Не отрываясь от еды, разложил кассеты в хронологическом порядке и приступил к прослушиванию. Вместе с пленками он получил ксерокопию распечатки, где отмечалось время звонка и кто звонил – Алисо или, наоборот, вызывали его, и номер, с которым он разговаривал.
Больше половины всех разговоров состоялось между Алисо и Лейлой. Он звонил ей в клуб – Босх догадался по шуму и музыке в трубке. Второй номер, судя по всему, ее домашний телефон. Женщина ни разу не назвала себя, но в тех случаях, когда Тони звонил в клуб, он спрашивал ее по сценическому имени – Лейла. Они в основном обсуждали мелочи повседневной жизни. Чаще всего Алисо звонил ей домой в середине дня. Однажды Лейла рассердилась за то, что он разбудил ее. Тони оправдывался, говорил, что уже полдень, но Лейла напомнила ему, что работает в клубе до четырех утра. Тони пристыженно извинялся и сказал, что перезвонит позже. Он позвонил в два.
Кроме Лейлы, он звонил другим женщинам; они были заняты в эпизоде его фильма, который требовалось переснять. Были и иные деловые звонки. Дважды Алисо набирал свой домашний номер, но оба раза говорил с женой недолго. Первый раз сообщил, что возвращается, второй – что задерживается и появится лишь к ужину.
К полуночи Босх закончил. Из всех разговоров относительно интересным ему показался один. Во вторник Алисо звонил Лейле в стрип-клуб. Они долго трепались ни о чем, а в середине беседы Лейла спросила, когда он собирается приехать в Лас-Вегас.
«– В четверг, крошка, – ответил Тони. – Успела соскучиться?
– Нет… то есть да. Я всегда по тебе скучаю, котик. Лакки интересовался, вот почему я спрашиваю.
У Лейлы был юный голос, то ли еще не окрепший, то ли она нарочно подделывалась под малолетку.
– Передай ему, я появлюсь в четверг. Ты в четверг работаешь?
– Да».
Босх выключил стереосистему и задумался об этом звонке. Итак, Гошен от Лейлы знал, что Алисо приезжает. Обычная информация, однако наряду с остальным может быть использована обвинителем для доказательства предумышленного характера действия. Беда в том, что улика с гнильцой. Или, выражаясь языком закона, ее вовсе не существовало.
Босх посмотрел на часы. Время позднее, но он решил позвонить. Номер он взял из распечатки: автомат считывал телефон абонента по тональным сигналам наборного устройства. После четырех гудков трубку подняла женщина с тягучим голосом опытной обольстительницы.
– Лейла?
– Нет, это Пандора.
Босх чуть не рассмеялся и сдержался лишь потому, что слишком устал.
– А где Лейла?
– Ее здесь нет.
– Говорит ее приятель Гарри. Позавчера вечером она пыталась до меня дозвониться. Ты не знаешь, где она? Где ее найти?
– Нет. Она не появлялась уже пару дней. Мне не известно, где она. Речь идет о Тони?
– Да.
– Лейла очень расстроена. Думаю, если ей понадобится, она сама тебе позвонит.
– Где вы, девчонки, живете?
– А вот этого я тебе не скажу.
– Пандора, ответь, Лейла чего-то боялась?
– А как же! Укокошили ее дружка. Она решила, могут подумать, будто она что-то знает. А она ничего не знала, только испугалась.
Босх продиктовал Пандоре номер своего домашнего телефона и попросил, чтобы Лейла обязательно позвонила ему.
Повесив трубку, он опять посмотрел на часы, достал из кармана пиджака маленькую записную книжку и набрал номер Биллетс. Ответил мужской голос – ее муж. Босх извинился за поздний звонок, попросил к трубке лейтенанта и, пока ждал, размышлял, знает ли ее супруг о ней и Кизмин Райдер.
Когда Биллетс подошла к телефону, он сообщил, что закончил прослушивание, и посетовал, как мало содержится ценного в записях.
– Только один звонок свидетельствует о том, что Гошен знал о приезде Алисо и проявлял к нему интерес. Правда, боюсь, от него нам мало проку – улика на грани законности. Ну ничего, обойдемся. Разыщем Лейлу и получим аналогичную информацию легальным путем.
– Уже легче, – вздохнула Биллетс, и Босх понял ее тревогу: если бы пленки содержали важную информацию, пришлось бы предъявить их обвинителю, подставить Фицджералда и, следовательно, погубить свою карьеру.
– Прости, что так поздно звоню, – произнес Босх. – Решил, тебе интересно, как обстоят дела.
– Спасибо, Гарри. Увидимся утром.
Попрощавшись с лейтенантом, Босх снова попытался дозвониться Элеонор Уиш, и опять ему никто не ответил. На сей раз тлевшая в груди тревога вспыхнула ярким пламенем. Босх пожалел, что не остался в Лас-Вегасе – тогда бы он мог заехать к ней домой и выяснить, что случилось. Элеонор просто не желает отвечать на звонки, или произошло нечто худшее?
Босх достал из холодильника еще бутылку пива и вышел на заднюю веранду. Она была больше прежней, и с нее открывался лучший обзор на Кауэнга-пасс. На улице было темно и спокойно. Снизу доносился привычный шум Голливудского шоссе. Босх смотрел на огни студии «Юниверсал», пил пиво и размышлял, куда подевалась Элеонор.
* * *
В среду утром он явился на работу в восемь, напечатал рапорт о своем пребывании в Лас-Вегасе, сделал копию, опустил ее в почтовый ящик лейтенанта, а оригинал подшил к начатому Эдгаром и уже достигшему толщиной в дюйм делу расследования. Он не упомянул о встрече с Леоном Фицджералдом и Карбоуном и о том, что изучал записи прослушки ОБОП телефона Энтони Алисо. Работу прерывали лишь частые походы в дежурную часть за кофе.
Босх завершил все к десяти, но, прежде чем звонить оружейникам, подождал пять минут. По опыту знал, не следует беспокоить людей, пока экспертиза не закончена. И тянул время. Однако пять минут показались Босху очень долгими.
Пока он звонил, Эдгар и Райдер нависали над его столом, чтобы узнать о результатах. Наступил ключевой момент расследования, и каждый это понимал. Босх попросил к телефону Лестера Пула, эксперта, которому поручили их дело. Они сотрудничали и раньше. По виду Пул напоминал гнома. Его жизнь была связана с оружием, хотя сам он, гражданский вольнонаемный полицейского управления, оружия не носил. Но среди оружейников не было более знающего эксперта, чем Лестер. Он не признавал никого, кто звал его Лес, настаивал, чтобы его называли Лестером или просто Пулом, но не фамильярничали. Однажды он признался Босху, что ведет себя так, потому что ужасно боится, если приживется сочетание «Лес Пул», вопрос лишь во времени – зубоскалы-копы превратят его в Сеса Пула.
– Лестер, это Гарри, – произнес Босх, когда эксперт подошел к аппарату. – Сегодня утром ты для меня – самый главный человек. Есть что-нибудь?
– Хорошая и плохая новости.
– Давай сначала плохую.
– Я только что закончил работу и рапорт пока не написал, но могу сообщить следующее. Пистолет тщательным образом вытерли, никаких следов отпечатков пальцев. Серийный номер убийца свел кислотой, и восстановить его не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Больше половины всех разговоров состоялось между Алисо и Лейлой. Он звонил ей в клуб – Босх догадался по шуму и музыке в трубке. Второй номер, судя по всему, ее домашний телефон. Женщина ни разу не назвала себя, но в тех случаях, когда Тони звонил в клуб, он спрашивал ее по сценическому имени – Лейла. Они в основном обсуждали мелочи повседневной жизни. Чаще всего Алисо звонил ей домой в середине дня. Однажды Лейла рассердилась за то, что он разбудил ее. Тони оправдывался, говорил, что уже полдень, но Лейла напомнила ему, что работает в клубе до четырех утра. Тони пристыженно извинялся и сказал, что перезвонит позже. Он позвонил в два.
Кроме Лейлы, он звонил другим женщинам; они были заняты в эпизоде его фильма, который требовалось переснять. Были и иные деловые звонки. Дважды Алисо набирал свой домашний номер, но оба раза говорил с женой недолго. Первый раз сообщил, что возвращается, второй – что задерживается и появится лишь к ужину.
К полуночи Босх закончил. Из всех разговоров относительно интересным ему показался один. Во вторник Алисо звонил Лейле в стрип-клуб. Они долго трепались ни о чем, а в середине беседы Лейла спросила, когда он собирается приехать в Лас-Вегас.
«– В четверг, крошка, – ответил Тони. – Успела соскучиться?
– Нет… то есть да. Я всегда по тебе скучаю, котик. Лакки интересовался, вот почему я спрашиваю.
У Лейлы был юный голос, то ли еще не окрепший, то ли она нарочно подделывалась под малолетку.
– Передай ему, я появлюсь в четверг. Ты в четверг работаешь?
– Да».
Босх выключил стереосистему и задумался об этом звонке. Итак, Гошен от Лейлы знал, что Алисо приезжает. Обычная информация, однако наряду с остальным может быть использована обвинителем для доказательства предумышленного характера действия. Беда в том, что улика с гнильцой. Или, выражаясь языком закона, ее вовсе не существовало.
Босх посмотрел на часы. Время позднее, но он решил позвонить. Номер он взял из распечатки: автомат считывал телефон абонента по тональным сигналам наборного устройства. После четырех гудков трубку подняла женщина с тягучим голосом опытной обольстительницы.
– Лейла?
– Нет, это Пандора.
Босх чуть не рассмеялся и сдержался лишь потому, что слишком устал.
– А где Лейла?
– Ее здесь нет.
– Говорит ее приятель Гарри. Позавчера вечером она пыталась до меня дозвониться. Ты не знаешь, где она? Где ее найти?
– Нет. Она не появлялась уже пару дней. Мне не известно, где она. Речь идет о Тони?
– Да.
– Лейла очень расстроена. Думаю, если ей понадобится, она сама тебе позвонит.
– Где вы, девчонки, живете?
– А вот этого я тебе не скажу.
– Пандора, ответь, Лейла чего-то боялась?
– А как же! Укокошили ее дружка. Она решила, могут подумать, будто она что-то знает. А она ничего не знала, только испугалась.
Босх продиктовал Пандоре номер своего домашнего телефона и попросил, чтобы Лейла обязательно позвонила ему.
Повесив трубку, он опять посмотрел на часы, достал из кармана пиджака маленькую записную книжку и набрал номер Биллетс. Ответил мужской голос – ее муж. Босх извинился за поздний звонок, попросил к трубке лейтенанта и, пока ждал, размышлял, знает ли ее супруг о ней и Кизмин Райдер.
Когда Биллетс подошла к телефону, он сообщил, что закончил прослушивание, и посетовал, как мало содержится ценного в записях.
– Только один звонок свидетельствует о том, что Гошен знал о приезде Алисо и проявлял к нему интерес. Правда, боюсь, от него нам мало проку – улика на грани законности. Ну ничего, обойдемся. Разыщем Лейлу и получим аналогичную информацию легальным путем.
– Уже легче, – вздохнула Биллетс, и Босх понял ее тревогу: если бы пленки содержали важную информацию, пришлось бы предъявить их обвинителю, подставить Фицджералда и, следовательно, погубить свою карьеру.
– Прости, что так поздно звоню, – произнес Босх. – Решил, тебе интересно, как обстоят дела.
– Спасибо, Гарри. Увидимся утром.
Попрощавшись с лейтенантом, Босх снова попытался дозвониться Элеонор Уиш, и опять ему никто не ответил. На сей раз тлевшая в груди тревога вспыхнула ярким пламенем. Босх пожалел, что не остался в Лас-Вегасе – тогда бы он мог заехать к ней домой и выяснить, что случилось. Элеонор просто не желает отвечать на звонки, или произошло нечто худшее?
Босх достал из холодильника еще бутылку пива и вышел на заднюю веранду. Она была больше прежней, и с нее открывался лучший обзор на Кауэнга-пасс. На улице было темно и спокойно. Снизу доносился привычный шум Голливудского шоссе. Босх смотрел на огни студии «Юниверсал», пил пиво и размышлял, куда подевалась Элеонор.
* * *
В среду утром он явился на работу в восемь, напечатал рапорт о своем пребывании в Лас-Вегасе, сделал копию, опустил ее в почтовый ящик лейтенанта, а оригинал подшил к начатому Эдгаром и уже достигшему толщиной в дюйм делу расследования. Он не упомянул о встрече с Леоном Фицджералдом и Карбоуном и о том, что изучал записи прослушки ОБОП телефона Энтони Алисо. Работу прерывали лишь частые походы в дежурную часть за кофе.
Босх завершил все к десяти, но, прежде чем звонить оружейникам, подождал пять минут. По опыту знал, не следует беспокоить людей, пока экспертиза не закончена. И тянул время. Однако пять минут показались Босху очень долгими.
Пока он звонил, Эдгар и Райдер нависали над его столом, чтобы узнать о результатах. Наступил ключевой момент расследования, и каждый это понимал. Босх попросил к телефону Лестера Пула, эксперта, которому поручили их дело. Они сотрудничали и раньше. По виду Пул напоминал гнома. Его жизнь была связана с оружием, хотя сам он, гражданский вольнонаемный полицейского управления, оружия не носил. Но среди оружейников не было более знающего эксперта, чем Лестер. Он не признавал никого, кто звал его Лес, настаивал, чтобы его называли Лестером или просто Пулом, но не фамильярничали. Однажды он признался Босху, что ведет себя так, потому что ужасно боится, если приживется сочетание «Лес Пул», вопрос лишь во времени – зубоскалы-копы превратят его в Сеса Пула.
– Лестер, это Гарри, – произнес Босх, когда эксперт подошел к аппарату. – Сегодня утром ты для меня – самый главный человек. Есть что-нибудь?
– Хорошая и плохая новости.
– Давай сначала плохую.
– Я только что закончил работу и рапорт пока не написал, но могу сообщить следующее. Пистолет тщательным образом вытерли, никаких следов отпечатков пальцев. Серийный номер убийца свел кислотой, и восстановить его не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94