Потом вторая пара нас обыскала. Наши с Луисом пистолеты и его нож были переданы человеку со шрамом. Потом они осмотрели багажник и заглянули под капот и под машину, чтобы убедиться, что там не припрятано никаких сюрпризов.
– Ну, ты везде желанный гость, – шепнул мне Луис.
– Спасибо, оценил, – в тон ему откликнулся я. – Это у меня дар такой особый.
Когда они удостоверились, что в машине чисто, нам разрешили в нее вернуться, и мы медленно поехали к дому. На заднем сидении устроился охранник с топориком, а двое других шли по бокам. Мы припарковались у кабриолета и под конвоем двинулись к старому дому, где на веранде нашего прибытия дожидался с чашкой кофе в руках Лайонел Фонтено.
Обожженный подошел к нему и начал что-то шептать на ухо, но Лайонел жестом остановил его и уставился на нас без намека на приветливость во взгляде. Мне на голову упало несколько капель начинающегося дождя, а через минуту нас накрыло ливнем, но Лайонел не спешил пригласить нас под крышу. Я был в синем льняном костюме и белой рубашке с синим шелковым галстуком и все думал, полиняет он от такого потопа или нет. Дождь лил как из ведра, и от его струй земля возле дома быстро превращалась в грязь. Наконец Лайонел отпустил своих людей, сел и кивком пригласил нас войти на веранду. Мы заняли деревянные стулья, а хозяин уселся в шезлонг. За нами стоял охранник с изуродованным лицом. Луис и я слегка раздвинули стулья, чтобы держать его в поле зрения.
Из дома вышла пожилая чернокожая служанка с кофейным сервизом на серебряном подносе с орнаментом. (Я вспомнил, что видел ее на похоронах.) На подносе стояли три чашки с блюдцами. На чашках по кругу были изображены догоняющие друг друга пестрые птицы. Под ручкой каждой чашки на блюдечке лежала тяжелая серебряная ложка с парусником на черенке. Служанка поставила поднос на маленький плетеный столик и оставила нас.
Лайонел Фонтено был одет в черные брюки и белую рубашку, расстегнутую у ворота. Черный пиджак – пара к брюкам – висел на спинке его шезлонга. Свежевычищенные башмаки сияли глянцем. Лайонел молча разлил по чашкам кофе, положил в одну сахар и подал обожженному.
– Сливки и сахар? – спросил он, по очереди глядя на нас с Луисом.
– Черный – то, что надо, – ответил я.
– И мне тоже черный, – добавил Луис.
Лайонел передал нам чашки. Он держался очень любезно. Над нами неистово колотил по крыше веранды дождь.
– Вы пришли рассказать, почему занялись поисками моей сестры? – у Лайонела было такое выражение лица, будто он обнаружил, что какой-то незнакомец моет лобовое стекло его машины, и он не может решить, дать тому на чай или огреть чем-либо тяжелым. Лайонел держал чашку, слегка оттопырив мизинец. Я заметил, что и охранник делал то же.
Пришлось рассказать Лайонелу часть того, что было известно на тот момент, – о видениях тетушки Марии и ее смерти, о том, что в заводи среди топей на Хани-Айленд видели призрак девушки.
– Думаю, что убийца вашей сестры убил также тетушку Марию с сыном. А еще он убил моих жену и дочь. Вот причина, почему я занялся поисками вашей сестры, – заключил я.
Я не стал говорить ему о своем сочувствии. Он и без того это знал, а если нет, то и говорить не стоило.
– Это вы прикончили двоих в Мэтери?
– Одного, – уточнил я. – Второго убил кто-то другой.
– Вы? – повернулся он к Луису.
Луис промолчал.
– Кто-то другой, – повторил я.
– Но зачем вы пришли? – поставив чашку, развел руками Лайонел. – Ждете от меня благодарности? Я собираюсь в Новый Орлеан за телом сестры. Но благодарить мне вас не хочется, – он отвернулся. В его глазах отразилась боль, но слез не было: Лайонел не производил впечатление человека, у которого глаза на мокром месте.
– Дело не в том, зачем я пришел, – негромко заговорил я. – Мне нужно знать, почему об исчезновении Лютис заявили только три месяца спустя. Еще я хочу знать, что делал ваш брат на Хани-Айленд в ночь, когда был убит.
– Мой брат, – в голосе Лайонела горечь, разочарование и ощущение вины сменяли друг друга, как райские птицы на изящной кофейной чашке, сервиза, которую он вращал, глядя в одну точку. Потом Фонтено овладел собой, и мне подумалось, что он близок к тому, чтобы послать меня ко всем чертям, прежде предупредив меня, чтобы я не совал нос в дела его семьи. Но я выдержал его взгляд, и он промолчал.
– У меня нет причин вам доверять, – наконец, проговорил он.
– Я могу найти того, кто это сделал, – тихо, но решительно пообещал я.
Лайонел кивнул, но, скорее всего, он этим поддерживал себя, принимая решение.
– Моя сестра уехала в конце января – начале февраля, – начал он. – Ей не нравилось все это, – он обвел рукой участок. – У нас была стычка с Джо Боунзом. Несколько человек пострадали.
Он помолчал, потом заговорил снова, осторожно подбирая слова:
Она закрыла счет в банке, собрала вещи и уехала, оставив только записку. С нами она не говорила. Да Дэвид и не отпустил бы ее... Мы старались ее отыскать. Расспросили друзей в городе, даже связывались с Сиэтлом и Флоридой, где у нее живут знакомые. Но мы не нашли ничего, ни малейшего следа. Дэвид очень сильно переживал. Она наша сводная сестра. После смерти матери отец снова женился, и от этого брака родилась Лютис. В 1983 году мой отец и ее мать погибли в автокатастрофе, и мы стали заботиться о девочке. Особенно Дэвид. Они были очень дружны.
Несколько месяцев назад она стала Дэвиду сниться. Сначала он молчал об этом, но быстро худел, бледнел, и у него совсем расшатались нервы. Когда он рассказал мне о своих снах, я подумал, что он сходит с ума, и так ему и сказал, но сны не прекращались. Ему снилось, что она под водой, и слышалось, как она стучит по металлу. Дэвид был уверен, что с ней что-то случилось. Но что мы могли поделать? Мы обшарили полштата. Я даже переговорил кое с кем из людей Джо Боунза, думал, может быть, здесь концы отыщутся, но все напрасно. Она пропала. Потом Дэвид заявил о ее пропаже. Полиция приехала и облазила весь участок. Я готов был его убить, но он настаивал, чтобы сообщить в полицию. Дэвид твердил, что с ней что-то случилось. Он просто голову потерял. Мне пришлось самому вести дела, а тут еще Джо Боунз над головой повис, как дамоклов меч.
Он бросил взгляд на обожженного.
– Когда Дэвиду позвонили, с ним был Леон. Дэвид ничего не сказал: ни куда он едет, ни зачем. Просто сел в свою чертову желтую машину и умчался. Леон попытался его удержать, так Дэвид его чуть не застрелил.
Я посмотрел на Леона. Если он и чувствовал какую-то вину за то, что произошло с Дэвидом Фонтено, то скрывал это очень искусно.
– И кто бы это мог звонить? Подозрения есть? – спросил я.
Лайонел покачал головой.
Я поставил чашку на поднос. Кофе остыл и потерял всякий вкус.
– Когда вы собираетесь разделаться с Джо Боунзом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125