Зельда полностью открыла клапан и вышла наружу.
На выжженной земле появились грязь и лужи, но в основном дождевая вода уже стекла в реку. Тучи над головой таяли. К сожалению, солнце больше не грело. Девятая Строфа медленно опускалась за горизонт. Шипение экранов стихало. У Зельды все похолодело внтри. Скоро они станут шипеть еще тише, а потом отключатся. Смотреть на индикатор заряда не хотелось.
Она стояла на самом берегу, глядя на поверхность реки, поэтому сразу же заметила скиммер. Ее охватило ликование. Расчет здесь! Значит, все хорошо! И не важно, что не слышно гула работающих двигателей.
— Расчет!
Только теперь Зельда заметила, что он ведет скиммер с помощью длинного шеста, сделанного из толстой ветки дерева. Суденышко в полной тишине скользило по поверхности воды. Зельда увидела, что одна стена кабины разбита. Пока Расчет, спрыгнув на мелководье, вытаскивал скиммер на берег, она с отчаянием глядела на него: что с ним? Он не ранен? На палубе позвякивали осколки диазита. Зельда знала, насколько трудна расколоть этот высокопрочный материал.
— Зельда, я привез экраны. Джунгли нам теперь не страшны.
Расчет привязал скиммер и повернулся к Зельде.
Хватило одного взгляда, чтобы понять, что случилось с Гонщиком.
— Ох, Расчет! — Она бросилась к нему, обняла. Он был разгоряченный, потный. В то же время от него веяло холодом. Зельде стало жутко, ей захотелось заплакать. Однако вместо этого она еще сильнее обняла его. — Я так волновалась!
Его руки сомкнулись вокруг нее.
— Ничего не бойся. Все уже позади. Зельда не стала спрашивать о Гонщике. Она помогла Расчету понадежнее закрепить скиммер, а потом
Принимала от него экраны, которые он доставал из грузового отсека. Прежде всего следовало позаботиться о защитном поле. После того как были включены новые экраны, старые отправились в скиммер.
— Чтобы поднять скиммер, заряда в аккумуляторах не хватит, но для экранов, думаю, его будет достаточно. Я остановил утечку заряда. Осторожнее, не порежься о диазит, — добавил Расчет, помогая Зельде подняться на борт.
— Я хотела посмотреть, остались ли тут продукты. — Она осторожно прошла вперед и открыла ящик камбуза. Там оказалось несколько упаковок с мясом и три — с овощами. Она осторожно вытащила две — для себя и для Расчета — и положила их в крошечный подогреватель. Сейчас Расчету надо поесть.
Она принесла разогретую еду в палатку. Расчет даже не двинулся с места. Он сидел на спальнике, на протянутую ему еду посмотрел без всякого интереса.
— Спасибо.
Нагнувшись, Зельда достала банку с элем «Роза Ренессанса», которую ей удалось спасти, и с робкой улыбкой протянула ее Расчету. Тот изумленно поднял бровь — и моментально схватил эль. Ни слова не говоря, одним глотком осушил чуть ли не полбанки.
— Да, ты умеешь встретить мужчину, — заметил он и снова замолчал.
В течение нескольких минут они ели молча. Зельде мучительно хотелось спросить, что произошло в джунглях, но она боялась, что Расчет ответит ей грубостью. Этим вечером он казался ей страшно далеким. Таким
Она еще никогда его не видела. Когда он наконец заговорил, то слова были холодны, как лед.
— Коммуникатор должен как следует просохнуть. Он стоял под двигателем. Когда хлынул дождь, двигатель затопило. Коммуникатор тоже. До утра вызов сделать нельзя. Придется подождать. — И он снова принялся медленно жевать мясо.
Зельда надеялась, что он скажет еще что-нибудь. Но Расчет молчал.
Тогда она спросила:
— А что, если коммуникатор не заработает и после того, как просохнет?
— В худшем случае придется гнать скиммер вниз по реке шестами. Это, конечно, медленный способ передвижения и связан с некоторым риском, но это возможно. Если понадобится, именно так мы и сделаем.
Расчет опять погрузился в молчание.
Зельда не могла придумать: что еще сказать? Как сломать преграду, которая вдруг встала между ними? Ни слова не говоря, они приготовились ко сну и забрались каждый в свой спальник. Зельда никак не могла заснуть. Она чувствовала, что Расчет тоже не спит. Лежит и смотрит в темноту.
— Расчет!
— Что тебе, Зельда?
— Ты его убил?
— Я его убил.
Ответ прозвучал невыразительно, и в то же время он не оставлял никакой надежды.
Зельда лежала молча, пытаясь сообразить, что сказать теперь. Расчету нужно было утешение — и она знала, что он никогда об этом не попросит. Она даже сомневалась, сможет ли она дать ему это утешение. К тому же ей казалось, что, даже попытайся она его предложить, наткнется на стену: он все равно отвергнет ее сочувствие.
И Зельда не выдержала молчания: она зашевелилась в темноте, расстегнула свой спальник, потом потянулась, чтобы расстегнуть спальник Расчета.
— Ты сегодня опять боишься, Зельда?
Пока она устраивалась рядом с ним, он даже не пошевелился. Зельда чувствовала, насколько он напряжен.
— Да, — прошептала она.
А мысленно добавила, что боится вовсе не джунглей за стенами палатки. Ее пугала его отчужденность, ужасали те воспоминания, к которым он сейчас мысленно возвращался. Он притянул ее к себе, и она ощутила бугры мускулов на его руке. Расчет даже не пытался расслабиться — а ведь она не сомневалась в том, что он совершенно измучен.
— Спи, Зельда.
— Я не могу заснуть, пока не заснешь ты. Он повернул голову и посмотрел на нее:
— Тогда тебе долго придется не спать.
— Знаю.
Она прижала ладонь к его обнаженной груди.
— Зельда, лучше бы ты вернулась в свой спальник. Я сейчас не в себе. Я собой не владею.
— Ничего, Расчет.
Она теснее прижалась к нему.
— Я хочу тебя
— Знаю.
— Ты не понимаешь! — резко сказал он.
Она ждала.
Расчет вдруг резко повернулся и навалился на нее. Его губы припали к ее губам со страстью человека, рвущегося к убежищу среди дикой и необузданной природы.
Зельда была потрясена той неистовой жаждой, которую ощутила в нем. Расчет ошеломил ее. Она думала, что он измучен, что он нуждается в утешении, в человеческом тепле. Ей хотелось подарить ему нежность и успокоение. А он прижимал ее к себе так, словно она могла дать ему жизнь. Словно он хотел ее выпить.
— Голуби небесные, Зельда. Ты нужна мне.
Его настойчивый рот узнавал ее, прослеживал линию ее скулы, изгиб шеи… Она вздрогнула от изумления, ощутив легкое прикосновение его зубов, а потом задрожала от волнения, вызванного этим новым ощущением. Ее позолоченные ноготки впились в его покрытые потом плечи, и она прижалась лицом к его щеке. Он застонал, когда она прикоснулась к нему — сначала губами, а потом попробовала свои острые зубки. Содрогание его тела послужило ей прекрасной наградой и соблазном к новым экспериментам. Руки Зельды скользнули выше и обвились вокруг его шеи.
— Да. Крепче. Обними меня как можно крепче!
Она послушалась, и неуверенность исчезла, сменившись волной совершенно новых чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
На выжженной земле появились грязь и лужи, но в основном дождевая вода уже стекла в реку. Тучи над головой таяли. К сожалению, солнце больше не грело. Девятая Строфа медленно опускалась за горизонт. Шипение экранов стихало. У Зельды все похолодело внтри. Скоро они станут шипеть еще тише, а потом отключатся. Смотреть на индикатор заряда не хотелось.
Она стояла на самом берегу, глядя на поверхность реки, поэтому сразу же заметила скиммер. Ее охватило ликование. Расчет здесь! Значит, все хорошо! И не важно, что не слышно гула работающих двигателей.
— Расчет!
Только теперь Зельда заметила, что он ведет скиммер с помощью длинного шеста, сделанного из толстой ветки дерева. Суденышко в полной тишине скользило по поверхности воды. Зельда увидела, что одна стена кабины разбита. Пока Расчет, спрыгнув на мелководье, вытаскивал скиммер на берег, она с отчаянием глядела на него: что с ним? Он не ранен? На палубе позвякивали осколки диазита. Зельда знала, насколько трудна расколоть этот высокопрочный материал.
— Зельда, я привез экраны. Джунгли нам теперь не страшны.
Расчет привязал скиммер и повернулся к Зельде.
Хватило одного взгляда, чтобы понять, что случилось с Гонщиком.
— Ох, Расчет! — Она бросилась к нему, обняла. Он был разгоряченный, потный. В то же время от него веяло холодом. Зельде стало жутко, ей захотелось заплакать. Однако вместо этого она еще сильнее обняла его. — Я так волновалась!
Его руки сомкнулись вокруг нее.
— Ничего не бойся. Все уже позади. Зельда не стала спрашивать о Гонщике. Она помогла Расчету понадежнее закрепить скиммер, а потом
Принимала от него экраны, которые он доставал из грузового отсека. Прежде всего следовало позаботиться о защитном поле. После того как были включены новые экраны, старые отправились в скиммер.
— Чтобы поднять скиммер, заряда в аккумуляторах не хватит, но для экранов, думаю, его будет достаточно. Я остановил утечку заряда. Осторожнее, не порежься о диазит, — добавил Расчет, помогая Зельде подняться на борт.
— Я хотела посмотреть, остались ли тут продукты. — Она осторожно прошла вперед и открыла ящик камбуза. Там оказалось несколько упаковок с мясом и три — с овощами. Она осторожно вытащила две — для себя и для Расчета — и положила их в крошечный подогреватель. Сейчас Расчету надо поесть.
Она принесла разогретую еду в палатку. Расчет даже не двинулся с места. Он сидел на спальнике, на протянутую ему еду посмотрел без всякого интереса.
— Спасибо.
Нагнувшись, Зельда достала банку с элем «Роза Ренессанса», которую ей удалось спасти, и с робкой улыбкой протянула ее Расчету. Тот изумленно поднял бровь — и моментально схватил эль. Ни слова не говоря, одним глотком осушил чуть ли не полбанки.
— Да, ты умеешь встретить мужчину, — заметил он и снова замолчал.
В течение нескольких минут они ели молча. Зельде мучительно хотелось спросить, что произошло в джунглях, но она боялась, что Расчет ответит ей грубостью. Этим вечером он казался ей страшно далеким. Таким
Она еще никогда его не видела. Когда он наконец заговорил, то слова были холодны, как лед.
— Коммуникатор должен как следует просохнуть. Он стоял под двигателем. Когда хлынул дождь, двигатель затопило. Коммуникатор тоже. До утра вызов сделать нельзя. Придется подождать. — И он снова принялся медленно жевать мясо.
Зельда надеялась, что он скажет еще что-нибудь. Но Расчет молчал.
Тогда она спросила:
— А что, если коммуникатор не заработает и после того, как просохнет?
— В худшем случае придется гнать скиммер вниз по реке шестами. Это, конечно, медленный способ передвижения и связан с некоторым риском, но это возможно. Если понадобится, именно так мы и сделаем.
Расчет опять погрузился в молчание.
Зельда не могла придумать: что еще сказать? Как сломать преграду, которая вдруг встала между ними? Ни слова не говоря, они приготовились ко сну и забрались каждый в свой спальник. Зельда никак не могла заснуть. Она чувствовала, что Расчет тоже не спит. Лежит и смотрит в темноту.
— Расчет!
— Что тебе, Зельда?
— Ты его убил?
— Я его убил.
Ответ прозвучал невыразительно, и в то же время он не оставлял никакой надежды.
Зельда лежала молча, пытаясь сообразить, что сказать теперь. Расчету нужно было утешение — и она знала, что он никогда об этом не попросит. Она даже сомневалась, сможет ли она дать ему это утешение. К тому же ей казалось, что, даже попытайся она его предложить, наткнется на стену: он все равно отвергнет ее сочувствие.
И Зельда не выдержала молчания: она зашевелилась в темноте, расстегнула свой спальник, потом потянулась, чтобы расстегнуть спальник Расчета.
— Ты сегодня опять боишься, Зельда?
Пока она устраивалась рядом с ним, он даже не пошевелился. Зельда чувствовала, насколько он напряжен.
— Да, — прошептала она.
А мысленно добавила, что боится вовсе не джунглей за стенами палатки. Ее пугала его отчужденность, ужасали те воспоминания, к которым он сейчас мысленно возвращался. Он притянул ее к себе, и она ощутила бугры мускулов на его руке. Расчет даже не пытался расслабиться — а ведь она не сомневалась в том, что он совершенно измучен.
— Спи, Зельда.
— Я не могу заснуть, пока не заснешь ты. Он повернул голову и посмотрел на нее:
— Тогда тебе долго придется не спать.
— Знаю.
Она прижала ладонь к его обнаженной груди.
— Зельда, лучше бы ты вернулась в свой спальник. Я сейчас не в себе. Я собой не владею.
— Ничего, Расчет.
Она теснее прижалась к нему.
— Я хочу тебя
— Знаю.
— Ты не понимаешь! — резко сказал он.
Она ждала.
Расчет вдруг резко повернулся и навалился на нее. Его губы припали к ее губам со страстью человека, рвущегося к убежищу среди дикой и необузданной природы.
Зельда была потрясена той неистовой жаждой, которую ощутила в нем. Расчет ошеломил ее. Она думала, что он измучен, что он нуждается в утешении, в человеческом тепле. Ей хотелось подарить ему нежность и успокоение. А он прижимал ее к себе так, словно она могла дать ему жизнь. Словно он хотел ее выпить.
— Голуби небесные, Зельда. Ты нужна мне.
Его настойчивый рот узнавал ее, прослеживал линию ее скулы, изгиб шеи… Она вздрогнула от изумления, ощутив легкое прикосновение его зубов, а потом задрожала от волнения, вызванного этим новым ощущением. Ее позолоченные ноготки впились в его покрытые потом плечи, и она прижалась лицом к его щеке. Он застонал, когда она прикоснулась к нему — сначала губами, а потом попробовала свои острые зубки. Содрогание его тела послужило ей прекрасной наградой и соблазном к новым экспериментам. Руки Зельды скользнули выше и обвились вокруг его шеи.
— Да. Крепче. Обними меня как можно крепче!
Она послушалась, и неуверенность исчезла, сменившись волной совершенно новых чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90