– всполошился Мейсон.
– Мне сейчас нужно вести себя так, будто этого никогда не произойдет. Если же мне суждено вернуться обратно, значит, так тому и быть, если нет, то я хочу вспоминать этот город таким, каким он приносил мне счастье давным-давно и вот сегодня, в этот августовский день.
Мейсон посмотрел в зеркало на своего пассажира.
– В душе вы никогда не покинете место, где родились и выросли. Я не вернулся в Диллон. Это в Южной Каролине. Я уехал, когда мне было семнадцать, но забыть свой дом не могу, хотя не был там особенно счастлив. Я помню, мы ходили в маленькую церковь... а, черт, больше ничего не помню. Там у меня осталась старая тетка.
– Обязательно навести ее. Посмотришь место, где Мейсон Уильямс ходил по улицам, в школу и церковь.
– Надо будет съездить.
Тайсон от волнения снова закурил.
– Мейсон, а ты следишь за прессой? Конечно же, следишь.
– Да, сэр.
– Ну... и что ты думаешь насчет всего этого?
– Трудно сказать, мистер Тайсон, – тяжело вздохнул Мейсон.
– Как долго мы знаем друг друга? Я помню, когда я еще учился в школе, ты возил меня по разным местам. Мой отец обычно сажал меня в твою машину и говорил: «Отвези этого болвана в школу, он скова опоздал на автобус». – Мейсон засмеялся. – Или же он говорил так: «Возьми его и этих юных правонарушителей, – так он называл моих друзей, – развлечься». А еще несколько раз ты подвозил меня в город встретить родителей к обеду.
– Да, сэр. Золотое было время. Мне нравился ваш отец.
– Я его тоже обожал. Поэтому ответь мне прямо. Что ты думаешь обо всем этом?
– Ну... я считаю, мистер Тайсон... вы можете рассчитывать на некоторых друзей... на их поддержку... они вас не бросят в беде. У вас полно друзей в этом городе.
– Разве?
– Да, сэр. Многие на вашей стороне. Вас чествовали на вечере в клубе на празднике 4 июля... Я невольно стал прислушиваться к высказываниям, и никто не говорил о вас плохо. – Он закашлялся. – В основном все переживают за вас.
Тайсон покачал головой.
– Может быть, у меня паранойя.
– Может быть. Может, вы всю вину взвалили на себя и переживаете из-за этого.
– Все может быть. Но сейчас мне хорошо.
– Я знаю. Это написано у вас на лице. Я чувствую это по вашему голосу. Таким я вас не видел уже много лет.
– Немногие мне говорят об этом. Почему ты думаешь, что я счастлив? Меня вот-вот начнут судить за убийство.
Мейсон какое-то время молчал.
– Вы стоите перед завершением. Не все люди получают такой шанс в жизни. Сейчас вы только начинаете стряхивать с себя шелуху, а когда это закончится, дела пойдут на поправку. У вас замечательная жена, и она вас поддержит в нелегкую минуту.
Тайсон улыбнулся.
– Уповаю на Господа нашего. Слушай, поедем мимо отцовского дома.
Мейсон кивнул и крутанул руль так, что машину чуть не занесло. Они выехали на Уайтхолл-стрит. Шофер остановился перед домом, где вырос Тайсон. Бен никак не мог вспомнить фамилию людей, живших в нем сейчас, да это и не имело значения. Прищурившись от яркого солнца, Тайсон нашел взглядом окно своей комнаты на втором этаже.
– Когда хоронили моего отца, кортеж с его телом проследовал на кладбище мимо этого дома. Все соседи вышли попрощаться. Я никак не мог понять, что происходит: кругом были одни спины. А когда понял, заплакал.
– Я знаю. Вы сидели в моей машине. – Мейсон отъехал от дома. – Так... С прошлым мы встретились, мистер Тайсон. Теперь куда?
– Даже не знаю. Мне нужно вернуться до девяти. Мне не разрешают так часто выходить за ограду воинской части. – Он взглянул на часы: без нескольких минут семь, тени за окнами машины постепенно удлинялись. Наступал вечер. Приятели его уже вернулись домой, и он мог навестить любого из них. Но под каким предлогом? А разве нужен предлог? – Поехали к Туламору.
Мейсон покатил на запад, Бен указал ему на белый обшитый досками дом в колониальном стиле в конце улицы – дом Слоунов. Он не мог точно сказать, был ли кто-нибудь дома, но его внутреннее состояние противилось этой встрече.
– А теперь в Брикстон.
Они проехали мимо дома Маккормиков, потом объехали дома еще нескольких друзей, некоторые из которых были уже дома, другие еще нет. Мейсон оказался поразительно терпелив.
– Вы хотите где-нибудь остановиться?
– Вряд ли. Я просто чувствую себя посторонним наблюдателем, которому хочется заглянуть краем глаза в чужую жизнь. Ты думаешь, мне нужно к кому-нибудь зайти?
Мейсон почесал в затылке.
– Наверное, вы сами знаете.
– Понимаешь, я последнее время немного тушуюсь. – Тайсон посмотрел на часы. – Наверное, ничего не выйдет. Время поджимает. Надо успеть на восемь десять до Бруклина.
– Хорошо, сэр.
Черный лимузин подкатил к станции.
– Мейсон, если бы ты участвовал в споре, чтобы ты поставил на меня?
Мейсон открыл дверь и посмотрел Бену прямо в глаза.
– Я сказал вам, что вы выглядите счастливым человеком. Ни один человек, совершивший то, о чем они говорят, не может выглядеть так счастливо. Просто расскажите им правду. Пусть они посмотрят на это вашими глазами.
– Хорошо. Я так и сделаю. – Тайсон протянул пятидесятидолларовую банкноту.
Мейсон недовольно покачал головой.
– Вы мне с детства переплачиваете. Спасибо за заботу. – Они крепко пожали друг другу руки. – Торопитесь. Я слышу поезд.
Тайсон медленно поднялся на платформу, попав под струи нагретого воздуха, подгоняемого приближающимся поездом. Над горизонтом догорал румянец заходящего солнца, а высокие дома на противоположной стороне уже накрыла тень. На автостоянке остались три машины, под навесом добродетельные жены ожидали прибытия из города поезда с милыми их сердцу мужьями. Тайсон оглядел на прощание здание станции, новый отель, библиотеку, парки, разбитые по старому образцу. Такие места обычно фотографировали на память, если имели склонность к ностальгии по подобного типа маленьким американским городкам. Гарден-Сити был лучшим местом в мире, но в худшем из миров. Он замыкал звенья его жизненной цепи. Марси была права и в то же время ошибалась. Все зависело от того, что у человека на уме и что просит его душа.
Ему очень нравились слова Роберта Фроста, который дал такое определение дому: место, где тебя примут, когда бы и откуда бы ты ни пришел.
Но домом можно считать и то место, из которого едут тебя искать, куда бы ты из него ни ушел.
Теперь этого места не существовало.
Поезд остановился, и Тайсон вошел в вагон. Он размышлял о том, что у поездов и железнодорожных станций есть нечто воскрешающее к жизни, что-то символическое – дорога, протянувшаяся в обе стороны. Но наступает в жизни час, когда нужно выбрать одну дорогу, а ты толком не знаешь какую.
Заняв место в пустом купе, Тайсон вынул из нагрудного кармана фотографию, где он вместе с сестрой Терезой стоит перед собором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
– Мне сейчас нужно вести себя так, будто этого никогда не произойдет. Если же мне суждено вернуться обратно, значит, так тому и быть, если нет, то я хочу вспоминать этот город таким, каким он приносил мне счастье давным-давно и вот сегодня, в этот августовский день.
Мейсон посмотрел в зеркало на своего пассажира.
– В душе вы никогда не покинете место, где родились и выросли. Я не вернулся в Диллон. Это в Южной Каролине. Я уехал, когда мне было семнадцать, но забыть свой дом не могу, хотя не был там особенно счастлив. Я помню, мы ходили в маленькую церковь... а, черт, больше ничего не помню. Там у меня осталась старая тетка.
– Обязательно навести ее. Посмотришь место, где Мейсон Уильямс ходил по улицам, в школу и церковь.
– Надо будет съездить.
Тайсон от волнения снова закурил.
– Мейсон, а ты следишь за прессой? Конечно же, следишь.
– Да, сэр.
– Ну... и что ты думаешь насчет всего этого?
– Трудно сказать, мистер Тайсон, – тяжело вздохнул Мейсон.
– Как долго мы знаем друг друга? Я помню, когда я еще учился в школе, ты возил меня по разным местам. Мой отец обычно сажал меня в твою машину и говорил: «Отвези этого болвана в школу, он скова опоздал на автобус». – Мейсон засмеялся. – Или же он говорил так: «Возьми его и этих юных правонарушителей, – так он называл моих друзей, – развлечься». А еще несколько раз ты подвозил меня в город встретить родителей к обеду.
– Да, сэр. Золотое было время. Мне нравился ваш отец.
– Я его тоже обожал. Поэтому ответь мне прямо. Что ты думаешь обо всем этом?
– Ну... я считаю, мистер Тайсон... вы можете рассчитывать на некоторых друзей... на их поддержку... они вас не бросят в беде. У вас полно друзей в этом городе.
– Разве?
– Да, сэр. Многие на вашей стороне. Вас чествовали на вечере в клубе на празднике 4 июля... Я невольно стал прислушиваться к высказываниям, и никто не говорил о вас плохо. – Он закашлялся. – В основном все переживают за вас.
Тайсон покачал головой.
– Может быть, у меня паранойя.
– Может быть. Может, вы всю вину взвалили на себя и переживаете из-за этого.
– Все может быть. Но сейчас мне хорошо.
– Я знаю. Это написано у вас на лице. Я чувствую это по вашему голосу. Таким я вас не видел уже много лет.
– Немногие мне говорят об этом. Почему ты думаешь, что я счастлив? Меня вот-вот начнут судить за убийство.
Мейсон какое-то время молчал.
– Вы стоите перед завершением. Не все люди получают такой шанс в жизни. Сейчас вы только начинаете стряхивать с себя шелуху, а когда это закончится, дела пойдут на поправку. У вас замечательная жена, и она вас поддержит в нелегкую минуту.
Тайсон улыбнулся.
– Уповаю на Господа нашего. Слушай, поедем мимо отцовского дома.
Мейсон кивнул и крутанул руль так, что машину чуть не занесло. Они выехали на Уайтхолл-стрит. Шофер остановился перед домом, где вырос Тайсон. Бен никак не мог вспомнить фамилию людей, живших в нем сейчас, да это и не имело значения. Прищурившись от яркого солнца, Тайсон нашел взглядом окно своей комнаты на втором этаже.
– Когда хоронили моего отца, кортеж с его телом проследовал на кладбище мимо этого дома. Все соседи вышли попрощаться. Я никак не мог понять, что происходит: кругом были одни спины. А когда понял, заплакал.
– Я знаю. Вы сидели в моей машине. – Мейсон отъехал от дома. – Так... С прошлым мы встретились, мистер Тайсон. Теперь куда?
– Даже не знаю. Мне нужно вернуться до девяти. Мне не разрешают так часто выходить за ограду воинской части. – Он взглянул на часы: без нескольких минут семь, тени за окнами машины постепенно удлинялись. Наступал вечер. Приятели его уже вернулись домой, и он мог навестить любого из них. Но под каким предлогом? А разве нужен предлог? – Поехали к Туламору.
Мейсон покатил на запад, Бен указал ему на белый обшитый досками дом в колониальном стиле в конце улицы – дом Слоунов. Он не мог точно сказать, был ли кто-нибудь дома, но его внутреннее состояние противилось этой встрече.
– А теперь в Брикстон.
Они проехали мимо дома Маккормиков, потом объехали дома еще нескольких друзей, некоторые из которых были уже дома, другие еще нет. Мейсон оказался поразительно терпелив.
– Вы хотите где-нибудь остановиться?
– Вряд ли. Я просто чувствую себя посторонним наблюдателем, которому хочется заглянуть краем глаза в чужую жизнь. Ты думаешь, мне нужно к кому-нибудь зайти?
Мейсон почесал в затылке.
– Наверное, вы сами знаете.
– Понимаешь, я последнее время немного тушуюсь. – Тайсон посмотрел на часы. – Наверное, ничего не выйдет. Время поджимает. Надо успеть на восемь десять до Бруклина.
– Хорошо, сэр.
Черный лимузин подкатил к станции.
– Мейсон, если бы ты участвовал в споре, чтобы ты поставил на меня?
Мейсон открыл дверь и посмотрел Бену прямо в глаза.
– Я сказал вам, что вы выглядите счастливым человеком. Ни один человек, совершивший то, о чем они говорят, не может выглядеть так счастливо. Просто расскажите им правду. Пусть они посмотрят на это вашими глазами.
– Хорошо. Я так и сделаю. – Тайсон протянул пятидесятидолларовую банкноту.
Мейсон недовольно покачал головой.
– Вы мне с детства переплачиваете. Спасибо за заботу. – Они крепко пожали друг другу руки. – Торопитесь. Я слышу поезд.
Тайсон медленно поднялся на платформу, попав под струи нагретого воздуха, подгоняемого приближающимся поездом. Над горизонтом догорал румянец заходящего солнца, а высокие дома на противоположной стороне уже накрыла тень. На автостоянке остались три машины, под навесом добродетельные жены ожидали прибытия из города поезда с милыми их сердцу мужьями. Тайсон оглядел на прощание здание станции, новый отель, библиотеку, парки, разбитые по старому образцу. Такие места обычно фотографировали на память, если имели склонность к ностальгии по подобного типа маленьким американским городкам. Гарден-Сити был лучшим местом в мире, но в худшем из миров. Он замыкал звенья его жизненной цепи. Марси была права и в то же время ошибалась. Все зависело от того, что у человека на уме и что просит его душа.
Ему очень нравились слова Роберта Фроста, который дал такое определение дому: место, где тебя примут, когда бы и откуда бы ты ни пришел.
Но домом можно считать и то место, из которого едут тебя искать, куда бы ты из него ни ушел.
Теперь этого места не существовало.
Поезд остановился, и Тайсон вошел в вагон. Он размышлял о том, что у поездов и железнодорожных станций есть нечто воскрешающее к жизни, что-то символическое – дорога, протянувшаяся в обе стороны. Но наступает в жизни час, когда нужно выбрать одну дорогу, а ты толком не знаешь какую.
Заняв место в пустом купе, Тайсон вынул из нагрудного кармана фотографию, где он вместе с сестрой Терезой стоит перед собором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193