Старался помочь чем мог. Правда, надо принимать во внимание мои травмы головы, что вызвало выборочную потерю памяти.
– Поэтому ты и позабыл позвонить мне?
– Нет. Я не забыл об обещании.
Она оставила эту тему и спросила:
– Ты был в Норт-Форке со времени...
– Нет. Не был и, скорее всего, не буду. А ты?
– Мне понравилось это место, и я купила там маленький летний коттедж с несколькими акрами земли. Вокруг фермы, напоминают ферму моего отца, когда я была ребенком.
Я молчал. Не знал, куда может завести этот разговор. Но мне стало ясно, что Бет Пенроуз совершает трех-четырехчасовые поездки каждую среду не только для того, чтобы выслушивать мудрые слова мастера своего дела.
– Местный торговец недвижимостью сказал, что дом твоего дяди продан.
– Да. По некоторым причинам меня это огорчает.
– Ты можешь в любой уик-энд посетить мой коттедж.
– Но предварительно позвонить?
– Я живу одна. А ты?
– А что тебе доложил мой бывший партнер?
– Он сказал, что ты один.
– Но не одинок.
– Он сказал, что у тебя нет никого определенного.
Я не ответил и взглянул на часы.
Она сменила тему и проинформировала:
– Мои источники в офисе окружного прокурора сообщили, что скоро будет суд. Никаких юридических сделок с обвиняемым. Они хотят доказать предумышленное убийство и добиться смертного приговора.
Я кивнул. Тут стоит сказать, что Тобин выжил, выпотрошенный и оскальпированный. Но это меня не сильно удивило: я знал, что не нанес ему смертельных ран. Я не резал артерий, не всаживал нож в сердце, не перерезал горло. Может быть, мне надо было это сделать. Но подсознательно, полагаю, чувствовал, что не могу совершить убийства. Правда, после моих попыток расправиться с ним, он мог умереть от шока или потери крови. Но получилось так, что он оказался в одиночной камере в ожидании либо пожизненного заключения, либо электрошока центральной нервной системы. А может быть, смертельного укола. Думаю, правосудие сделает свой выбор. Со своей стороны, я за старую добрую искровую дугу. Хотел бы, как официальный свидетель, увидеть дым из его ушей.
Мне не дозволено посещать это дерьмо, но я сделал так, чтобы он узнал номер моего телефона. Этот говнюк звонит мне раз в пару недель. И я напоминаю ему, что жизнь, полная вина, женщин, песен, «порше», скоростных катеров и поездок во Францию, закончилась. Что вскоре его на рассвете выведут из камеры и казнят. Он, в свою очередь, утверждает, что уйдет от наказания и тогда мне не поздоровится.
Бет сказала:
– Я была на могиле Эммы Уайтстоун, Джон.
Я промолчал.
– Ее похоронили на прекрасном старом кладбище рядом с другими Уайтстоунами. Некоторым могилам по триста лет.
Я снова промолчал.
– Я только раз видела ее, в твоей кухне. Она мне понравилась. Решила положить цветы на ее могилу. Ты должен сделать то же самое.
Я кивнул. Да, я был обязан зайти в цветочный магазин, обязан был быть на похоронах. Но я не мог...
– О тебе спрашивал Макс.
– Я был в этом уверен. Он думает, что я сижу на золоте и драгоценных камнях стоимостью двадцать миллионов долларов.
– Это так?
– Конечно. Вот поэтому я и подрабатываю здесь дополнение к пенсии по инвалидности.
– Как твое легкое?
– Отлично.
Я заметил, что несколько моих студентов стали проявлять нетерпение, кто отправился в туалет, кто курил.
– Должен возвращаться в класс, – сказал я Бет.
– Хорошо.
Мы медленно шли по коридору и она спросила:
– Думаешь, сокровища капитана Кидда найдутся?
– Нет. Полагаю, параноик Пол Стивенс так их запрятал, что они пролежат там еще три сотни лет.
– Ты, наверное, прав.
– А может быть, и не прав. Может быть, эти чертовы сокровища должны навсегда остаться там, где и лежат.
– Ты суеверен?
– Никогда не был. Но может быть, стал.
– В этом здании есть плавательный бассейн. Ты пользуешься им? – спросила она.
– Иногда.
– На следующей неделе я захвачу купальный костюм. О'кей?
– О'кей... Бет?
– Захватить?
– Знаешь... может быть, это поставит нас в неловкое положение?
– Нет. Но я все же рассчитываю на пятерку по твоему предмету.
Я улыбнулся.
– Пойду на все, чтобы получить пятерку.
– Я неподкупен.
– Хочешь пари?
Несколько студентов посматривали на нас, улыбались и перешептывались.
Я вошел в аудиторию, Бет – за мной следом.
Я обратился к студентам:
– Перед вами еще один детектив по расследованию убийств. Детектив Бет Пенроуз из полицейского департамента графства Суффолк. Имя детектива Пенроуз может быть вам знакомо по все еще продолжающемуся расследованию убийств в Норт-Форке на Лонг-Айленде. По этому делу я работал вместе с ней. И мы переняли друг у друга кое-какие особые методы и технику расследования. Кроме того, она спасла мне жизнь. Чтобы не остаться в долгу, я приглашаю ее после занятий на выпивку.
Аудитория ответила аплодисментами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Поэтому ты и позабыл позвонить мне?
– Нет. Я не забыл об обещании.
Она оставила эту тему и спросила:
– Ты был в Норт-Форке со времени...
– Нет. Не был и, скорее всего, не буду. А ты?
– Мне понравилось это место, и я купила там маленький летний коттедж с несколькими акрами земли. Вокруг фермы, напоминают ферму моего отца, когда я была ребенком.
Я молчал. Не знал, куда может завести этот разговор. Но мне стало ясно, что Бет Пенроуз совершает трех-четырехчасовые поездки каждую среду не только для того, чтобы выслушивать мудрые слова мастера своего дела.
– Местный торговец недвижимостью сказал, что дом твоего дяди продан.
– Да. По некоторым причинам меня это огорчает.
– Ты можешь в любой уик-энд посетить мой коттедж.
– Но предварительно позвонить?
– Я живу одна. А ты?
– А что тебе доложил мой бывший партнер?
– Он сказал, что ты один.
– Но не одинок.
– Он сказал, что у тебя нет никого определенного.
Я не ответил и взглянул на часы.
Она сменила тему и проинформировала:
– Мои источники в офисе окружного прокурора сообщили, что скоро будет суд. Никаких юридических сделок с обвиняемым. Они хотят доказать предумышленное убийство и добиться смертного приговора.
Я кивнул. Тут стоит сказать, что Тобин выжил, выпотрошенный и оскальпированный. Но это меня не сильно удивило: я знал, что не нанес ему смертельных ран. Я не резал артерий, не всаживал нож в сердце, не перерезал горло. Может быть, мне надо было это сделать. Но подсознательно, полагаю, чувствовал, что не могу совершить убийства. Правда, после моих попыток расправиться с ним, он мог умереть от шока или потери крови. Но получилось так, что он оказался в одиночной камере в ожидании либо пожизненного заключения, либо электрошока центральной нервной системы. А может быть, смертельного укола. Думаю, правосудие сделает свой выбор. Со своей стороны, я за старую добрую искровую дугу. Хотел бы, как официальный свидетель, увидеть дым из его ушей.
Мне не дозволено посещать это дерьмо, но я сделал так, чтобы он узнал номер моего телефона. Этот говнюк звонит мне раз в пару недель. И я напоминаю ему, что жизнь, полная вина, женщин, песен, «порше», скоростных катеров и поездок во Францию, закончилась. Что вскоре его на рассвете выведут из камеры и казнят. Он, в свою очередь, утверждает, что уйдет от наказания и тогда мне не поздоровится.
Бет сказала:
– Я была на могиле Эммы Уайтстоун, Джон.
Я промолчал.
– Ее похоронили на прекрасном старом кладбище рядом с другими Уайтстоунами. Некоторым могилам по триста лет.
Я снова промолчал.
– Я только раз видела ее, в твоей кухне. Она мне понравилась. Решила положить цветы на ее могилу. Ты должен сделать то же самое.
Я кивнул. Да, я был обязан зайти в цветочный магазин, обязан был быть на похоронах. Но я не мог...
– О тебе спрашивал Макс.
– Я был в этом уверен. Он думает, что я сижу на золоте и драгоценных камнях стоимостью двадцать миллионов долларов.
– Это так?
– Конечно. Вот поэтому я и подрабатываю здесь дополнение к пенсии по инвалидности.
– Как твое легкое?
– Отлично.
Я заметил, что несколько моих студентов стали проявлять нетерпение, кто отправился в туалет, кто курил.
– Должен возвращаться в класс, – сказал я Бет.
– Хорошо.
Мы медленно шли по коридору и она спросила:
– Думаешь, сокровища капитана Кидда найдутся?
– Нет. Полагаю, параноик Пол Стивенс так их запрятал, что они пролежат там еще три сотни лет.
– Ты, наверное, прав.
– А может быть, и не прав. Может быть, эти чертовы сокровища должны навсегда остаться там, где и лежат.
– Ты суеверен?
– Никогда не был. Но может быть, стал.
– В этом здании есть плавательный бассейн. Ты пользуешься им? – спросила она.
– Иногда.
– На следующей неделе я захвачу купальный костюм. О'кей?
– О'кей... Бет?
– Захватить?
– Знаешь... может быть, это поставит нас в неловкое положение?
– Нет. Но я все же рассчитываю на пятерку по твоему предмету.
Я улыбнулся.
– Пойду на все, чтобы получить пятерку.
– Я неподкупен.
– Хочешь пари?
Несколько студентов посматривали на нас, улыбались и перешептывались.
Я вошел в аудиторию, Бет – за мной следом.
Я обратился к студентам:
– Перед вами еще один детектив по расследованию убийств. Детектив Бет Пенроуз из полицейского департамента графства Суффолк. Имя детектива Пенроуз может быть вам знакомо по все еще продолжающемуся расследованию убийств в Норт-Форке на Лонг-Айленде. По этому делу я работал вместе с ней. И мы переняли друг у друга кое-какие особые методы и технику расследования. Кроме того, она спасла мне жизнь. Чтобы не остаться в долгу, я приглашаю ее после занятий на выпивку.
Аудитория ответила аплодисментами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110