– Это самая глупая чушь… – начал он и осекся. На лице его появилось выражение озадаченности. Мерлин с удивлением наблюдала, как раздражение сменилось виноватой усмешкой. – Ах, да… Взгляд Судного дня. Это в роду у Фолконеров.
Она изобразила гримасу:
– В таком случае в семье Фолконеров каждый день – Судный.
– Конечно же, нет. Я только… – Он посмотрел на нее. – Неужели я действительно такой страшный?
Она кивнула. Глубоко задумавшись, он глядел на нее так, будто она была чем-то средним между невероятно трудной головоломкой и обычным клопом. Краткое просветление на его лице вновь сменилось холодной напряженностью.
– Чувствуешь? – спросила она.
– Чувствую что?
– Ты это делаешь снова.
– Что делаю?
Она взяла со стола серебряное блюдо, ссыпала крошки от булочек в свою тарелку и поднесла блюдо к самому его носу:
– Вот. Видишь теперь, какой у тебя взгляд? Как топор!
Несколько секунд он молчал. Наконец из-за блюда раздался его странно нетвердый голос:
– Чара?
Она заглянула за блюдо:
– Что?
– Пожалуйста, выйди за меня замуж. – Он поймал ее запястье и опустил блюдо. – Мне просто необходима порция абсурда за завтраком каждое утро до конца моей жизни.
Взгляд Судного дня исчез. Он смотрел на нее с такой улыбкой, что у нее странно перехватило горло.
– Ну… – произнесла она и не смогла придумать, что сказать.
– Я ведь еще ни разу не попросил тебя как следует, правда? – Не выпуская ее запястья, он поднялся со стула и отодвинул блюдо подальше. К ужасу Мерлин, они теперь стояли совсем близко друг к другу.
Он опустился на одно колено у ее ног, затем склонил голову, и теперь она видела лишь его широкие, сильные, красивые плечи и густые каштановые волосы, уложенные с безжалостной аккуратностью.
– Мисс Ламберн, – она ощущала его теплое дыхание на своих пальцах, – пожалуйста, окажите мне честь и станьте моей женой.
– Ой, – растерялась она. – Пожалуйста, встаньте!
Он выпустил ее руку и поднял голову:
– Почему? Это же самые правильные слова! Уверен, что ты читала об этом в книжках.
– Нет, не читала. В каких книжках? И не смотри на меня так!
– Что, у меня опять взгляд, как топор? – Он улыбался ей с такой теплотой, от которой дыхание ее учащалось, а мысли путались. – Спаси меня, Чара.
Он встал и, приподняв ее над полом, закружил по комнате. Мерлин облизнула верхнюю губу. Рансом притянул ее ближе, прижал ее руки к своей груди. Она ощутила огонь, увидела яркую вспышку страсти в его глазах, которые раньше глядели так холодно. Сейчас он вовсе не казался ледяным, он жил и чувствовал.
Очень медленно Рансом склонил голову и коснулся ее щеки, потерся о гладкую кожу и страстно припал к губам. Мерлин издала тихий стон, пальцы их сомкнулись и переплелись. Утренний бриз играл ее юбкой и непослушной прядью волос. Рансом отстранился и поправил ее, заложив за ухо.
– Мерлин, – прошептал он, – выходи за меня… пожалуйста, выходи. Я хочу быть с тобой, я всегда этого хотел. Я уже устал от тайных поцелуев в комнате для завтрака.
Она подняла на него затуманенный взор. В глубине души она тоже хотела этого, ее неудержимо тянуло к нему.
– Не знаю, – пробормотала она, – может быть, я…
Он ждал. Она пальцем обвела четкие контуры его лица: подбородок, решительные скулы и лоб. В лице его не было никакой мягкости или готовности прощать. Вместо этого она почувствовала лишь властную силу, которая сковывала ее и стремилась держать на привязи.
– Мерлин, – с улыбкой сказал он, но в голосе звучало нетерпение. Он освободил руку и взял ее за подбородок, – закончи фразу, дорогая. Скажи «да». – Он поцеловал ее в нос. – Скажи «Да, да, да! Да, я выйду замуж за вас, мистер герцог».
– Но я… – Он погладил ее шею и наклонился, чтобы поцеловать ушко. Мерлин прикрыла глаза. – Я… Что ты сейчас… говорил?
– Чара, – его голос перешел в шепот, – всего одно маленькое слово. Одно маленькое «да», и больше я не буду проводить каждую ночь, разглядывая свой чертов полог, и сходить с ума, представляя тебя в своих объятиях. – Горячее дыхание пощекотало ей ухо. – А ты знаешь, что вышито на моем пологе внизу? Девиз Фолконеров. «Через тернии – к звездам», Мерлин. Выходи за меня, и девиз не просто станет твоим, а ты сможешь читать его каждую ночь.
Она слегка отстранилась. В глубине ее затуманенного сознания шевельнулась беспокойная мысль.
– Каждую ночь?
– Каждую ночь. Всю ночь напролет. Все свободное время.
Мерлин застыла. Глаза ее широко распахнулись.
– Что?
Рансом улыбнулся ей:
– Это не важно, Чара. Ответь мне на вопрос.
Но смысл вопроса уже не интересовал ее. Три произнесенные им фразы мгновенно вернули ее к действительности. Каждую ночь. Всю ночь напролет. Все свободное время.
– Не могу! – Оттолкнувшись, она выскользнула из его объятий. – Это невозможно, я не могу оставаться с тобой всю ночь!
Секунду он просто на нее смотрел, и в глаза его, только что золотисто-теплые, медленно вернулся арктический холод.
– Я все понял, – сказал он.
Мерлин искренне надеялась, что это не так, и осторожно наблюдала за ним. Он отступил на шаг и положил руки на резную спинку стоявшего рядом стула.
– Что ж. Это, разумеется, не влияет на мое предложение. У вас будет собственная спальня. И хотя я мечтаю о наследнике, могу заверить, что не собираюсь вторгаться в ваше уединение больше, чем это необходимо.
Она взглянула на него:
– Необходимо для чего?
Брови его сдвинулись еще сильнее, напряженный взгляд был ужасен.
– Я полагаю, мисс Ламберн, что если вы как следует постараетесь, то сможете вспомнить один инцидент, который произошел между нами в ту ночь, когда мы познакомились. Разумеется, я в любом случае хочу жениться на вас, поскольку поставил вас в такое… в такое недопустимое положение. Но я хотел бы иметь детей, если вы не сочтете это слишком суровым принуждением.
– Нет-нет. Я… я уже успела полюбить Вудроу. И девочек… – Она помолчала, а потом великодушно добавила: – Даже когда они вдвоем.
Он опустил взгляд на свои руки. Пальцы его сильнее стиснули спинку стула.
– Это передается по наследству в нашей семье… близнецы. У моей первой жены… родились близнецы. – Казалось, он потерял мысль. – Они умерли… Но не будем об этом.
Мерлин удивилась:
– Ты говоришь, у тебя уже была жена?
– Да.
Огонек ревности полыхнул в ее сердце.
– А почему ты женился на ней? Она была в недопустимом положении?
– Разумеется, нет.
– Тогда почему…
– Женитьбу устроил мой дед. Она сама была не более чем ребенок.
– А сам ты, конечно, всегда был взрослым.
Он устало посмотрел на нее. Мерлин вдруг осознала, что непрерывно сжимает и разжимает пальцы. Тогда она убрала руки за спину и прочно сцепила их там.
– Я не тоскую по ней, Мерлин, если тебя беспокоит это. Я вообще едва успел ее узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102