– Я думаю о Фреде. Особенно теперь, когда я знаю, что случилось с Джилом... – Он замолчал.
– Да, Тони, но это еще не все. – И я рассказал ему о Пите Лекки, которого он знал под именем Диджиорно, о Джиме Райане, о попытке убить меня у дома Генри Ярроу и, наконец, о странном поведении лейтенанта Дэна Уитона.
Когда я замолчал, он какое-то время молча смотрел на меня. У него отвисла челюсть, и он тяжело дышал.
– "Черная рука", – наконец сказал он.
– Это одно из старых названий, – сказал я. – Сейчас эту организацию называют Коза Ностра, мафия, убийцы и так далее.
– Но ведь мистер Диджиорно не может...
– Может, Тони, – уверенно сказал я. – И мы должны с этим примириться. Могу лишь добавить, что я не знаю гангстера более жестокого и более кровавого, чем этот Лекки.
– Но я знаю его уже три года, я работал вместе с ним, часто с ним беседовал – он очень вежливый и милый.
– Конечно, он будет вежливым и милым. Что же вы думаете, что он в мэрии среди бела дня душит новорожденных детишек? На гангстера нужно смотреть другими глазами, Тони.
Тот промолчал. Я тоже занялся своими мыслями.
Те три гангстера, которые напали на Бризанта и Дженкинса и захватили последнего с собой, наверняка сразу стали пытать его, чтобы он сказал им всю правду. И он скорее всего «раскололся». Может быть, он сказал даже больше, чем знал.
Эти люди тоже, вероятно, прослушали запись и пришли к выводу, что главного на этой пленке нет, и если они совсем не дураки, то они должны были придти к выводу, что существует и другая пленка.
Они пытали Дженкинса насчет второй пленки и тот, наверняка, не выдержал и сказал им, что он с ней сделал. Надо было спешить. Они могли отправиться искать пленку.
Но искать ее отправлюсь и я.
И тут сразу же возникли проблемы. Если я не поспешу, то гангстеры или найдут ее раньше меня, или найдут меня, ищущего пленку.
И я решил действовать незамедлительно.
Глава 9
Я поднялся и направился к двери.
– Позвоните в полицию, Тони, и расскажите им все, что произошло с вами. У меня нет времени.
– Подождите, Шелл! Я не могу им рассказать, чем мы занимались с Фредом. Я не могу им рассказать о пленках – они же за это могут засадить нас за решетку.
Я повернулся.
– Да, вы правы. Расскажите им только, что вас с Дженкинсом избили трое гангстеров. И вы хотите узнать, что сталось с Дженкинсом. Можете быть уверены, что гангстеры тоже ничего не расскажут о пленках.
С этими словами я открыл дверь и вышел. В коридоре он крикнул мне вслед:
– Куда вы? И почему так спешите?
– У меня нет времени, Тони. Мы должны найти эту пленку...
– Вы хотите искать пленку? Вы что, с ума сошли? Ведь вас уже дважды пытались убить!
– Возможно, что мы опередим гангстеров на несколько минут, и этих минут будет достаточно.
– За вами будут наблюдать, Шелл, и вас убьют. Джил мертв, Фред тоже мертв, я чувствую это. А потом погибнете и вы. Вас сразу же...
– Я не люблю людей, которые постоянно говорят о моей смерти, – сказал я. – Это ни к чему не приводит.
– О'кей! Я поеду с вами!
– Вы немедленно сядете за телефон и свяжетесь с полицией, черт бы вас побрал! Будет гораздо важнее, если вы останетесь здесь и присмотрите за собой и своей женой. – После небольшой паузы я добавил: – И за Лукрецией.
Бризант покрутил свои усы, потом тихо сказал:
– Хорошо, я останусь здесь, Шелл. Будьте осторожны.
– Ничего, с божьей помощью.
Тони повернулся и снова ушел в свою комнату. Я направился к выходной двери. Я как раз хотел ее распахнуть, когда услышал позади себя тихий голос:
– Шелл!
Я сразу понял, что это Лулу, и обернулся. Она стояла в коридоре и после нескольких секунд молчания подошла ко мне.
Она стояла близко и подняла голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Я почувствовал себя, как на празднике, когда заглянул в ее блестящие черные бархатные глаза. – Я все слышала, – сказала она. – Я слышала, как отец сказал, что вас собираются убить.
– Лу... мисс Бризант, я обо всем расскажу вам, когда вернусь. Но сейчас я должен идти, иначе эти птички меня опередят... И я даже не знаю, почему я все время думаю о птичках.
– Прошу вас, Шелл, скажите честно, вас кто-нибудь собирался убить? Кто-нибудь стрелял в вас?
– Кажется, да. Нет, не кажется, а точно. Но толку от этого все равно было мало.
– Но... почему в вас стреляли?
– Полагаю, чтобы всадить в меня пулю.
– Черт бы вас подрал, Шелл Скотт! Правда ли, что вас могут убить, если вы покинете этот дом?
Я вздохнул.
– Если я здесь задержусь, то шансы моих противников возрастут. Конечно, есть на свете индивидуумы, которые собираются сделать мне «бо-бо», но я вам могу сказать заранее, если верить поговорке, что рано умирают только хорошие люди, если это действительно так, то несколько сот лет мне гарантированы...
– Шелл, я не могу себе представить, что вас могут убить... Убить!
– Эти речи о смерти как раз и могут меня убить, – сказал я. – Мне нужно идти.
– Нет! Вы сумасшедший! Вы не должны уходить!
– Лукреция, жизнь и так достаточно серьезна, чтобы еще заранее думать о смерти.
– Ну, как хотите! – в гневе закричала она. – В таком случае уходите! Уходите и позвольте себя убить! Я рассмеюсь, когда вас убьют!
– Самое главное, смотрите за тем, чтобы это доставило вам удовольствие. А так как я через несколько минут встречусь со своей судьбой, то я должен получить что-нибудь памятное. Вы не находите?
Уголки ее рта немного приподнялись, но она не сказала ни слова.
– Во времена короля Артура, – продолжал я, – женщина дарила рыцарю, который уходил на войну, большой платок или что-нибудь в этом духе.
Я сделал паузу.
– Вы знаете, о чем я говорю?
– Думаю... думаю, что знаю, – сказала она.
– А в фильмах, когда бравый человек, улыбаясь, идет на битву, что он получает от своей дамы?
– Не знаю, – ответила она.
– Но послушайте, мисс Бризант, это серьезное дело и с этим не шутят. Поэтому я... Ну, чтобы быть честным... Я бы не хотел уходить, не пожав вашу руку, мисс Бризант.
– Ах вы, необузданный Спагетти, Макарони-Равиоли...
Конечно, она сказала совершенно другие слова, но больше по-итальянски я не знаю, и то, что она сказала, было очень запутано. Мне почему-то показалось, что она действительно в ярости.
Потом она внезапно замолкла, и лицо ее снова прояснилось, это милое чувственное лицо с волшебными черными глазами. Она взяла меня за запястья и положила мои руки на свои бедра, потом обвила мою шею руками и подняла вверх лицо.
Тихо и нежно она сказала:
– Мне так и хочется вас убить, вас, глупышка! – Она прижалась ко мне, и в следующее мгновенье я уже чувствовал ее горячие губы на своих губах...
Ну, что вы на это скажете, друзья?
Это был такой поцелуй, который начинался с губ, но пронзил всю мою анатомию, в глазах Лукреции горел Рим, на ее губах горела не только вся Италия, но и вся Европа с Бразилией в придачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Да, Тони, но это еще не все. – И я рассказал ему о Пите Лекки, которого он знал под именем Диджиорно, о Джиме Райане, о попытке убить меня у дома Генри Ярроу и, наконец, о странном поведении лейтенанта Дэна Уитона.
Когда я замолчал, он какое-то время молча смотрел на меня. У него отвисла челюсть, и он тяжело дышал.
– "Черная рука", – наконец сказал он.
– Это одно из старых названий, – сказал я. – Сейчас эту организацию называют Коза Ностра, мафия, убийцы и так далее.
– Но ведь мистер Диджиорно не может...
– Может, Тони, – уверенно сказал я. – И мы должны с этим примириться. Могу лишь добавить, что я не знаю гангстера более жестокого и более кровавого, чем этот Лекки.
– Но я знаю его уже три года, я работал вместе с ним, часто с ним беседовал – он очень вежливый и милый.
– Конечно, он будет вежливым и милым. Что же вы думаете, что он в мэрии среди бела дня душит новорожденных детишек? На гангстера нужно смотреть другими глазами, Тони.
Тот промолчал. Я тоже занялся своими мыслями.
Те три гангстера, которые напали на Бризанта и Дженкинса и захватили последнего с собой, наверняка сразу стали пытать его, чтобы он сказал им всю правду. И он скорее всего «раскололся». Может быть, он сказал даже больше, чем знал.
Эти люди тоже, вероятно, прослушали запись и пришли к выводу, что главного на этой пленке нет, и если они совсем не дураки, то они должны были придти к выводу, что существует и другая пленка.
Они пытали Дженкинса насчет второй пленки и тот, наверняка, не выдержал и сказал им, что он с ней сделал. Надо было спешить. Они могли отправиться искать пленку.
Но искать ее отправлюсь и я.
И тут сразу же возникли проблемы. Если я не поспешу, то гангстеры или найдут ее раньше меня, или найдут меня, ищущего пленку.
И я решил действовать незамедлительно.
Глава 9
Я поднялся и направился к двери.
– Позвоните в полицию, Тони, и расскажите им все, что произошло с вами. У меня нет времени.
– Подождите, Шелл! Я не могу им рассказать, чем мы занимались с Фредом. Я не могу им рассказать о пленках – они же за это могут засадить нас за решетку.
Я повернулся.
– Да, вы правы. Расскажите им только, что вас с Дженкинсом избили трое гангстеров. И вы хотите узнать, что сталось с Дженкинсом. Можете быть уверены, что гангстеры тоже ничего не расскажут о пленках.
С этими словами я открыл дверь и вышел. В коридоре он крикнул мне вслед:
– Куда вы? И почему так спешите?
– У меня нет времени, Тони. Мы должны найти эту пленку...
– Вы хотите искать пленку? Вы что, с ума сошли? Ведь вас уже дважды пытались убить!
– Возможно, что мы опередим гангстеров на несколько минут, и этих минут будет достаточно.
– За вами будут наблюдать, Шелл, и вас убьют. Джил мертв, Фред тоже мертв, я чувствую это. А потом погибнете и вы. Вас сразу же...
– Я не люблю людей, которые постоянно говорят о моей смерти, – сказал я. – Это ни к чему не приводит.
– О'кей! Я поеду с вами!
– Вы немедленно сядете за телефон и свяжетесь с полицией, черт бы вас побрал! Будет гораздо важнее, если вы останетесь здесь и присмотрите за собой и своей женой. – После небольшой паузы я добавил: – И за Лукрецией.
Бризант покрутил свои усы, потом тихо сказал:
– Хорошо, я останусь здесь, Шелл. Будьте осторожны.
– Ничего, с божьей помощью.
Тони повернулся и снова ушел в свою комнату. Я направился к выходной двери. Я как раз хотел ее распахнуть, когда услышал позади себя тихий голос:
– Шелл!
Я сразу понял, что это Лулу, и обернулся. Она стояла в коридоре и после нескольких секунд молчания подошла ко мне.
Она стояла близко и подняла голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Я почувствовал себя, как на празднике, когда заглянул в ее блестящие черные бархатные глаза. – Я все слышала, – сказала она. – Я слышала, как отец сказал, что вас собираются убить.
– Лу... мисс Бризант, я обо всем расскажу вам, когда вернусь. Но сейчас я должен идти, иначе эти птички меня опередят... И я даже не знаю, почему я все время думаю о птичках.
– Прошу вас, Шелл, скажите честно, вас кто-нибудь собирался убить? Кто-нибудь стрелял в вас?
– Кажется, да. Нет, не кажется, а точно. Но толку от этого все равно было мало.
– Но... почему в вас стреляли?
– Полагаю, чтобы всадить в меня пулю.
– Черт бы вас подрал, Шелл Скотт! Правда ли, что вас могут убить, если вы покинете этот дом?
Я вздохнул.
– Если я здесь задержусь, то шансы моих противников возрастут. Конечно, есть на свете индивидуумы, которые собираются сделать мне «бо-бо», но я вам могу сказать заранее, если верить поговорке, что рано умирают только хорошие люди, если это действительно так, то несколько сот лет мне гарантированы...
– Шелл, я не могу себе представить, что вас могут убить... Убить!
– Эти речи о смерти как раз и могут меня убить, – сказал я. – Мне нужно идти.
– Нет! Вы сумасшедший! Вы не должны уходить!
– Лукреция, жизнь и так достаточно серьезна, чтобы еще заранее думать о смерти.
– Ну, как хотите! – в гневе закричала она. – В таком случае уходите! Уходите и позвольте себя убить! Я рассмеюсь, когда вас убьют!
– Самое главное, смотрите за тем, чтобы это доставило вам удовольствие. А так как я через несколько минут встречусь со своей судьбой, то я должен получить что-нибудь памятное. Вы не находите?
Уголки ее рта немного приподнялись, но она не сказала ни слова.
– Во времена короля Артура, – продолжал я, – женщина дарила рыцарю, который уходил на войну, большой платок или что-нибудь в этом духе.
Я сделал паузу.
– Вы знаете, о чем я говорю?
– Думаю... думаю, что знаю, – сказала она.
– А в фильмах, когда бравый человек, улыбаясь, идет на битву, что он получает от своей дамы?
– Не знаю, – ответила она.
– Но послушайте, мисс Бризант, это серьезное дело и с этим не шутят. Поэтому я... Ну, чтобы быть честным... Я бы не хотел уходить, не пожав вашу руку, мисс Бризант.
– Ах вы, необузданный Спагетти, Макарони-Равиоли...
Конечно, она сказала совершенно другие слова, но больше по-итальянски я не знаю, и то, что она сказала, было очень запутано. Мне почему-то показалось, что она действительно в ярости.
Потом она внезапно замолкла, и лицо ее снова прояснилось, это милое чувственное лицо с волшебными черными глазами. Она взяла меня за запястья и положила мои руки на свои бедра, потом обвила мою шею руками и подняла вверх лицо.
Тихо и нежно она сказала:
– Мне так и хочется вас убить, вас, глупышка! – Она прижалась ко мне, и в следующее мгновенье я уже чувствовал ее горячие губы на своих губах...
Ну, что вы на это скажете, друзья?
Это был такой поцелуй, который начинался с губ, но пронзил всю мою анатомию, в глазах Лукреции горел Рим, на ее губах горела не только вся Италия, но и вся Европа с Бразилией в придачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31