— Обвенчаемся?.. Брак?.. — изумленно прошептал Гиз.
— На следующий же день после венчания мы уедем в Блуа. Остальное я сделаю сама… все совершится быстро. Вы и опомниться не успеете, как двинетесь в Италию во главе объединенных сил. За вами пойдут и войска Генриха Валуа, и армия Генриха Наваррского. А я в ваше отсутствие буду править Францией. Я стану вашей супругой и никогда не предам вас, герцог.
Фауста на минуту замолчала, а потом торжественно закончила:
— Ваша светлость, я даю вам три дня для того, чтобы принять решение.
Генрих Меченый ответил:
— Мне не нужны три дня на размышления. Я уже все решил.
Фауста изо всех сил старалась скрыть охватившую ее радость. Она ждала ответа герцога де Гиза. А тот, поклонившись, взял руку Фаусты и с высокомерным изяществом поднес ее к губам. Он был очень красив в эту минуту; недаром при дворе говорили, что хоть Гиз и не король по рождению, но по великолепию, элегантности и утонченности он способен превзойти любого монарха.
— Герцогиня де Гиз, — значительно произнес Генрих Меченый, — позвольте мне, вашему будущему супругу, засвидетельствовать вам мое глубокое уважение. Даже став королем, я всегда останусь лишь первым из ваших подданных.
— Герцог, — спокойно ответила Фауста, — я принимаю ваше предложение. Идите же и помните: с завтрашнего дня мы начнем действовать — мы сделаем все, чтобы вы как можно скорей стали свободны. Мы объединим наши судьбы ради великой цели.
Гиз еще раз почтительно поклонился. Он был растерян, сбит с толку. Величие Фаусты словно завораживало властолюбивого герцога, а ее обещания совершенно очаровывали его.
Фауста встала, взяла в руки светильник и жестом пригласила Гиза последовать за ней.
— Сударыня, вы, кажется, хотите проводить меня до дверей? — удивился герцог. — Право, не стоит себя утруждать. Можно позвать лакея.
— Когда король посещает своих подданных, хозяину дома надлежит освещать ему путь. Таков обычай! — ответила Фауста. — Вы король, так позвольте же мне проводить вас, Ваше Величество!
И Гиз послушно пошел следом за молодой итальянкой. Он любовался ее изяществом, красотой и величием и твердил в душе, что эта женщина говорит, мыслит и поступает воистину по-королевски. Рядом с ним взойдет на трон прекраснейшая из всех королев, которые когда-либо правили Францией!
Однако, вызвавшись проводить Гиза, Фауста вовсе не собиралась оказывать ему достойные монарха почести. Просто у нее был к герцогу еще один разговор. Они вышли в коридор, и хозяйка знаком приказала лакею открыть входную дверь. Она поставила светильник на стол и повернулась к герцогу, как бы собираясь с ним распрощаться. По ее глазам Генрих понял, что Фауста собирается сказать что-то важное, о чем до последнего момента умалчивала. Гиз опять насторожился…
— Прощайте, господин герцог, — с улыбкой произнесла Фауста. А потом словно вскользь добавила: — Ах, да! Пока вы не ушли, я была бы счастлива узнать, что стало с тем человеком, которого вы сегодня преследовали.
— С Пардальяном…
— Да!.. С Пардальяном.
— Он погиб!
Фауста не изменилась в лице, ничем не выдала своего волнения.
— Этот человек заслужил смерть, — коротко заметила она.
Гиз уже переступил порог дома и окликнул своих людей, велев подвести коня поближе к дверям. А Фауста небрежным тоном добавила:
— Господин де Пардальян, не говоря уже о прочих его деяниях, заслужил смерть еще и потому, что сегодня он на моих глазах убил ударом кинжала в грудь невинное создание, некую молоденькую бедную девицу по имени Виолетта.
И, нежно улыбнувшись, Фауста захлопнула дверь. Гиз оказался на улице, а хозяйка — в доме. Но если бы они могли видеть друг друга в эту минуту, когда оба перестали притворяться, то, может, даже их не знающие жалости сердца дрогнули бы.
— Умер, Пардальян умер!
— Виолетты больше нет!
И того, и другую объяла безутешная скорбь. Фауста, поникнув головой, словно весть об этой смерти — весть, которую она так давно ждала! — клонила ее к земле, пошатываясь, вернулась к себе в спальню. А потрясенный Гиз, будто сраженный невидимой молнией, остался стоять на пороге.
— Монсеньор, — окликнул герцога кто-то из слуг.
Генрих Меченый пришел в себя и медленно обвел глазами свою свиту. Потом, не произнеся ни слова, он вскочил в седло и галопом помчался к своему дворцу. Приближенные едва успевали за господином.
Вернувшись в свои покои, Гиз приказал позвать Менвиля.
— Нашли тело Пардальяна? — спросил герцог.
— Нет, монсеньор, искали долго, но…
— Тем хуже! — мрачно заключил Гиз.
Он заперся у себя в кабинете, заявив, что будет работать. Когда его камердинер утром зашел к нему, он увидел, что герцог так и не ложился. Слуга отметил, что монсеньор очень бледен, а глаза у него покраснели.
Глава XXI
ПИСЬМО
Всю ночь герцог просидел за столом, охватив руками голову. Услышав шаги камердинера, он очнулся от долгого оцепенения и с удивлением обнаружил, что давно рассвело. Он встал и тихо произнес, словно разговаривая с невидимым призраком, что всю ночь стоял рядом с ним:
— Прощай, прощай, Виолетта! Прощайте, мои мечты о любви! Все умерло… Пусть погаснут, словно свечи на ветру, грезы о сияющем счастье. В моей душе останется только честолюбие… Больше никаких пустых, хотя и сладких фантазий — одно лишь стремление к власти, к славе, к величию!..
Герцог Гиз, влюбленный в цыганочку-певичку… надо же такое придумать!.. Нет, теперь есть только один Генрих де Гиз — завоеватель, повелитель, король! За дело!.. Раз надо переступить через труп, чтобы дотянуться до короны Франции, я готов! Генрих де Валуа умрет!
Герцог распахнул двери кабинета и приказал свите войти.
— Господа! — торжественно обратился Гиз к своим приближенным. — Его Величество король созывает Генеральные Штаты. Духовенство, дворянство и третье сословие уже отправили в Блуа депутатов, они готовятся к торжественной церемонии открытия. Думаю, и нам следует покинуть столицу и направиться в Блуа — там назревают великие события. Итак, в путь, господа! Через час мы выезжаем…
Придворные с поклоном удалились. Каждому следовало поспешить — ведь герцог дал им только час! А Гиз, оставшись в одиночестве, сел за стол и быстро написал следующее письмо:
«Сударыня!
Ваши аргументы так убедительны, что нельзя терять ни минуты. Я приступаю к выполнению Вашего грандиозного плана. Я не собираюсь ждать неделю, я не могу ждать ни одного дня — я со своей свитой выезжаю в Блуа сегодня, сейчас же! Я надеюсь, что буду иметь честь встретиться с Вами в этом славном городке.
Мы должны сделать все, чтобы ускорить наступление великих событий, столь желаемых как мной, так и Вами, — смерти известной нам особы и заключения нашего союза.
Генрих, герцог де Гиз (пока еще только герцог).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131