— Вот твой отец до сих пор мечтает оказаться подальше отсюда. Спроси его!
— Кажется, ты не голодна сегодня, — сказал Виктор. — Позволь мне проводить тебя наверх. Тебе надо отдохнуть перед завтрашним обедом у Лангенхаймов.
— Какая дрянь! Опять сальные шутки и липкие взгляды!
— Я позвоню доктору Милтону, — решительно произнес Виктор.
Глория качнулась на стуле, голова ее упала на грудь. Виктор быстро встал, подошел к стулу и, продев руки под мышки Глории, попытался поднять ее. Та сопротивлялась несколько секунд, а потом оттолкнула его руки и встала сама.
Виктор взял ее за руку и вывел из столовой. Как только за ними закрылась дверь спальни, Глория начала кричать. Том прошелся взад-вперед по столовой, отнес тарелки в кухню, сложил в целлофановые мешочки и положил в холодильник недоеденные антрекоты. Вымыв тарелки. Том вышел в прихожую и несколько секунд прислушивался к крикам матери, которые вдруг показались ему заученными, вовсе не связанными с настоящим гневом или болью. Он подошел к входной двери и, опустив голову, прислонился к ней лбом.
Примерно через полчаса перед домом остановился экипаж. Зазвенел звонок, и Том вышел из гостиной, чтобы открыть дверь доктору Милтону.
Виктор стоял на нижней ступеньке лестницы. На груди его красовалось пятно от красного вина, напоминавшее очертаниями штат Флорида. Доктор Милтон, по-прежнему носивший пиджак и полосатые штаны, точно такие, в каких был изображен на фотографии в альбоме Леймона фон Хайлица, улыбнулся Тому и стал подниматься по лестнице.
— Сейчас ей получше? — спросил он.
— Кажется, да, — ответил Виктор.
Круглая физиономия доктора повернулась в сторону Тома.
— Твоя мама немного перевозбудилась, — сказал он. — Но волноваться не о чем. — Он посмотрел на Тома с таким видом, словно хотел потрепать его по волосам. — Завтра она будет совсем другой.
Том пробормотал в ответ что-то невразумительное, и доктор, крепко сжимая в руках черный чемоданчик, стал подниматься вслед за Виктором Пасмором вверх по лестнице.
К десяти часам Том почувствовал себя так, словно находится в доме один. Доктор уехал несколько часов назад. Том включил телевизор, чтобы послушать вечерние новости, и присел на ручку кресла.
— Драматическая развязка погони за убийцей Мариты Хасслгард, — провещал на весь Милл Уолк благонадежного вида диктор в тяжелых очках. — Исчезновение министра финансов вызывает тревогу. Слушайте подробности через несколько минут.
Том опустился на сиденье и поднял спинку кресла. Он героически переждал несколько рекламных объявлений.
Потом стали показывать цветные съемки охоты за Фоксвеллом Эдвардсом. Вся полиция Милл Уолк, вооруженная автоматическими винтовками и одетая в пуленепробиваемые жилеты, стреляла из машин и полицейских фургонов по знакомому деревянному домику в Уизел Холлоу.
— Захват Фоксвелла Эдвардса, предполагаемого убийцы Мариты Хасслгард, закончился сегодня вечером после того, как пришлось обстрелять один из домов на Могром-стрит. Были ранены двое полицейских — Майкл Менденхолл и Роман Клинк. Было вызвано подкрепление, и капитан Фултон Бишоп общался с преступником с помощью мегафона. Эдвардс решил оказать сопротивление и был убит в перестрелке. Раненые полицейские находятся в критическом состоянии.
Окна маленького домика разбились под выстрелами полиции, от деревянных стен летели во все стороны щепки. Дыры в стенах напоминали открытые раны. От разбитой двери поднимался дымок. Постепенно пламя охватило крышу, затем обрушилась одна сторона домика.
На экране снова появился диктор.
— Министр финансов Фридрих Хасслгард, об исчезновении которого мы уже сообщали в дневном выпуске, час назад был официально объявлен в розыск. Его судно было доставлено в гавань сотрудниками морской патрульной службы, обнаружившими его в открытом море. Предполагают, что министра смыло за борт. Поиски продолжаются, но у патрульных почти нет надежды, что министру удалось выжить, — диктор опустил глаза, изображая скорбь, затем поднял их и продолжал уже совсем другим тоном. — После перерыва — прогноз погоды и последние новости спорта с Джо Раддлером. Оставайтесь с нами.
Том выключил телевизор, взял телефонную трубку и набрал номер дома напротив. Он подождал несколько минут, но никто так и не взял трубку на другом конце провода.
* * *
На следующий день Глория Пасмор спустилась вниз около полудня. Волосы ее были тщательно уложены, а лицо аккуратно подкрашено. Легкой, почти девичьей походкой Глория зашла в телевизионную. Это было похоже на чудо. Глория надела даже жемчуг и туфли на высоких каблуках, словно собиралась выйти из дома.
— О, Боже, — сказала она. — Я не привыкла спать так долго, но вчера мне требовалось отдохнуть. — Она улыбнулась Тому и Виктору, затем пересекла комнату и уселась на подлокотник кресла, в котором сидел ее муж. — Наверное, я слишком много вчера на себя взвалила.
— Наверное, — согласился Виктор, поглаживая ее по спине.
«Слишком много на себя взвалила?» Том был очень удивлен. Вчера мать дважды спустилась вниз, а все остальное время слушала пластинки и курила — она выкурила почти три пачки сигарет.
Глория положила ногу на ногу.
— А что это вы с таким увлечением смотрите? — поинтересовалась она.
— А. Там передавали очень интересный бейсбольный матч, но Томми настоял, чтобы я переключил на новости.
Том зашипел на родителей, чтобы они не разговаривали так громко.
На экране сестра Фоксвелла Эдвардса, полная темнокожая женщина без двух передних зубов, жаловалась на жестокость полиции во время ареста ее брата.
— Они не должны были его убить. Он очень испугаться. Фокси поговорить бы с полицией, но они не хотеть, захотеть его убить. Фокси делать плохо, но не быть плохой сам. Он очень любить он папа, а когда папа умер, Фокси ограбить магазин. Плохо себя чувствовать, понимаете? Вышел из тюрьмы три дня назад, а вчера увидеть полицию с автоматами и решить, что они пришли забрать его обратно. Фокси никогда никого не убивать. Но полиция держала его на крючке. Он был удобный. Я буду протестовать против это все.
— Я спустилась специально, чтобы приготовить ленч, — Глория коснулась рукой нитки жемчуга на шее.
Виктор быстро встал.
— Позволь предложить тебе руку, — он обнял жену за талию и повел к двери.
— Вы обратили внимание, как она коверкает слова? — сказала Глория. — «Он любить он папа». А если бы это была женщина, сказали бы «она и она папа». — Глория захихикала, и Том расслышал в смехе матери хорошо знакомые истеричные нотки.
Теперь на экране появился капитан Фултон Бишоп. Он давал пресс-конференция в украшенном флагами конференц-зале Центрального отделения полиции на Армори-плейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
— Кажется, ты не голодна сегодня, — сказал Виктор. — Позволь мне проводить тебя наверх. Тебе надо отдохнуть перед завтрашним обедом у Лангенхаймов.
— Какая дрянь! Опять сальные шутки и липкие взгляды!
— Я позвоню доктору Милтону, — решительно произнес Виктор.
Глория качнулась на стуле, голова ее упала на грудь. Виктор быстро встал, подошел к стулу и, продев руки под мышки Глории, попытался поднять ее. Та сопротивлялась несколько секунд, а потом оттолкнула его руки и встала сама.
Виктор взял ее за руку и вывел из столовой. Как только за ними закрылась дверь спальни, Глория начала кричать. Том прошелся взад-вперед по столовой, отнес тарелки в кухню, сложил в целлофановые мешочки и положил в холодильник недоеденные антрекоты. Вымыв тарелки. Том вышел в прихожую и несколько секунд прислушивался к крикам матери, которые вдруг показались ему заученными, вовсе не связанными с настоящим гневом или болью. Он подошел к входной двери и, опустив голову, прислонился к ней лбом.
Примерно через полчаса перед домом остановился экипаж. Зазвенел звонок, и Том вышел из гостиной, чтобы открыть дверь доктору Милтону.
Виктор стоял на нижней ступеньке лестницы. На груди его красовалось пятно от красного вина, напоминавшее очертаниями штат Флорида. Доктор Милтон, по-прежнему носивший пиджак и полосатые штаны, точно такие, в каких был изображен на фотографии в альбоме Леймона фон Хайлица, улыбнулся Тому и стал подниматься по лестнице.
— Сейчас ей получше? — спросил он.
— Кажется, да, — ответил Виктор.
Круглая физиономия доктора повернулась в сторону Тома.
— Твоя мама немного перевозбудилась, — сказал он. — Но волноваться не о чем. — Он посмотрел на Тома с таким видом, словно хотел потрепать его по волосам. — Завтра она будет совсем другой.
Том пробормотал в ответ что-то невразумительное, и доктор, крепко сжимая в руках черный чемоданчик, стал подниматься вслед за Виктором Пасмором вверх по лестнице.
К десяти часам Том почувствовал себя так, словно находится в доме один. Доктор уехал несколько часов назад. Том включил телевизор, чтобы послушать вечерние новости, и присел на ручку кресла.
— Драматическая развязка погони за убийцей Мариты Хасслгард, — провещал на весь Милл Уолк благонадежного вида диктор в тяжелых очках. — Исчезновение министра финансов вызывает тревогу. Слушайте подробности через несколько минут.
Том опустился на сиденье и поднял спинку кресла. Он героически переждал несколько рекламных объявлений.
Потом стали показывать цветные съемки охоты за Фоксвеллом Эдвардсом. Вся полиция Милл Уолк, вооруженная автоматическими винтовками и одетая в пуленепробиваемые жилеты, стреляла из машин и полицейских фургонов по знакомому деревянному домику в Уизел Холлоу.
— Захват Фоксвелла Эдвардса, предполагаемого убийцы Мариты Хасслгард, закончился сегодня вечером после того, как пришлось обстрелять один из домов на Могром-стрит. Были ранены двое полицейских — Майкл Менденхолл и Роман Клинк. Было вызвано подкрепление, и капитан Фултон Бишоп общался с преступником с помощью мегафона. Эдвардс решил оказать сопротивление и был убит в перестрелке. Раненые полицейские находятся в критическом состоянии.
Окна маленького домика разбились под выстрелами полиции, от деревянных стен летели во все стороны щепки. Дыры в стенах напоминали открытые раны. От разбитой двери поднимался дымок. Постепенно пламя охватило крышу, затем обрушилась одна сторона домика.
На экране снова появился диктор.
— Министр финансов Фридрих Хасслгард, об исчезновении которого мы уже сообщали в дневном выпуске, час назад был официально объявлен в розыск. Его судно было доставлено в гавань сотрудниками морской патрульной службы, обнаружившими его в открытом море. Предполагают, что министра смыло за борт. Поиски продолжаются, но у патрульных почти нет надежды, что министру удалось выжить, — диктор опустил глаза, изображая скорбь, затем поднял их и продолжал уже совсем другим тоном. — После перерыва — прогноз погоды и последние новости спорта с Джо Раддлером. Оставайтесь с нами.
Том выключил телевизор, взял телефонную трубку и набрал номер дома напротив. Он подождал несколько минут, но никто так и не взял трубку на другом конце провода.
* * *
На следующий день Глория Пасмор спустилась вниз около полудня. Волосы ее были тщательно уложены, а лицо аккуратно подкрашено. Легкой, почти девичьей походкой Глория зашла в телевизионную. Это было похоже на чудо. Глория надела даже жемчуг и туфли на высоких каблуках, словно собиралась выйти из дома.
— О, Боже, — сказала она. — Я не привыкла спать так долго, но вчера мне требовалось отдохнуть. — Она улыбнулась Тому и Виктору, затем пересекла комнату и уселась на подлокотник кресла, в котором сидел ее муж. — Наверное, я слишком много вчера на себя взвалила.
— Наверное, — согласился Виктор, поглаживая ее по спине.
«Слишком много на себя взвалила?» Том был очень удивлен. Вчера мать дважды спустилась вниз, а все остальное время слушала пластинки и курила — она выкурила почти три пачки сигарет.
Глория положила ногу на ногу.
— А что это вы с таким увлечением смотрите? — поинтересовалась она.
— А. Там передавали очень интересный бейсбольный матч, но Томми настоял, чтобы я переключил на новости.
Том зашипел на родителей, чтобы они не разговаривали так громко.
На экране сестра Фоксвелла Эдвардса, полная темнокожая женщина без двух передних зубов, жаловалась на жестокость полиции во время ареста ее брата.
— Они не должны были его убить. Он очень испугаться. Фокси поговорить бы с полицией, но они не хотеть, захотеть его убить. Фокси делать плохо, но не быть плохой сам. Он очень любить он папа, а когда папа умер, Фокси ограбить магазин. Плохо себя чувствовать, понимаете? Вышел из тюрьмы три дня назад, а вчера увидеть полицию с автоматами и решить, что они пришли забрать его обратно. Фокси никогда никого не убивать. Но полиция держала его на крючке. Он был удобный. Я буду протестовать против это все.
— Я спустилась специально, чтобы приготовить ленч, — Глория коснулась рукой нитки жемчуга на шее.
Виктор быстро встал.
— Позволь предложить тебе руку, — он обнял жену за талию и повел к двери.
— Вы обратили внимание, как она коверкает слова? — сказала Глория. — «Он любить он папа». А если бы это была женщина, сказали бы «она и она папа». — Глория захихикала, и Том расслышал в смехе матери хорошо знакомые истеричные нотки.
Теперь на экране появился капитан Фултон Бишоп. Он давал пресс-конференция в украшенном флагами конференц-зале Центрального отделения полиции на Армори-плейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147