Это, возможно, мой единственный поступок после возвращения, за который мне не стыдно.
Он поднес к губам ее ладонь и нежно поцеловал.
– Тебя чаще всего раздражает Эллери, – продолжила она, натягивая сорочку.
– Эллери? – Вот уж о ком ему совершенно не хотелось говорить, особенно сейчас. – Чем он может меня раздражать?
– Тем, что он не такой хороший, как ты.
– Зато красивый, – сердито заметил Трокмортон. – И этого с него достаточно.
– Не знаю, мне кажется, что он такой неприкаянный, – сказала Селеста, принимая протянутую Трокмортоном юбку.
– Неприкаянный? Кто мешает ему заняться делом?
– Будь реалистом. Он никогда не работал и не хочет работать. Думаю, он ищет приключений наподобие тех, что были у тебя в Индии. – Она поискала глазами платье, нашла его, подняла с пола и встряхнула.
– Он собирается жениться. Это станет для него еще каким приключением!
Селеста накинула платье на голову и проговорила сквозь него:
– Он мог бы стать шпионом или кем-то в этом роде.
Теперь ее голова вновь показалась в вырезе платья, и Селеста принялась просовывать руки в рукава.
Слова Селесты всколыхнули в душе Трокмортона все его былые подозрения.
– Шпионом? – как можно небрежнее переспросил он.
– Или кем-то в этом роде, – кивнула Селеста, застегивая пуговицы. – Ты так и не ответил, ты хочешь, чтобы я проверила переводы?
Она ничего не может знать. Не должна ничего знать. Она слишком открыта, добра, безыскусна. Она отдала ему свою девственность. Очевидно, упоминание о шпионах было случайным. А если нет? Что ж, здесь она все время будет оставаться под присмотром. Нужно будет проследить за этим.
– Переводы? Да. Я мог бы попросить Стэнхоупа, но он слишком занят – ухаживает за юными леди.
– Это он умеет, – безо всякого выражения подтвердила Селеста.
– Он и с тобой флиртовал? – спросил Трокмортон, которому очень не понравилось это замечание.
– Стэнхоуп и со свиньей будет флиртовать, если захочет бекона, – едко сказала Селеста.
Трокмортон, потрясенный такой краткой и точной характеристикой Стэнхоупа, принялся собирать свою одежду. Да, Селеста безусловно умна и наблюдательна. Но даже если, не дай бог, она окажется шпионкой, врагом, он не допустит, чтобы ее судили и повесили. Он спрячет ее куда-нибудь подальше, туда, где она уже не сможет заниматься этим опасным ремеслом. И никогда, никогда не отпустит ее от себя.
Она неправильно поняла затянувшееся молчание Трокмортона и сказала:
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Я знаю, что Стэнхоуп твой друг, и не имела права…
– Не нужно извиняться. – Приняв очередное решение, Трокмортон успокоился. – Боюсь, что ты права.
В Индии он научился одеваться в считанные секунды, ведь там от этого умения порой зависела жизнь. Трокмортон моментально натянул брюки, рубашку и сюртук.
– Но все же мне было бы трудно прогнать его с работы. Могу я попросить тебя об одолжении? Если увидишь Стэнхоупа, передай ему содержание последних писем.
– Почему ты не можешь сделать этого сам?
– Спросить у меня ему не позволит мужская гордость. К тому же мне нужно отъехать. Так что лучше ты сама прочитай эти письма, а потом скажешь, все ли я правильно в них понял.
– Да, – ответила она, поправляя платье. Похоже, что это было все, что она хотела сказать, и от этого Трокмортону сразу стало как-то неуютно. Ему даже подумалось, не распознала ли Селеста его коварный замысел использовать ее в своей игре. Впрочем, едва ли. Просто она находится под впечатлением событий прошлой ночи. Или… связана с русскими. Нет, это невозможно! Только не это!
– Письма лежат в нижнем левом ящике моего стола. Он заперт. Вот ключ.
Она взяла протянутый ключ, посмотрела на него, затем на Трокмортона и спокойно ответила:
– Только вымоюсь сначала и переоденусь.
– Да, конечно. – Он присел на диван, чтобы завязать шнурки на ботинках. – Насколько я понял, речь в письмах идет о встрече в Крыму между французами, турками и англичанами.
Пускай русские обеспокоятся судьбой своего драгоценного Крыма, а тем временем английские отряды войдут в Афганистан и двинутся туда, куда нужно.
– Я просмотрю письма и перескажу их содержание Стэнхоупу, если он о них спросит, – повторила задание Селеста, разыскала и надела свои туфли, а затем подошла к окну. Взялась за край занавески.
Трокмортон привстал со своего места.
– Что ты собираешься…
– Папа всегда говорил, что после дождя растениям необходим солнечный свет.
– Погоди!
Но было уже поздно.
Глава 24
– Благодарю вас, Селеста, сказал Стэнхоуп, развалившись за рабочим столом Трокмортона, словно король, сидящий на троне. – Вы очень облегчили мне задачу.
Сейчас он совсем не был похож на человека, который еще недавно пытался флиртовать с ней. На лице Стэнхоупа играла ухмылка, такая мерзкая, что Селесту неудержимо тянуло влепить ему пощечину. Она догадывалась, что означает эта ухмылка, и решила, что ей необходимо как можно скорее отвести подозрения от Гаррика. Селеста холодно улыбнулась Стэнхоупу:
– Всегда готова услужить вам и мистеру Трокмортону.
Стэнхоуп снисходительно рассмеялся:
– О да, я знаю, что вы всегда готовы услужить. И мне, и особенно Трокмортону.
Ему? Да, теперь (Селеста начинала понимать роль, которая отведена ей в этой игре. Она помнила, что говорил ей Гаррик о тех письмах и о том, что она должна передать их содержание Стэнхоупу. Очень четко, ясно, не волнуясь о том, что Стэнхоуп может рыться в незапертых ящиках его стола. Она даже могла бы дать ему ключ от запертого ящика, лежащий в ее кармане.
Но насчет ее… услуг Трокмортону? Она отлично знала, что это замечание Стэнхоупа не связано с ее работой гувернантки. Особенно после той ужасной ошибки, которую она совершила, так не вовремя открыв занавески на окнах оранжереи. Открыла, чтобы увидеть прямо перед собой леди и лорда Фезерстон, ожидающих, пока слуги погрузят багаж в их карету. Они тоже увидели все – и ее саму в помятом бальном платье, и Гаррика, шнурующего башмаки, сидя на диване.
Селеста и Гаррик нарушили самое первое, самое главное правило, необходимое в английском свете, – не сохранили свою связь в тайне. Не попадись они, и ничего бы не случилось.
Но они попались. Однако это не означает, что она обязана выслушивать пошлые намеки Стэнхоупа.
Селеста слегка поклонилась и сказала:
– Я должна идти к детям. Если позволите…
– Не беспокойтесь, – снова ухмыльнулся Стэнхоуп. – Куда вам спешить? Вы и так крепко зацепили Трокмортона.
– Перестаньте… пошляк! – сердито воскликнула Селеста, не двигаясь с места.
– Ладно, скажу иначе. Он очарован вами. Но считает вас глупой.
– Он так не считает, – вспыхнула Селеста.
– Курица безмозглая, – с наслаждением выговорил Стэнхоуп. – Если бы он уважал тебя, то не вел бы себя с тобой так, как в оранжерее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Он поднес к губам ее ладонь и нежно поцеловал.
– Тебя чаще всего раздражает Эллери, – продолжила она, натягивая сорочку.
– Эллери? – Вот уж о ком ему совершенно не хотелось говорить, особенно сейчас. – Чем он может меня раздражать?
– Тем, что он не такой хороший, как ты.
– Зато красивый, – сердито заметил Трокмортон. – И этого с него достаточно.
– Не знаю, мне кажется, что он такой неприкаянный, – сказала Селеста, принимая протянутую Трокмортоном юбку.
– Неприкаянный? Кто мешает ему заняться делом?
– Будь реалистом. Он никогда не работал и не хочет работать. Думаю, он ищет приключений наподобие тех, что были у тебя в Индии. – Она поискала глазами платье, нашла его, подняла с пола и встряхнула.
– Он собирается жениться. Это станет для него еще каким приключением!
Селеста накинула платье на голову и проговорила сквозь него:
– Он мог бы стать шпионом или кем-то в этом роде.
Теперь ее голова вновь показалась в вырезе платья, и Селеста принялась просовывать руки в рукава.
Слова Селесты всколыхнули в душе Трокмортона все его былые подозрения.
– Шпионом? – как можно небрежнее переспросил он.
– Или кем-то в этом роде, – кивнула Селеста, застегивая пуговицы. – Ты так и не ответил, ты хочешь, чтобы я проверила переводы?
Она ничего не может знать. Не должна ничего знать. Она слишком открыта, добра, безыскусна. Она отдала ему свою девственность. Очевидно, упоминание о шпионах было случайным. А если нет? Что ж, здесь она все время будет оставаться под присмотром. Нужно будет проследить за этим.
– Переводы? Да. Я мог бы попросить Стэнхоупа, но он слишком занят – ухаживает за юными леди.
– Это он умеет, – безо всякого выражения подтвердила Селеста.
– Он и с тобой флиртовал? – спросил Трокмортон, которому очень не понравилось это замечание.
– Стэнхоуп и со свиньей будет флиртовать, если захочет бекона, – едко сказала Селеста.
Трокмортон, потрясенный такой краткой и точной характеристикой Стэнхоупа, принялся собирать свою одежду. Да, Селеста безусловно умна и наблюдательна. Но даже если, не дай бог, она окажется шпионкой, врагом, он не допустит, чтобы ее судили и повесили. Он спрячет ее куда-нибудь подальше, туда, где она уже не сможет заниматься этим опасным ремеслом. И никогда, никогда не отпустит ее от себя.
Она неправильно поняла затянувшееся молчание Трокмортона и сказала:
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Я знаю, что Стэнхоуп твой друг, и не имела права…
– Не нужно извиняться. – Приняв очередное решение, Трокмортон успокоился. – Боюсь, что ты права.
В Индии он научился одеваться в считанные секунды, ведь там от этого умения порой зависела жизнь. Трокмортон моментально натянул брюки, рубашку и сюртук.
– Но все же мне было бы трудно прогнать его с работы. Могу я попросить тебя об одолжении? Если увидишь Стэнхоупа, передай ему содержание последних писем.
– Почему ты не можешь сделать этого сам?
– Спросить у меня ему не позволит мужская гордость. К тому же мне нужно отъехать. Так что лучше ты сама прочитай эти письма, а потом скажешь, все ли я правильно в них понял.
– Да, – ответила она, поправляя платье. Похоже, что это было все, что она хотела сказать, и от этого Трокмортону сразу стало как-то неуютно. Ему даже подумалось, не распознала ли Селеста его коварный замысел использовать ее в своей игре. Впрочем, едва ли. Просто она находится под впечатлением событий прошлой ночи. Или… связана с русскими. Нет, это невозможно! Только не это!
– Письма лежат в нижнем левом ящике моего стола. Он заперт. Вот ключ.
Она взяла протянутый ключ, посмотрела на него, затем на Трокмортона и спокойно ответила:
– Только вымоюсь сначала и переоденусь.
– Да, конечно. – Он присел на диван, чтобы завязать шнурки на ботинках. – Насколько я понял, речь в письмах идет о встрече в Крыму между французами, турками и англичанами.
Пускай русские обеспокоятся судьбой своего драгоценного Крыма, а тем временем английские отряды войдут в Афганистан и двинутся туда, куда нужно.
– Я просмотрю письма и перескажу их содержание Стэнхоупу, если он о них спросит, – повторила задание Селеста, разыскала и надела свои туфли, а затем подошла к окну. Взялась за край занавески.
Трокмортон привстал со своего места.
– Что ты собираешься…
– Папа всегда говорил, что после дождя растениям необходим солнечный свет.
– Погоди!
Но было уже поздно.
Глава 24
– Благодарю вас, Селеста, сказал Стэнхоуп, развалившись за рабочим столом Трокмортона, словно король, сидящий на троне. – Вы очень облегчили мне задачу.
Сейчас он совсем не был похож на человека, который еще недавно пытался флиртовать с ней. На лице Стэнхоупа играла ухмылка, такая мерзкая, что Селесту неудержимо тянуло влепить ему пощечину. Она догадывалась, что означает эта ухмылка, и решила, что ей необходимо как можно скорее отвести подозрения от Гаррика. Селеста холодно улыбнулась Стэнхоупу:
– Всегда готова услужить вам и мистеру Трокмортону.
Стэнхоуп снисходительно рассмеялся:
– О да, я знаю, что вы всегда готовы услужить. И мне, и особенно Трокмортону.
Ему? Да, теперь (Селеста начинала понимать роль, которая отведена ей в этой игре. Она помнила, что говорил ей Гаррик о тех письмах и о том, что она должна передать их содержание Стэнхоупу. Очень четко, ясно, не волнуясь о том, что Стэнхоуп может рыться в незапертых ящиках его стола. Она даже могла бы дать ему ключ от запертого ящика, лежащий в ее кармане.
Но насчет ее… услуг Трокмортону? Она отлично знала, что это замечание Стэнхоупа не связано с ее работой гувернантки. Особенно после той ужасной ошибки, которую она совершила, так не вовремя открыв занавески на окнах оранжереи. Открыла, чтобы увидеть прямо перед собой леди и лорда Фезерстон, ожидающих, пока слуги погрузят багаж в их карету. Они тоже увидели все – и ее саму в помятом бальном платье, и Гаррика, шнурующего башмаки, сидя на диване.
Селеста и Гаррик нарушили самое первое, самое главное правило, необходимое в английском свете, – не сохранили свою связь в тайне. Не попадись они, и ничего бы не случилось.
Но они попались. Однако это не означает, что она обязана выслушивать пошлые намеки Стэнхоупа.
Селеста слегка поклонилась и сказала:
– Я должна идти к детям. Если позволите…
– Не беспокойтесь, – снова ухмыльнулся Стэнхоуп. – Куда вам спешить? Вы и так крепко зацепили Трокмортона.
– Перестаньте… пошляк! – сердито воскликнула Селеста, не двигаясь с места.
– Ладно, скажу иначе. Он очарован вами. Но считает вас глупой.
– Он так не считает, – вспыхнула Селеста.
– Курица безмозглая, – с наслаждением выговорил Стэнхоуп. – Если бы он уважал тебя, то не вел бы себя с тобой так, как в оранжерее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81