.. Ну, она попала в интересное место, понимаете? Теперь вы все знаете. Так что мы можем быть чем-то вроде... друзей, напарников... брата и сестры... Я хотел сказать, чем-то вроде сестер...
Я бросил взгляд на Бет и увидел, что она снова смотрит на море.
Наконец она нарушила молчание:
– Кажется, ты говорил, что пуля попала в живот.
– И туда тоже.
– Макс сказал, что у тебя серьезное ранение в легкое.
– Тоже верно.
– Мозг не пострадал?
– Вполне возможно, что пострадал.
– И ты хочешь, чтобы я сейчас поверила, что еще одна пуля сделала тебя кастратом.
– В такой ситуации мужчина не станет врать.
– Если твоя печь погасла, почему в глазах все еще горит огонь?
– Я вспоминаю прошлое, Бет... Можно звать тебя Бет? Я вспоминаю время, когда при помощи шеста мог перемахнуть через свою машину.
Она закрыла лицо рукой, и я не мог догадаться, плачет она или смеется.
Я умолял:
– Только, пожалуйста, не говори никому.
Наконец она овладела собой и ответила:
– Позабочусь, чтобы это не попало в газеты.
– Спасибо. – Немного помолчав, я спросил: – Ты живешь здесь поблизости?
– Нет, я живу на западе графства Суффолк.
– Далековато. Возвращаешься домой или ночуешь здесь?
– Мы все живем в мотеле «Саундвью» в Гринпорте.
– Кто «мы все»?
– Я, Джордж, Тед, ребята, присланные окружным прокурором, и те, кто были здесь раньше... люди из министерства сельского хозяйства. Нам всем полагается работать днем и ночью, круглые сутки, семь дней в неделю. Лакомый кусок для прессы и читателей... если все всплывет на поверхность. Видишь ли, если это как-то связано с болезнями...
– Ты хочешь сказать, что слух о чуме может вызвать массовую панику?
– Да что угодно может вызвать панику.
– Послушай, у меня есть хороший дом, и ты можешь жить в нем когда захочешь.
– Спасибо.
– Это большой викторианский особняк у моря.
– Мне все равно, где жить.
– Тебе там будет удобнее. Я не в счет, меня можно не опасаться. Только представь себе, в департаменте полиции Нью-Йорка поговаривают, что мне разрешено пользоваться дамским туалетом.
– Перестань.
– Серьезно, Бет. Тут у меня компьютерные распечатки – финансовые дела за два года. Мы можем поработать над ними вместе.
– Кто тебе разрешил забрать их?
– Ты. Разве не так?
Немного поколебавшись, она кивнула и заявила:
– Завтра утром вернешь мне прямо в руки.
– Что ж, придется сидеть всю ночь. Помоги мне.
Она, казалось, о чем-то задумалась.
– Оставь мне номер телефона и адрес.
Я стал рыться в карманах в поисках ручки и бумаги, но она уже достала свою маленькую записную книжку.
Я записал свои координаты, объяснив, как меня лучше найти.
– Я позвоню, если надумаю приехать, – сказала она.
– Хорошо.
Я опустился на скамью, она села на прежнее место, распечатки лежали между нами. Мы сидели молча и, мне казалось, думали, как продолжить разговор.
Наконец Бет заметила:
– Надеюсь, ты не так глуп, как выглядишь или говоришь.
– Лучше сформулируем так: начальник Максвелл совершил самый умный поступок за всю свою карьеру, когда пригласил меня принять участие в этом деле.
– Скромно.
– Скромность тут ни при чем. Я самый лучший. Недаром «Коламбиа бродкастинг корпорейшн» сейчас работает над телевизионной программой «Документы Кори».
– Не может быть!
– Могу подыскать тебе роль.
– Спасибо. Когда придумаешь, как мне отблагодарить тебя, дай знать.
– Нет лучше благодарности, чем твое участие в программе.
– Конечно. Послушай... Можно я буду обращаться к тебе по имени?
– Обязательно.
– Джон, что здесь происходит? Я говорю об этом деле. Ты что-то скрываешь.
– Каково твое нынешнее положение?
– Не поняла.
– Обручена, разведена, с мужем не живешь, увлечена кем-нибудь?
– Разведена. Что ты знаешь об этом деле? Кого подозреваешь? Что скрываешь?
– У тебя есть дружок?
– Нет ни дружка, ни детей, зато есть одиннадцать ухажеров, пятеро из них женаты, трое стоят на учете как извращенцы, двое ими скоро станут, один идиот.
– Я лезу в твою личную жизнь?
– Да.
– Окажись моим напарником мужчина и задай я ему те же вопросы, все было бы в порядке вещей.
– Ну... я не твой напарник.
– Хочешь сохранить свое нынешнее положение. Понятно.
– Послушай... Ладно, расскажи мне о себе. Только кратко.
– Хорошо. Разведен, детей нет, десятки поклонниц, но все так себе. – Я добавил: – Половых болезней нет.
– И половых органов тоже.
– Верно.
– Ладно, Джон, так что же с этим делом?
Я откинулся на спинку скамьи и ответил:
– Понимаешь, Бет, вся загвоздка в том, что лежащие на поверхности факты приводят к невероятным выводам, и все пытаются привести последние в согласие с первыми. Но из этого ничего не выходит, напарник.
Она кивнула, затем сказала:
– Ты намекаешь, что это дело никак не связано с тем, что мы думаем о нем.
– Мне начинает казаться, что здесь происходит нечто другое.
– Почему тебе так кажется?
– Ну... некоторые улики, похоже, трудно увязать.
– Может быть, все станет на свои места, когда получим результаты лабораторных анализов и допросов. Мы еще не говорили с работающими на острове Плам.
– Давай спустимся к пристани, – предложил я и поднялся.
Она надела туфли, и мы направились к пристани. Я сказал:
– В нескольких сотнях метров отсюда Альберт Эйнштейн ломал голову над трудной задачей – нравственно ли производить атомную бомбу или нет? И решил дать свое добро. У хороших ребят не было иного выбора, потому что плохие ребята, отбросив всякие моральные соображения, уже решили этот вопрос. – Я добавил: – Я знал Гордонов.
Она задумалась.
– Ты хочешь сказать, что Гордоны не могли продать смертельно опасные микроорганизмы из моральных соображений?
– Нет. Подобно ученым-атомщикам, они уважали силу джинна в бутылке. Понятия не имею, чем конкретно они занимались на острове Плам, и вероятно, мы никогда этого не узнаем, но полагаю, знал их достаточно хорошо, чтобы утверждать: Гордоны не стали бы продавать джинна в бутылке.
Она ничего не ответила.
Я продолжил:
– Помню, как Том однажды сказал, что у Джуди подавленное настроение. Теленка, к которому она привязалась, умышленно инфицировали чем-то, и он умирал. Гордоны не из тех, кто равнодушно смотрит, как от чумы умирают дети. Когда будут допрашивать их коллег на острове Плам, ты в этом сама убедишься.
– Возможно. Люди обычно двойственны.
– И намека не было на то, что Гордоны торгуют смертоносными микробами.
– Иногда люди пытаются найти рациональное объяснение своим поступкам. А как быть с теми американцами, которые выдали атомные секреты русским? Они же утверждали, что поступили так по убеждению. Значит, нельзя судить о людях по тому, что они говорят о себе.
Пока мы шли, я бросил взгляд в ее сторону и заметил, что она смотрит на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Я бросил взгляд на Бет и увидел, что она снова смотрит на море.
Наконец она нарушила молчание:
– Кажется, ты говорил, что пуля попала в живот.
– И туда тоже.
– Макс сказал, что у тебя серьезное ранение в легкое.
– Тоже верно.
– Мозг не пострадал?
– Вполне возможно, что пострадал.
– И ты хочешь, чтобы я сейчас поверила, что еще одна пуля сделала тебя кастратом.
– В такой ситуации мужчина не станет врать.
– Если твоя печь погасла, почему в глазах все еще горит огонь?
– Я вспоминаю прошлое, Бет... Можно звать тебя Бет? Я вспоминаю время, когда при помощи шеста мог перемахнуть через свою машину.
Она закрыла лицо рукой, и я не мог догадаться, плачет она или смеется.
Я умолял:
– Только, пожалуйста, не говори никому.
Наконец она овладела собой и ответила:
– Позабочусь, чтобы это не попало в газеты.
– Спасибо. – Немного помолчав, я спросил: – Ты живешь здесь поблизости?
– Нет, я живу на западе графства Суффолк.
– Далековато. Возвращаешься домой или ночуешь здесь?
– Мы все живем в мотеле «Саундвью» в Гринпорте.
– Кто «мы все»?
– Я, Джордж, Тед, ребята, присланные окружным прокурором, и те, кто были здесь раньше... люди из министерства сельского хозяйства. Нам всем полагается работать днем и ночью, круглые сутки, семь дней в неделю. Лакомый кусок для прессы и читателей... если все всплывет на поверхность. Видишь ли, если это как-то связано с болезнями...
– Ты хочешь сказать, что слух о чуме может вызвать массовую панику?
– Да что угодно может вызвать панику.
– Послушай, у меня есть хороший дом, и ты можешь жить в нем когда захочешь.
– Спасибо.
– Это большой викторианский особняк у моря.
– Мне все равно, где жить.
– Тебе там будет удобнее. Я не в счет, меня можно не опасаться. Только представь себе, в департаменте полиции Нью-Йорка поговаривают, что мне разрешено пользоваться дамским туалетом.
– Перестань.
– Серьезно, Бет. Тут у меня компьютерные распечатки – финансовые дела за два года. Мы можем поработать над ними вместе.
– Кто тебе разрешил забрать их?
– Ты. Разве не так?
Немного поколебавшись, она кивнула и заявила:
– Завтра утром вернешь мне прямо в руки.
– Что ж, придется сидеть всю ночь. Помоги мне.
Она, казалось, о чем-то задумалась.
– Оставь мне номер телефона и адрес.
Я стал рыться в карманах в поисках ручки и бумаги, но она уже достала свою маленькую записную книжку.
Я записал свои координаты, объяснив, как меня лучше найти.
– Я позвоню, если надумаю приехать, – сказала она.
– Хорошо.
Я опустился на скамью, она села на прежнее место, распечатки лежали между нами. Мы сидели молча и, мне казалось, думали, как продолжить разговор.
Наконец Бет заметила:
– Надеюсь, ты не так глуп, как выглядишь или говоришь.
– Лучше сформулируем так: начальник Максвелл совершил самый умный поступок за всю свою карьеру, когда пригласил меня принять участие в этом деле.
– Скромно.
– Скромность тут ни при чем. Я самый лучший. Недаром «Коламбиа бродкастинг корпорейшн» сейчас работает над телевизионной программой «Документы Кори».
– Не может быть!
– Могу подыскать тебе роль.
– Спасибо. Когда придумаешь, как мне отблагодарить тебя, дай знать.
– Нет лучше благодарности, чем твое участие в программе.
– Конечно. Послушай... Можно я буду обращаться к тебе по имени?
– Обязательно.
– Джон, что здесь происходит? Я говорю об этом деле. Ты что-то скрываешь.
– Каково твое нынешнее положение?
– Не поняла.
– Обручена, разведена, с мужем не живешь, увлечена кем-нибудь?
– Разведена. Что ты знаешь об этом деле? Кого подозреваешь? Что скрываешь?
– У тебя есть дружок?
– Нет ни дружка, ни детей, зато есть одиннадцать ухажеров, пятеро из них женаты, трое стоят на учете как извращенцы, двое ими скоро станут, один идиот.
– Я лезу в твою личную жизнь?
– Да.
– Окажись моим напарником мужчина и задай я ему те же вопросы, все было бы в порядке вещей.
– Ну... я не твой напарник.
– Хочешь сохранить свое нынешнее положение. Понятно.
– Послушай... Ладно, расскажи мне о себе. Только кратко.
– Хорошо. Разведен, детей нет, десятки поклонниц, но все так себе. – Я добавил: – Половых болезней нет.
– И половых органов тоже.
– Верно.
– Ладно, Джон, так что же с этим делом?
Я откинулся на спинку скамьи и ответил:
– Понимаешь, Бет, вся загвоздка в том, что лежащие на поверхности факты приводят к невероятным выводам, и все пытаются привести последние в согласие с первыми. Но из этого ничего не выходит, напарник.
Она кивнула, затем сказала:
– Ты намекаешь, что это дело никак не связано с тем, что мы думаем о нем.
– Мне начинает казаться, что здесь происходит нечто другое.
– Почему тебе так кажется?
– Ну... некоторые улики, похоже, трудно увязать.
– Может быть, все станет на свои места, когда получим результаты лабораторных анализов и допросов. Мы еще не говорили с работающими на острове Плам.
– Давай спустимся к пристани, – предложил я и поднялся.
Она надела туфли, и мы направились к пристани. Я сказал:
– В нескольких сотнях метров отсюда Альберт Эйнштейн ломал голову над трудной задачей – нравственно ли производить атомную бомбу или нет? И решил дать свое добро. У хороших ребят не было иного выбора, потому что плохие ребята, отбросив всякие моральные соображения, уже решили этот вопрос. – Я добавил: – Я знал Гордонов.
Она задумалась.
– Ты хочешь сказать, что Гордоны не могли продать смертельно опасные микроорганизмы из моральных соображений?
– Нет. Подобно ученым-атомщикам, они уважали силу джинна в бутылке. Понятия не имею, чем конкретно они занимались на острове Плам, и вероятно, мы никогда этого не узнаем, но полагаю, знал их достаточно хорошо, чтобы утверждать: Гордоны не стали бы продавать джинна в бутылке.
Она ничего не ответила.
Я продолжил:
– Помню, как Том однажды сказал, что у Джуди подавленное настроение. Теленка, к которому она привязалась, умышленно инфицировали чем-то, и он умирал. Гордоны не из тех, кто равнодушно смотрит, как от чумы умирают дети. Когда будут допрашивать их коллег на острове Плам, ты в этом сама убедишься.
– Возможно. Люди обычно двойственны.
– И намека не было на то, что Гордоны торгуют смертоносными микробами.
– Иногда люди пытаются найти рациональное объяснение своим поступкам. А как быть с теми американцами, которые выдали атомные секреты русским? Они же утверждали, что поступили так по убеждению. Значит, нельзя судить о людях по тому, что они говорят о себе.
Пока мы шли, я бросил взгляд в ее сторону и заметил, что она смотрит на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110