— Я понимаю, что перекладываю ответственность на тебя, но мне необходимо оставаться в центральной башне с миледи и встречать гостей.
Ченнинг открыл было рот, словно собирался что-то сказать, но затем вздохнул, как бы не осмеливаясь сделать этого. Давно зная повадки старого воина, Уильям подбодрил его:
— Говори.
— Переживать из-за леди и из-за слуг, милорд, вам больше не надо.
Ченнинг шаркнул ногой по булыжнику, которым был вымощен проход к крепостной стене.
— Это болтовня даже до меня доходила.
— Болтовня?
— Весь замок и деревня гудят.
— О чем? — допытывался Уильям.
— Да говорю же я вам! Никто больше не посмеет поставить под сомнение права госпожи. Все признают, что ошиблись, что вели себя не лучшим образом.
— Да, вели они себя по-дурацки.
Подбородок Уильяма окаменел и приобрел рельефность линий гранита при воспоминании об оскорбительном поведении черни.
— Ну, в общем, зачем еще теперь за ней кому-то присматривать? Слуги отныне будут выполнять все, что им прикажут.
В голосе его прозвучало нечто большее, чем презрение вооруженного человека к дворовой челяди.
Уильям сделал шаг назад и внимательно посмотрел на покрытого шрамами воина. Ченнинг избегал встретиться с ним глазами, и вместо этого, бросив взгляд за зубцы стены, произнес:
— Они приближаются.
— Я и не присматриваю за ней, — тихо заметил Уильям.
— О нет, милорд. Вы даете ей возможность самой заниматься женскими делами.
Уильям поразмыслил, а затем спросил:
— Так кто же присматривает за ней?
— Ну, просто дело в том… наверно, лорд Николас мог бы помочь вам подготовиться к турниру, или возможно, на конюшнях.
Его искреннее предположение сказало Уильяму больше, чем он хотел знать.
— Поползли слухи?
Оклик снизу пришелся Ченнингу кстати.
— Это ваши гости, милорд.
Он бегом бросился прочь.
— Мне надо дать разрешение, чтобы их впустили.
Уильям поспешил за ним.
— И мне.
Снизу доносились крики солдат, которые сидели в башне с воротами, и Уильям наклонился, чтобы услышать их. Лишь только он разобрался в том, о чем кричат, как тут же проревел:
— Впустить их. Немедленно впустить.
Повернувшись к Ченнингу, он произнес:
— Это братья миледи. Отправь кого-нибудь разыскать Клэра. Я приведу Сору.
Пока Уильям сбегал вниз по внутренней лестнице, Ченнинг прокричал приказ опустить мост. Мост опустился, скрипя деревом и звеня цепями, и вместе с въехавшими братьями в отворившиеся ворота ворвался свежий ветерок. Уильям тут же оказался подле них, чтобы освободить одного из молодых людей от мальчика, которого тот держал на руках.
Дадли любезно кивнул, опуская трехлетнего малыша. Он потер руку и простонал:
— За столько миль он потяжелел.
Уильям взглянул в лицо ребенка и увидел в нем кроющуюся красоту, которая напомнила Сору.
— Это Блэйз, — объявил он. — А ты — Дадли, изучающий богословие. Ролло, старший.
Восемнадцати летний гость коротко приветствовал его.
— И его молодая супруга.
Крайне молодая, подумал он про себя, присматриваясь к неуклюжей девушке, лошадь которой изо всех сил прижималась к коню Ролло. Уильям ухмыльнулся, взглянув на молодого человека, слезавшего с коня с болезненной осторожностью.
— Ты — Джон, воспитанник, а Клэр уже у нас.
Четыре пары фиолетовых глаз, каждые по-своему, смотрели на Уильяма, и у него голова пошла кругом от внезапного ощущения, будто на него такими разными мужскими лицами смотрит Сора.
— Я — Уильям, ваш новый брат. Добро пожаловать в наш дом. Добро пожаловать.
Дадли соскользнул с лошади и улыбнулся в ответ.
— Спасибо, Уильям. Дорога из монастыря была долгой, и я рад, что мы добрались-таки сюда.
— И я.
Джон потер спину и кивком разрешил взявшемуся за поводья мальчику с конюшни увести лошадь.
— Приятно познакомиться с нашим новым и таинственным братом. Теобальд прислал Ролло такое туманное сообщение, что мы не знали, чего и ожидать. Домысливая за нашего уважаемого отца, мы полагали, что увидим горбатого столетнего старца.
Уильям так оглушительно расхохотался, что Блэйз заплескал ручонками, и даже Ролло не удержался от улыбки.
— Истина, — с жаром заявил он, похлопав малыша по попке, — еще более невероятна.
Блэйз в ответ погладил Уильяма по щекам, очарованный мужчиной с таким грохочущим голосом. Уильям обнял его, а затем передал Джону. Подойдя к супруге Ролло, он предложил ей руку:
— Позвольте я помогу вам, миледи?
Девушка бросила на Ролло быстрый взгляд, и когда тот кивнул, оперлась на руку Уильяма и соскользнула с седла.
— Как вас зовут? — ласково спросил Уильям.
— Алиса, милорд.
Затем, обеспокоенно посмотрев на супруга, поправилась:
— Алиса Монтрегская, милорд.
— Добро пожаловать. Вы будете рады вновь увидеться с Сорой.
— О, я никогда не видела ее, милорд. Лорд Теобальд так и не разрешил ей присутствовать на моей свадьбе.
— Алиса, — строго произнес Ролло, слезая с коня. Девушка вздрогнула и, вспыхнув, опустила голову, словно ребенок, которому сделали замечание. Ролло обнял юную леди одной рукой.
— Алиса, всем нам известны презренные качества нашего отца, но давай не будем болтать об этом, стоя посреди двора в присутствии конюшенных.
Он на мгновение прижал ее к себе и тут же отпустил. Осанистый и сильный, Ролло протянул руку Уильяму.
— Как уже сказал мой брат, мы в самом деле рады тому зрелищу, которое предстало перед нами.
— Я польщен, — иронично произнес Уильям.
— Нет, не польщены. Разве это комплимент — предпочесть вас старому горбуну?
Ролло улыбнулся, и улыбка его напомнила Сору.
Уильям скользнул взором по лицам собравшихся юношей, отметив их черные волосы и чистую, бледную кожу.
— Никто из вас не напоминает Теобальда.
— Это так, — сказал Дадли, глядя неподвижным взором на Уильяма. — Отец наш — слабый человек, и от него нам ничего не передалось. Все мы походим на мать.
— Вероятно, ваш отец женился на ней не только из-за земель.
— О да, — согласился Ролло. — Он любил ее. И ненавидел. Так же, как и нашу сводную сестру.
— Ролло!
Все повернулись и увидели, как Клэр соскочил с лошади, на которой сидел вместе с Кимбаллом. Клэр помчался по подъемному мосту, словно окрыленный.
— Джон! Дадли! О, и Блэйз здесь!
Братья сбились вокруг него в стайку, словно восхищенные черные птицы вокруг только что вылупившегося птенца. Среди наполнивших двор замка радостных криков встречи Клэр принял от Джона тяжелого малыша и с ностальгическим порывом прижал его к себе. Братья ерошили Клэру волосы, обнимали его за худые плечи, хлопали по спине, и когда они отлепились от Клэра, чтобы дать перевести ему дыхание, он смеялся и плакал одновременно.
Грязный и растрепанный после вылазки в лес, Кимбалл подошел к отцу сбоку и потянул его за рукав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112