Но стоило ей сесть и ясными глазами посмотреть на мистера Лансдана, как дверь салона снова открылась и вошла Блайз. Куин сопровождал ее, и бокал портвейна, небрежно зажатый между указательным и большим его пальцами, угрожающе накренился, когда он прикрывал дверь.
– А где же прохлаждается ваш чудесный мистер Пилл? – спросил Куин.
Блайз, казавшаяся встревоженной, кивнула мистеру Лансдану, которому пришлось снова прервать чтение.
– Пожалуйста, продолжайте, мистер Лансдан, – сказала она.
Куин поймал ее пальцы и задержал их в своей ладони, но она выдернула руку.
– Насколько я знаю, мистер Пилл предпочитает после ужина предаваться размышлениям и молитвам.
– Очень мило с его стороны. – Куин улыбнулся и дотронулся до щеки Блайз. Она отпрянула назад, и он продолжил движение рукой, превратив его в шуточный поклон. – Очень мило, что он освободил территорию.
– Майор О’Шонесси! – произнесла Блайз тоном, который, как подумал Рансом, поставил бы на место любого мужчину.
Но майор даже не собирался отступать:
– Да, дорогая леди?
– Я надеюсь, – ее маленькая грудь вздымалась от волнения, – что впредь вы будете обращаться ко мне так, как это принято в приличном обществе, майор О’Шонесси!
– Да, дорогая леди Блайз? – поправил себя Куин.
Рансом отвел взгляд, но потом снова посмотрел на сестру, слегка удивленный тем, как хорошо она выглядит. Недовольство Куином делало ее бледно-голубые глаза ярче, незнакомые искорки вспыхнули в них. Она очень мило надула губки.
Но парню не на что было рассчитывать. Куин, может быть, и сумел бы покорить ее сердце, но до кухни и ее лакомств он в любом случае не доберется.
К сожалению, у того кандидата, на которого делал ставку Рансом, дела шли ненамного лучше. Рансом не мог понять, почему мистер Пиллл приобрел вдруг привычку уходить сразу после ужина, вместо того чтобы затеять какой-нибудь маленький флирт. Рансом надеялся, что священник все-таки не настолько глуп, чтобы отказаться от своей затеи из-за возмутительных выходок любвеобильного Куина. Все прекрасно понимали, что красивый офицер просто развлекается. Возможно, он даже поставил несколько гиней на то, что сумеет вызвать улыбку холодной Блайз.
Рансом вдруг подумал, что Шелби вполне мог заключить с майором какое-нибудь денежное пари. Пожалуй, он и сам поставил бы фунтов пятьдесят на то, что так оно и есть.
К Рансому тихо подошла герцогиня Мей.
– Я сейчас схожу проведаю мисс Ламберн, – прошептала она.
Он посмотрел на нее:
– Спасибо.
Она пожала ему руку, и это вызвало прилив тщательно скрываемой нежности. «Как глупо, – подумал он, провожая ее взглядом, – что сестра не унаследовала и малой толики той мудрой женственной теплоты, которой природа так щедро наделила мать». Однако Блайз, старший ребенок в семье, жаждала от жизни большего, чем скромное место дочери. Похоже, она сильно переживала по поводу того, что родилась женщиной. И лишь постоянное участие в делах Рансома примиряло ее с тем, что она не является герцогом Деймереллом.
– Я обнаружил еще одну розу в вашем саду, дорогая леди, – сказал Куин и, когда она наградила его ледяным взглядом, с опозданием добавил: – Блайз! Прогуляйтесь со мной завтра утром, и я покажу вам ее.
Она чуть отвернулась от него:
– Спасибо, но я думаю, что утром будет дождь, майор О’Шонесси.
– Тогда пойдемте после обеда.
– Боюсь, что завтра после обеда я буду чрезвычайно занята.
Он открыл было рот, собираясь сказать еще что-то, но поймал твердый взгляд Рансома. Мгновение они смотрели друг на друга, потом Куин приподнял бровь и отвел глаза. Рансом наблюдал, как лицо Куина постепенно приняло вежливое выражение, и он отступил, позволяя Блайз пройти мимо.
Куин окинул взглядом комнату и нехотя подошел к Рансому:
– Добрый вечер, ваша светлость.
Рансом чуть склонил голову:
– Похоже, сегодня у нас здесь немноголюдно.
– Мисс Ламберн уже легла спать.
Офицер быстро взглянул на Рансома, и его зеленые глаза понимающе сузились.
– Да. Я хорошо слежу за ней, можете быть уверены.
– Рад это слышать. Здесь кругом так много… отвлекающих обстоятельств.
Куин по-прежнему вызывающе улыбался, хотя яркий румянец залил его лицо. Он сделал большой глоток бренди:
– Что-то у нас не хватает сегодня лорда Шелби. Он так рано пошел отдыхать?
– Несколько минут назад.
Куин вздохнул:
– Итак… Сегодня вечером я полностью лишен возможности развлечься? – Он бросил взгляд в сторону двери в библиотеку. – Силы небесные, нет даже достойного соперника в вист, который ставил бы больше, чем полпенни за очко!
Рансом улыбнулся, чувствуя невольную симпатию к неисправимому Куину О’Шонесси. Он задумался, что же в действительности представляет собой этот человек и какие обстоятельства заставили его взяться за работу, от которой большинство его коллег-офицеров отказались бы, не задумываясь. У Рансома не было предубеждений, но он знал, что в жизни «просто так» ничего не происходит. Подобно тому как верный солдат под огнем противника мог оказаться трусом, так же и верный соратник может поддаться соблазну «сменить хозяина». Куина прислал Кастлери, и поэтому Рансом доверял ему, но не во всем. И все-таки Рансом верил Куину больше, чем любому другому агенту.
Завершающий глоток портвейна, притворный зевок, снова печально вскинутые брови – и Куин медленно отошел. Несколько минут он пофлиртовал с Жаклин и лишь потом позволил себе выйти из комнаты. Прошла минута, и Рансом нахмурился: бывшая жена его брата поднялась, попрощалась со всеми и отправилась вслед за Куином.
– Все бесполезно! – произнесла Мерлин, роясь в деревянном ящике со спутанными мотками проволоки и разными металлическими деталями. – Она должна быть в точности нужного диаметра. Мне придется разобрать все часы в доме!
Она откинулась назад и прислонилась к камину, растерянно глядя на мистера Пилла и Вудроу, которые точно так же смотрели на нее, не в силах найти решение. Вдруг все трое резко обернулись, услышав скрежет ключа, раздавшийся из полумрака со стороны входа. Из тени появилась золотистая шевелюра Шелби, и все вздохнули с облегчением.
– Разобрать все часы? – с нервным смехом переспросил он. – Бедному Деймереллу повезет, если к тому моменту, как ты закончишь делать свою машину, Мерлин, у него останутся хотя бы стены.
Мерлин подняла пригоршню металлических деталей, и они, проскользнув между пальцев, с печальным звоном упали на пол.
– Нигде не могу найти геликоидальную шестеренку Вокансона на три шестьдесят четвертых дюйма, – трагически произнесла она.
– О нет, только не это! – драматическим жестом Шелби обхватил голову руками. – Мы обречены?
– Вудроу подумал, что, может быть, она есть в каких-нибудь часах или в механизме флюгера в Большом холле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– А где же прохлаждается ваш чудесный мистер Пилл? – спросил Куин.
Блайз, казавшаяся встревоженной, кивнула мистеру Лансдану, которому пришлось снова прервать чтение.
– Пожалуйста, продолжайте, мистер Лансдан, – сказала она.
Куин поймал ее пальцы и задержал их в своей ладони, но она выдернула руку.
– Насколько я знаю, мистер Пилл предпочитает после ужина предаваться размышлениям и молитвам.
– Очень мило с его стороны. – Куин улыбнулся и дотронулся до щеки Блайз. Она отпрянула назад, и он продолжил движение рукой, превратив его в шуточный поклон. – Очень мило, что он освободил территорию.
– Майор О’Шонесси! – произнесла Блайз тоном, который, как подумал Рансом, поставил бы на место любого мужчину.
Но майор даже не собирался отступать:
– Да, дорогая леди?
– Я надеюсь, – ее маленькая грудь вздымалась от волнения, – что впредь вы будете обращаться ко мне так, как это принято в приличном обществе, майор О’Шонесси!
– Да, дорогая леди Блайз? – поправил себя Куин.
Рансом отвел взгляд, но потом снова посмотрел на сестру, слегка удивленный тем, как хорошо она выглядит. Недовольство Куином делало ее бледно-голубые глаза ярче, незнакомые искорки вспыхнули в них. Она очень мило надула губки.
Но парню не на что было рассчитывать. Куин, может быть, и сумел бы покорить ее сердце, но до кухни и ее лакомств он в любом случае не доберется.
К сожалению, у того кандидата, на которого делал ставку Рансом, дела шли ненамного лучше. Рансом не мог понять, почему мистер Пиллл приобрел вдруг привычку уходить сразу после ужина, вместо того чтобы затеять какой-нибудь маленький флирт. Рансом надеялся, что священник все-таки не настолько глуп, чтобы отказаться от своей затеи из-за возмутительных выходок любвеобильного Куина. Все прекрасно понимали, что красивый офицер просто развлекается. Возможно, он даже поставил несколько гиней на то, что сумеет вызвать улыбку холодной Блайз.
Рансом вдруг подумал, что Шелби вполне мог заключить с майором какое-нибудь денежное пари. Пожалуй, он и сам поставил бы фунтов пятьдесят на то, что так оно и есть.
К Рансому тихо подошла герцогиня Мей.
– Я сейчас схожу проведаю мисс Ламберн, – прошептала она.
Он посмотрел на нее:
– Спасибо.
Она пожала ему руку, и это вызвало прилив тщательно скрываемой нежности. «Как глупо, – подумал он, провожая ее взглядом, – что сестра не унаследовала и малой толики той мудрой женственной теплоты, которой природа так щедро наделила мать». Однако Блайз, старший ребенок в семье, жаждала от жизни большего, чем скромное место дочери. Похоже, она сильно переживала по поводу того, что родилась женщиной. И лишь постоянное участие в делах Рансома примиряло ее с тем, что она не является герцогом Деймереллом.
– Я обнаружил еще одну розу в вашем саду, дорогая леди, – сказал Куин и, когда она наградила его ледяным взглядом, с опозданием добавил: – Блайз! Прогуляйтесь со мной завтра утром, и я покажу вам ее.
Она чуть отвернулась от него:
– Спасибо, но я думаю, что утром будет дождь, майор О’Шонесси.
– Тогда пойдемте после обеда.
– Боюсь, что завтра после обеда я буду чрезвычайно занята.
Он открыл было рот, собираясь сказать еще что-то, но поймал твердый взгляд Рансома. Мгновение они смотрели друг на друга, потом Куин приподнял бровь и отвел глаза. Рансом наблюдал, как лицо Куина постепенно приняло вежливое выражение, и он отступил, позволяя Блайз пройти мимо.
Куин окинул взглядом комнату и нехотя подошел к Рансому:
– Добрый вечер, ваша светлость.
Рансом чуть склонил голову:
– Похоже, сегодня у нас здесь немноголюдно.
– Мисс Ламберн уже легла спать.
Офицер быстро взглянул на Рансома, и его зеленые глаза понимающе сузились.
– Да. Я хорошо слежу за ней, можете быть уверены.
– Рад это слышать. Здесь кругом так много… отвлекающих обстоятельств.
Куин по-прежнему вызывающе улыбался, хотя яркий румянец залил его лицо. Он сделал большой глоток бренди:
– Что-то у нас не хватает сегодня лорда Шелби. Он так рано пошел отдыхать?
– Несколько минут назад.
Куин вздохнул:
– Итак… Сегодня вечером я полностью лишен возможности развлечься? – Он бросил взгляд в сторону двери в библиотеку. – Силы небесные, нет даже достойного соперника в вист, который ставил бы больше, чем полпенни за очко!
Рансом улыбнулся, чувствуя невольную симпатию к неисправимому Куину О’Шонесси. Он задумался, что же в действительности представляет собой этот человек и какие обстоятельства заставили его взяться за работу, от которой большинство его коллег-офицеров отказались бы, не задумываясь. У Рансома не было предубеждений, но он знал, что в жизни «просто так» ничего не происходит. Подобно тому как верный солдат под огнем противника мог оказаться трусом, так же и верный соратник может поддаться соблазну «сменить хозяина». Куина прислал Кастлери, и поэтому Рансом доверял ему, но не во всем. И все-таки Рансом верил Куину больше, чем любому другому агенту.
Завершающий глоток портвейна, притворный зевок, снова печально вскинутые брови – и Куин медленно отошел. Несколько минут он пофлиртовал с Жаклин и лишь потом позволил себе выйти из комнаты. Прошла минута, и Рансом нахмурился: бывшая жена его брата поднялась, попрощалась со всеми и отправилась вслед за Куином.
– Все бесполезно! – произнесла Мерлин, роясь в деревянном ящике со спутанными мотками проволоки и разными металлическими деталями. – Она должна быть в точности нужного диаметра. Мне придется разобрать все часы в доме!
Она откинулась назад и прислонилась к камину, растерянно глядя на мистера Пилла и Вудроу, которые точно так же смотрели на нее, не в силах найти решение. Вдруг все трое резко обернулись, услышав скрежет ключа, раздавшийся из полумрака со стороны входа. Из тени появилась золотистая шевелюра Шелби, и все вздохнули с облегчением.
– Разобрать все часы? – с нервным смехом переспросил он. – Бедному Деймереллу повезет, если к тому моменту, как ты закончишь делать свою машину, Мерлин, у него останутся хотя бы стены.
Мерлин подняла пригоршню металлических деталей, и они, проскользнув между пальцев, с печальным звоном упали на пол.
– Нигде не могу найти геликоидальную шестеренку Вокансона на три шестьдесят четвертых дюйма, – трагически произнесла она.
– О нет, только не это! – драматическим жестом Шелби обхватил голову руками. – Мы обречены?
– Вудроу подумал, что, может быть, она есть в каких-нибудь часах или в механизме флюгера в Большом холле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102