Деревья дают нам красоту и условия для…
Сзади раздался громкий треск.
Она сердито обернулась, думая, что кто-то ослушался приказа Вэра.
Абдул растянулся под деревом, прижимая охапку листьев к своей груди, закрытой кольчугой.
— Я съехал с ветки, — оправдывался он перед Вэром.
— Я вижу, — серьезно отвечал Вэр.
— Этого больше не случится, мой господин.
Еще треск. Другой солдат свалился с дерева на землю. Абдул мрачно поправился:
— Или, быть может, случится.
— Надеюсь, что нет, — сказал Вэр.
— Я помогу им, — обеспокоенно нахмурилась Tea. — He хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
— Стойте, — проворчал Вэр. — Ветки расположены слишком низко над землей, так что самое большее, что им грозит, это заработать пару синяков.
Она почувствовала, что под внешним спокойствием Вэра скрывается напряженность и озабоченность. Его острый взгляд пристально следил за солдатами, с трудом взбирающимися на ветки деревьев. Казалось, он чего-то ждал.
Еще один солдат с треском свалился на землю.
Она услышала, как Вэр издал очень странный звук.
Минутой позже четвертый распростерся на земле.
— Они падают, словно созревшие апельсины, — прохрипел Вэр.
— Это несправедливо, что они… они не должны… — Она ринулась было к роще. — Я скажу им, пусть спускаются.
Вэр схватил ее за руку.
— Не беспокойтесь.
— Но я не хочу, чтобы…
Вэр смеялся. Все его тело сотрясалось от смеха. Он ухватился рукой за луку седла, чтобы удержаться на ногах.
— Вы считаете это забавным? — спросила она с удивлением.
— Как апельсины. — По его щекам текли слезы. — Как апельсины…
Смеялся не он один. Раскаты хохота сотрясали рощу. Смеялись все солдаты.
Пятый воин в полном вооружении слетел с ветки, раскинув руки, словно крылья, в попытке удержать равновесие.
Она обнаружила, что сама невольно улыбается.
— Я не должна была… Это моя вина… — Она уже ничего не могла с собой поделать. Как и все остальные, она смеялась и не могла остановиться. Наконец она смогла говорить.
— В Джеде мне казалось, что на земле уже умер смех, и я не думала, что я когда-нибудь смогу смеяться. А сегодня… Я чувствую, что мне стыдно.
— Это не правильно. Смеяться обязательно надо. — Он кивнул на солдат. — Они потеряли семьи и друзей. Вы думаете, они забыли о своих утратах только потому, что нашли что-то смешное в сегодняшнем приключении? Смех исцеляет. — И он почти неслышно добавил: — Я даже забыл…
Она смотрела на него как зачарованная. Это был совсем другой человек, не тот, которого она знала. Горькие складки возле рта разгладились, непроницаемое равнодушие сошло с его лица. Только в светлых, цвета яркого голубого неба, глазах задержались усталость и тоска. Вот нежность лишь мелькнула и пропала, но Tea видела ее, слышала его смех, и она знала, что никогда этого теперь не забудет. Он снова взглянул на нее.
— Почему вы всегда так удивленно разглядываете меня, словно я четырехгорбый верблюд?
Она мгновенно перешла в наступление:
— Я вовсе не смотрела так… — Она остановилась, внезапно поняв, что именно этого всегдашнего сопротивления и спора он и ждал от нее. Зачем она станет потакать его желаниям, если сама расположена сейчас к миру, а не к пикировке. — Если честно, то вы действительно напоминаете мне верблюда. Думаю, все дело в ресницах.
Он нахмурился.
— В ресницах?
— У верблюда тоже очень длинные ресницы. Многие женщины могли бы вам позавидовать.
Его глаза широко распахнулись от неслыханного оскорбления, но потом выражение его лица стало угрожающим:
— Вы хотите сказать, что у меня ресницы, как у женщины?
— У женщины? — Она невинно взглянула на него. — Я думала, мы говорили о верблюдах.
— Вы же прекрасно знаете… — Он внезапно замолчал, и невольная улыбка тронула его губы. — Я почти начинаю сочувствовать Николасу.
— И у вас, кстати, такой же плохой характер, как у верблюда. — Она сделала вид, что задумалась. — Хотя, правда, я никогда не видела, чтобы вы в кого-нибудь плевали.
— Я могу начать прямо сейчас.
— Тогда я лучше пойду и помогу собирать листья. — Она стала спускаться по склону. — А то ваши солдаты не очень-то хорошо справляются с этим. — Она оглянулась на него через плечо. — Думаю, вам бы стоило потренировать их в… — Tea забыла, о чем хотела сказать, когда увидела, как он смотрел на нее. В его взгляде читались нежность, веселая доброта, уважение… Ей казалось непостижимым и невероятным увидеть такие чувства у Вэра. Она поспешно отвела взгляд и заторопилась вниз.
Час спустя корзины были наполнены и погружены на повозку, и Tea подошла к Вэру.
— Мы закончили, хотя и без вашей помощи.
— Рыцарь не может уронить свое достоинство. Мои люди навсегда перестали бы уважать меня, если бы увидели, как я падаю с дерева.
Она презрительно фыркнула.
— Вы мне не верите?
— Думаю, вы слишком возгордились. Но мы прекрасно справились и без вас. Теперь мы можем ехать.
— Еще нет.
— Но листьев больше чем достаточно.
— Не видели ли вы молодые деревца, годные для того, чтобы их пересадить?
Она уставилась на него в замешательстве.
— Кажется, там были три или четыре. Я не обращала внимания.
— Найдите их. — Он направился к Абдулу, стоявшему возле повозки. — Идите с ней и выполняйте ее инструкции.
Абдул со страхом взглянул на Tea.
— Я думал, мы закончили лазать по деревьям, мой господин.
— Теперь надо копать, а не лазать.
Лицо Абдула тут же озарилось улыбкой.
— Тогда хорошо.
— Но мне не нужны деревья, — запротестовала Tea. — Их надо пересадить немедленно, а использовать можно лишь через несколько лет.
— Эти деревья нужны мне.
— Но в замке нет места, где бы их можно было посадить.
— На лужайке с северной стороны, открывающейся к обрыву.
Он все уже заранее продумал, поняла она.
— Но это будет напрасная трата сил. Я уеду отсюда задолго до того, как они укоренятся и начнут расти.
— Шелк — выгодное дело. Возможно, я поручу Жасмин ухаживать за деревьями и выращивать шелк на продажу. — Он улыбнулся. — Если вы согласитесь поделиться с нами вашими драгоценными червями.
— Конечно, — сказала она с сомнением. — И я научу Жасмин, как ухаживать за ними и собирать коконы. Вы и в самом деле хотите этого?
— Быть может, когда-нибудь я слишком устану от треска отрубаемых в битве голов и захочу заняться каким-нибудь более мирным делом. Полагаю, это не совершенно невозможно… — Он резко замолчал и замер, прислушиваясь.
— Что там?
Он поднял голову, всматриваясь в скалы на холме.
Опасность. Угроза вибрировала в каждом мускуле его тела. Это чувствовалось так же ясно, как если бы он сказал об этом.
— Что случилось?
Его взгляд ни на минуту не отрывался от валунов на вершине.
— Идите за деревьями.
— Вы говорили, что здесь никого нет.
— Черт возьми, прежде не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Сзади раздался громкий треск.
Она сердито обернулась, думая, что кто-то ослушался приказа Вэра.
Абдул растянулся под деревом, прижимая охапку листьев к своей груди, закрытой кольчугой.
— Я съехал с ветки, — оправдывался он перед Вэром.
— Я вижу, — серьезно отвечал Вэр.
— Этого больше не случится, мой господин.
Еще треск. Другой солдат свалился с дерева на землю. Абдул мрачно поправился:
— Или, быть может, случится.
— Надеюсь, что нет, — сказал Вэр.
— Я помогу им, — обеспокоенно нахмурилась Tea. — He хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
— Стойте, — проворчал Вэр. — Ветки расположены слишком низко над землей, так что самое большее, что им грозит, это заработать пару синяков.
Она почувствовала, что под внешним спокойствием Вэра скрывается напряженность и озабоченность. Его острый взгляд пристально следил за солдатами, с трудом взбирающимися на ветки деревьев. Казалось, он чего-то ждал.
Еще один солдат с треском свалился на землю.
Она услышала, как Вэр издал очень странный звук.
Минутой позже четвертый распростерся на земле.
— Они падают, словно созревшие апельсины, — прохрипел Вэр.
— Это несправедливо, что они… они не должны… — Она ринулась было к роще. — Я скажу им, пусть спускаются.
Вэр схватил ее за руку.
— Не беспокойтесь.
— Но я не хочу, чтобы…
Вэр смеялся. Все его тело сотрясалось от смеха. Он ухватился рукой за луку седла, чтобы удержаться на ногах.
— Вы считаете это забавным? — спросила она с удивлением.
— Как апельсины. — По его щекам текли слезы. — Как апельсины…
Смеялся не он один. Раскаты хохота сотрясали рощу. Смеялись все солдаты.
Пятый воин в полном вооружении слетел с ветки, раскинув руки, словно крылья, в попытке удержать равновесие.
Она обнаружила, что сама невольно улыбается.
— Я не должна была… Это моя вина… — Она уже ничего не могла с собой поделать. Как и все остальные, она смеялась и не могла остановиться. Наконец она смогла говорить.
— В Джеде мне казалось, что на земле уже умер смех, и я не думала, что я когда-нибудь смогу смеяться. А сегодня… Я чувствую, что мне стыдно.
— Это не правильно. Смеяться обязательно надо. — Он кивнул на солдат. — Они потеряли семьи и друзей. Вы думаете, они забыли о своих утратах только потому, что нашли что-то смешное в сегодняшнем приключении? Смех исцеляет. — И он почти неслышно добавил: — Я даже забыл…
Она смотрела на него как зачарованная. Это был совсем другой человек, не тот, которого она знала. Горькие складки возле рта разгладились, непроницаемое равнодушие сошло с его лица. Только в светлых, цвета яркого голубого неба, глазах задержались усталость и тоска. Вот нежность лишь мелькнула и пропала, но Tea видела ее, слышала его смех, и она знала, что никогда этого теперь не забудет. Он снова взглянул на нее.
— Почему вы всегда так удивленно разглядываете меня, словно я четырехгорбый верблюд?
Она мгновенно перешла в наступление:
— Я вовсе не смотрела так… — Она остановилась, внезапно поняв, что именно этого всегдашнего сопротивления и спора он и ждал от нее. Зачем она станет потакать его желаниям, если сама расположена сейчас к миру, а не к пикировке. — Если честно, то вы действительно напоминаете мне верблюда. Думаю, все дело в ресницах.
Он нахмурился.
— В ресницах?
— У верблюда тоже очень длинные ресницы. Многие женщины могли бы вам позавидовать.
Его глаза широко распахнулись от неслыханного оскорбления, но потом выражение его лица стало угрожающим:
— Вы хотите сказать, что у меня ресницы, как у женщины?
— У женщины? — Она невинно взглянула на него. — Я думала, мы говорили о верблюдах.
— Вы же прекрасно знаете… — Он внезапно замолчал, и невольная улыбка тронула его губы. — Я почти начинаю сочувствовать Николасу.
— И у вас, кстати, такой же плохой характер, как у верблюда. — Она сделала вид, что задумалась. — Хотя, правда, я никогда не видела, чтобы вы в кого-нибудь плевали.
— Я могу начать прямо сейчас.
— Тогда я лучше пойду и помогу собирать листья. — Она стала спускаться по склону. — А то ваши солдаты не очень-то хорошо справляются с этим. — Она оглянулась на него через плечо. — Думаю, вам бы стоило потренировать их в… — Tea забыла, о чем хотела сказать, когда увидела, как он смотрел на нее. В его взгляде читались нежность, веселая доброта, уважение… Ей казалось непостижимым и невероятным увидеть такие чувства у Вэра. Она поспешно отвела взгляд и заторопилась вниз.
Час спустя корзины были наполнены и погружены на повозку, и Tea подошла к Вэру.
— Мы закончили, хотя и без вашей помощи.
— Рыцарь не может уронить свое достоинство. Мои люди навсегда перестали бы уважать меня, если бы увидели, как я падаю с дерева.
Она презрительно фыркнула.
— Вы мне не верите?
— Думаю, вы слишком возгордились. Но мы прекрасно справились и без вас. Теперь мы можем ехать.
— Еще нет.
— Но листьев больше чем достаточно.
— Не видели ли вы молодые деревца, годные для того, чтобы их пересадить?
Она уставилась на него в замешательстве.
— Кажется, там были три или четыре. Я не обращала внимания.
— Найдите их. — Он направился к Абдулу, стоявшему возле повозки. — Идите с ней и выполняйте ее инструкции.
Абдул со страхом взглянул на Tea.
— Я думал, мы закончили лазать по деревьям, мой господин.
— Теперь надо копать, а не лазать.
Лицо Абдула тут же озарилось улыбкой.
— Тогда хорошо.
— Но мне не нужны деревья, — запротестовала Tea. — Их надо пересадить немедленно, а использовать можно лишь через несколько лет.
— Эти деревья нужны мне.
— Но в замке нет места, где бы их можно было посадить.
— На лужайке с северной стороны, открывающейся к обрыву.
Он все уже заранее продумал, поняла она.
— Но это будет напрасная трата сил. Я уеду отсюда задолго до того, как они укоренятся и начнут расти.
— Шелк — выгодное дело. Возможно, я поручу Жасмин ухаживать за деревьями и выращивать шелк на продажу. — Он улыбнулся. — Если вы согласитесь поделиться с нами вашими драгоценными червями.
— Конечно, — сказала она с сомнением. — И я научу Жасмин, как ухаживать за ними и собирать коконы. Вы и в самом деле хотите этого?
— Быть может, когда-нибудь я слишком устану от треска отрубаемых в битве голов и захочу заняться каким-нибудь более мирным делом. Полагаю, это не совершенно невозможно… — Он резко замолчал и замер, прислушиваясь.
— Что там?
Он поднял голову, всматриваясь в скалы на холме.
Опасность. Угроза вибрировала в каждом мускуле его тела. Это чувствовалось так же ясно, как если бы он сказал об этом.
— Что случилось?
Его взгляд ни на минуту не отрывался от валунов на вершине.
— Идите за деревьями.
— Вы говорили, что здесь никого нет.
— Черт возьми, прежде не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101