– Сейчас и на острове, а то я разбужу судью и получу ордер на обыск.
Мистер Нэш уставился на меня и произнес:
– Маловероятно, что местный судья выдаст ордер на обыск на федеральной территории. Вам придется связаться с заместителем прокурора США и федеральным судьей. Полагаю, что если вы детектив по расследованию убийств, то вы также должны знать: ни прокурор страны, ни федеральный судья не будут испытывать охоты выдать такой ордер, если речь идет о национальной безопасности. Так что не блефуйте и не беситесь.
Видимо, мистер Нэш, сбрасывающий овечью шкуру, достал и Максвелла, который заметил:
– Остров Плам может быть федеральной территорией, но она – часть городка Саутхолд, графства Суффолк и штата Нью-Йорк. Мне нужно ваше разрешение на посещение острова завтра. Или мы обратимся к судье за ордером.
Мистер Нэш попытался быть вкрадчивым:
– Нет нужды ездить на остров, начальник Пенроуз была на моей стороне:
– Мы настаиваем, Тед.
Тед? Видимо, между ними произошло что-то важное до начала совещания, на которое я опоздал.
Эти заблудшие души обменялись красноречивыми взглядами. В ее взгляде легко улавливалось соперничество. В его – плохо скрываемая похоть.
Наконец, мистер Тед Нэш из Секретного Микробного Ведомства или откуда там еще промолвил:
– Хорошо... Я позвоню по этому поводу.
– Завтра утром. Не позже, – настаивал я.
Мистер Нэш обратился ко всем:
– Вы все знаете или читали, что США больше не занимаются разработками биологического оружия. Мы подписали на этот счет договор.
– За что я и люблю эту страну. У нас больше нет этих бомб с заразой, – вставил я.
– Правильно. Однако... есть определенные заболевания, исследования которых находятся на грани разрешенных биологических работ и разработки биологического оружия. Сибирская язва, как вы знаете, именно такое заболевание. – Он взглянул на Макса, Пенроуз и меня и добавил: – Всегда ходили слухи, что лаборатория на Пламе не просто центр исследований болезней животных, а нечто другое.
Все промолчали.
Он продолжал:
– На самом деле, это не центр по разработке биологического оружия. В США этим не занимаются. Однако, говоря по правде, иногда специалисты по биологическому оружию посещают Плам с целью получить информацию и доклады от специалистов лаборатории. Другими словами, изучение болезней животных и человека в лаборатории пересекается с проблемой биологического оружия и защитой от него.
«Удобный перекресток», – подумал я.
Тоном человека, который знает больше, чем его слушатели, мистер Нэш произнес:
– Да... существуют болезни, которые могут поразить и поражают животных, поэтому их изучение закономерно подпадает под юрисдикцию министерства сельского хозяйства. Министерство пытается найти способы борьбы с этими болезнями. Хотя они человеку, как правило, не передаются, все же был ряд случаев, когда такое происходит... Например, после случая коровьего бешенства в Британии есть кое-какие доказательства, что эту болезнь подхватывали и люди... Итак, – продолжал мистер Нэш мрачным тоном, – мы все озабочены тем, чтобы отыскать убийцу или убийц Гордонов, но мы еще более озабочены тем, чтобы выяснить, не вынесли ли Гордоны что-либо с острова и не передали ли кому не положено.
Наступило молчание. Его нарушила Элизабет:
– Можете ли вы... может ли кто-то на острове определить, чту могло действительно пропасть из лаборатории?
Тед Нэш поглядел на нее как на любимую ученицу, задавшую блестящий вопрос, и ответил своей новой протеже:
– Как вы понимаете, Бет, пропавшее можно и не обнаружить. Проблема в том, что микроорганизмы могут секретно культивироваться в каком-то из отделов лаборатории или в другом месте острова, а затем быть вывезены с него, и об этом никто не узнает. Это вам не химические или ядерные частицы, когда можно подсчитать каждый грамм. Бактерии и вирусы любят размножаться.
Я устал от всей этой научной ерунды и задал свой очередной вопрос мистеру Фостеру:
– Что делают ваши люди, чтобы избежать любой утечки чего-либо опасного с острова? В аэропортах, на дорогах и так далее?
Фостер ответил:
– Мы перекрыли все пути, чтобы подобного не случилось.
Я стал раздумывать о наркотиках, о «Формуле» Гордонов – катере длиной в тридцать футов, с большими, сильными моторами. Поскольку факты не вписывались в теорию о продаже Гордонами чумы для уничтожения нашего мира, может быть, факты вписываются в теорию продажи ими наркотиков? Может быть, я приближался к разгадке? Как только прокручу все это в уме, пожалуй, с кем-нибудь поделюсь. А может, и нет.
– Пойду подышать свежим воздухом, – сказал я.
Глава 5
На самом деле я направился в западное крыло дома, где Гордоны вместо спальни устроили кабинет.
За компьютером сидел человек. Я представился, представился и он – детектив Майк Ресник, криминалист, специалист по компьютерам из полицейского департамента графства.
Принтер стучал и выбрасывал распечатки на крышку стола.
– Ну и что мы имеем? – спросил я его.
– О, в основном письма... личные – друзьям и родственникам, некоторые служебные письма... некоторые...
– Есть упоминания об острове?
– Нет.
– Научные записи?..
– Нет. Я дам знать следователю, если найду что-то интересное.
– Есть ли что-либо о финансах: вклады, чековые книжки, домашний бюджет?
– Да. Это первое, что я выгрузил. Они выписывали чеки на компьютере. Есть распечатки всех чеков за последние два года – с тех пор как они открыли счет. – И он указал на кучу бумаг у принтера.
– Не против, если я взгляну?
– Пожалуйста. Только я должен все подколоть к своему отчету.
– Я буду в гостиной, там больше света.
По дороге я прошелся мимо книжных полок. На нижней стоял ряд изданий по мореплаванию, навигационные карты и тому подобное. Гордоны всерьез увлекались морскими прогулками. Это опять привело меня к мысли об их возможной причастности к перевозке наркотиков.
С этими мыслями я отложил компьютерные распечатки и, используя носовой платок, взял здоровенный атлас морских карт. Перелистывая страницы пальцем, завернутым в платок, я искал пометки о радиочастотах, номерах сотовых телефонов и тому подобное, что заносят в атласы наркодельцы.
Я уже хотел захлопнуть атлас, когда заметил, что из-под моего носового платка выглядывают какие-то цифры – внизу страницы, в водах южнее Плама, карандашом было написано: 44106818. Словно предвосхищая возникшие в моей голове сомнения, за ними следовал вопросительный знак.
Что за этим скрывалось – обычная восьмизначная сетка координат? Радиочастота? Номер телефона? Шифр? Что именно?
Браться за расследование убийства имеет смысл, если держишь в руках столько нитей, что трудно решиться, за какую потянуть. Напрашивается аналогия с обедом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110