– Ну вот, Пауэрс, пришел объяснить тебе, что к чему.
– Можешь не стараться. Я буду разговаривать только с адвокатом.
– Успокойся, не кипятись и давай все обсудим.
– Что значит не кипятись? Вы меня арестовываете, хватаете, как последнего воришку, и держите полтора часа взаперти, пока сами ворочаете мозгами, как разгрести собственное дерьмо. А теперь ты предлагаешь мне успокоиться? Босх, ты с какой планеты свалился? Я не собираюсь успокаиваться. А сейчас либо отпускай, либо давай сюда телефон!
– В этом-то и проблема. Нужно решать: отпускать тебя или регистрировать привод. Поэтому я и пришел. Помоги нам, Пауэрс.
Полицейский, похоже, не клюнул. Он опустил голову и смотрел в середину стола, но зрачки не переставая бегали, словно Пауэрс ждал подвоха.
– Дела такие, – продолжил Босх. – Если я зарегистрирую привод, мы вызовем адвоката, а дальше сам знаешь, что последует. Ни один адвокат не позволит клиенту общаться с копами. Придется идти в суд. Что это значит? Тебя отстранят от службы, лишат зарплаты. Мы не согласимся на залог, и ты просидишь в каталажке девять-десять месяцев. Потом вопрос, может, решат в твою пользу. А может, и нет. Твое изображение станет появляться на первых страницах газет. Его увидят мать, отец, соседи… Сам знаешь, как это случается.
Босх достал сигарету, зажал между губ, но не закурил и не протянул Пауэрсу. Он не забыл, как предлагал ему сигарету на месте преступления, а тот отказался.
– Но есть другой вариант, – произнес Босх. – Попытаемся уладить дело между собой. Перед тобой два бланка. Приятно иметь дело с полицейским – не надо рассказывать, что к чему. Первый – разъяснение прав. Ты знаешь, что это. Подписываешь и совершаешь выбор: разговаривать со мной или вызывать адвоката, после того как мы зарегистрируем твой привод. Второй – прокурорский отказ от претензий.
Пауэрс молча таращился на листы. Босх достал из кармана авторучку и положил на стол.
– Я сниму наручники, когда ты будешь готов подписать. Плохо, когда приходится иметь дело с полицейскими, – нельзя задурить им голову. Тебе известны правила игры: подпишешь отказ, станешь разговаривать со мной – либо выкарабкаешься, либо утонешь. Хочешь, я дам тебе время подумать?
– Не надо, – буркнул Пауэрс. – Снимай наручник.
– Какой? Левый или правый?
– Правый.
Между стеной и спиной Пауэрса едва хватило места, чтобы протиснуться. Возникла опасная ситуация. Но Пауэрс служил полицейским и должен был понимать, что в тот момент, когда он решится на насилие, исчезнут надежды выбраться из этой комнаты и возвратиться к нормальной жизни. Он, конечно, догадывался, что из четвертой комнаты наблюдают через зеркало и готовы прийти Босху на помощь. Гарри открыл правый наручник и пристегнул его к металлической перекладине стула.
Пауэрс расписался в обоих бланках. Босх старался сдержаться, чтобы не выдать своего ликования. Полицейский совершил ошибку. Гарри отобрал у него авторучку и положил в карман.
– Руку за спину.
– Слушай, Босх, если хочешь, чтобы мы беседовали, обращайся со мной как с человеком.
– Руку за спину!
Пауэрс разочарованно вздохнул и повиновался. Босх застегнул наручники на его запястьях за перекладиной стула и вернулся на место. Кашлянул, в последний раз прокручивая в голове детали. Он прекрасно представлял свою задачу. Требовалось подвести полицейского к мысли, что у него есть шанс выкарабкаться. В таком случае он начнет говорить. А если начнет говорить, Босх надеялся, что сумеет выиграть сражение.
– Пауэрс, сейчас я изложу тебе суть дела. Убедишь меня, что мы не правы, выйдешь отсюда еще до рассвета.
– Именно этого я и хочу.
– Нам известно, что ты был знаком с Вероникой Алисо до того, как убили ее мужа. Мы знаем, ты следил за ним во время двух его последних поездок в Лас-Вегас.
Пауэрс не сводил взгляда со стола, но Босх читал по его глазам, как по графикам детектора лжи. И заметил, что зрачки дрогнули, когда он упомянул Лас-Вегас.
– Мы располагаем сведениями о регистрации в «Мираже». Опрометчиво, Пауэрс. Мы можем связать тебя с Тони Алисо.
– Я любил ездить в Лас-Вегас, ну и что? Тони Алисо тоже там бывал? Совпадение! Насколько я слышал, он часто туда катался. Что еще?
– Отпечатки твоих пальцев в машине. Тебе понадобилось перезарядить баллончик с перечным спреем, но ты не подавал рапорт о применении силы и не объяснил, в какой ситуации использовал его.
– Разрядился случайно. Я не подавал рапорт о применении силы, поскольку не было никакого применения силы. Отпечатки, наверное, есть, но ты что, придурок, забыл, я залезал в машину убитого? Ведь это же я обнаружил труп! У нас не разговор, смех один. Пожалуй, мне лучше пригласить адвоката. Никакой прокурор не примет вашей чуши.
Босх не обратил внимания на его заносчивость и произнес:
– И последнее, но не менее существенное, – твое путешествие вниз по склону. Твои объяснения – полная ерунда. Ты спустился туда, потому что искал чехол и знал, что он там. Вы с вдовой полагали, что в нем лежит то, что вам нужно: свыше полумиллиона долларов. У меня вопрос: как ты узнал о его существовании – она тебе позвонила или ты находился в ее доме, когда мы туда пришли?
Босх заметил, как снова дрогнули зрачки полицейского.
– Требую адвоката.
– Значит, ты был мальчиком на побегушках. Вдова велела тебе доставить мешок, а сама поджидала дома.
Пауэрс притворно рассмеялся.
– Мальчик на побегушках… Слабовато, Босх. Я едва знаю эту женщину. Давай, еще одна попытка. Но, хоть ты и душка, вот что я хочу тебе сказать. – Он перегнулся через стол и понизил голос: – Если мы встретимся на улице, лицом к лицу, один на один, я тебя пристукну, как муху.
Пауэрс распрямился и в подтверждение своих слов кивнул. Босх улыбнулся:
– Я сомневался, но теперь уверен: ты тот, кого мы ищем. Мы никогда не встретимся с тобой на улице. Никогда. Лучше ответь, чья это идея? Она тебе предложила или ты ей?
Пауэрс мрачно взглянул на него и покачал головой.
– Попытаюсь угадать, – усмехнулся Босх. – Ты оказался в их большом доме, увидел, сколько там всего, как много денег. Наверное, слышал о Тони и о его «роллс-ройсе». Оттуда все и покатилось. Готов поспорить, идея твоя. Но Вероника сообразила, что рано или поздно ты предложишь. Хитрая женщина, она знала, что так будет, и терпеливо ждала. У нас на нее ничего нет. Абсолютно. Она недурно тебя использовала – сама останется чистенькой, а ты, – Босх ткнул пальцем Пауэрсу в грудь, – станешь мотать срок. Ты этого хочешь?
Пауэрс откинулся на спинку стула, на его лице появилось удивленное выражение.
– Мальчик на побегушках не я, а ты. Тебе нечего мне предъявить. И нет оснований связать меня с Алисо. Я обнаружил труп, открывал машину. Если там есть отпечатки моих пальцев, значит, я тогда их оставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94