Потом земля резко оборвалась, и троица зашагала над бездонной пропастью. Вечер быстро догорал, однако не столь быстро, как хотелось бы. Стоило Бомену забыть о собственной клятве и опустить глаза, перед ним серебряной нитью заблестела невообразимо далекая река. Мальчик зашатался от внезапного головокружения.
Кестрель на секунду остановилась, чтобы посмотреть назад. Дети-старички по одному карабкались на парапет: видно, решили продолжать погоню.
— Ничего не бойтесь, — сказала девочка. — Помните, они дряхлые, им тяжело передвигаться. Мы окажемся на том берегу задолго до них.
И она продолжала идти, ободряя товарищей, как только могла. Брат на миг обернулся: и правда, в сравнении с юными беглецами преследователи еле-еле ползли по мосту.
А Кестрель ровно ступала вперед — шаг за шагом, шаг за шагом, под ноги не смотреть, ни о чем не думать, полпути уже пройдено, еще немножко… И вдруг застыла, не веря своим глазам. Сердце подпрыгнуло к горлу. На том конце парапета, между колоннами, стояли десятки сморщенных карликов. Кое-кто из них уже забирался на мост.
Бо! Они впереди!
Мальчик увидел преследователей — и все понял. Некуда бежать. Старички надвигаются с обеих сторон. Когда они достигнут середины… Драться бесполезно: любое прикосновение отнимет силы. Внизу, на дне немыслимой пропасти, сгущался мрак. Каково это — бесконечно падать, а потом — шмяк?.. Поспешит ли смерть?
Мы будем сражаться, Бо!
Как?
Не знаю. Но мы должны их прогнать.
Брат ощутил знакомую волну ярости, захлестнувшую сестру, и почему-то успокоился. Надо найти выход, надо… Дрожащие ноги шаркали все ближе. Тут и до Мампо дошло, что происходит.
— Кесс! Бо! Они придут за нами! Не разрешайте им трогать меня! Что делать? Я не хочу быть старым!
— Не дергайся, Мампо! Стой спокойно.
— Помни, — повторила девочка, — они слабые и дряхлые и нападать могут лишь поодиночке. Главное — их не подпускать.
— И не касаться, — забывшись, вслух ответил брат.
— Только пусть не подходят!
Перепуганный однокашник заметался от страха, попробовал ухватиться за девочку и едва не опрокинул всех.
Как нам его утихомирить?
Накорми, — подсказал Бомен.
Ах, да. На шее Кестрель по-прежнему болтался чулок, в котором лежал последний грязевой орех.
— Держи, Мампо.
Девочка протянула чулок товарищу. Увесистый конец закачался в воздухе. Кесс проследила за тем, как он описывает дуги…
— Бо! У тебя остались орешки?
— Две штуки.
Мальчик распределил их по разным чулкам для равновесия.
— Вот как мы прогоним карликов!
Кестрель покрутила чулком над головой.
— Этим их не испугаешь.
— И не нужно. Зашатаются — сами попадают вниз.
— Ага, или мы попадаем…
— Слушай, мы молодые и гибкие. А они старые, окостеневшие.
Отнюдь не убежденный ее словами, Бомен попробовал раскрутить чулок — и чуть не свалился в бездну. Он тут же выпрямился, чувствуя, как звенит в ушах и льются за шиворот ручьи пота.
— Не выйдет. Я не смогу.
— Тебе придется.
— Есть хочу, — пожаловался Мампо.
Все эти разговоры об орешках заставили его позабыть страх.
— Заткнись.
— Ладно, Кесс.
Тем временем враги подбирались и спереди и сзади. Первый должен был подойти со стороны Бо.
— Давай сбей его, — подбодрила сестра. — Ты не упадешь.
Мальчик опустил глаза: под ногами зияла черная пустота.
Эх, если бы не ужасный обрыв, мелькнуло у Бомена в голове. И вдруг его осенило. Внизу не видно ни зги. Там может быть все, что угодно. Нет никакой Трещины-Посреди-Земли. Надо вообразить не пропасть, а близкую лужайку с шелковистой травой. Да, лужайку. Там пахучий клевер и маки, и даже куст едкой крапивы — для правдоподобия. К изумлению Бомена, страх высоты действительно прошел. Остался только враг, и он подходил все ближе.
Мальчик осторожно раскрутил над головой оружие. Затем завращал быстрее. И еще, и еще. Представил, где будет находиться голова противника. Нанес пробный удар.
Мягкая травка, нежная травка, повторял он сам себе. Пуховая, как перина.
— Осторожно, малыш, — проскрипел карлик. — Давай обопрись на меня.
Довольно хихикая, он протянул высохшую ручку, хотя еще не мог достать беглеца.
Кестрель напряженно смотрела в другую сторону, раскачивая самодельную пращу.
Ты первый, Бо. Выдюжишь?
Попробую.
Люблю тебя.
Брат не успел ответить. Даже молча, даже в голове. Враг подобрался совсем близко. Бомен раскрутил тяжелый орех, и тот просвистел в паре ярдов от карлика:
— Зачем же сопротивляться? — развел руками ребенок-старичок. — Ведь так повелела Морах. И вы это знаете.
Мальчик не ответил. Согнув колени, он слегка покачался на узком парапете, быстрее завертел чулком и прикинул на глаз расстояние до противника.
— Не бойся старости, — прошипел тот. — Это же лишь на время. Потом, по воле всесильной Морах, ты снова станешь юным и красивым.
Шарк, шарк, шарк… Уже рядом. Но для надежности можно еще подождать…
— Ну, давай же, — скрипел гадкий карлик. — Я всего лишь поглажу тебя.
Замахнувшись изо всех сил, Бомен выбросил руку вперед, метя в седую голову.
У-у-ух!
Праща просвистела, не причинив никакого вреда: старичок успел пригнуться. Мальчик зашатался и едва не упал.
— Ох ты, батюшки, — насмешливо протянул противник. — Будь осторожен, малыш. Ты же не хочешь…
Гнев распалил Бомена. Еще один замах. Шлеп! Орех угодил карлику в щеку, возле уха.
— Ай! Ай-яй-яй!
Седовласый ребенок ухватился за лицо, покачнулся на стене и потерял равновесие. Он выбросил руки вперед: уцепиться было не за что. Тогда замолотил воздух, отчаянно надеясь удержаться. И все же упал.
— Ааааах…
Тонкий, пронзительный голос верещал и верещал, стремительно удаляясь во мрак и в то же время не умолкая. Наконец все стихло.
— Молодчина-чина, Бо! — воскликнула сестра.
Кесс ринулась, размахивая чулком, на своего врага и попросту смела его с парапета в кромешную бездну.
Это лишь подстегнуло детей-старичков. С мстительными воплями устремились они на близнецов, но, к счастью, как и предвидела Кесс, нападали по одному. Старики двигались медленнее и постоянно хрустели окостеневшими суставами. Юные беглецы без труда скидывали врагов с моста в темное, словно чернила, ущелье.
Девочка ликовала, орудуя пращой:
— А ну, подходи, дряхлый, сморщенный старикашка! Тоже хочешь полетать?
— Врежь ему, Кесс! — радостно визжал однокашник. — Покажи им всем!
Кестрель бросалась вперед, наносила удар, и еще один враг падал, вопя от ужаса.
А Мампо кричал вдогонку:
— Сейчас тебя размажет! Бум-бац-хрясть, и в лепешку! Получайте, тупые вонючки, раз вы нам не друзья!
Вот уже семеро седовласых ухнули в пропасть. Прочие сгрудились, пошушукали между собой. Затем развернулись и поплелись прочь, каждая половина войска в свою сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Кестрель на секунду остановилась, чтобы посмотреть назад. Дети-старички по одному карабкались на парапет: видно, решили продолжать погоню.
— Ничего не бойтесь, — сказала девочка. — Помните, они дряхлые, им тяжело передвигаться. Мы окажемся на том берегу задолго до них.
И она продолжала идти, ободряя товарищей, как только могла. Брат на миг обернулся: и правда, в сравнении с юными беглецами преследователи еле-еле ползли по мосту.
А Кестрель ровно ступала вперед — шаг за шагом, шаг за шагом, под ноги не смотреть, ни о чем не думать, полпути уже пройдено, еще немножко… И вдруг застыла, не веря своим глазам. Сердце подпрыгнуло к горлу. На том конце парапета, между колоннами, стояли десятки сморщенных карликов. Кое-кто из них уже забирался на мост.
Бо! Они впереди!
Мальчик увидел преследователей — и все понял. Некуда бежать. Старички надвигаются с обеих сторон. Когда они достигнут середины… Драться бесполезно: любое прикосновение отнимет силы. Внизу, на дне немыслимой пропасти, сгущался мрак. Каково это — бесконечно падать, а потом — шмяк?.. Поспешит ли смерть?
Мы будем сражаться, Бо!
Как?
Не знаю. Но мы должны их прогнать.
Брат ощутил знакомую волну ярости, захлестнувшую сестру, и почему-то успокоился. Надо найти выход, надо… Дрожащие ноги шаркали все ближе. Тут и до Мампо дошло, что происходит.
— Кесс! Бо! Они придут за нами! Не разрешайте им трогать меня! Что делать? Я не хочу быть старым!
— Не дергайся, Мампо! Стой спокойно.
— Помни, — повторила девочка, — они слабые и дряхлые и нападать могут лишь поодиночке. Главное — их не подпускать.
— И не касаться, — забывшись, вслух ответил брат.
— Только пусть не подходят!
Перепуганный однокашник заметался от страха, попробовал ухватиться за девочку и едва не опрокинул всех.
Как нам его утихомирить?
Накорми, — подсказал Бомен.
Ах, да. На шее Кестрель по-прежнему болтался чулок, в котором лежал последний грязевой орех.
— Держи, Мампо.
Девочка протянула чулок товарищу. Увесистый конец закачался в воздухе. Кесс проследила за тем, как он описывает дуги…
— Бо! У тебя остались орешки?
— Две штуки.
Мальчик распределил их по разным чулкам для равновесия.
— Вот как мы прогоним карликов!
Кестрель покрутила чулком над головой.
— Этим их не испугаешь.
— И не нужно. Зашатаются — сами попадают вниз.
— Ага, или мы попадаем…
— Слушай, мы молодые и гибкие. А они старые, окостеневшие.
Отнюдь не убежденный ее словами, Бомен попробовал раскрутить чулок — и чуть не свалился в бездну. Он тут же выпрямился, чувствуя, как звенит в ушах и льются за шиворот ручьи пота.
— Не выйдет. Я не смогу.
— Тебе придется.
— Есть хочу, — пожаловался Мампо.
Все эти разговоры об орешках заставили его позабыть страх.
— Заткнись.
— Ладно, Кесс.
Тем временем враги подбирались и спереди и сзади. Первый должен был подойти со стороны Бо.
— Давай сбей его, — подбодрила сестра. — Ты не упадешь.
Мальчик опустил глаза: под ногами зияла черная пустота.
Эх, если бы не ужасный обрыв, мелькнуло у Бомена в голове. И вдруг его осенило. Внизу не видно ни зги. Там может быть все, что угодно. Нет никакой Трещины-Посреди-Земли. Надо вообразить не пропасть, а близкую лужайку с шелковистой травой. Да, лужайку. Там пахучий клевер и маки, и даже куст едкой крапивы — для правдоподобия. К изумлению Бомена, страх высоты действительно прошел. Остался только враг, и он подходил все ближе.
Мальчик осторожно раскрутил над головой оружие. Затем завращал быстрее. И еще, и еще. Представил, где будет находиться голова противника. Нанес пробный удар.
Мягкая травка, нежная травка, повторял он сам себе. Пуховая, как перина.
— Осторожно, малыш, — проскрипел карлик. — Давай обопрись на меня.
Довольно хихикая, он протянул высохшую ручку, хотя еще не мог достать беглеца.
Кестрель напряженно смотрела в другую сторону, раскачивая самодельную пращу.
Ты первый, Бо. Выдюжишь?
Попробую.
Люблю тебя.
Брат не успел ответить. Даже молча, даже в голове. Враг подобрался совсем близко. Бомен раскрутил тяжелый орех, и тот просвистел в паре ярдов от карлика:
— Зачем же сопротивляться? — развел руками ребенок-старичок. — Ведь так повелела Морах. И вы это знаете.
Мальчик не ответил. Согнув колени, он слегка покачался на узком парапете, быстрее завертел чулком и прикинул на глаз расстояние до противника.
— Не бойся старости, — прошипел тот. — Это же лишь на время. Потом, по воле всесильной Морах, ты снова станешь юным и красивым.
Шарк, шарк, шарк… Уже рядом. Но для надежности можно еще подождать…
— Ну, давай же, — скрипел гадкий карлик. — Я всего лишь поглажу тебя.
Замахнувшись изо всех сил, Бомен выбросил руку вперед, метя в седую голову.
У-у-ух!
Праща просвистела, не причинив никакого вреда: старичок успел пригнуться. Мальчик зашатался и едва не упал.
— Ох ты, батюшки, — насмешливо протянул противник. — Будь осторожен, малыш. Ты же не хочешь…
Гнев распалил Бомена. Еще один замах. Шлеп! Орех угодил карлику в щеку, возле уха.
— Ай! Ай-яй-яй!
Седовласый ребенок ухватился за лицо, покачнулся на стене и потерял равновесие. Он выбросил руки вперед: уцепиться было не за что. Тогда замолотил воздух, отчаянно надеясь удержаться. И все же упал.
— Ааааах…
Тонкий, пронзительный голос верещал и верещал, стремительно удаляясь во мрак и в то же время не умолкая. Наконец все стихло.
— Молодчина-чина, Бо! — воскликнула сестра.
Кесс ринулась, размахивая чулком, на своего врага и попросту смела его с парапета в кромешную бездну.
Это лишь подстегнуло детей-старичков. С мстительными воплями устремились они на близнецов, но, к счастью, как и предвидела Кесс, нападали по одному. Старики двигались медленнее и постоянно хрустели окостеневшими суставами. Юные беглецы без труда скидывали врагов с моста в темное, словно чернила, ущелье.
Девочка ликовала, орудуя пращой:
— А ну, подходи, дряхлый, сморщенный старикашка! Тоже хочешь полетать?
— Врежь ему, Кесс! — радостно визжал однокашник. — Покажи им всем!
Кестрель бросалась вперед, наносила удар, и еще один враг падал, вопя от ужаса.
А Мампо кричал вдогонку:
— Сейчас тебя размажет! Бум-бац-хрясть, и в лепешку! Получайте, тупые вонючки, раз вы нам не друзья!
Вот уже семеро седовласых ухнули в пропасть. Прочие сгрудились, пошушукали между собой. Затем развернулись и поплелись прочь, каждая половина войска в свою сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59