Она рассказывала Тому о своем новом щенке по имени Бинго, о том, чем занималась «на севере», как кузен Фрица Редвинга по имени Бадди взял моторную лодку и выехал на середину реки, чтобы попробовать глушить рыбу динамитом. В голосе ее звучали доброта и смущение, сочувствие и симпатия и множество других чувств, которые Том не мог — или не хотел — назвать словами. Через полчаса в палату зашла Нэнси Ветивер и сообщила Саре, что ей пора уходить.
— Я и не знала, что у тебя такая хорошенькая подружка, — сказала Нэнси. — Я, кажется, ревную.
Сара густо покраснела и потянулась за сумочкой. Уходя, она пообещала, что скоро придет снова, и улыбнулась Тому одними глазами, стараясь не замечать стоящую рядом Нэнси. Но больше Сара ни разу не приходила к нему больницу.
* * *
Через два дня дверь его палаты открылась, и Том поднял глаза от книги в надежде увидеть Сару Спенс. Но с порога ему улыбался Леймон фон Хайлиц. Пожилой джентльмен без слов понял, в чем дело.
— Ты, кажется, ждал кого-то другого, — сказал он. — Но это всего-навсего твой капризный старый сосед. Мне уйти? Ты хочешь побыть один?
— Нет, нет, пожалуйста, заходите, — как ни странно. Тому приятен был его визит. Мистер фон Хайлиц был одет в синий костюм и двубортный жилет, в петлице торчала ярко-красная роза, а на руках красовались перчатки того же цвета. Он выглядел немного глупо, но вместе с тем очень элегантно. И Тому вдруг захотелось выглядеть точно так же, когда он достигнет того же возраста. Тут в памяти его всплыло вдруг смутное воспоминание, и Том удивленно посмотрел на мистера фон Хайлица, который ответил на его взгляд дружелюбной улыбкой, словно снова понял состояние Тома без единого слова.
— Вы уже приходили навестить меня, — сказал Том. — Это было давно.
— Да, — подтвердил фон Хайлиц.
— Вы сказали... вы сказали, чтобы я запомнил ваш визит.
— И ты его запомнил. А теперь я пришел опять. Насколько я понимаю, тебя скоро перевезут домой, но я подумал, что ты с удовольствием прочтешь пару книг, которые я захватил для тебя из дому. Я не обижусь, если они тебе не понравятся. Но ты должен попробовать.
И в руках его появились, словно сами собой, две книги — «Пестрая лента» и «Убийства на улице Морг». Фон Хайлиц протянул книги Тому: «Я надеюсь, ты будешь настолько любезен нанести мне визит, когда окончательно поправишься».
Том растерянно кивнул, и фон Хайлиц тихо выскользнул из комнаты.
— Кто это, черт возьми, был? — спросила его Нэнси Ветивер. — Дракула?
* * *
Тома выписали из больницы тридцать первого августа. В гостиной для него поставили больничную койку. Гипсовый панцирь заменили другим, поменьше, который покрывал его ногу от колена до бедра. Оказалось, что он вовсе не лишился половых органов. Через несколько дней после выписки Тома пришла навестить Нэнси Ветивер. Сначала Тому показалось, что она принесла с собой всю суету покинутой им больницы. Нэнси рассказывала ему истории про других медсестер и больных, которых знал Том, и истории эти увлекали его гораздо больше, чем рассказы Сары Спенс о каникулах в Висконсине. Хэтти Баскомб обещала наслать на Тома проклятие, если он не придет ее навестить.
Вскоре вернулась из «Остенд-маркет» Глория Пасмор, которая чувствовала себя сегодня лучше, и поэтому отправилась заказать продукты, пока Нэнси сидела с Томом. Глория была так убийственно вежлива с Нэнси, что той сразу сделалось неловко, особенно когда ее стали спрашивать о происхождении и образовании. Том впервые заметил, что Нэнси не очень грамотно разговаривает и иногда смеется над вещами, которые вовсе не кажутся такими уж смешными. Спустя несколько минут мать Тома почти что указала Нэнси на дверь, весьма неискренне поблагодарив ее за все, что та сделала для ее сына.
Закрыв за Нэнси дверь и вернувшись в гостиную, Глория сказала:
— Медсестрам ведь не надо давать на чай? Мне кажется нет.
— О, мама, — только и смог произнести Том, прекрасно понимая, что Нэнси Ветивер вынесен приговор.
— Эта девушка показалась мне очень тяжелым человеком, — сказала Глория. — А я всегда немного побаивалась тяжелых людей.
Часть третья
Ненависть и спасение
8
Когда позже, став взрослым, Том Пасмор вспоминал тот год, который провел один дома, он не мог четко представить себе лица всех сиделок, которых нанимали, потом увольняли и прогоняли вон. Он не мог также вспомнить всех учителей, которые пытались заставить его прервать чтение и выучить уроки. Родители проводили с ним не слишком много времени, и единственное, что Том помнил четко, это как он лежал один в пустой гостиной и читал. Год этот можно было условно поделить на три части: когда он лежал в постели, когда ездил в инвалидном кресле и когда начал передвигаться на костылях. За этот год Том перечитал все книги в доме и все книги, которые приносил его отец из городской библиотеки. Том читал все без разбора, не пытаясь оценивать прочитанное, а иногда даже не понимая смысла. Он перечитал старые детские книжки, прочел любимых авторов отца — Зейна Грея, Эрика Амбера и Эдгара Райса Берроуза, потом книги Глории Пасмор — С.С.Вандайна, Е.Филлипса Оппенгейма, Майкла Арлена, Эдгара Уоллеса и «В поисках Брайди Мерфи». Он прочитал Сакса Ромера, Х.Ф.Лавкрафта и «Мифологию Булфинча». Потом пошли романы про собак Алберта Пейзона Терхуна и про лошадей — Уилла Джеймса, «Зов свободы», «Черная красота» и «Лягушка» полковника С.П.Микера и роман о Галилее какого-то венгерского писателя. Потом Том стал читать романы о гонщиках, особенно ему понравились «Уличные гонки», где мальчик погибал в автомобильной катастрофе. А когда отец стал приносить книги из библиотеки, Том жадно глотал все — Агату Кристи, Найо Марша, Дэшилла Хэммета и Раймонда Чандлера. Он прочел книгу «Корпорация убийц» о карьере Луиса «Лепке» Бучалтера и Эйба Рилза. А однажды раздраженный до предела Виктор Пасмор появился в гостиной с полной сумкой книг, которую вручил ему во дворе и велел передать Тому Леймон фон Хайлиц. Это были романы Рекса Стаута о Ниро Вульфе, и Том прочел их, не отрываясь, один за другим. Он прочитал примерно треть Библии и половину пьес Шекспира, потом увлекся приключениями Шерлока Холмса, Ричарда Хэнни и лорда Питера Уимси. Затем были «Юрген», «Первый» и «Слан», а потом, — бесчисленное количество романов, в которых молоденькие гувернантки приезжали в старинные французские поместья и влюблялись там в молодых дворян, которые вполне могли оказаться контрабандистами, но почему-то не оказывались.
Том прочитал «Дракулу», «Высоты Вазеринга» и «Холодный дом», после чего пристрастился к Диккенсу и стал читать подряд все его романы — «Большие ожидания», «Записки Пикквикского клуба», «Мартин Чаззлуитт», «Домби и сын», «Тайна Эдвина Друда», «Наш общий друг», «Повесть о двух городах».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
— Я и не знала, что у тебя такая хорошенькая подружка, — сказала Нэнси. — Я, кажется, ревную.
Сара густо покраснела и потянулась за сумочкой. Уходя, она пообещала, что скоро придет снова, и улыбнулась Тому одними глазами, стараясь не замечать стоящую рядом Нэнси. Но больше Сара ни разу не приходила к нему больницу.
* * *
Через два дня дверь его палаты открылась, и Том поднял глаза от книги в надежде увидеть Сару Спенс. Но с порога ему улыбался Леймон фон Хайлиц. Пожилой джентльмен без слов понял, в чем дело.
— Ты, кажется, ждал кого-то другого, — сказал он. — Но это всего-навсего твой капризный старый сосед. Мне уйти? Ты хочешь побыть один?
— Нет, нет, пожалуйста, заходите, — как ни странно. Тому приятен был его визит. Мистер фон Хайлиц был одет в синий костюм и двубортный жилет, в петлице торчала ярко-красная роза, а на руках красовались перчатки того же цвета. Он выглядел немного глупо, но вместе с тем очень элегантно. И Тому вдруг захотелось выглядеть точно так же, когда он достигнет того же возраста. Тут в памяти его всплыло вдруг смутное воспоминание, и Том удивленно посмотрел на мистера фон Хайлица, который ответил на его взгляд дружелюбной улыбкой, словно снова понял состояние Тома без единого слова.
— Вы уже приходили навестить меня, — сказал Том. — Это было давно.
— Да, — подтвердил фон Хайлиц.
— Вы сказали... вы сказали, чтобы я запомнил ваш визит.
— И ты его запомнил. А теперь я пришел опять. Насколько я понимаю, тебя скоро перевезут домой, но я подумал, что ты с удовольствием прочтешь пару книг, которые я захватил для тебя из дому. Я не обижусь, если они тебе не понравятся. Но ты должен попробовать.
И в руках его появились, словно сами собой, две книги — «Пестрая лента» и «Убийства на улице Морг». Фон Хайлиц протянул книги Тому: «Я надеюсь, ты будешь настолько любезен нанести мне визит, когда окончательно поправишься».
Том растерянно кивнул, и фон Хайлиц тихо выскользнул из комнаты.
— Кто это, черт возьми, был? — спросила его Нэнси Ветивер. — Дракула?
* * *
Тома выписали из больницы тридцать первого августа. В гостиной для него поставили больничную койку. Гипсовый панцирь заменили другим, поменьше, который покрывал его ногу от колена до бедра. Оказалось, что он вовсе не лишился половых органов. Через несколько дней после выписки Тома пришла навестить Нэнси Ветивер. Сначала Тому показалось, что она принесла с собой всю суету покинутой им больницы. Нэнси рассказывала ему истории про других медсестер и больных, которых знал Том, и истории эти увлекали его гораздо больше, чем рассказы Сары Спенс о каникулах в Висконсине. Хэтти Баскомб обещала наслать на Тома проклятие, если он не придет ее навестить.
Вскоре вернулась из «Остенд-маркет» Глория Пасмор, которая чувствовала себя сегодня лучше, и поэтому отправилась заказать продукты, пока Нэнси сидела с Томом. Глория была так убийственно вежлива с Нэнси, что той сразу сделалось неловко, особенно когда ее стали спрашивать о происхождении и образовании. Том впервые заметил, что Нэнси не очень грамотно разговаривает и иногда смеется над вещами, которые вовсе не кажутся такими уж смешными. Спустя несколько минут мать Тома почти что указала Нэнси на дверь, весьма неискренне поблагодарив ее за все, что та сделала для ее сына.
Закрыв за Нэнси дверь и вернувшись в гостиную, Глория сказала:
— Медсестрам ведь не надо давать на чай? Мне кажется нет.
— О, мама, — только и смог произнести Том, прекрасно понимая, что Нэнси Ветивер вынесен приговор.
— Эта девушка показалась мне очень тяжелым человеком, — сказала Глория. — А я всегда немного побаивалась тяжелых людей.
Часть третья
Ненависть и спасение
8
Когда позже, став взрослым, Том Пасмор вспоминал тот год, который провел один дома, он не мог четко представить себе лица всех сиделок, которых нанимали, потом увольняли и прогоняли вон. Он не мог также вспомнить всех учителей, которые пытались заставить его прервать чтение и выучить уроки. Родители проводили с ним не слишком много времени, и единственное, что Том помнил четко, это как он лежал один в пустой гостиной и читал. Год этот можно было условно поделить на три части: когда он лежал в постели, когда ездил в инвалидном кресле и когда начал передвигаться на костылях. За этот год Том перечитал все книги в доме и все книги, которые приносил его отец из городской библиотеки. Том читал все без разбора, не пытаясь оценивать прочитанное, а иногда даже не понимая смысла. Он перечитал старые детские книжки, прочел любимых авторов отца — Зейна Грея, Эрика Амбера и Эдгара Райса Берроуза, потом книги Глории Пасмор — С.С.Вандайна, Е.Филлипса Оппенгейма, Майкла Арлена, Эдгара Уоллеса и «В поисках Брайди Мерфи». Он прочитал Сакса Ромера, Х.Ф.Лавкрафта и «Мифологию Булфинча». Потом пошли романы про собак Алберта Пейзона Терхуна и про лошадей — Уилла Джеймса, «Зов свободы», «Черная красота» и «Лягушка» полковника С.П.Микера и роман о Галилее какого-то венгерского писателя. Потом Том стал читать романы о гонщиках, особенно ему понравились «Уличные гонки», где мальчик погибал в автомобильной катастрофе. А когда отец стал приносить книги из библиотеки, Том жадно глотал все — Агату Кристи, Найо Марша, Дэшилла Хэммета и Раймонда Чандлера. Он прочел книгу «Корпорация убийц» о карьере Луиса «Лепке» Бучалтера и Эйба Рилза. А однажды раздраженный до предела Виктор Пасмор появился в гостиной с полной сумкой книг, которую вручил ему во дворе и велел передать Тому Леймон фон Хайлиц. Это были романы Рекса Стаута о Ниро Вульфе, и Том прочел их, не отрываясь, один за другим. Он прочитал примерно треть Библии и половину пьес Шекспира, потом увлекся приключениями Шерлока Холмса, Ричарда Хэнни и лорда Питера Уимси. Затем были «Юрген», «Первый» и «Слан», а потом, — бесчисленное количество романов, в которых молоденькие гувернантки приезжали в старинные французские поместья и влюблялись там в молодых дворян, которые вполне могли оказаться контрабандистами, но почему-то не оказывались.
Том прочитал «Дракулу», «Высоты Вазеринга» и «Холодный дом», после чего пристрастился к Диккенсу и стал читать подряд все его романы — «Большие ожидания», «Записки Пикквикского клуба», «Мартин Чаззлуитт», «Домби и сын», «Тайна Эдвина Друда», «Наш общий друг», «Повесть о двух городах».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147