Простите меня. Если вам угодно, майор, можете назвать ее хоть портовой девкой. Меня это совершенно не касается.
Нахмурив брови, Мерлин переводила взгляд с одного на другого. Затем, прищурившись, взглянула на Жаклин.
– Вы в самом деле можете что-то сделать, чтобы занять Рансома всю ночь?
Жаклин мягко рассмеялась. Она взяла Мерлин за руку и погладила нежно, как мать:
– Только то же самое, что и любая другая женщина.
– Ой, – догадалась Мерлин, – вы имеете в виду… это?
– Именно так.
– Не уверена, что мне нравится эта идея. – Она стала покусывать ноготь, пытаясь представить Рансома в постели не с ней. Представить, что он трогает, ласкает и любит кого-то другого. Рука ее скомкала расписание. – Нет, мне это не нравится совершенно.
– Невинное дитя! – воскликнула Жаклин. – Но что касается меня, милая Мерлин, вы не беспокойтесь. Не думаю, что мы с герцогом можем стать любовниками. Для этого он слишком заносчив, а я чересчур испорчена.
Сейчас Мерлин была даже рада, что Рансом заносчив.
– У вас есть какие-нибудь другие идеи? – неуверенно спросила она.
Куин поднялся и медленно подошел к двери. Нагнувшись, он исследовал медный замок с гравировкой и блестящую ручку.
– Если вы хотите взломать дверь в этот зал, то, клянусь кровью моей святой матушки, считайте, что проблема уже решена.
– А взломщиком будете вы, если я правильно угадал? – воскликнул Шелби и уставился в лицо Куина. – Иначе зачем еще, черт возьми, по дому шатается такой негодяй, как вы?
– Вы должны мне деньги, дружище. Не забывайте.
– Ах да, я что-то должен… – парировал Шелби. – В мире полным-полно моих кредиторов, однако далеко не все они кормятся в моем доме и называют меня дружищем.
Мерлин была поражена внезапным превращением дружелюбного Шелби в человека, который, похоже, был настроен весьма решительно. Куин тут же склонил голову, уступив:
– Позвольте мне принести извинения за фамильярность, милорд.
– Фамильярность – это мягко сказано. Убирайтесь отсюда вместе со своей наглостью.
Куин не отрывал взгляд от ботинок Шелби:
– Простите, милорд, но я здесь не по вашему приглашению.
Шелби фыркнул:
– И что, я должен поверить тому, что мой брат хочет видеть вас здесь? Я нахожу это в высшей степени неправдоподобным. Но даже если это соответствует действительности, я сделаю все, чтобы переубедить его.
– Милорд! – Куин поднял глаза. С лица его исчезла обычная нахальная улыбка. Он казался таким серьезным, каким Мерлин еще ни разу его не видела. – Примите мои глубочайшие извинения. Я перешагнул грань допустимого.
Шелби нетерпеливо махнул рукой:
– Ох, ради Бога, своими сладкими речами вы уже никого не удивите. Но, болтаясь тут, вы все равно ничего не добьетесь. У меня сейчас нет ни пенни, и вы прекрасно об этом знаете. Уезжайте.
– Милорд… – Куин нервно вздохнул и сжал губы. Он перевел взгляд с Шелби на Жаклин.
Шелби тоже посмотрел на нее. Она с очевидным интересом наблюдала за перепалкой.
– Ох, ну конечно же! – Шелби развел руки, изображая поклон. – Как же я сразу не догадался? Он здесь по твоему приглашению, правда, моя дорогая Жаклин? Вновь приношу свои извинения. В высшей степени сожалею, что чуть не помешал вашей интрижке…
– Шелби, – произнесла Жаклин и предостерегающим жестом указала в сторону Вудроу. Мальчик молча стоял рядом с Мерлин и с широко раскрытыми серьезными глазами впитывал каждое слово.
Шелби шумно вздохнул и замолчал.
– Мисс Мерлин, – через некоторое время сказал Вудроу, – наверное, помогать вам буду я. Они все, по-моему, только и могут, что спорить.
Мерлин кивнула:
– Да, это я вижу!
Шелби, Куин и Жаклин тут же стали с интересом рассматривать стены, пол и потолок.
– Дорогой мой, – наконец сказала Жаклин, – ты же знаешь, мы просто…
Ее прервал крик мистера Пилла.
– Он не заикался! – воскликнул он. – Мальчик перестал заикаться!
Вудроу залился краской:
– Й-й-й-а… Я… нет, я ув-в-в-верен, ч-ч-то з-з-заикался, сэр.
– Вы тупица, – сказал Шелби мистеру Пиллу. Священник от изумления раскрыл рот:
– Прошу прощения, милорд, но я совершенно уверен, что…
– Да никого не волнует, в чем вы там совершенно уверены, – рявкнул Шелби. – Не могу понять, о чем только думал мой брат, когда приглашал в дом всю эту дикую компанию! Никогда в жизни не видел такого скопища никчемных винтиков.
– Ну вот вам и решение! – выпрямилась Жаклин, расправляя юбку. – Если мы хотим отвлечь герцога, то больше ничего и не надо, кроме как собраться вместе. Этих криков будет достаточно, чтобы заглушить любые другие звуки.
Глава 11
– Мисс Ламберн, не хотите ли еще одну булочку с черникой?
Мерлин, вздрогнув, проснулась и увидела, что булочка уже лежит на ее тарелке. Рансом протянул масленку, наблюдая за ней.
Мерлин моргнула и откашлялась.
– Да, пожалуйста, – сказала она, не успев быстро вспомнить, как надо вежливо отказаться.
– Ты сегодня поздно заснула? – мягко спросил Рансом.
Не только сегодня, а вот уже несколько недель, как она почти не спала, и именно поэтому глаза ее постоянно слипались. Не ответив, она разломила булочку и намазала маслом еще теплый кусочек.
– Простите, мисс Ламберн, – произнес герцог. – Возможно, вы не расслышали моего вопроса? Вы сегодня плохо спали?
Мерлин и Вудроу обменялись взглядами. Она должна была догадаться, что Рансом будет добиваться ответа. «Грубое нарушение общественных приличий» – так он называл игнорирование вопросов, задаваемых из вежливости. За десять дней новой жизни она научилась распознавать признаки его недовольства.
– Простите меня, – сказала она с вызовом. – Должно быть, полнолуние не давало мне уснуть.
– Да? А ты не подумала о том, чтобы опустить полог?
– Нет, не подумала.
Надув нижнюю губу, она демонстративно разглядывала солнечные блики на хрустальном бокале. В другой ситуации ей могли бы даже понравиться эти спокойные завтраки, когда они усаживались за небольшим столом в уютной васильково-голубой комнате и Рансом говорил обо всем подряд: о погоде, военной стратегии Бонапарта, планах ремонта в маленьком заброшенном домике где-то в дальнем конце поместья. Но, проспав всего три часа, она не могла поддерживать светскую беседу. Из окна дул прохладный утренний бриз, и Мерлин с трудом дожидалась того момента, когда ее наконец отпустят.
«Он это нарочно», – подумала она, глядя, как Рансом наливает себе еще одну чашку кофе и медленно пьет его крошечными глотками. Очень дружелюбно он поинтересовался у Вудроу, как продвигаются уроки. Внешне все было похоже на обычную светскую болтовню. На самом же деле и Мерлин, и Вудроу прекрасно знали, что это тщательно продуманный допрос, где каждое сказанное ими слово оценивается с беспощадной точностью. Из-за этого бедный Вудроу начинал так сильно заикаться, что едва мог закончить начатые фразы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Нахмурив брови, Мерлин переводила взгляд с одного на другого. Затем, прищурившись, взглянула на Жаклин.
– Вы в самом деле можете что-то сделать, чтобы занять Рансома всю ночь?
Жаклин мягко рассмеялась. Она взяла Мерлин за руку и погладила нежно, как мать:
– Только то же самое, что и любая другая женщина.
– Ой, – догадалась Мерлин, – вы имеете в виду… это?
– Именно так.
– Не уверена, что мне нравится эта идея. – Она стала покусывать ноготь, пытаясь представить Рансома в постели не с ней. Представить, что он трогает, ласкает и любит кого-то другого. Рука ее скомкала расписание. – Нет, мне это не нравится совершенно.
– Невинное дитя! – воскликнула Жаклин. – Но что касается меня, милая Мерлин, вы не беспокойтесь. Не думаю, что мы с герцогом можем стать любовниками. Для этого он слишком заносчив, а я чересчур испорчена.
Сейчас Мерлин была даже рада, что Рансом заносчив.
– У вас есть какие-нибудь другие идеи? – неуверенно спросила она.
Куин поднялся и медленно подошел к двери. Нагнувшись, он исследовал медный замок с гравировкой и блестящую ручку.
– Если вы хотите взломать дверь в этот зал, то, клянусь кровью моей святой матушки, считайте, что проблема уже решена.
– А взломщиком будете вы, если я правильно угадал? – воскликнул Шелби и уставился в лицо Куина. – Иначе зачем еще, черт возьми, по дому шатается такой негодяй, как вы?
– Вы должны мне деньги, дружище. Не забывайте.
– Ах да, я что-то должен… – парировал Шелби. – В мире полным-полно моих кредиторов, однако далеко не все они кормятся в моем доме и называют меня дружищем.
Мерлин была поражена внезапным превращением дружелюбного Шелби в человека, который, похоже, был настроен весьма решительно. Куин тут же склонил голову, уступив:
– Позвольте мне принести извинения за фамильярность, милорд.
– Фамильярность – это мягко сказано. Убирайтесь отсюда вместе со своей наглостью.
Куин не отрывал взгляд от ботинок Шелби:
– Простите, милорд, но я здесь не по вашему приглашению.
Шелби фыркнул:
– И что, я должен поверить тому, что мой брат хочет видеть вас здесь? Я нахожу это в высшей степени неправдоподобным. Но даже если это соответствует действительности, я сделаю все, чтобы переубедить его.
– Милорд! – Куин поднял глаза. С лица его исчезла обычная нахальная улыбка. Он казался таким серьезным, каким Мерлин еще ни разу его не видела. – Примите мои глубочайшие извинения. Я перешагнул грань допустимого.
Шелби нетерпеливо махнул рукой:
– Ох, ради Бога, своими сладкими речами вы уже никого не удивите. Но, болтаясь тут, вы все равно ничего не добьетесь. У меня сейчас нет ни пенни, и вы прекрасно об этом знаете. Уезжайте.
– Милорд… – Куин нервно вздохнул и сжал губы. Он перевел взгляд с Шелби на Жаклин.
Шелби тоже посмотрел на нее. Она с очевидным интересом наблюдала за перепалкой.
– Ох, ну конечно же! – Шелби развел руки, изображая поклон. – Как же я сразу не догадался? Он здесь по твоему приглашению, правда, моя дорогая Жаклин? Вновь приношу свои извинения. В высшей степени сожалею, что чуть не помешал вашей интрижке…
– Шелби, – произнесла Жаклин и предостерегающим жестом указала в сторону Вудроу. Мальчик молча стоял рядом с Мерлин и с широко раскрытыми серьезными глазами впитывал каждое слово.
Шелби шумно вздохнул и замолчал.
– Мисс Мерлин, – через некоторое время сказал Вудроу, – наверное, помогать вам буду я. Они все, по-моему, только и могут, что спорить.
Мерлин кивнула:
– Да, это я вижу!
Шелби, Куин и Жаклин тут же стали с интересом рассматривать стены, пол и потолок.
– Дорогой мой, – наконец сказала Жаклин, – ты же знаешь, мы просто…
Ее прервал крик мистера Пилла.
– Он не заикался! – воскликнул он. – Мальчик перестал заикаться!
Вудроу залился краской:
– Й-й-й-а… Я… нет, я ув-в-в-верен, ч-ч-то з-з-заикался, сэр.
– Вы тупица, – сказал Шелби мистеру Пиллу. Священник от изумления раскрыл рот:
– Прошу прощения, милорд, но я совершенно уверен, что…
– Да никого не волнует, в чем вы там совершенно уверены, – рявкнул Шелби. – Не могу понять, о чем только думал мой брат, когда приглашал в дом всю эту дикую компанию! Никогда в жизни не видел такого скопища никчемных винтиков.
– Ну вот вам и решение! – выпрямилась Жаклин, расправляя юбку. – Если мы хотим отвлечь герцога, то больше ничего и не надо, кроме как собраться вместе. Этих криков будет достаточно, чтобы заглушить любые другие звуки.
Глава 11
– Мисс Ламберн, не хотите ли еще одну булочку с черникой?
Мерлин, вздрогнув, проснулась и увидела, что булочка уже лежит на ее тарелке. Рансом протянул масленку, наблюдая за ней.
Мерлин моргнула и откашлялась.
– Да, пожалуйста, – сказала она, не успев быстро вспомнить, как надо вежливо отказаться.
– Ты сегодня поздно заснула? – мягко спросил Рансом.
Не только сегодня, а вот уже несколько недель, как она почти не спала, и именно поэтому глаза ее постоянно слипались. Не ответив, она разломила булочку и намазала маслом еще теплый кусочек.
– Простите, мисс Ламберн, – произнес герцог. – Возможно, вы не расслышали моего вопроса? Вы сегодня плохо спали?
Мерлин и Вудроу обменялись взглядами. Она должна была догадаться, что Рансом будет добиваться ответа. «Грубое нарушение общественных приличий» – так он называл игнорирование вопросов, задаваемых из вежливости. За десять дней новой жизни она научилась распознавать признаки его недовольства.
– Простите меня, – сказала она с вызовом. – Должно быть, полнолуние не давало мне уснуть.
– Да? А ты не подумала о том, чтобы опустить полог?
– Нет, не подумала.
Надув нижнюю губу, она демонстративно разглядывала солнечные блики на хрустальном бокале. В другой ситуации ей могли бы даже понравиться эти спокойные завтраки, когда они усаживались за небольшим столом в уютной васильково-голубой комнате и Рансом говорил обо всем подряд: о погоде, военной стратегии Бонапарта, планах ремонта в маленьком заброшенном домике где-то в дальнем конце поместья. Но, проспав всего три часа, она не могла поддерживать светскую беседу. Из окна дул прохладный утренний бриз, и Мерлин с трудом дожидалась того момента, когда ее наконец отпустят.
«Он это нарочно», – подумала она, глядя, как Рансом наливает себе еще одну чашку кофе и медленно пьет его крошечными глотками. Очень дружелюбно он поинтересовался у Вудроу, как продвигаются уроки. Внешне все было похоже на обычную светскую болтовню. На самом же деле и Мерлин, и Вудроу прекрасно знали, что это тщательно продуманный допрос, где каждое сказанное ими слово оценивается с беспощадной точностью. Из-за этого бедный Вудроу начинал так сильно заикаться, что едва мог закончить начатые фразы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102