– Придумал, если честно, – сказал я. – Теперь вот думаю, с какой стороны тебе это лучше преподнести.
– Мне все равно, – сказал он.
– Мне тоже, – согласился я. – Для начала я хочу предложить тебе немного расслабиться. Остыть, так сказать.
– Как я могу это сделать, когда ты то и дело сюда вваливаешься, как…
Я так и не узнал, с чем именно хотел сравнить Гриссом вашего покорного слугу и его частые появления в локальном пространстве планеты. Когда он заканчивал свою фразу, я нажал на курок. И сначала не увидел никакого эффекта, только вот Гриссом внезапно замолк на полуслове.
Капсула разорвалась у его ног, и по фигуре вверх пошла голубая волна. Человеческое восприятие очень своеобразно, и хотя процесс занял всего несколько десятых долей секунды, как и обещал продавец на Авалоне, мне казалось, что я любуюсь им очень долго.
Следом за волной по пораженной области, которая все расширялась, по всему его телу беспорядочно побежали голубовато-серебристые искорки, складки на штанине отвердели навечно, руки потеряли подвижность. Лицо Гриссома попыталось изменить выражение либо на изумление, либо на испуг, либо я уж не знаю на что, но мгновением позже застыло посмертной маской, по которой также пробегали ряды искорок.
Глаза мои лицезрели поверженного врага, но мозг все никак не мог поверить, что многолетняя эпопея по поимке Гриссома закончена.
Навсегда.
Впрочем, в таких вопросах надо быть уверенным до конца.
Я приблизился к статуе, от которой отдавало холодом метра за два, и, тщательно соизмеряя силу и направление удара, дабы избежать возможного повреждения основной массы тела и не спровоцировать взрыв, нанес удар ногой.
Голова, ставшая очень хрупкой, отделилась от шеи с тихим хрустом, напоминающим о морозных прогулках по хорошо утоптанному снегу, и ударилась о пол, разлетевшись на тысячи серых, красных и голубых кусков. А указательный палец так и остался прижатым к кнопке детонатора, которую ему уже не отпустить до прибытия саперов.
– Продолжения не будет, – пробормотал я, разжимая руки и роняя сделавший свое дело пистолет на пол. Негоже почем зря раскидываться оружием, но в этом здании, при удельной концентрации оного на квадратный метр помещения, одна единица не сделает погоды. А для того чтобы таскать с собой лишний груз, я слишком устал.
Место действия: Штаб-квартира Гвардии.
Точное местонахождение неизвестно
Время действия: одиннадцатый день Кризиса
И какова, как вы думаете, цена человеческой благодарности?
Совершенно верно, ломаный медный грош, да и его еще фиг допросишься.
Рассчитывая вернуться в Штаб-квартиру с лавровым венцом триумфатора на голове, который, бесспорно, должен был быть на нее возложен за сокрушение самого опасного маньяка в Галактике, не считая Магистра, конечно, я был горько разочарован.
Где толпы встречающих парней, готовых качать тебя на руках, розоносицы, устилающие твой путь душистыми лепестками, оркестр, играющий бравурный марш, и Президент Лиги, прикалывающий Медаль Доблести на грудь? Явление героя осталось незамеченным.
Ну, почти незамеченным.
– Взял мерзавца? – уныло спросил Морган. Из госпиталя он сбежал, о чем можно было догадаться, и не имея семи пядей во лбу. На сутулой фигуре аналитика болтался больничный халат.
– Взял, – подтвердил я.
Мы стояли в пустынном зале, куда меня выкинул Микроб. Никого. Мимо прошла только какая-то грустная пара, держащаяся за руки.
– Игде он?
– На Поле. Надо бы послать группу зачистки.
– Надо бы, – столь же вяло согласился он.
Что происходит, черт бы их всех побрал? Понятно, что события последних часов были для обитателей Штаб-квартиры не самыми приятными, но все же, несмотря ни на что, Гвардия выжила. И даже поборола двух самых опасных для человечества субъектов.
Может быть, это и не повод для всеобщего ликования, но все же…
Я ожидал встретить суматоху, связанную с полным отсутствием высшего руководящего состава, беспорядочную беготню туда-сюда в попытках как-то наладить работу до назначения нового Полковника, – иными словами, нормальную рабочую обстановку. Но, судя по царящим здесь настроениям, гвардейцы намеревались только похоронить старого Полковника и забили на все остальное.
Я человек любознательный, и мне стало интересно.
– А что, собственно, происходит? – спросил я.
– Всему конец, – молвил Морган и заглох, оставив меня без подробностей.
От меня так просто не отделаешься.
– Прошу прощения, – сказал я, посчитав, что пауза слишком затянулась и его последнее высказывание требует более широкого толкования. – Чему именно?
– Нам.
Просто море красноречия!
– В каком смысле?
– Пошли, – сказал он. – Объяснять слишком долго, лучше сам посмотри.
И повел он меня в кабинет Полковника коридорами длинными, и шли мы, радости на своем пути не встречая, лицезрея только печаль и скорбь, и пришли мы в кабинет Полковника, и увидели там Шаффер и Стеклова, лейтенантов, и Фернандеса и Дон-Линя, лейтенантов, и Вайнберга, сержанта, и Бешеного Пса, рядового, вечно каким-то образом в любую компанию затесывающегося. И сидели они, очи потупив, и скорбели они, о чем неизвестно, и если настрой их «невеселым» назвать, то гиперпривод – лишь «резвым достаточно».
При явлении нашем с надеждой головы они подняли, но, увидев, вошел кто именно, опустили обратно сразу же. Фу, хватит с меня этого балладного стиля.
– Какие новости, Джек? – безнадежно поинтересовался Стеклов. Видеть лейтенанта в таком унылом расположении духа мне еще не доводилось. – Что-нибудь придумал?
– Даже лучше, – сказал Джек. – Привел человека, который придумает наверняка.
– Здорово, Макс. – Только после слов Джека присутствующие обратили внимание на мою скромную персону. – И как там Гриссом? – словно о погоде на улице спрашивают.
– Упакован для длительного хранения, – сказал я, надеясь приободрить похоронную команду. – Требуется группа зачистки на Пол.
– Едва ли этот шаг будет разумным в настоящее время, – заявил Стеклов. – Если агенты застрянут на Поле надолго, у них могут возникнуть большие неприятности с яками. Те нас в последнее время не очень-то жалуют.
– А с чего бы нашим там застрять? – спросил я. – С каких это пор зачистка требует много времени?
– Не в зачистке дело, – сказал Стеклов, а Диана Шаффер констатировала как очевидный факт:
– Он не знает.
– А лучше бы ему знать, – заметил Вайнберг.
– Знать что? – рявкнул я. Происходящее стало мне порядком надоедать.
– Надо бы ему объяснить, – сказал Вайнберг.
– Вот вы и объясняйте, – отрезал Стеклов.
– Удовольствия мне это не доставит.
– А я не прошу вас получать удовольствие! Детский сад какой-то. А казалось, все взрослые люди…
– Я объясню, – вызвалась Шаффер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141