– Нет, не полиция. Толпа мужчин. Там были люди из Хейвена, и из Бейтсвилла, и двое-трое из Янси-Милл. Шерифа в городе тогда не оказалось, и агенты ФБР уехали. Но Эрл Ли Грейнджер, в те времена помощник шерифа, отправился с ними к дому, где жила мисс Модин, но хозяйку они не застали. В доме находился только ее брат. Он заперся в подвале, но они взломали дверь.
В этом месте он умолк, и по его судорожному глотку я догадался, что среди тех мужчин находился и он.
– Парень сказал, что не знает, где сестра и о мертвых детях тоже ничего не знает. Они перекинули веревку через балку и повесили его, а дело представили так, будто он сам удавился. Доктора Хайамза заставили подтвердить самоубийство, хотя подвал слишком высокий и парень не смог бы без посторонней помощи добраться до потолка, если, конечно, не допустить, что он умел лазать по стенам. Потом в народе шутили, что парню должно быть очень сильно захотелось повеситься, если он сам умудрился так высоко залезть.
– Но вы сказали, что женщина одна пыталась похитить мальчика, – заметил я. – Откуда же все решили, что к этому причастен ее брат?
– А об этом и не знали, по крайней мере, полной уверенности не было. Но ей требовался помощник в ее делах. С иным ребенком не так-то просто справиться. Дети начинают вырываться, брыкаться, зовут на помощь. Поэтому без помощника у нее в последний раз ничего и не вышло. По крайней мере, так они решили.
– А вы какого мнения?
На веранде снова стало тихо.
– Я знал того парня. Какой из него убийца. Он был слабый телом и... покорный. Гомосексуалист. В частной школе его застали с другим парнем и заставили из школы уйти. Моя сестра прибирала в домах у белых и услышала об этом. Историю замяли, но разговоры о нем все равно ходили. Я думаю, из-за этого некоторые парня и подозревали. Когда его сестра пыталась увезти мальчика, люди подумали, что он, должно быть, знал об этом. Скорее всего, он действительно все знал, или, по крайней мере, догадывался. Мне так кажется. Я, конечно, точно не знаю, но...
Он посмотрел на помощника шерифа Мартина и тот не отвел взгляда.
– Продолжай, Уолт. Мне тоже кое-что известно. Ты не скажешь ничего, о чем бы я не думал или не догадывался.
Похоже, Тайлер не чувствовал особенной уверенности, но, тем не менее, кивнул и продолжал:
– Помощник шерифа Эрл Ли знал, что парень ни при чем. Они были вместе в тот вечер, когда пропал Бобби Джойнер. И в другие ночи тоже.
Я взглянул на Элвина Мартина: уставившись в пол, он согласно кивал головой.
– Как вы узнали?
– Я их видел, – просто ответил Тейлор. – Их машины стояли за городом под деревьями в ту ночь, когда пропал Бобби Джойнер. Хотя в то время вечером прогуливаться было опасно, я иногда уходил побродить по полям. В тот раз я заметил машины, подкрался и увидел их. Этот Модин был... на... шерифе, а потом шериф принял его.
– А после вы видели их вместе?
– Несколько раз на том же самом месте.
– И шериф позволил им повесить парня?!
– Он ничего не собирался говорить, – в голосе Тайлера звучало презрение. – Ему не хотелось, чтобы о нем узнали. И он смотрел, как повесили парня.
– А что с сестрой? Что стало с Аделейд Модин? Ее тоже искали. Обшарили весь дом и все вокруг, но ее и след простыл. Потом кто-то заметил огонь в заброшенном старом доме на Ист-роуд, милях в десяти от города, и скоро уже весь дом пылал, как костер. Томас Паркер держал там подальше от ребят краску и другие горючие вещества. После пожара нашли сильно обгоревшее тело и объявили, что это Аделейд Модин.
– А как было установлено, что это она?
– Рядом с телом нашли портмоне, – стал объяснять Мартин. – В нем лежали обгоревшие остатки денег – крупная сумма, – а также документы, в основном банковские счета. На теле было найдено украшение, принадлежавшее Аделейд Модин: золотой браслет с бриллиантами. Она постоянно его носила. Говорили, что браслет достался ей от матери. Формула зубов совпала с записями дантиста. Ее карточку представил доктор Хайамз, они с дантистом пользовались одним кабинетом. В ту неделю дантиста не было в городе.
– Наверное, она затаилась и поджидала брата или еще кого-либо и уснула с зажженной сигаретой. Говорили, что она еще и пила, может быть, хотела согреться. Дом сгорел дотла. Неподалеку стояла ее машина, а в багажнике лежала сумка с вещами.
– Мистер Тайлер, не вспомните ли вы что-нибудь об Аделейд Модин, что могло бы объяснить...
– Что объяснить? – перебил он. – Почему она это делала? Почему кто-то ей помогал? Нет, даже для себя я не могу найти объяснения. В ней жила какая-то сила, но сила темная и злобная, и вот что я вам скажу, мистер Паркер, Аделейд Модин стояла ближе некуда ко злу в чистом виде, какое мне только приходилось встречать, а я видел, как людей вешали и сжигали. Но сжигали. Но эта дама была хуже тех вешателей, потому что я так и не нашел, как ни старался, причину, по которой она все это творила. Это за пределами, доступными объяснению, если только не верить в дьявола и преисподнюю. У меня только одно объяснение: ее породил ад.
Некоторое время я молчал, стараясь осмыслить услышанное, а Тайлер смотрел на меня и, мне кажется, ему были понятны мои мысли. Я не мог вменить ему в вину, что он промолчал о шерифе и Уильяме Модине. За такое заявление можно было и жизнью поплатиться. Кроме того, этот факт не был бы прямым доказательством непричастности Уильяма к убийствам. Хотя, если Тайлер прав в своей оценке парня, Уильям Модин не подходил на роль детоубийцы. Но Тайлера все эти годы мучила мысль, что кто-то, причастный к смерти его ребенка, избежал возмездия.
Оставалось услышать последнюю, заключительную часть трагедии.
– Детей нашли на следующий день после начала поисков, – заключил Тайлер. – Один охотник укрылся от непогоды в заброшенном доме, что стоял на земле семейства Модин. Его собака начала скрести дверцу в полу – ход в подвал. Парень выстрелом сбил замок, и собака спустилась вниз, а за ней и он. Потом он примчался домой и вызвал полицию.
Там нашли четыре тела: мою девочку и еще троих детей. Они... – Уолт умолк, его лицо сморщилось, но он пока крепился.
– Вы можете не продолжать, – тихо предложил я.
– Нет, вам надо знать, – возразил он. Затем повторил фразу уже громче, и это было похоже на крик раненого животного. – Нет, вы должны знать, что они сотворили с теми детьми, с моим ребенком. Они изнасиловали их и замучили. У моей девочки все пальцы были сломаны, раздавлены и кости выдернуты из суставов, – вот теперь Тайлер заплакал. Ладони его больших рук были раскрыты и обращены к небу, будто он просил у Бога милости. – Как они могли сотворить такое с детьми? Как? – потом он взял себя в руки, пряча чувства. Мне показалось, что в окне я увидел женское лицо и гладившие раму пальцы.
Мы посидели еще немного, и уже перед уходом я спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125