Я думаю, они поняли меня. Ну, посмотрим.
– Вы слишком полагаетесь на общественное мнение американцев.
– Вам тоже следовало бы это делать. Вряд ли мы сможем изменить отрицательное мнение других стран. При подсчете голосов выяснилось, что семьдесят процентов американцев считают вас козлом отпущения.
– Жаль, что я не участвовал в голосовании.
– Вы сейчас в центре внимания, Бен, и будоражите чувства миллионов людей здесь и за рубежом.
Тайсон пожал плечами.
– Я в этом не виноват. Я бы вообще все это бросил.
– Подобно процессу Дрейфуса, это воспринимается как дело, в котором фигурируют не только Бенджамин Тайсон и первый взвод роты «Альфа».
– Разве?
Корва вынул лист бумаги из своего кейса.
– Достаточно того, что в него суют нос международная дипломатия и госаппарат Штатов. Ладно. Давайте вернемся к более важному делу. Я имел приятную беседу с майором Харпер. Это произошло на прошлой неделе в моем офисе. Каково, а?
– Вот как? – небрежно бросил Тайсон.
– Лакомый кусочек, Бен.
– Что-то я не заметил.
– Зато я заметил. Но для меня она слишком высока.
– Наоборот. Это вы для нее маловаты. Что она хотела?
– О... просто хотела переговорить по нескольким вопросам. Самый важный из них: ФБР разыскало Фернандо Белтрана, Ли Уолкера и Луиса Калана.
Тайсон молчал.
– Быстро провели работу. И, безусловно, они знали с самого начала, где проживают эти люди. Но министерство юстиции хотело посмотреть, запляшут ли те, кто хорошо знает Белтрана, Уолкера и Калана, под дудку прессы.
Тайсон многозначительно покачал головой.
– А вам известно, что Карен Харпер предлагала мне сделать публичное заявление и таким образом дать отпор злопыхателям?
– Харпер работала в вакууме. Ее окружали бюрократы, люди из военной прокуратуры, крючкотворцы из министерства юстиции и агенты ФБР, которые корпели над этим делом сотни часов. Она была видимой частью айсберга и даже не знала, что за ней следили. Думаю, что теперь ей это известно, хотя какое это имеет значение. Самое главное в том, что ее попросили связаться по телефону с Белтраном, Уолкером и Каланом. И она это сделала.
Тайсон встал и подошел к окну. Он смотрел, как по мосту мчатся автомобили с зажженными фарами.
– Харпер сообщила, что разговаривала – очень кратко – с каждым из трех по телефону. Белтран и Калан дали ей координаты своих адвокатов. У Уолкера нет адвоката. Он работает механиком где-то в Мейконе, штат Джорджия. Между прочим, адвокаты Белтрана и Калана дали понять, что их клиенты не станут делать никаких заявлений, пока не получат повестку в суд. Белтран – процветающий бизнесмен в Майами, а Калан неплохо устроился в Гонолулу и заправляет там туристическим бизнесом. Харпер поинтересовалась у этих двух адвокатов: как они считают, показания их клиентов будут в защиту Тайсона или наоборот?
Тайсон закурил, продолжая смотреть в окно.
Корва выдохнул:
– Харпер сообщила мне, что они станут вашими свидетелями.
Тайсон выпустил кольцо дыма.
– Итак, – сделал вывод Корва, – в ваших рядах, лейтенант Тайсон, родились зачатки лояльности.
– Они верны клятве. Винс.
– Да, верны. Хотя я вот что вам скажу. Если бы я был адвокатом и того и другого, я бы посоветовал им переметнуться на сторону правительства.
– Почему? – не понял Тайсон.
– Видите ли, их никогда не обвинят в убийстве, даже если они подробно расскажут о том побоище, которое учинили в больнице. А с другой стороны, если они преподнесут вымышленную историю об этом инциденте, а вы будете утверждать обратное, то их могут обвинить в даче ложных показаний.
Тайсон согласился.
– Я уверен, что их адвокаты посоветуют им именно так и поступить.
– Согласен с вами, хотя солдатики намерены выступить в вашу защиту, Бен. Я глубоко тронут, но...
– В каком смысле «но»?
– В том, что если бы это дело дошло до суда в 1968 году или в любое другое время, то этим людям, с почетом уволенным в запас, потом предъявили бы обвинение в убийстве. Оправдают их или нет, но они не собираются представать перед судом и признаваться в массовом убийстве. Мне бы хотелось думать, что они придут на суд защитить вас, потому что верны вам, но ими движет и что-то еще.
– Возможно, Винс. Возможно. Но не нам судить о мотивах их поведения.
Корва поднялся.
– А вы чувствуете то же самое по отношению к ним?
– В смысле?..
– Станете ли вы защищать их репутацию?
– Думаю, что стану. Но меня действительно разрывают противоречия. Ведь из-за них я сейчас держу в руке обвинительный документ, как вы изволили заметить.
– В этом ваша вина, Бен. Я понимаю, почему вы предпочли обойтись без шума. Но впоследствии... когда вас благополучно доставили на санитарное судно и у вас было время поразмыслить... Что же это тогда, если не лояльность?
– Предположим, это чувство свойственно мне. Армия насаждает понятие товарищества между командиром и подчиненными и понятие преданности командиру. Но когда происходит нечто подобное, такая лояльность может обернуться судебной ошибкой.
– Я знаю об этом.
На Тайсона нахлынули воспоминания:
– Когда меня ранили, все со мной попрощались. Они были искренни в своих сожалениях. Пустяк, конечно, но этот пустяк дал о себе знать, когда я, лежа на больничной койке, мучился, обуреваемый сомнениями, написать ли мне любовное письмо подружке или донесение о случившемся командиру батальона.
– Я понимаю. – Корва разлил по стаканам остатки спиртного. – В свой вопрос о лояльности я вложил вот какой смысл. Если вас признают виновным, вы непременно дадите правдивые показания, чтобы добиться смягчения приговора до того, как его вынесут присяжные. Правдивые показания, так же как и любая военная небылица, могут обернуться против Садовски, Скорелло, Белтрана, Уолкера и Калана. И одно ваше слово даст возможность обвинить их в лжесвидетельстве, а подобные вещи министерство юстиции разбирает в федеральном суде. За лжесвидетельство дают приличный срок. – Он посмотрел на Тайсона, пытаясь понять, какую реакцию вызвали у его клиента последние слова.
– Почему бы нам однажды не пройтись по этому мосту? – Тайсон поставил стакан на стол. – Расскажите мне о Ли Уолкере.
– Конечно. – Корва взял со стола лист бумаги и пробежал глазами, выискивая нужную информацию. – Харпер сообщает, что, опираясь на первое заявление Уолкера, она склонна считать, что он выступает свидетелем защиты.
Тайсон кивнул. Это не вызывало у него сомнений. Корва старался логически завершить мысль:
– Она обязана была закончить свой опрос на Уолкере, поскольку была уверена, что тот выступит на суде свидетелем в вашу защиту. Итак, майор Харпер предоставила Уолкера мне. Я поговорил с ним по телефону. Что вы о нем помните?
Тайсон допил содержимое стакана и заметил, что бутылка пуста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
– Вы слишком полагаетесь на общественное мнение американцев.
– Вам тоже следовало бы это делать. Вряд ли мы сможем изменить отрицательное мнение других стран. При подсчете голосов выяснилось, что семьдесят процентов американцев считают вас козлом отпущения.
– Жаль, что я не участвовал в голосовании.
– Вы сейчас в центре внимания, Бен, и будоражите чувства миллионов людей здесь и за рубежом.
Тайсон пожал плечами.
– Я в этом не виноват. Я бы вообще все это бросил.
– Подобно процессу Дрейфуса, это воспринимается как дело, в котором фигурируют не только Бенджамин Тайсон и первый взвод роты «Альфа».
– Разве?
Корва вынул лист бумаги из своего кейса.
– Достаточно того, что в него суют нос международная дипломатия и госаппарат Штатов. Ладно. Давайте вернемся к более важному делу. Я имел приятную беседу с майором Харпер. Это произошло на прошлой неделе в моем офисе. Каково, а?
– Вот как? – небрежно бросил Тайсон.
– Лакомый кусочек, Бен.
– Что-то я не заметил.
– Зато я заметил. Но для меня она слишком высока.
– Наоборот. Это вы для нее маловаты. Что она хотела?
– О... просто хотела переговорить по нескольким вопросам. Самый важный из них: ФБР разыскало Фернандо Белтрана, Ли Уолкера и Луиса Калана.
Тайсон молчал.
– Быстро провели работу. И, безусловно, они знали с самого начала, где проживают эти люди. Но министерство юстиции хотело посмотреть, запляшут ли те, кто хорошо знает Белтрана, Уолкера и Калана, под дудку прессы.
Тайсон многозначительно покачал головой.
– А вам известно, что Карен Харпер предлагала мне сделать публичное заявление и таким образом дать отпор злопыхателям?
– Харпер работала в вакууме. Ее окружали бюрократы, люди из военной прокуратуры, крючкотворцы из министерства юстиции и агенты ФБР, которые корпели над этим делом сотни часов. Она была видимой частью айсберга и даже не знала, что за ней следили. Думаю, что теперь ей это известно, хотя какое это имеет значение. Самое главное в том, что ее попросили связаться по телефону с Белтраном, Уолкером и Каланом. И она это сделала.
Тайсон встал и подошел к окну. Он смотрел, как по мосту мчатся автомобили с зажженными фарами.
– Харпер сообщила, что разговаривала – очень кратко – с каждым из трех по телефону. Белтран и Калан дали ей координаты своих адвокатов. У Уолкера нет адвоката. Он работает механиком где-то в Мейконе, штат Джорджия. Между прочим, адвокаты Белтрана и Калана дали понять, что их клиенты не станут делать никаких заявлений, пока не получат повестку в суд. Белтран – процветающий бизнесмен в Майами, а Калан неплохо устроился в Гонолулу и заправляет там туристическим бизнесом. Харпер поинтересовалась у этих двух адвокатов: как они считают, показания их клиентов будут в защиту Тайсона или наоборот?
Тайсон закурил, продолжая смотреть в окно.
Корва выдохнул:
– Харпер сообщила мне, что они станут вашими свидетелями.
Тайсон выпустил кольцо дыма.
– Итак, – сделал вывод Корва, – в ваших рядах, лейтенант Тайсон, родились зачатки лояльности.
– Они верны клятве. Винс.
– Да, верны. Хотя я вот что вам скажу. Если бы я был адвокатом и того и другого, я бы посоветовал им переметнуться на сторону правительства.
– Почему? – не понял Тайсон.
– Видите ли, их никогда не обвинят в убийстве, даже если они подробно расскажут о том побоище, которое учинили в больнице. А с другой стороны, если они преподнесут вымышленную историю об этом инциденте, а вы будете утверждать обратное, то их могут обвинить в даче ложных показаний.
Тайсон согласился.
– Я уверен, что их адвокаты посоветуют им именно так и поступить.
– Согласен с вами, хотя солдатики намерены выступить в вашу защиту, Бен. Я глубоко тронут, но...
– В каком смысле «но»?
– В том, что если бы это дело дошло до суда в 1968 году или в любое другое время, то этим людям, с почетом уволенным в запас, потом предъявили бы обвинение в убийстве. Оправдают их или нет, но они не собираются представать перед судом и признаваться в массовом убийстве. Мне бы хотелось думать, что они придут на суд защитить вас, потому что верны вам, но ими движет и что-то еще.
– Возможно, Винс. Возможно. Но не нам судить о мотивах их поведения.
Корва поднялся.
– А вы чувствуете то же самое по отношению к ним?
– В смысле?..
– Станете ли вы защищать их репутацию?
– Думаю, что стану. Но меня действительно разрывают противоречия. Ведь из-за них я сейчас держу в руке обвинительный документ, как вы изволили заметить.
– В этом ваша вина, Бен. Я понимаю, почему вы предпочли обойтись без шума. Но впоследствии... когда вас благополучно доставили на санитарное судно и у вас было время поразмыслить... Что же это тогда, если не лояльность?
– Предположим, это чувство свойственно мне. Армия насаждает понятие товарищества между командиром и подчиненными и понятие преданности командиру. Но когда происходит нечто подобное, такая лояльность может обернуться судебной ошибкой.
– Я знаю об этом.
На Тайсона нахлынули воспоминания:
– Когда меня ранили, все со мной попрощались. Они были искренни в своих сожалениях. Пустяк, конечно, но этот пустяк дал о себе знать, когда я, лежа на больничной койке, мучился, обуреваемый сомнениями, написать ли мне любовное письмо подружке или донесение о случившемся командиру батальона.
– Я понимаю. – Корва разлил по стаканам остатки спиртного. – В свой вопрос о лояльности я вложил вот какой смысл. Если вас признают виновным, вы непременно дадите правдивые показания, чтобы добиться смягчения приговора до того, как его вынесут присяжные. Правдивые показания, так же как и любая военная небылица, могут обернуться против Садовски, Скорелло, Белтрана, Уолкера и Калана. И одно ваше слово даст возможность обвинить их в лжесвидетельстве, а подобные вещи министерство юстиции разбирает в федеральном суде. За лжесвидетельство дают приличный срок. – Он посмотрел на Тайсона, пытаясь понять, какую реакцию вызвали у его клиента последние слова.
– Почему бы нам однажды не пройтись по этому мосту? – Тайсон поставил стакан на стол. – Расскажите мне о Ли Уолкере.
– Конечно. – Корва взял со стола лист бумаги и пробежал глазами, выискивая нужную информацию. – Харпер сообщает, что, опираясь на первое заявление Уолкера, она склонна считать, что он выступает свидетелем защиты.
Тайсон кивнул. Это не вызывало у него сомнений. Корва старался логически завершить мысль:
– Она обязана была закончить свой опрос на Уолкере, поскольку была уверена, что тот выступит на суде свидетелем в вашу защиту. Итак, майор Харпер предоставила Уолкера мне. Я поговорил с ним по телефону. Что вы о нем помните?
Тайсон допил содержимое стакана и заметил, что бутылка пуста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193