Все другое – полная чушь, которую ты пытаешься приплести. Попробуй сунься с ней к прокурору, он поднимет тебя на смех на всю Темпл-стрит. Давай-ка, мальчик на побегушках, сгоняй за телефоном, и побыстрее!
– Обойдешься, – ответил Босх. – Пока рановато.
* * *
Босх сидел за столом, уронив голову на сложенные руки. Рядом стоял пустой кофейный стаканчик, сигарета в пепельнице сгорела до фильтра. Время двигалось к шести, и в высоком окне начинал зарождаться рассвет. Босх боролся с Пауэрсом четыре часа и ничего не добился. Даже бреши не пробил в его холодной самоуверенности. Первый раунд выиграл великан-патрульный.
Но Босх не заснул – просто отдыхал и ждал. Все его мысли сосредоточились на Пауэрсе. Сомнения исчезли – он был уверен, что убийца сидит в наручниках в комнате для допросов. То немногое, что Босх узнал, свидетельствовало против Пауэрса. Так ему подсказывали опыт и интуиция. Невиновный в такой ситуации напугался бы, а не хорохорился. Не задирался. Оставалось одно – победить его заносчивую самоуверенность и расколоть. Гарри устал, но надеялся справиться с задачей. Единственно, что его беспокоило, – время. Оно работало против него.
Босх поднял голову и посмотрел на циферблат. Через три часа возвратится Биллетс. Он взял стаканчик из-под кофе и выбросил его в мусорную корзину. Встал, достал новую сигарету и закурил. И направился по проходу между столами начинать новый раунд. На мгновение задумался, не отправить ли Эдгару вопрос на пейджер – может, им с Райдер удалось раздобыть что-нибудь полезное. Но решил этого не делать. Напарники понимали, что сроки поджимают, и, если бы что-нибудь обнаружили, немедленно бы позвонили.
Босх машинально кинул взгляд на стол отдела расследования преступлений на сексуальной почве и внезапно сообразил, что он ищет сделанную «Поляроидом» фотографию девочки, которая в пятницу приходила с матерью заявить об изнасиловании. Фотография лежала первой в стопке других приколотых к конверту, где хранились дела. Детектив Мэри Канти оставила их на столе до понедельника. Босх раскрепил пачку и стал перебирать снимки. С девочкой обошлись жестоко: синяки и ссадины на теле являлись свидетельством того, насколько все неладно в этом городе. Босху всегда легче работалось с жертвами, жизнь которых уже оборвалась. Живые не давали покоя, потому что их не удавалось утешить. Они навечно оставались с вопросом: «Почему так со мной обошлись?»
Иногда Босху казалось, что город – огромный сток, где скапливаются и кружатся нечистоты. В них плохие люди намного превышают числом хороших. Вот они – подонки, обманщики, насильники и убийцы. И так легко появляются типы вроде Пауэрса. Очень легко.
Босх сунул фотографии под скрепку, удивляясь собственному болезненному любопытству к несчастью подростка. Вернулся к столу и набрал свой домашний номер. Он не был дома почти сутки, а уходя, оставил под ковриком ключи и теперь надеялся, что Элеонор Уиш ответит. Или она оставила сообщение на автоответчике? Босх набрал код, но аппарат сообщил, что информации не поступало.
Он долго стоял и, прижав трубку к уху, думал об Элеонор. Неожиданно услышал ее голос:
– Гарри, это ты?
– Да, почему ты не отвечала?
– Не предполагала, что звонят мне.
– Когда ты вернулась?
– Вечером. Спасибо, что оставил ключи.
– Ради Бога. Где ты была?
– Летала в Лас-Вегас. Хотела забрать машину и снять деньги с банковского счета. А где ты пропадаешь всю ночь?
– Работаю. У нас новый подозреваемый – держим его здесь. Ты заходила к себе домой?
– Нет.
– Извини, что разбудил.
– Ничего. Я о тебе беспокоилась, но не стала звонить на работу – мало ли, может, ты занят.
Босх хотел спросить, что с ними будет дальше, но испытал такое счастье от того, что Элеонор оказалась у него в доме, что не решился торопить события.
– Не представляю, сколько я тут пробуду, – промолвил он.
Босх услышал, как открылась и с треском захлопнулась дверь.
– Тебе пора? – спросила Элеонор.
– М-м-м…
В помещении появились Эдгар и Райдер. Кизмин несла большой коричневый пакет для улик, а Джерри – картонную коробку с пришпиленной карточкой, на которой кто-то написал маркером «Рождество». Он улыбался.
– Да, пожалуй, пора, – проговорил в трубку Босх.
– До скорого!
– Ты меня подождешь?
– Обязательно.
– О'кей, Элеонор, вернусь, как только смогу.
Босх положил трубку и посмотрел на коллег. Эдгар продолжал улыбаться.
– Вот тебе, Гарри, рождественский подарок. В этой коробке Пауэрс со всеми его потрохами.
– Обувь?
– Нет, гораздо интереснее.
– Покажи!
Эдгар снял крышку, достал лежащий сверху конверт из оберточной бумаги и повернул коробку так, чтобы Босх видел ее содержимое. Тот присвистнул.
– С Рождеством!
– Считали? – Босх не сводил глаз с перевязанных резинками пачек денег.
– На каждой пачке стоит цифра. Если все суммировать, получается четыреста восемьдесят тысяч. Похоже, здесь все. Неплохой подарочек! – Глаза Джерри светились.
– Отличный. Где вы это нашли?
– На чердаке. Заглянули в последнюю очередь. Но стоило мне сунуть туда голову – вот она коробка, прямо передо мной.
Босх кивнул.
– Что еще?
– Вот это обнаружили под матрасом.
Эдгар вынул из конверта пачку фотографий. Отпечатки размером шесть на четыре, на каждом в левом нижнем углу значилась проставленная фотокамерой дата съемки. Босх положил их на стол и стал рассматривать, аккуратно поднимая за уголки. Он надеялся, что и Джерри обращался со снимками так же осторожно.
На первом Тони Алисо садится в машину на стоянке напротив «Миража». На следующем он входит в «Долли». Несколько снимков запечатлели, как он около «Долли» беседует с человеком, которого Босх знал как Люка Гошена. На улице было темно, фотографировали с большого расстояния, однако рядом с яркой неоновой вывеской у входа в клуб казалось светло, как днем.
Следующие снимки сделали с той же точки, но дата изменилась. Молодая женщина выходит из клуба и направляется к автомобилю Алисо. Это Лейла. Далее Алисо и Лейла у бассейна. И последний – смуглый Тони наклоняется к сидящей в шезлонге Лейле и целует ее в губы.
Босх посмотрел на Эдгара и Райдер. Джерри улыбался, а Кизмин оставалась серьезной.
– Как мы предполагали, – произнес Эдгар, – Пауэрс следил за Алисо в Лас-Вегасе. Вот доказательство того, что он спланировал преступление. Он и вдова. Теперь они наши. Здесь все – преступный умысел, подготовка к убийству… Попались тепленькими.
– Не исключено, – пробормотал Босх и обратился к Райдер: – Ты не согласна, Киз?
Райдер покачала головой:
– Уж больно как-то просто складывается. Дома абсолютно чисто – никаких признаков старых ботинок или что Вероника хоть раз переступала порог. И вдруг обнаруживаем вот это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Обойдешься, – ответил Босх. – Пока рановато.
* * *
Босх сидел за столом, уронив голову на сложенные руки. Рядом стоял пустой кофейный стаканчик, сигарета в пепельнице сгорела до фильтра. Время двигалось к шести, и в высоком окне начинал зарождаться рассвет. Босх боролся с Пауэрсом четыре часа и ничего не добился. Даже бреши не пробил в его холодной самоуверенности. Первый раунд выиграл великан-патрульный.
Но Босх не заснул – просто отдыхал и ждал. Все его мысли сосредоточились на Пауэрсе. Сомнения исчезли – он был уверен, что убийца сидит в наручниках в комнате для допросов. То немногое, что Босх узнал, свидетельствовало против Пауэрса. Так ему подсказывали опыт и интуиция. Невиновный в такой ситуации напугался бы, а не хорохорился. Не задирался. Оставалось одно – победить его заносчивую самоуверенность и расколоть. Гарри устал, но надеялся справиться с задачей. Единственно, что его беспокоило, – время. Оно работало против него.
Босх поднял голову и посмотрел на циферблат. Через три часа возвратится Биллетс. Он взял стаканчик из-под кофе и выбросил его в мусорную корзину. Встал, достал новую сигарету и закурил. И направился по проходу между столами начинать новый раунд. На мгновение задумался, не отправить ли Эдгару вопрос на пейджер – может, им с Райдер удалось раздобыть что-нибудь полезное. Но решил этого не делать. Напарники понимали, что сроки поджимают, и, если бы что-нибудь обнаружили, немедленно бы позвонили.
Босх машинально кинул взгляд на стол отдела расследования преступлений на сексуальной почве и внезапно сообразил, что он ищет сделанную «Поляроидом» фотографию девочки, которая в пятницу приходила с матерью заявить об изнасиловании. Фотография лежала первой в стопке других приколотых к конверту, где хранились дела. Детектив Мэри Канти оставила их на столе до понедельника. Босх раскрепил пачку и стал перебирать снимки. С девочкой обошлись жестоко: синяки и ссадины на теле являлись свидетельством того, насколько все неладно в этом городе. Босху всегда легче работалось с жертвами, жизнь которых уже оборвалась. Живые не давали покоя, потому что их не удавалось утешить. Они навечно оставались с вопросом: «Почему так со мной обошлись?»
Иногда Босху казалось, что город – огромный сток, где скапливаются и кружатся нечистоты. В них плохие люди намного превышают числом хороших. Вот они – подонки, обманщики, насильники и убийцы. И так легко появляются типы вроде Пауэрса. Очень легко.
Босх сунул фотографии под скрепку, удивляясь собственному болезненному любопытству к несчастью подростка. Вернулся к столу и набрал свой домашний номер. Он не был дома почти сутки, а уходя, оставил под ковриком ключи и теперь надеялся, что Элеонор Уиш ответит. Или она оставила сообщение на автоответчике? Босх набрал код, но аппарат сообщил, что информации не поступало.
Он долго стоял и, прижав трубку к уху, думал об Элеонор. Неожиданно услышал ее голос:
– Гарри, это ты?
– Да, почему ты не отвечала?
– Не предполагала, что звонят мне.
– Когда ты вернулась?
– Вечером. Спасибо, что оставил ключи.
– Ради Бога. Где ты была?
– Летала в Лас-Вегас. Хотела забрать машину и снять деньги с банковского счета. А где ты пропадаешь всю ночь?
– Работаю. У нас новый подозреваемый – держим его здесь. Ты заходила к себе домой?
– Нет.
– Извини, что разбудил.
– Ничего. Я о тебе беспокоилась, но не стала звонить на работу – мало ли, может, ты занят.
Босх хотел спросить, что с ними будет дальше, но испытал такое счастье от того, что Элеонор оказалась у него в доме, что не решился торопить события.
– Не представляю, сколько я тут пробуду, – промолвил он.
Босх услышал, как открылась и с треском захлопнулась дверь.
– Тебе пора? – спросила Элеонор.
– М-м-м…
В помещении появились Эдгар и Райдер. Кизмин несла большой коричневый пакет для улик, а Джерри – картонную коробку с пришпиленной карточкой, на которой кто-то написал маркером «Рождество». Он улыбался.
– Да, пожалуй, пора, – проговорил в трубку Босх.
– До скорого!
– Ты меня подождешь?
– Обязательно.
– О'кей, Элеонор, вернусь, как только смогу.
Босх положил трубку и посмотрел на коллег. Эдгар продолжал улыбаться.
– Вот тебе, Гарри, рождественский подарок. В этой коробке Пауэрс со всеми его потрохами.
– Обувь?
– Нет, гораздо интереснее.
– Покажи!
Эдгар снял крышку, достал лежащий сверху конверт из оберточной бумаги и повернул коробку так, чтобы Босх видел ее содержимое. Тот присвистнул.
– С Рождеством!
– Считали? – Босх не сводил глаз с перевязанных резинками пачек денег.
– На каждой пачке стоит цифра. Если все суммировать, получается четыреста восемьдесят тысяч. Похоже, здесь все. Неплохой подарочек! – Глаза Джерри светились.
– Отличный. Где вы это нашли?
– На чердаке. Заглянули в последнюю очередь. Но стоило мне сунуть туда голову – вот она коробка, прямо передо мной.
Босх кивнул.
– Что еще?
– Вот это обнаружили под матрасом.
Эдгар вынул из конверта пачку фотографий. Отпечатки размером шесть на четыре, на каждом в левом нижнем углу значилась проставленная фотокамерой дата съемки. Босх положил их на стол и стал рассматривать, аккуратно поднимая за уголки. Он надеялся, что и Джерри обращался со снимками так же осторожно.
На первом Тони Алисо садится в машину на стоянке напротив «Миража». На следующем он входит в «Долли». Несколько снимков запечатлели, как он около «Долли» беседует с человеком, которого Босх знал как Люка Гошена. На улице было темно, фотографировали с большого расстояния, однако рядом с яркой неоновой вывеской у входа в клуб казалось светло, как днем.
Следующие снимки сделали с той же точки, но дата изменилась. Молодая женщина выходит из клуба и направляется к автомобилю Алисо. Это Лейла. Далее Алисо и Лейла у бассейна. И последний – смуглый Тони наклоняется к сидящей в шезлонге Лейле и целует ее в губы.
Босх посмотрел на Эдгара и Райдер. Джерри улыбался, а Кизмин оставалась серьезной.
– Как мы предполагали, – произнес Эдгар, – Пауэрс следил за Алисо в Лас-Вегасе. Вот доказательство того, что он спланировал преступление. Он и вдова. Теперь они наши. Здесь все – преступный умысел, подготовка к убийству… Попались тепленькими.
– Не исключено, – пробормотал Босх и обратился к Райдер: – Ты не согласна, Киз?
Райдер покачала головой:
– Уж больно как-то просто складывается. Дома абсолютно чисто – никаких признаков старых ботинок или что Вероника хоть раз переступала порог. И вдруг обнаруживаем вот это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94