Столько всяких событий произошло в последнее время. Почему лейтенант стал помогать ей и Эмилио? Чтобы поймать конокрадов? Конечно, только ради этого. Но он так нежно гладил ее волосы. Он рисковал своей жизнью ради нее, забыл о своей ране, помогая ей. Он говорит так убедительно. Впервые она не испытывает страха и отвращения при прикосновении к ней постороннего мужчины. До того случая в доме Эрнандеса и до нападения на нее Хьюмса ни один мужчина не смел коснуться ее. Она никогда не думала, что кто-то, кроме Эмилио, может утешать ее. И уж, конечно, не могла представить своим утешителем офицера-гринго!
— Пожалуйста, уходите, — сказала она, резко приподнимаясь и делая попытку сорвать бинты.
— Вам нужно лежать, Нина.
— Уходите. — Она закуталась в одеяло. — Я сама позабочусь о себе.
Он повернулся к ней лицом. В свете костра, который развели солдаты, она ясно видела черты лейтенанта. Перед ней были его чудесные голубые глаза, в которых она прочитала такую заботу!
— Я не обижу вас, Нина. Скоро здесь будет ваш брат. Тогда он сможет помогать вам.
— А что потом? — Она сглотнула слюну — у нее болело горло. — Нас посадят в тюрьму? Повесят? Мне надо было умереть.
Она заметила тень улыбки в уголках его красивого рта.
— Ах, так? Что ж, весьма сожалею, что спас вас.
Их взгляды встретились, и она увидела, что он с трудом сдерживает улыбку. Девушка опустила глаза.
— Хорошо, — сказала она. — Спасибо вам за все. Но вы говорите, что у меня могут быть неприятности. Значит ли это, что я ваша пленница?
Он вздохнул, внимательно глядя в ее грязное, но все же красивое лицо.
— Я еще не решил, что делать с вами. Мне нужно доставить этих чертовых верблюдов в Кэмп Верде, а теперь у меня на руках еще эти бандиты. Вы и ваш брат, безусловно, усложнили мою задачу.
В ее черных глазах появилась озабоченность.
— С Эмилио действительно все в порядке?
— Он сильно пострадал от побоев, но его раны скоро заживут, так что вам не стоит думать о побеге. Не думайте, что я не знаю о ваших планах. Эмилио пока что очень слаб и нуждается в вас. Глядя на ваши руки, я делаю вывод, что вас долго держали связанной. Не заставляйте меня вновь проделать это с вами.
Нина покачала головой.
— Я не буду пытаться убежать. Мне просто хочется увидеть Эмилио. — Она посмотрела на верблюдов. — Вы специально взяли их с собой, чтобы испугать и сбить с толку Джеса Хьюмса, не так ли?
Клей кивнул.
— Сработано неплохо, правда?
Она встретилась с ним взглядом. На этот раз он не прятал свою теплую обезоруживающую улыбку, видя которую, Нина испытывала желание доверять этому человеку.
— Да. Если бы это не было так страшно, то было бы очень забавно. — Она нахмурилась. — Почему вы не хотите, чтобы я признавалась в том, что убила Джеса Хьюмса?
Он кинул взгляд в сторону своих подчиненных, которые разбивали лагерь, и наклонился к ней.
— Бандит он или нет, но этот Хьюмс — техасец и белый человек. А вы — мексиканка. Продолжать?
Он увидел негодование и ненависть в ее глазах.
— Нет, — ответила она, все еще прикладывая бинт к шее.
— Плохо уже то, что вы занимались конокрадством. Зачем вам сообщать властям о том, что вы убили человека? Суд присяжных может решить, что вы способны на убийство ни в чем не повинных людей, если это понадобится во время кражи. Вы — молодая женщина и можете сказать присяжным, что занимались конокрадством, потому что у вас не было средств к существованию. Это может смягчить их. Но имея на своем счету труп бандита, делу не поможешь.
Нина пристально вглядывалась в столь волнующие ее голубые глаза.
— Почему вы так заботитесь обо мне?
Его взгляд блуждал по ее телу, но девушка не чувствовала своей наготы, и ей не было стыдно, как когда на нее смотрел Хьюмс и другие бандиты. Она испытывала какое-то новое, теплое, неведомое ей дотоле чувство.
— Я не знаю, — ответил он. Клей хотел встать, но она убрала руки от бинтов и прикоснулась к его плечу.
— Отпустите нас, — взмолилась Нина. — Я больше не хочу заниматься конокрадством. Позвольте нам вернуться в Мексику, сеньор лейтенант.
Он вздохнул.
— Не мне решать это, Нина. — Он пошел прочь, а девушка смотрела ему вслед, чувствуя себя отвратительно от того, что она пленница и должна будет предстать перед судом присяжных, состоящим из белых техасцев. Что будет с ней и Эмилио? Неужели мягкий голубоглазый офицер действительно передаст их людям, ненавидящим мексиканцев и желающим им зла?
Она видела, как лейтенант снял рубашку, чтобы один из военных смог перевязать его рану. В свете костра она увидела большой белый шрам, пересекающий его грудь. Индейцы? Он, безусловно, был закаленным в боях воином, который умел драться. Иначе он не сидел бы возле костра этой ночью. Впервые в жизни ее взволновал вид мужского тела. Она заметила, что у лейтенанта широкая грудь, покрытая густыми золотистыми волосами. Он был гораздо выше ростом, чем Эмилио. Его выпуклые мускулы поблескивали в свете огня.
Нина отвернулась, пораженная собственными мыслями. Никогда еще она не смотрела на мужчину с таким восхищением… и… что там еще она испытывала при этом? Желание? Ну, нет! Она больше не смотрела на него, завернувшись с головой в одеяло.
Когда наконец прибыл Эмилио, ей удалось подняться на ноги и пойти ему навстречу. Они сели рядом, брат взял ее за руку.
— Я так… виноват перед тобой, Нина.
— Все в порядке, — ответила она, обретая силу голоса. — По крайней мере, Джеса Хьюмса больше нет на свете. — Она умолкла. Ее слова могли быть услышаны. — Лейтенант застрелил его, — проговорила она, решив сообщить брату правду позднее.
— Что они сделали с тобой? — спросил Эмилио. В его глазах застыл страх.
— Ничего. Они избили меня и связали. Но они не… — Она отвернулась. — Я такая грязная, Эмилио. Меня рвало. Лейтенант говорит, что я могу помыться. Он уверяет, что никто не приблизится ко мне. Ты думаешь, ему можно верить?
Эмилио оглянулся по сторонам.
— Думаю, да. Лейтенант, похоже, держит свое слово, хотя он и гринго.
Нина критически осмотрела себя, стыдясь своего вида.
— У меня вообще-то нет выбора.
— Мы захватили с собой твои вещи, которые остались в хижине, — сказал ей Эмилио. — Можешь надеть чистую одежду.
Нина кивнула.
— Я вымоюсь и вернусь к тебе.
В лагере царило деловое оживление: кипятилась вода, строилась палатка из одеял. Нина сняла с шеи повязку. Кровь шла уже не так сильно.
— Как только вы вымоетесь, я вас перевяжу, — сказал ей Клей, подходя к тому месту, где сидели брат и сестра. Он отбросил ее волосы с шеи и взглянул на порез. — Еще немного кровоточит, но уже не так, как раньше. Вы себя хорошо чувствуете? Вы ведь не потеряете сознание, верно?
Нина гордо вздернула подбородок.
— Я не падаю в обморок, как слабые белые женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Пожалуйста, уходите, — сказала она, резко приподнимаясь и делая попытку сорвать бинты.
— Вам нужно лежать, Нина.
— Уходите. — Она закуталась в одеяло. — Я сама позабочусь о себе.
Он повернулся к ней лицом. В свете костра, который развели солдаты, она ясно видела черты лейтенанта. Перед ней были его чудесные голубые глаза, в которых она прочитала такую заботу!
— Я не обижу вас, Нина. Скоро здесь будет ваш брат. Тогда он сможет помогать вам.
— А что потом? — Она сглотнула слюну — у нее болело горло. — Нас посадят в тюрьму? Повесят? Мне надо было умереть.
Она заметила тень улыбки в уголках его красивого рта.
— Ах, так? Что ж, весьма сожалею, что спас вас.
Их взгляды встретились, и она увидела, что он с трудом сдерживает улыбку. Девушка опустила глаза.
— Хорошо, — сказала она. — Спасибо вам за все. Но вы говорите, что у меня могут быть неприятности. Значит ли это, что я ваша пленница?
Он вздохнул, внимательно глядя в ее грязное, но все же красивое лицо.
— Я еще не решил, что делать с вами. Мне нужно доставить этих чертовых верблюдов в Кэмп Верде, а теперь у меня на руках еще эти бандиты. Вы и ваш брат, безусловно, усложнили мою задачу.
В ее черных глазах появилась озабоченность.
— С Эмилио действительно все в порядке?
— Он сильно пострадал от побоев, но его раны скоро заживут, так что вам не стоит думать о побеге. Не думайте, что я не знаю о ваших планах. Эмилио пока что очень слаб и нуждается в вас. Глядя на ваши руки, я делаю вывод, что вас долго держали связанной. Не заставляйте меня вновь проделать это с вами.
Нина покачала головой.
— Я не буду пытаться убежать. Мне просто хочется увидеть Эмилио. — Она посмотрела на верблюдов. — Вы специально взяли их с собой, чтобы испугать и сбить с толку Джеса Хьюмса, не так ли?
Клей кивнул.
— Сработано неплохо, правда?
Она встретилась с ним взглядом. На этот раз он не прятал свою теплую обезоруживающую улыбку, видя которую, Нина испытывала желание доверять этому человеку.
— Да. Если бы это не было так страшно, то было бы очень забавно. — Она нахмурилась. — Почему вы не хотите, чтобы я признавалась в том, что убила Джеса Хьюмса?
Он кинул взгляд в сторону своих подчиненных, которые разбивали лагерь, и наклонился к ней.
— Бандит он или нет, но этот Хьюмс — техасец и белый человек. А вы — мексиканка. Продолжать?
Он увидел негодование и ненависть в ее глазах.
— Нет, — ответила она, все еще прикладывая бинт к шее.
— Плохо уже то, что вы занимались конокрадством. Зачем вам сообщать властям о том, что вы убили человека? Суд присяжных может решить, что вы способны на убийство ни в чем не повинных людей, если это понадобится во время кражи. Вы — молодая женщина и можете сказать присяжным, что занимались конокрадством, потому что у вас не было средств к существованию. Это может смягчить их. Но имея на своем счету труп бандита, делу не поможешь.
Нина пристально вглядывалась в столь волнующие ее голубые глаза.
— Почему вы так заботитесь обо мне?
Его взгляд блуждал по ее телу, но девушка не чувствовала своей наготы, и ей не было стыдно, как когда на нее смотрел Хьюмс и другие бандиты. Она испытывала какое-то новое, теплое, неведомое ей дотоле чувство.
— Я не знаю, — ответил он. Клей хотел встать, но она убрала руки от бинтов и прикоснулась к его плечу.
— Отпустите нас, — взмолилась Нина. — Я больше не хочу заниматься конокрадством. Позвольте нам вернуться в Мексику, сеньор лейтенант.
Он вздохнул.
— Не мне решать это, Нина. — Он пошел прочь, а девушка смотрела ему вслед, чувствуя себя отвратительно от того, что она пленница и должна будет предстать перед судом присяжных, состоящим из белых техасцев. Что будет с ней и Эмилио? Неужели мягкий голубоглазый офицер действительно передаст их людям, ненавидящим мексиканцев и желающим им зла?
Она видела, как лейтенант снял рубашку, чтобы один из военных смог перевязать его рану. В свете костра она увидела большой белый шрам, пересекающий его грудь. Индейцы? Он, безусловно, был закаленным в боях воином, который умел драться. Иначе он не сидел бы возле костра этой ночью. Впервые в жизни ее взволновал вид мужского тела. Она заметила, что у лейтенанта широкая грудь, покрытая густыми золотистыми волосами. Он был гораздо выше ростом, чем Эмилио. Его выпуклые мускулы поблескивали в свете огня.
Нина отвернулась, пораженная собственными мыслями. Никогда еще она не смотрела на мужчину с таким восхищением… и… что там еще она испытывала при этом? Желание? Ну, нет! Она больше не смотрела на него, завернувшись с головой в одеяло.
Когда наконец прибыл Эмилио, ей удалось подняться на ноги и пойти ему навстречу. Они сели рядом, брат взял ее за руку.
— Я так… виноват перед тобой, Нина.
— Все в порядке, — ответила она, обретая силу голоса. — По крайней мере, Джеса Хьюмса больше нет на свете. — Она умолкла. Ее слова могли быть услышаны. — Лейтенант застрелил его, — проговорила она, решив сообщить брату правду позднее.
— Что они сделали с тобой? — спросил Эмилио. В его глазах застыл страх.
— Ничего. Они избили меня и связали. Но они не… — Она отвернулась. — Я такая грязная, Эмилио. Меня рвало. Лейтенант говорит, что я могу помыться. Он уверяет, что никто не приблизится ко мне. Ты думаешь, ему можно верить?
Эмилио оглянулся по сторонам.
— Думаю, да. Лейтенант, похоже, держит свое слово, хотя он и гринго.
Нина критически осмотрела себя, стыдясь своего вида.
— У меня вообще-то нет выбора.
— Мы захватили с собой твои вещи, которые остались в хижине, — сказал ей Эмилио. — Можешь надеть чистую одежду.
Нина кивнула.
— Я вымоюсь и вернусь к тебе.
В лагере царило деловое оживление: кипятилась вода, строилась палатка из одеял. Нина сняла с шеи повязку. Кровь шла уже не так сильно.
— Как только вы вымоетесь, я вас перевяжу, — сказал ей Клей, подходя к тому месту, где сидели брат и сестра. Он отбросил ее волосы с шеи и взглянул на порез. — Еще немного кровоточит, но уже не так, как раньше. Вы себя хорошо чувствуете? Вы ведь не потеряете сознание, верно?
Нина гордо вздернула подбородок.
— Я не падаю в обморок, как слабые белые женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102