Жители ледяной пустыни невозмутимо ожидали сигнала к окончанию ярмарки, чтобы также пуститься в путь.
Наконец флаг медленно пополз вниз, ударил колокол.
И тотчас, словно он давно уже ожидал этого сигнала, незнакомец, одетый, как и в первый день, в енотовую шубу, быстро вышел во двор острога. Отряд из двенадцати до зубов вооруженных казаков восседал на низкорослых лошадках, которые, несмотря на мороз, весело били копытом землю и, покусывая друг друга, радостно ржали. Довольный осмотром группы, странный субъект взобрался на коня, которого держал под уздцы один из солдат, и, привстав на стременах, коротко бросил:
— Вперед!
Казаки выехали из ворот попарно. За ними проследовали двое саней, груженных скорее всего провизией. В каждой упряжке было по три оленя.
Вместо того чтобы направиться в Нижнеколымск, откуда прибыли казаки для поддержания порядка в ярмарочные дни, конный отряд резко свернул налево и двинулся вдоль реки Анюй прямо на восток. Пустив лошадей рысцой, всадники вскоре догнали нарты, где сидел чукча, любитель огненной воды. При виде щедрого хозяина, с которым он познакомился на прошлой неделе, глаза коренного жителя зажглись от удовольствия.
— Кетам акамимиль! — попросил он безо всяких околичностей на своем гортанном языке.
— Как? Ина мигутши?
— Этчигни!
— Подумай, кайта кхолгин, ты неразумно себя ведешь, — ответил незнакомец, видно, неплохо знавший язык чукчей. — Подожди, пока мы выедем на тракт.
Но чукча, упрямый, как все представители диких племен, да еще испытывавший мучительную жажду, не думал отступать. Пришлось откупорить бутылку водки. Выпивоха жадно припал к ней, к крайнему неудовольствию казаков, обиженных тем, что их обошли вниманием.
— Теперь послушай меня. Я дам тебе клик-кин бутылок огненной воды, но только после того, как ты приведешь нас куда положено. А в пути ты будешь получать ее утром и вечером, но не чаще. Договорились?
— Э-э, тейнег арким.
— Ну а вы, — обратился незнакомец к казакам, — условия знаете. Двойная порция еды и водки, двойная плата, чай и табак — сколько душе угодно и плюс вознаграждение по возвращении. Впереди — более четырехсот верст. Мы обязаны пройти их за четыре дня.
Этот зловещий человек с резким голосом отдавал команды столь уверенным тоном, что никто не осмелился бы ему возразить. И он знал также, чем заинтересовать своих подчиненных в успехе предприятия. Водка, чай, табак да еще перспектива получить деньги — за такое солдаты согласились бы пересечь всю Сибирь, не слезая с коней.
С достойной восхищения скоростью преодолевали они один отрезок пути за другим, хотя мысль о том, чтобы скитаться по суровому краю в такое время года, показалась бы безумной всем, кроме этих закаленных воинов.
Незнакомец подавал казакам личный пример стойкости и отваги. Словно не чувствуя ледяного ветра тундры, он следовал непосредственно за нартами чукчи, заботился о людях и лошадях, внимательно присматривался к неровностям почвы, следил, чтобы продукты питания распределялись между всеми участниками экспедиции поровну. Иначе говоря, был душой этой маленькой команды, внушая к себе уважение и дисциплинируя солдат.
Отряд быстро добрался до истоков Анюя, где горный хребет, распадаясь чуть севернее Полярного круга на два отрога, сворачивает к Анадырскому заливу.
К концу вторых суток всадники пересекли реку Бараниха и, разбив лагерь под скалой, развели, как и в предыдущую ночь, костер из топляка — затонувших при сплаве леса бревен, выброшенных затем на берег водоема и представляющих собой единственно доступный в тундре вид топлива.
На третий день казаки увидели реку Чаун, на восточном берегу которой и устроили привал.
На четвертый день, примерно в десять ночи, когда позади осталось еще пятнадцать километров, проводник прокричал хрипло:
— Останавливаемся! Впереди селение!
При слабом свете звезд есаул — а незнакомец был именно им — разглядел снежные конусовидные холмы, отстоявшие, словно гигантские снопы, на некотором расстоянии один от другого. Это и были, очевидно, чумы, где несчастные обитатели арктических земель пережидают нескончаемую полярную ночь.
Внезапно мрак исчез, и традиционные жилища стали видны совсем ясно: произошло своеобразное природное явление, обычное в этих краях.
С двух сторон — на западе и востоке — обозначились неожиданно две светящиеся колонны. Прорезав небосвод строго по вертикали, они начали затем, будто под воздействием неведомой силы, клониться друг к другу и, соединившись вершинами, образовали над линией горизонта арку, которая тут же, как бы растворившись в воздухе, превратилась в пурпурный занавес, затрепетавший над землей. В районе расположения магнитного полюса взметнулся яркий всполох, окончательно рассеявший тьму. Все, что находилось на поверхности земли, приобрело четкие очертания, в то время как звезды на небе, напротив, поблекли и, словно погружаясь в кроваво-красное зарево, стали исчезать одна за другой. Спустя мгновение на тундру обрушились сверху многоцветным, переливавшимся всеми цветами радуги каскадом подвижные, как при фейерверке, огоньки, сиявшие, подобно драгоценным камням при электрическом освещении. Казалось, что над всей планетой бушевало яростное пламя, достававшее языками своими до зенита и низвергавшееся оттуда искрящимся дождем.
Казаки во главе со своим начальником, будучи людьми практичными, отнеслись к несравненной красоте этого феномена совершенно равнодушно: северное сияние имело для них смысл лишь в той мере, в какой позволяло рассмотреть получше все окрест.
Прямо напротив отряда возвышался огромный, наполовину заваленный снегом чум. Из отверстия в самом верху его валил густой дым с тошнотворным запахом подгоревшего масла. Узкая полоска оленьей шкуры, заменявшая дверь, была наполовину откинута.
Смутно различавшиеся в проеме две головы в толстых капюшонах при виде служилых отпрянули внутрь, и тотчас же кожаный полог плотно прикрыл вход в жилье.
— Тысяча проклятий! Казаки — и с ними бывший исправник из Томска! — произнес кто-то в чуме взволнованным и вместе с тем сдержанно-тихим голосом, так что снаружи услышать говорившего было нельзя.
ГЛАВА 18
Первая встреча Алексея Богданова с томским исправником. — Задержка в пути. — Болезнь Алексея. — У чукчей. — Внутреннее устройство арктического жилища. — Воспоминание о ночи в арестантском бараке. — В жаре и смраде. — Погоня. — Несгибаемая воля северных народов. — Борьба чукчей за независимость. — Бесценная свобода. — Поражение русских. — Блага цивилизации в глазах соседей полярного медведя. — План Шолема.
Постараемся, не впадая в многословные рассуждения, рассказать читателю по возможности покороче о том, как Алексей Богданов сбежал из томской тюрьмы едва ли не за день до отправки его в рудники города Нерчинска в Забайкалье и добрался до Иркутска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169