей ее жизни.
С появлением голубиного сообщества инстинкт брака приобрел новый смысл. Теперь он, как и очень многие из голубиных ритуалов, представлял собой идеал. Волки часто использовали элементы свадебного обряда голубей в своих собственных церемониях бракосочетания.
На протяжении всей истории человечества среди обыкновенных людей рождались и голуби. Большинство умирали молодыми. Другие сходили с ума от своих инстинктивных попыток примирить реальность с той внутренней гармонией мира, которую они ощущали. Очень немногим удавалось вести жизнь, нормальную для волков. И мало кто догадывался, как трудно им было.
Среди голубей часто встречались таланты и даже гении. И некоторые из них достигали в жизни очень многого. Обычно они дорого платили за успех: постоянная борьба с собой и душевные муки, непонятные окружающим. Другие же погибали, так и не проявив себя.
Мир волков был суровым, и настоящие голуби редко выживали в нем. Несколько сотен лет назад,
Перед самым рывком человечества в галактику, наконец стало понятно, что голубям и волкам гораздо лучше вести раздельную, хоть и взаимозависимую, жизнь. Когда первые прекрасные межзвездные корабли повезли переселенцев к новым мирам, на их борту кроме волков находились и небольшие группы голубей.
К счастью, никто не тешил себя мыслью, что галактику удастся превратить в хорошо организованную империю. Расстояния между звездами были слишком велики, и слишком много сил уходило на то, чтобы выжить в этих новых, непохожих друг на друга мирах. Да и вообще человечество всегда стремилось к независимости. Однако те, кто планировал расселение, понимали необходимость посылать в колонии лучших. Включение небольших сообществ голубей в каждую группу колонистов не только гарантировало философскую преемственность, но и обеспечивало мозговой центр для каждого нового мира.
Но в остальном каждый заселенный мир был уникальным. По своей работе в архивах Зельда знала, что социальная структура на планетах Девятой Строфы отличается от той, что была на Земле, — иногда только немного, иногда очень сильно. Но поскольку не было возможности поддерживать контакт с родной планетой, то разница между новым обществом и тем, которое осталось на Земле, уже не имела значения. Приспособиться — значит выжить. В это верили и волки, и голуби.
Крушение корабля переселенцев, направленного в систему Девятой Строфы, имело катастрофические
Последствия. Дело было даже не столько в том, что на родной планете решили, будто все колонисты погибли, а в том, что первые поселенцы, оказавшись в изоляции, утратили большинство знаний и технологий, которые они везли с собой. Необходимость осваивать новую планету самим, без помощи машин, породила в колонистах чувство гордой независимости. Это чувство проникло даже в голубиную часть общества: голуби теперь полагали, что у каждой личности есть право и обязанность добиваться успеха самостоятельно.
Технология развивалась неодинаково, основываясь на обрывках информации, сохранившихся в банках данных, сильно поврежденных при падении корабля. Заново освоить космические полеты стало одной из главных задач, поскольку люди были твердо намерены обосноваться во всей системе Девятой Строфы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90