Брат понимал, что она права.
— Покормим для начала, — сказал он и, развязав чулок, вытащил последний орех из своих запасов. — На, отдай Мампо…
Внезапно зашумел ветер, мальчика быстро накрыла тьма, и ладонь полоснуло, будто ножами.
Бомен вскрикнул — больше от изумления, чем от боли, — и сжал пострадавшую руку. Кровь заструилась меж пальцев. А черный орел с клекотом уносился прочь, зажав грязевой орех в острых, точно клинки, когтях, оставивших на ладони жертвы три четких неглубоких пореза. Мальчик потрясенно смотрел вослед хищнику. Между тем невысоко над головой парили еще трое, вглядываясь, не появится ли на свет еще какая-нибудь еда. Когда птицы летели рядом, их распростертые крылья накрывали собою Великий Путь.
Мампо лежал на земле, широко раскрыв глаза от ужаса, и было слышно, как бьется его сердце. Кестрель невольно прикрыла беспомощного друга. А птицы опускались все ниже.
— Брось его, Бо! — крикнула девочка. Опомнившись, брат зашвырнул чулок настолько далеко, насколько смог. Один из великанов спикировал с небес, громко щелкнул когтями и улетел с добычей на маковку столетнего дерева. Прочие — им не было числа — молча продолжали кружить, высматривать, ждать.
Детям грозило небо, поэтому они не сразу заметили зверя, который, мягко ступая, появился из чащи. За ним — другой. Хищники чуяли запах крови, текущей из ран, душный аромат слабости. Стая бесшумно вышла на дорогу и застыла, сверкая желтыми глазами. Мампо увидел новых врагов первым.
И закричал в голос.
Бомен вздрогнул, посмотрел вокруг — и окаменел. В каких-то двух десятках ярдов от троицы плотным кольцом стояли волки. Поджарые, косматые, ростом с крупных оленей, с отвисшими громадными челюстями, высунув языки, они часто дышали и в упор смотрели на путников.
— Все хорошо, Мампо, — совершенно забывшись от страха, произнесла Кестрель, лишь бы заставить однокашника замолчать.
Черными призраками низко парили орлы, предвкушая поживу. Гигантские птицы затмили небо, и дорога погрузилась во мрак. Волки подкрались ближе и снова замерли. Может быть, добыча покажет спину и бросится бежать?
— Не подпускайте их ко мне!
Визг несчастного постаревшего мальчишки перерос в привычные всхлипы, но только гортанные и надтреснутые.
Вот уже ветер от орлиных крыльев овевает лица близнецов; вот они уже слышат, как пахнут горячие, мокрые волчьи шкуры. Дети прижались друг к другу, наблюдая, как хищники обнажают клыки — острые, гладкие, белые, точно сметана, и беззвучно надвигаются на добычу.
Из чащи донесся протяжный, леденящий душу вой. Волки остановились. Птицы снова взвились над лесом. Вой повторился, скорбный, исполненный силы. Звери устремили к лесу призывные взоры.
Из-за деревьев медленно выступил огромный, седой от старости волк. Даже в сравнении с остальными он выглядел великаном. Любое его движение излучало мощь и власть, однако лета брали свое, и в широкой груди что-то глухо рокотало при каждом вздохе. Высокий, словно откормленный вол, хотя по-прежнему тощий и жилистый, хищник пошел прямо на Бомена, не сводя с него желтого взгляда.
Мальчик не дрогнул. Звери почтительно расступились, вожак миновал их и встал над храбрым ребенком. Внезапно долгое, лохматое тело содрогнулось, волк припал на задние ноги, а потом и вовсе растянулся ничком. Голова тяжело возлегла на вытянутые лапы, глаза неотрывно жгли душу Бомена. Стая последовала примеру седого предводителя. Все как один улеглись на дорогу вокруг неразлучной троицы.
Внезапно Бомен осознал, что нужно делать. Он медленно протянул вперед окровавленную руку; отец волков обнюхал ее, подняв морду. После чего высунул длинный нежно-розовый язык и лизнул рану.
Мальчик уселся на землю со скрещенными ногами. Хищник опустил ему голову на колени. Взгляды скрестились, и в эту минуту человек и зверь поняли друг друга, как никогда.
— Они ждали нас, — проговорил Бомен, сам еще до конца не веря, что проник в мысли волка.
— Для чего?
— Чтобы сразиться с Морах.
При звуке ненавистного имени стая ощетинилась. И словно потянуло холодом. Вожак поднялся, за ним покорно встали прочие. Старый волк задрал голову к небесам и снова тоскливо завыл. Услышав древний клич, орлы-великаны принялись быстро снижаться, выписывая круги; в конце концов, несколько раз обмахнув головы детей могучими крыльями, они сели на землю вторым защитным кольцом.
Бомен посмотрел в черные глаза птиц, в желтые очи волков: они сияли мужеством и гордостью.
Мы долго ждали. Настал час для битвы с давним врагом.
— Они помогут нам, — промолвил мальчик, поднимаясь на ноги. — Пора.
Друзья без лишних слов последовали за ним. Что и говорить, Бомен обладал даром проникать в недоступное для остальных. Расправив сильные крылья, орлы взмыли в воздух. А звери и дети двинулись дальше по Великому Пути, в горы.
Мампо еле переставлял измученные костлявые ноги. Зная, как пугает товарища одиночество, близнецы старались держаться рядом. Но слишком скоро наступил миг, когда Мампо почувствовал, что не может больше идти. Несчастный уселся наземь и горько заплакал.
— Не бросайте меня! — жалобно скулил он. Предводитель стаи увидел это и все понял. Повинуясь его мудрому взгляду, один из сильных молодых самцов подбежал и прилег рядом с Мампо.
— Залезай, он тебя повезет.
Близнецы не осмелились подсадить мальчика. После пары неудачных попыток тот кое-как взобрался хищнику на хребет и крепко вцепился в косматую шкуру. Путешествие продолжилось гораздо быстрее.
Со временем Кестрель и Бомен сбили ноги, и волки приняли их на свои спины. Наконец-то звери смогли покинуть открытую дорогу, побежав знакомыми только им тропами. Став седоками, дети стремительно помчались к цели, окруженные серой стаей, под сенью из непроглядных крон и под небесным прикрытием крылатых великанов.
И вот они достигли студеных высоких склонов, где клочья тумана цеплялись за маковки длинных сосен. Лес поредел, и теперь, оглядываясь через плечо, странники видели несметное волчье воинство, что струилось за ними по земле, насколько хватало зрения. А небеса казались черными от бесчисленных птиц.
Гора, цель всего долгого путешествия, уже ясно вырисовывалась впереди. Такой огромной выглядела она, что в душе близнецы отчаялись достигнуть немыслимо высокой, ровной, как стол, вершины. Хуже того: одолев очередной крутой подъем, юные странники увидели далеко под ногами лесистую долину и с ужасом поняли, что толком и не начали восхождения.
Тропа змеилась вниз и наконец пропадала, огибая скалу. Волки замедлили бег, затем и вовсе пошли, меж тем как орлы кружили ниже и ниже. У поворота хищники встали будто вкопанные и разом, легли на землю, явно приглашая седоков сойти. Троица так и сделала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59