— Да он — один из самых бесполезных людей на свете! Никогда не выходит из дома, никогда ни с кем не видится. Как он может быть знаменитым?
— Вы слишком молоды, чтобы о нем слышать, — сказала Хэтти. — Думаю, чай уже заварился. — Она принялась разливать по чашкам кипяток. — К тому же фон Хайлиц иногда выходит из дома — я точно это знаю, ведь он приходит повидаться со мной.
— Повидаться с вами? — воскликнул Том, который был удивлен теперь не меньше Сары.
— Ко мне иногда заходят старые пациенты, — сказала бывшая медсестра, улыбаясь Тому. — Мистер фон Хайлиц сам принес мне некоторые вещи, принадлежавшие его родителям, вместо того чтобы выкинуть их на помойку и заставить меня самой тащить их домой. Вам он кажется старым дураком, а мне напоминает картину мистера Рембрандта, висящую вон на той стене. — Хэтти сделала глоток чая. — Фон Хайлиц ведь тоже приходил навестить тебя, Том. Тогда, после аварии.
— Но чем он был так знаменит? — поинтересовалась Сара.
— Мистера Тень знал когда-то каждый, — ответила Хэтти. — Он был самой знаменитой личностью на Милл Уолк. Думаю, он был одним из величайших детективов — вроде тех, о которых пишут книги. Он многим доставил неприятности — особенно тем, у кого было слишком много секретов, и они боялись, что он все о них узнает. Им до сих пор неуютно рядом с ним. Думаю, многие на этом острове предпочли бы, чтобы фон Хайлиц скорее сошел в могилу.
Сара задумчиво посмотрела на Тома.
— Хэтти, доктор Милтон приезжал сюда, чтобы запретить вам разговаривать со мной? — спросил тот.
— Позволь мне задать тебе один вопрос. Ты действительно собираешься подать иск на Шейди-Маунт и надеешься, что Нэнси Ветивер поможет тебе это сделать?
— Он так сказал?
— Это потому, что тебе должны были сделать вторую операцию — первую ведь они провалили. Я сказала Милтону, что Том не так глуп. Если бы на этом острове на него можно было завести дело, это случилось бы много лет назад. Но если ты действительно хочешь это сделать, Том — давай, действуй. Даже если не выиграешь, хотя бы немного собьешь с Бони спесь.
— С доктора Милтона? — переспросила Сара.
— Хэтти как-то сказала мне, что я должен припрятать вилку и ткнуть ею как следует в его пухлую руку.
— И зря ты этого не сделал. В любом случае, если тебе нужен адрес Нэнси, у меня он есть. Я вижусь с ней примерно раз в неделю — Нэнси забегает поболтать со мной. Бони может попытаться вышвырнуть меня из собственного дома, но это будет сложнее, чем он думает.
— Он сказал, что выселит вас?
— Заставит меня отодрать от стула мою старую черную задницу, так он сказал, если дословно. Каждый месяц, кроме июня, июля и августа, я плачу за аренду человеку, который специально приходит собирать деньги от имени компании «Редвинг холдинг». Его зовут Джерри Хазек, и он как раз такой человек, которого надо послать, чтобы угрозами заставить семидесятисемилетнюю старуху отдать за квартиру свои последние гроши. Больше этот парень ни на что не годится. В сентябре он берет плату сразу за четыре месяца, а на лето этот негодяй уезжает на север вместе с кучкой других бездельников, которые состоят на жаловании у Ральфа Редвинга.
— Я знаю его, — перебила Сара. — Я знаю, о ком вы говорите. Все лицо в оспинах и всегда выглядит обеспокоенным.
— Да, да это он, он!
— Ты знаешь его? — удивился Том.
— Конечно. Он возит Ральфа, когда Ральф пользуется машиной. Он что-то вроде телохранителя.
— Так ты действительно собираешься подать в суд на Бони. Что-то непохоже, — сказала Хэтти.
— Нет, не собираюсь, — ответил Том. — Просто сегодня утром я виделся с ним в больнице и спросил его о Нэнси. Он сказал, что Нэнси отстранили от работы, но не сказал, почему. Думаю, Бони не хотел, чтобы я узнал это от вас.
Хэтти внимательно смотрела в чашку. Морщины на ее лице вдруг стали глубже, в глазах отразилась почти невыносимая грусть, и Том вдруг понял, что эта грусть всегда была там, скрывалась за всем сказанным ею сегодня.
— Этот чай остыл, — Хэтти резко встала, подошла к раковине и выплеснула туда содержимое кружки. — Насколько я понимаю, этот полицейский, которого подстрелили при облаве, вчера умер. Все это напоминает прежние времена, при Барбаре Дин.
— Его фамилия была Менденхолл, — уточнил Том. — Да, он умер сегодня утром. Я видел, как его тело выносили из больницы.
Хэтти прислонилась к раковине.
— Как ты думаешь, Нэнси Ветивер была плохой медсестрой?
— Думаю, она одна была такой же хорошей медсестрой, как вы, — сказал Том.
— Да, она действительно была медсестрой, так же как и я. Профессиональной медсестрой. Она могла бы стать доктором, но на нашем острове никто бы этого не позволил, поэтому Нэнси выбрала ближайшую к этому профессию. У Нэнси не было денег, чтобы выучиться на врача, поэтому она, как и я, поступила в школу медсестер в Сент-Мэри Нивз, а когда там увидели, как здорово она работает, то предложили ей место в Шейди-Маунт, — Хэтти снова подняла глаза, в которых была все та же пронзительная грусть. — Такой девушке, как Нэнси, нельзя было запретить работать, нельзя было сказать: делай свое дело чуть похуже, Нэнси, сегодня нам не надо, чтобы ты делала его хорошо. — Хэтти опустила голову и обвила руками плечи. — Этот остров — особое место. Проклятое место. — Она отвернулась и стала смотреть на фотографии в рамках.
— Нэнси забегала ко мне несколько раз за последние две недели. Дела ее шли все хуже и хуже. Ведь если ее отстранили от работы, это означает, что она не может больше оставаться в своей квартире — квартира принадлежит Шейди-Маунт. Они говорили ей. Предупреждали ее. — Хэтти снова повернулась в сторону Тома и Сары. — Знаешь, Том, Бони чем-то напуган. Вот он сказал тебе, что Нэнси отстранена от работы, но не сообразил придумать убедительную причину ее увольнения. — Хэтти снова обхватила себя за плечи, и Том подумал, что она очень похожа на чучело ястреба в клетке. — Все это просто сводит меня с ума. Ведь я почти поверила ему. — Она посмотрела на Тома. — Все в этом деле буквально бесит меня. На нашем острове есть два закона — и два вида медицины. Бони приходит сюда с очаровательной улыбкой, а потом заявляет, что, если я стану говорить с тобой, он будет вынужден «поставить под сомнение мою лояльность», хотя ему это будет очень тяжело. И это он говорит после того, как уже выгнал Нэнси из больницы. На этот раз он зашел слишком далеко! — Хэтти подошла к Тому, глаза ее метали молнии, словно сидящий в клетке ястреб ожил и готов кинуться на него. Хэтти положила ему на плечо свою худую старческую руку, и Тому показалось, что он чувствует ястребиные когти. — Бони не знает, кто ты, Том. Ему кажется, что он знает о тебе все. Что ты такой же, как все люди на этом острове — кроме одного. Ты ведь знаешь, о ком я говорю, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
— Вы слишком молоды, чтобы о нем слышать, — сказала Хэтти. — Думаю, чай уже заварился. — Она принялась разливать по чашкам кипяток. — К тому же фон Хайлиц иногда выходит из дома — я точно это знаю, ведь он приходит повидаться со мной.
— Повидаться с вами? — воскликнул Том, который был удивлен теперь не меньше Сары.
— Ко мне иногда заходят старые пациенты, — сказала бывшая медсестра, улыбаясь Тому. — Мистер фон Хайлиц сам принес мне некоторые вещи, принадлежавшие его родителям, вместо того чтобы выкинуть их на помойку и заставить меня самой тащить их домой. Вам он кажется старым дураком, а мне напоминает картину мистера Рембрандта, висящую вон на той стене. — Хэтти сделала глоток чая. — Фон Хайлиц ведь тоже приходил навестить тебя, Том. Тогда, после аварии.
— Но чем он был так знаменит? — поинтересовалась Сара.
— Мистера Тень знал когда-то каждый, — ответила Хэтти. — Он был самой знаменитой личностью на Милл Уолк. Думаю, он был одним из величайших детективов — вроде тех, о которых пишут книги. Он многим доставил неприятности — особенно тем, у кого было слишком много секретов, и они боялись, что он все о них узнает. Им до сих пор неуютно рядом с ним. Думаю, многие на этом острове предпочли бы, чтобы фон Хайлиц скорее сошел в могилу.
Сара задумчиво посмотрела на Тома.
— Хэтти, доктор Милтон приезжал сюда, чтобы запретить вам разговаривать со мной? — спросил тот.
— Позволь мне задать тебе один вопрос. Ты действительно собираешься подать иск на Шейди-Маунт и надеешься, что Нэнси Ветивер поможет тебе это сделать?
— Он так сказал?
— Это потому, что тебе должны были сделать вторую операцию — первую ведь они провалили. Я сказала Милтону, что Том не так глуп. Если бы на этом острове на него можно было завести дело, это случилось бы много лет назад. Но если ты действительно хочешь это сделать, Том — давай, действуй. Даже если не выиграешь, хотя бы немного собьешь с Бони спесь.
— С доктора Милтона? — переспросила Сара.
— Хэтти как-то сказала мне, что я должен припрятать вилку и ткнуть ею как следует в его пухлую руку.
— И зря ты этого не сделал. В любом случае, если тебе нужен адрес Нэнси, у меня он есть. Я вижусь с ней примерно раз в неделю — Нэнси забегает поболтать со мной. Бони может попытаться вышвырнуть меня из собственного дома, но это будет сложнее, чем он думает.
— Он сказал, что выселит вас?
— Заставит меня отодрать от стула мою старую черную задницу, так он сказал, если дословно. Каждый месяц, кроме июня, июля и августа, я плачу за аренду человеку, который специально приходит собирать деньги от имени компании «Редвинг холдинг». Его зовут Джерри Хазек, и он как раз такой человек, которого надо послать, чтобы угрозами заставить семидесятисемилетнюю старуху отдать за квартиру свои последние гроши. Больше этот парень ни на что не годится. В сентябре он берет плату сразу за четыре месяца, а на лето этот негодяй уезжает на север вместе с кучкой других бездельников, которые состоят на жаловании у Ральфа Редвинга.
— Я знаю его, — перебила Сара. — Я знаю, о ком вы говорите. Все лицо в оспинах и всегда выглядит обеспокоенным.
— Да, да это он, он!
— Ты знаешь его? — удивился Том.
— Конечно. Он возит Ральфа, когда Ральф пользуется машиной. Он что-то вроде телохранителя.
— Так ты действительно собираешься подать в суд на Бони. Что-то непохоже, — сказала Хэтти.
— Нет, не собираюсь, — ответил Том. — Просто сегодня утром я виделся с ним в больнице и спросил его о Нэнси. Он сказал, что Нэнси отстранили от работы, но не сказал, почему. Думаю, Бони не хотел, чтобы я узнал это от вас.
Хэтти внимательно смотрела в чашку. Морщины на ее лице вдруг стали глубже, в глазах отразилась почти невыносимая грусть, и Том вдруг понял, что эта грусть всегда была там, скрывалась за всем сказанным ею сегодня.
— Этот чай остыл, — Хэтти резко встала, подошла к раковине и выплеснула туда содержимое кружки. — Насколько я понимаю, этот полицейский, которого подстрелили при облаве, вчера умер. Все это напоминает прежние времена, при Барбаре Дин.
— Его фамилия была Менденхолл, — уточнил Том. — Да, он умер сегодня утром. Я видел, как его тело выносили из больницы.
Хэтти прислонилась к раковине.
— Как ты думаешь, Нэнси Ветивер была плохой медсестрой?
— Думаю, она одна была такой же хорошей медсестрой, как вы, — сказал Том.
— Да, она действительно была медсестрой, так же как и я. Профессиональной медсестрой. Она могла бы стать доктором, но на нашем острове никто бы этого не позволил, поэтому Нэнси выбрала ближайшую к этому профессию. У Нэнси не было денег, чтобы выучиться на врача, поэтому она, как и я, поступила в школу медсестер в Сент-Мэри Нивз, а когда там увидели, как здорово она работает, то предложили ей место в Шейди-Маунт, — Хэтти снова подняла глаза, в которых была все та же пронзительная грусть. — Такой девушке, как Нэнси, нельзя было запретить работать, нельзя было сказать: делай свое дело чуть похуже, Нэнси, сегодня нам не надо, чтобы ты делала его хорошо. — Хэтти опустила голову и обвила руками плечи. — Этот остров — особое место. Проклятое место. — Она отвернулась и стала смотреть на фотографии в рамках.
— Нэнси забегала ко мне несколько раз за последние две недели. Дела ее шли все хуже и хуже. Ведь если ее отстранили от работы, это означает, что она не может больше оставаться в своей квартире — квартира принадлежит Шейди-Маунт. Они говорили ей. Предупреждали ее. — Хэтти снова повернулась в сторону Тома и Сары. — Знаешь, Том, Бони чем-то напуган. Вот он сказал тебе, что Нэнси отстранена от работы, но не сообразил придумать убедительную причину ее увольнения. — Хэтти снова обхватила себя за плечи, и Том подумал, что она очень похожа на чучело ястреба в клетке. — Все это просто сводит меня с ума. Ведь я почти поверила ему. — Она посмотрела на Тома. — Все в этом деле буквально бесит меня. На нашем острове есть два закона — и два вида медицины. Бони приходит сюда с очаровательной улыбкой, а потом заявляет, что, если я стану говорить с тобой, он будет вынужден «поставить под сомнение мою лояльность», хотя ему это будет очень тяжело. И это он говорит после того, как уже выгнал Нэнси из больницы. На этот раз он зашел слишком далеко! — Хэтти подошла к Тому, глаза ее метали молнии, словно сидящий в клетке ястреб ожил и готов кинуться на него. Хэтти положила ему на плечо свою худую старческую руку, и Тому показалось, что он чувствует ястребиные когти. — Бони не знает, кто ты, Том. Ему кажется, что он знает о тебе все. Что ты такой же, как все люди на этом острове — кроме одного. Ты ведь знаешь, о ком я говорю, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147