Кондиционеры не только не справлялись с жарой, но даже плохо отфильтровывали воздух!
Но к тому моменту, как Зельда выпила свою первую кружку эля, она перестала обращать внимание на подобные мелочи. Когда Дезма вернулась от стойки с новой кружкой, которую она налила для себя, Зельда поспешно возобновила разговор:
— Так, значит, вы не сомневаетесь, что жизнь на Ренессансе указывает на тот же генетический и эволюционный фон, что и на Возлюбленной?
— До уверенности нам все еще очень далеко, но пока мы не нашли никаких фактов, которые опровергали бы малтановскую теорию относительно того, что виды, населяющие Ренессанс, развились из тех же генетических источников, что и виды Возлюбленной.
— Что означает, что призраки должны были появиться либо здесь, либо на Возлюбленной, а потом колонизировать соседнюю планету, прихватив с собой свою флору и фауну.
— Это кажется убедительным, — согласилась Дезма. — По тем немногим записям, которые сохранились после крушения корабля первопоселенцев, мы знаем, что по статистике возникновение жизни во Вселенной — дело редкое. Вероятность того, чтобы она независимо развилась сразу на двух планетах одной системы, крайне мала. А вероятность того, что эта
Жизнь к тому же окажется сходной, просто микроскопическая!
— Но существа, которых вы показали мне в лаборатории, так непохожи на распространенные формы жизни Возлюбленной! Трудно поверить в то, что между ними есть родство. Здесь, на Ренессансе, все такое агрессивное!
— Ну не чудесная ли это штука — приспосабливание? — жизнерадостно заметила Дезма. — И можешь мне поверить: здесь, на Ренессансе, либо приспосабливаются — либо погибают. Тут есть победители и побежденные — но между этими двумя полюсами нет ничего.
Зельда взглянула на шумных посетителей:
— Интересно, а какое место занимают тут люди?
— Мы тоже приспосабливаемся. Некоторые районы мы даже покоряем и начинаем использовать. Но это положение готово измениться в любую минуту. Мы можем наткнуться здесь, на Ренессансе, на такое, что сбросит нас с планеты с той же легкостью, с какой торла смахивает с себя клопика-мельтешилу. Мы тут еще и по поверхности толком не прошлись.
— Кажется не правильным говорить об использовании и покорении, — задумчиво произнесла Зельда. — Это нетронутый, первозданный мир. В нем есть своя гармония. Возможно, более результативным подходом к обживанию планеты было бы коренное изменение философской основы. Нам следовало бы искать основные единства и стараться к ним приспособиться.
— Вот слова настоящей голубки! — рассмеялась Дезма. — Проблема заключается в том, что природа имеет привычку изменять правила игры — и без всяких предупреждений. Природа не статична, поэтому сомневаюсь, можно ли находиться с нею в полной гармонии. Вспомни сверкачек. Что бы мы ни придумывали, они себе спокойненько мутируют и мутируют…
— Прекрасный пример того, что я хотела сказать, — перебила Зельда. Она обожала интеллектуальные поединки. И оказалось, что за кружкой эля они идут лучше. — Сверкачки мутируют, пытаясь восстановить основополагающее единство, которое люди разрушили с помощью своих пестицидов.
— Чепуха. Мутация происходит как приспосабливание при попытке вести дальнейшее использование и покорение. Если бы у сверкачек были мозги и голосовые связки, они бы сказали тебе, что им наплевать на единство и гармонию. Они стремятся захватить как можно больший кусок мира. Как и все, что является жизнеспособным.
— Но с философской точки зрения такой подход приводит к постоянному состоянию дисбаланса и даже войны между различными формами жизни. Это — разрушительная теория, которая порождает разрушительную методологию исследований.
— Может быть, именно поэтому голуби так редко бывают на Ренессансе. Они не вполне одобряют то, как мы покоряем эту планету. Принципы разведки с помощью специальной техники не совпадают с принципами Килнианских законов. Голуби с Клеменции жаждут
Новых знаний, но методы их получения иногда входят в противоречие с их воззрениями.
— Наверное, ты права, — смущенно согласилась Зельда.
— Можешь смело поклясться «Книгой ритуалов», что это действительно так. Зельда улыбнулась:
— Вы ее изучали?
— Пришлось — очень давно. — Дезма негромко рассмеялась. — Мой муж Фенс и я сочетались браком по полной церемонии брачного обряда Высокого голубиного ритуала. Ну… почти полной. Мы все-таки пропустили два часа медитации и телепатического общения, которые приходятся на самую середину. Во время медитации гости умерли бы со скуки, да и телепатов среди присутствующих не было.
— Это прекрасный обряд, — тихо проговорила Зельда. Она знала, что много не-голубей используют его для того, чтобы свадьба была торжественной и ' красивой.
— Говорят, что такое начало совместной жизни приносит удачу. Кажется, у нас так и получилось. Я до сих поро замужем за этим типом, хотя иногда от него сплошная головная боль.
— Удача? Никакого отношения к удаче Высокий ритуал не имеет! Речь идет о философии и сосредоточении всех своих мыслей и стремлений, а не об удаче.
Дезма ухмыльнулась:
— Вот тебе еще пример приспособления. Волки используют эту церемонию отчасти именно потому, что верят, будто она приносит удачу.
— Это ужасно неверное истолкование главного смысла всей церемонии! — запротестовала Зельда.
В ответ Дезма что-то промычала, но было видно, что она уже не слышала последних слов своей собеседницы. Подозрительно сощурив глаза, она наблюдала за мужчиной, который направлялся к их столику.
— Кстати, о неголубиных принципах, — пробормотала она. — Расчет тебе когда-нибудь говорил о том, что у него был партнер?
— Вы имеете в виду его брата?
— Нет. Человека по имени Гонщик.
Зельда сморщила лоб и посмотрела туда, где мужчина в серо-зеленом летном костюме пробирался между столиками.
— Расчет как-то упомянул, что партнерство было расторгнуто некоторое время назад. Он почти ничего не говорил ни о партнерстве, ни о том человеке.
— Удивляться не приходится. Оба ненавидят друг друга. — Дезма заговорщически подалась вперед. — Сделай одолжение. Если Расчет вдруг начнет тебя расспрашивать, что ты делала или с кем познакомилась сегодня вечером, не упоминай о Гонщике.
Зельда нахмурилась:
— Вы хотите, чтобы я ему солгала?
— Вот именно. И ты это сделаешь, если хоть немного заинтересована в том, чтобы сохранить во Вселенной хоть какое-то подобие гармонии и спокойствия. — В эту минуту незнакомец остановился у их столика, и Дезма замолчала, неестественно улыбаясь. — Привет, Гонщик. Не знала, что ты в порту.
— Жизнь, — сказал Корд Гонщик, разглядывая Зельду, — полна неожиданностей!
Расчет ступил на упругую мембрану, служившую покрытием всех улиц Попытайся Опять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Но к тому моменту, как Зельда выпила свою первую кружку эля, она перестала обращать внимание на подобные мелочи. Когда Дезма вернулась от стойки с новой кружкой, которую она налила для себя, Зельда поспешно возобновила разговор:
— Так, значит, вы не сомневаетесь, что жизнь на Ренессансе указывает на тот же генетический и эволюционный фон, что и на Возлюбленной?
— До уверенности нам все еще очень далеко, но пока мы не нашли никаких фактов, которые опровергали бы малтановскую теорию относительно того, что виды, населяющие Ренессанс, развились из тех же генетических источников, что и виды Возлюбленной.
— Что означает, что призраки должны были появиться либо здесь, либо на Возлюбленной, а потом колонизировать соседнюю планету, прихватив с собой свою флору и фауну.
— Это кажется убедительным, — согласилась Дезма. — По тем немногим записям, которые сохранились после крушения корабля первопоселенцев, мы знаем, что по статистике возникновение жизни во Вселенной — дело редкое. Вероятность того, чтобы она независимо развилась сразу на двух планетах одной системы, крайне мала. А вероятность того, что эта
Жизнь к тому же окажется сходной, просто микроскопическая!
— Но существа, которых вы показали мне в лаборатории, так непохожи на распространенные формы жизни Возлюбленной! Трудно поверить в то, что между ними есть родство. Здесь, на Ренессансе, все такое агрессивное!
— Ну не чудесная ли это штука — приспосабливание? — жизнерадостно заметила Дезма. — И можешь мне поверить: здесь, на Ренессансе, либо приспосабливаются — либо погибают. Тут есть победители и побежденные — но между этими двумя полюсами нет ничего.
Зельда взглянула на шумных посетителей:
— Интересно, а какое место занимают тут люди?
— Мы тоже приспосабливаемся. Некоторые районы мы даже покоряем и начинаем использовать. Но это положение готово измениться в любую минуту. Мы можем наткнуться здесь, на Ренессансе, на такое, что сбросит нас с планеты с той же легкостью, с какой торла смахивает с себя клопика-мельтешилу. Мы тут еще и по поверхности толком не прошлись.
— Кажется не правильным говорить об использовании и покорении, — задумчиво произнесла Зельда. — Это нетронутый, первозданный мир. В нем есть своя гармония. Возможно, более результативным подходом к обживанию планеты было бы коренное изменение философской основы. Нам следовало бы искать основные единства и стараться к ним приспособиться.
— Вот слова настоящей голубки! — рассмеялась Дезма. — Проблема заключается в том, что природа имеет привычку изменять правила игры — и без всяких предупреждений. Природа не статична, поэтому сомневаюсь, можно ли находиться с нею в полной гармонии. Вспомни сверкачек. Что бы мы ни придумывали, они себе спокойненько мутируют и мутируют…
— Прекрасный пример того, что я хотела сказать, — перебила Зельда. Она обожала интеллектуальные поединки. И оказалось, что за кружкой эля они идут лучше. — Сверкачки мутируют, пытаясь восстановить основополагающее единство, которое люди разрушили с помощью своих пестицидов.
— Чепуха. Мутация происходит как приспосабливание при попытке вести дальнейшее использование и покорение. Если бы у сверкачек были мозги и голосовые связки, они бы сказали тебе, что им наплевать на единство и гармонию. Они стремятся захватить как можно больший кусок мира. Как и все, что является жизнеспособным.
— Но с философской точки зрения такой подход приводит к постоянному состоянию дисбаланса и даже войны между различными формами жизни. Это — разрушительная теория, которая порождает разрушительную методологию исследований.
— Может быть, именно поэтому голуби так редко бывают на Ренессансе. Они не вполне одобряют то, как мы покоряем эту планету. Принципы разведки с помощью специальной техники не совпадают с принципами Килнианских законов. Голуби с Клеменции жаждут
Новых знаний, но методы их получения иногда входят в противоречие с их воззрениями.
— Наверное, ты права, — смущенно согласилась Зельда.
— Можешь смело поклясться «Книгой ритуалов», что это действительно так. Зельда улыбнулась:
— Вы ее изучали?
— Пришлось — очень давно. — Дезма негромко рассмеялась. — Мой муж Фенс и я сочетались браком по полной церемонии брачного обряда Высокого голубиного ритуала. Ну… почти полной. Мы все-таки пропустили два часа медитации и телепатического общения, которые приходятся на самую середину. Во время медитации гости умерли бы со скуки, да и телепатов среди присутствующих не было.
— Это прекрасный обряд, — тихо проговорила Зельда. Она знала, что много не-голубей используют его для того, чтобы свадьба была торжественной и ' красивой.
— Говорят, что такое начало совместной жизни приносит удачу. Кажется, у нас так и получилось. Я до сих поро замужем за этим типом, хотя иногда от него сплошная головная боль.
— Удача? Никакого отношения к удаче Высокий ритуал не имеет! Речь идет о философии и сосредоточении всех своих мыслей и стремлений, а не об удаче.
Дезма ухмыльнулась:
— Вот тебе еще пример приспособления. Волки используют эту церемонию отчасти именно потому, что верят, будто она приносит удачу.
— Это ужасно неверное истолкование главного смысла всей церемонии! — запротестовала Зельда.
В ответ Дезма что-то промычала, но было видно, что она уже не слышала последних слов своей собеседницы. Подозрительно сощурив глаза, она наблюдала за мужчиной, который направлялся к их столику.
— Кстати, о неголубиных принципах, — пробормотала она. — Расчет тебе когда-нибудь говорил о том, что у него был партнер?
— Вы имеете в виду его брата?
— Нет. Человека по имени Гонщик.
Зельда сморщила лоб и посмотрела туда, где мужчина в серо-зеленом летном костюме пробирался между столиками.
— Расчет как-то упомянул, что партнерство было расторгнуто некоторое время назад. Он почти ничего не говорил ни о партнерстве, ни о том человеке.
— Удивляться не приходится. Оба ненавидят друг друга. — Дезма заговорщически подалась вперед. — Сделай одолжение. Если Расчет вдруг начнет тебя расспрашивать, что ты делала или с кем познакомилась сегодня вечером, не упоминай о Гонщике.
Зельда нахмурилась:
— Вы хотите, чтобы я ему солгала?
— Вот именно. И ты это сделаешь, если хоть немного заинтересована в том, чтобы сохранить во Вселенной хоть какое-то подобие гармонии и спокойствия. — В эту минуту незнакомец остановился у их столика, и Дезма замолчала, неестественно улыбаясь. — Привет, Гонщик. Не знала, что ты в порту.
— Жизнь, — сказал Корд Гонщик, разглядывая Зельду, — полна неожиданностей!
Расчет ступил на упругую мембрану, служившую покрытием всех улиц Попытайся Опять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90