Непристойный юмор со стороны дам вызвал румянец на щеках Соры и заставил ее забыть о стычке с Уильямом, и Уильям был этому несказанно рад. Однако он беспрестанно поглядывал на Николаса, который вовсю налегал на еду. Николас всегда налегал на еду, этому не могла помешать даже безответная любовь, однако к моменту окончания ужина Уильям понял, что пришла пора решаться. Следует ли ему встать и вмешаться заранее или же придется пострадать еще один вечер?
Однако с решением пришлось повременить. С той стороны, где восседал лорд Питер, поднялся Реймонд. Он обладал внушительным видом, который имели немногие; такой внешностью были наделены Уильям, лорд Питер и те рыцари, которые сумели бы добиться тишины в зале. И вот, когда большой зал стих, Реймонд поклонился в сторону свадебной пары, а затем еще раз — Соре. Взобравшись на свою скамью, он поставил одну ногу на стол и склонился к колену. Оруженосец поднес ему лютню, и, приняв ее, Реймонд произнес:
— Невеста — это царица дня, жена — царица ночи, а у меня есть песнь, в которой отражены мои чувства к самой очаровательной царице из всех. Сора, наша Сора, царица восхода и сумерек.
Сказав это, Реймонд запел такую красивую песню, от которой дух захватывало. Будучи настоящим музыкантом, он написал балладу о Соре, вызвавшую слезы на глазах присутствовавших. Даже Сора, заслушавшись песней, оказалась увлеченной мелодией настолько, что на какое-то время пренебрегла обязанностями хозяйки.
Уильям сначала встревожился, но затем успокоился, Все ж-таки, это не было предательством со стороны еще одного друга; это была поэзия, перед которой стишки Николаса оказались жалким лепетом. Уильям не мог объяснить причину того радостного возбуждения, которое он испытал от подобного поворота событий; отчего же изъявления любви Реймонда развеяли его страхи? И тем не менее, это случилось, и, скользя взором по лордам и их дамам, по слугам и челяди, Уильям понял, почему. Они смутились. Как смели они подумать, что Сора заигрывает с Николасом и Реймондом? Подумать-то они, конечно, могли, но, чем тяжелее были обвинения, тем эфемерней становились для этого основания. Николас прибыл сюда раньше всех остальных, и гости могли додумывать то, что произошло до их приезда. Ну а Реймонд? Он прибыл Значительно позднее, и никому не довелось видеть, чтобы он шушукался в каком-нибудь уголке с Сорой.
Песня смолкла в тот момент, когда Уильям улыбался от охватившей его радости, и тут же, лишь только стихли аплодисменты, поднялся еще один рыцарь.
— Я также хочу прочитать стихи, посвященные леди Соре, самой красивой женщине, которая была уведена у меня из-под носа.
Без всякой передышки он перешел к чтению стихов о несправедливых поворотах судьбы, которые слишком поздно привели его к Соре. Одна лишь красота Соры сделала ее недосягаемой для него; красота и тот факт, что она вышла замуж за самого могучего, самого крепкого воина Англии.
После того, как стих смех, поднялся еще один рыцарь, вдохновленный на импровизацию песни. Затем поднялся еще один, и еще, и все они воспевали Сору с различной талантливости. Скоро все это превратилось в более чем удобный случай покрасоваться, удержать Уильяма и Сору за столом в роли хозяина и хозяйки. Уильям терпел эти глупости до тех пор, пока не решил, что сплетням о Николасе и его любви нанесен сокрушительный удар. Тогда он встал и заключил Сору в свои объятия.
— Пора спать. — сказал он решительно.
Эти слова, вызвали самое бурное веселье за весь вечер, леди Джейн поднялась со своего места, а за ней последовали остальные женщины.
— Мы приготовим ее, милорд.
Уильям сопоставил ее непреклонность с собственным желанием и отпустил Сору.
— Как знаете. Только недолго.
Характер последовавших за этим пожеланием шуточек заставил Сору заподозрить, что все гости перебрали по части эля и вина. Она поспешила в верхние покои вместе с дамами и послушно стояла там, пока они раздевали ее и с глубоким смыслом укладывали ей волосы; не скромности ради, поскольку представить ее надо было в качестве образца физического совершенства, а для соблазна. Мужчины сбились в толпу, таща Уильяма так, словно он упирался, а не пробивался прочь из зала. Его поставили на ноги, без лишней хитрости стащили с него одежду и представили перед Сорой.
Женщины соблазнительно медленно убирали волосы с плеч Соры. Мужчины свистели и шаркали ногами, язвя по поводу мучительного вожделения, написанного на лице Уильяма, а лорд Питер прокричал:
— Если ты владеешь этим копьем так же славно, как ты владел своим копьем во время меле, то к утру Сора будет мертва.
— Нет, — успокоила его Джейн. — Она одолеет его вместе с его копьем. Женщины всегда выигрывают это сражение.
— Пока копье не поднимается снова, — примирительно заявил лорд Питер.
— Мы молим об этом! — прокричала Берта.
Исполняя свои обязанности, брат Седрик произнес:
— Леди Сора физически совершенна, за исключением ее зрения. Откажется ли от нее лорд Уильям из-за этой немощи?
— Никогда, — заверил Уильям, — Она спасительница моего зрения, жена сердца моего.
— Но как же она рассмотрит тело Уильяма? — озадачилась Джейн. — Она имеет полное право увидеть его и подтвердить свою готовность остаться его супругой.
Сора сделала шаг вперед и положила ладони на руки Уильяма.
— Этот вопрос я могу решить. Мне достаточно лишь…
Она пробежалась пальцами по его груди так, что мужчины застонали от удовольствия. Действия Соры были тут же вознаграждены, так как Уильям поднял ее на руки и понес к постели.
— Мы спросим ее утром, довольна ли она, — решила леди Джейн, выводя толпу в большой зал.
Легкий смех Соры зазвенел в воздухе, и тяжелая дверь с грохотом захлопнулась. Уильям опрокинул ее с глухим стуком на кровать.
— Уильям! — приподнялась на локтях Сора, сбросив волосы с лица. — Дай мне посмотреть на тебя.
Погоди, — прорычал он. — Я позабочусь о том, чтобы нас больше не потревожили.
Деревянная скамья, которую он потащил, заскрипела по полу. За ней последовал вышивальный столик, стоявший возле окна.
— А ты предвидишь визит? — с интересом спросила Сора.
— Ну, это слишком сильно сказано.
Уильям ухмыльнулся, придвинув тяжелую мебель вплотную к двери.
— Подозреваю. Были времена, когда под моим водительством прерывались интимные минуты, и я по дозреваю, что друзья мои вынашивают подобные нечестивые планы.
— Ты бы придвинул туда еще и сундук, — посоветовала Сора.
Хохотнув, Уильям пододвинул ее сундук так, что тот всей своей тяжестью преградил путь. Уильям было пошел назад к Соре, но передумал. Он встал на колени и открыл сундук, и Сора напрягла слух, чтобы понять, то он делает, однако Уильям почти тут же захлопнул его, и Сора вспомнила о подарках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Однако с решением пришлось повременить. С той стороны, где восседал лорд Питер, поднялся Реймонд. Он обладал внушительным видом, который имели немногие; такой внешностью были наделены Уильям, лорд Питер и те рыцари, которые сумели бы добиться тишины в зале. И вот, когда большой зал стих, Реймонд поклонился в сторону свадебной пары, а затем еще раз — Соре. Взобравшись на свою скамью, он поставил одну ногу на стол и склонился к колену. Оруженосец поднес ему лютню, и, приняв ее, Реймонд произнес:
— Невеста — это царица дня, жена — царица ночи, а у меня есть песнь, в которой отражены мои чувства к самой очаровательной царице из всех. Сора, наша Сора, царица восхода и сумерек.
Сказав это, Реймонд запел такую красивую песню, от которой дух захватывало. Будучи настоящим музыкантом, он написал балладу о Соре, вызвавшую слезы на глазах присутствовавших. Даже Сора, заслушавшись песней, оказалась увлеченной мелодией настолько, что на какое-то время пренебрегла обязанностями хозяйки.
Уильям сначала встревожился, но затем успокоился, Все ж-таки, это не было предательством со стороны еще одного друга; это была поэзия, перед которой стишки Николаса оказались жалким лепетом. Уильям не мог объяснить причину того радостного возбуждения, которое он испытал от подобного поворота событий; отчего же изъявления любви Реймонда развеяли его страхи? И тем не менее, это случилось, и, скользя взором по лордам и их дамам, по слугам и челяди, Уильям понял, почему. Они смутились. Как смели они подумать, что Сора заигрывает с Николасом и Реймондом? Подумать-то они, конечно, могли, но, чем тяжелее были обвинения, тем эфемерней становились для этого основания. Николас прибыл сюда раньше всех остальных, и гости могли додумывать то, что произошло до их приезда. Ну а Реймонд? Он прибыл Значительно позднее, и никому не довелось видеть, чтобы он шушукался в каком-нибудь уголке с Сорой.
Песня смолкла в тот момент, когда Уильям улыбался от охватившей его радости, и тут же, лишь только стихли аплодисменты, поднялся еще один рыцарь.
— Я также хочу прочитать стихи, посвященные леди Соре, самой красивой женщине, которая была уведена у меня из-под носа.
Без всякой передышки он перешел к чтению стихов о несправедливых поворотах судьбы, которые слишком поздно привели его к Соре. Одна лишь красота Соры сделала ее недосягаемой для него; красота и тот факт, что она вышла замуж за самого могучего, самого крепкого воина Англии.
После того, как стих смех, поднялся еще один рыцарь, вдохновленный на импровизацию песни. Затем поднялся еще один, и еще, и все они воспевали Сору с различной талантливости. Скоро все это превратилось в более чем удобный случай покрасоваться, удержать Уильяма и Сору за столом в роли хозяина и хозяйки. Уильям терпел эти глупости до тех пор, пока не решил, что сплетням о Николасе и его любви нанесен сокрушительный удар. Тогда он встал и заключил Сору в свои объятия.
— Пора спать. — сказал он решительно.
Эти слова, вызвали самое бурное веселье за весь вечер, леди Джейн поднялась со своего места, а за ней последовали остальные женщины.
— Мы приготовим ее, милорд.
Уильям сопоставил ее непреклонность с собственным желанием и отпустил Сору.
— Как знаете. Только недолго.
Характер последовавших за этим пожеланием шуточек заставил Сору заподозрить, что все гости перебрали по части эля и вина. Она поспешила в верхние покои вместе с дамами и послушно стояла там, пока они раздевали ее и с глубоким смыслом укладывали ей волосы; не скромности ради, поскольку представить ее надо было в качестве образца физического совершенства, а для соблазна. Мужчины сбились в толпу, таща Уильяма так, словно он упирался, а не пробивался прочь из зала. Его поставили на ноги, без лишней хитрости стащили с него одежду и представили перед Сорой.
Женщины соблазнительно медленно убирали волосы с плеч Соры. Мужчины свистели и шаркали ногами, язвя по поводу мучительного вожделения, написанного на лице Уильяма, а лорд Питер прокричал:
— Если ты владеешь этим копьем так же славно, как ты владел своим копьем во время меле, то к утру Сора будет мертва.
— Нет, — успокоила его Джейн. — Она одолеет его вместе с его копьем. Женщины всегда выигрывают это сражение.
— Пока копье не поднимается снова, — примирительно заявил лорд Питер.
— Мы молим об этом! — прокричала Берта.
Исполняя свои обязанности, брат Седрик произнес:
— Леди Сора физически совершенна, за исключением ее зрения. Откажется ли от нее лорд Уильям из-за этой немощи?
— Никогда, — заверил Уильям, — Она спасительница моего зрения, жена сердца моего.
— Но как же она рассмотрит тело Уильяма? — озадачилась Джейн. — Она имеет полное право увидеть его и подтвердить свою готовность остаться его супругой.
Сора сделала шаг вперед и положила ладони на руки Уильяма.
— Этот вопрос я могу решить. Мне достаточно лишь…
Она пробежалась пальцами по его груди так, что мужчины застонали от удовольствия. Действия Соры были тут же вознаграждены, так как Уильям поднял ее на руки и понес к постели.
— Мы спросим ее утром, довольна ли она, — решила леди Джейн, выводя толпу в большой зал.
Легкий смех Соры зазвенел в воздухе, и тяжелая дверь с грохотом захлопнулась. Уильям опрокинул ее с глухим стуком на кровать.
— Уильям! — приподнялась на локтях Сора, сбросив волосы с лица. — Дай мне посмотреть на тебя.
Погоди, — прорычал он. — Я позабочусь о том, чтобы нас больше не потревожили.
Деревянная скамья, которую он потащил, заскрипела по полу. За ней последовал вышивальный столик, стоявший возле окна.
— А ты предвидишь визит? — с интересом спросила Сора.
— Ну, это слишком сильно сказано.
Уильям ухмыльнулся, придвинув тяжелую мебель вплотную к двери.
— Подозреваю. Были времена, когда под моим водительством прерывались интимные минуты, и я по дозреваю, что друзья мои вынашивают подобные нечестивые планы.
— Ты бы придвинул туда еще и сундук, — посоветовала Сора.
Хохотнув, Уильям пододвинул ее сундук так, что тот всей своей тяжестью преградил путь. Уильям было пошел назад к Соре, но передумал. Он встал на колени и открыл сундук, и Сора напрягла слух, чтобы понять, то он делает, однако Уильям почти тут же захлопнул его, и Сора вспомнила о подарках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112