Шо стоял, тяжело дыша и опираясь спиной о стену.
Его противник, судя по тому, как неестественно была вывернута его шея, пребывал в лучшем мире. В комнате, если не считать общего хаоса, оставались три трупа, двое полумертвых гвардейцев и один более чем живой якудза.
Подкрепления я не ждал: никто из дежурных, получив одно за другим пять искалеченных тел, не рискнет отправить в мясорубку новую порцию пушечного мяса, тем более что из-за периода дезориентации агенты будут уязвимыми изначально.
Сато же в подкреплении не нуждался, но оно могло прибыть в любой момент. Пока бой занял не так много времени, но кто-то из охраны здания вот-вот может подняться наверх и, услышав доносящийся из апартаментов босса шум, проверить, в чем там дело. Да и тела двух внешних охранников, оставленные нами там, где их вырубили, способны вызвать у яков определенные подозрения.
Все просто классно, сказал я себе. Сейчас этот парнишка нас обоих завяжет узлами, и я могу спокойно отправляться домой с очередным провалом. Может быть, я даже останусь жив, и наши медики смогут распутать мои конечности.
Сато бесстрастно стоял, скрестив руки на груди, и смотрел мимо меня туда, где находился рядовой Такаги. Тем не менее когда оябун заговорил, обращался он ко мне.
– Гайджин, – сказал он. – Я позволю тебе уйти и рассказать остальным, что здесь произошло и что ты начал своими действиями. Но этот ронин останется здесь навсегда.
– Извини, но этого сделать я не могу.
– Тогда пламя моей ярости испепелит вас обоих.
– Звучит красиво, – согласился я, не питая и тени сомнения насчет осуществимости его угрозы. Но я отчаянно бравировал, пытаясь выиграть передышку для Шо. Поединок с Гендзо Ишибаси должен был даться ему нелегко.
Сато уже напрочь забыл о моем существовании. Я был для него не более чем докучливым комаром, источником некоего раздражения, а не реальной угрозы.
– Ренегат, – сказал он Шо. Очевидно, театральная напыщенность перед казнью была у японцев в большом почете, и Сато взял на себя труд разъяснить каждому из нас, за что именно собирается лишить нас жизни. – Ты думаешь, я не узнал тебя? Ты думаешь, я тебя не помню? Я предоставил тебе право жить. Я предоставил тебе возможность получить образование, я дал тебе деньги и указал цель в жизни. Я поручил тебе ответственное дело. А что ты сделал? Ты предал меня, предал кодекс бусидо и память о своих родителях!
– Ложь, – тихо сказал Шо. То ли он тоже тянул время, то ли хотел в последний раз попытаться оправдать свой поступок, объяснить его тем, кому столь долго служил. – Вы извратили принципы бусидо, сделав его сводом законов для уличной банды. Бусидо во все времена был кодексом чести самураев, а не якудз, и вы не имеете права называть себя его последователями. У якудз вообще нет чести.
– Ронин, – слово звучало настолько презрительно, насколько вообще может звучать слетающее с языка сочетание звуков. Если мы оба останемся живы, что в данный момент не является непреложным фактом, я дал себе слово спросить у Шо, что же оно означает, с тем чтобы включить его в свой ругательный лексикон.
– Нет, не ронин, – сказал Шо. – Верность своему князю в бусидо еще далеко не все. Нельзя слепо выполнять приказы, надо идти туда, куда зовут тебя сердце и разум. Когда вы послали меня в Гвардию, я так не думал. И собирался выполнить все приказы. Но со временем я понял, что Гвардия – истинная обитель Пути Воина.
– И ты осмелился вернуться сюда? Тебе надо было забиться в самый темный угол вашей Штаб-квартиры и дрожать там в ожидании моей мести. А ты пришел сюда и осмелился бросить мне вызов? Помни, Такаги, якудза ничего не забывает и никогда не прощает. Я пророчу тебе смерть!
– Тоже мне, пророк, – пробормотал я, выхватывая из-за спины «осу» и открывая огонь.
Сейчас я уже не хотел брать Сато живым. Я видел его в деле и видел то, что он сотворил с нашими ребятами. Мною двигали лишь желание спасти жизнь Шо и свою собственную заодно. И в то же время я не испытывал ни малейших иллюзий по поводу моих шансов в этого парня попасть.
Он переместился в сторону, и три фигурки божков за его спиной разлетелись огненными брызгами. Некоторые лучи пробивали стену насквозь и молниями озаряли темное небо. Теперь-то уж точно сюда скоро заявятся охранники.
Шо оторвался от своей стены и пошел к Сато. Я непрерывно стрелял, пытаясь ограничить сектор передвижения оябуна. И тут они сошлись и на какое-то мгновение исчезли в стремительном вихре ударов. Но схватки среди профессионалов никогда не бывают особенно долгими, и уже через секунду Шо вылетел оттуда сломанной куклой. А Сато по-прежнему держал руки на груди.
Вопреки моим ожиданиям, Шо, кувыркнувшись, снова оказался на ногах. Сато это тоже впечатлило, так как он опустил руки и не спеша тронулся в нашу сторону. Я попытался сместиться вправо от Шо, чтобы увеличить угол атаки.
Они снова схватились. На этот раз оба были гораздо осторожнее, и я успевал увидеть отдельные движения: Шо в позе обезьяны и глубокой защите и черного ниндзя в позе атакующего скорпиона.
Тут мне показалось, что Сато достаточно занят, и я убрал свое бесполезное оружие, бросившись вперед в позе нападающего.
Вряд ли Сато когда-нибудь играл в американский футбол. А следовательно, он не мог знать, какую опасность представляют девяносто килограммов живого веса, несущихся на тебя со скоростью пикирующего скиммера и ударяющие в поясницу выставленным вперед плечом. И вряд ли когда-нибудь узнает.
Сукин сын опять увернулся. Не спрашивайте меня как. Имея дело с Шо, я на его месте не заметил бы сзади и атакующего носорога, а мои габариты куда как более скромны.
Правда, увернулся он не слишком удачно, и вместо спины я угодил ему в бедро и рухнул на пол.
Но и Сато покачнулся, и, воспользовавшись столь ничтожным предоставленным ему шансом, Шо нанес ему удар в грудь, Сато качнулся сильнее, сделал шаг назад и очень удачно споткнулся о своевременно протянутые мною ноги. Ну что ж, мелькнуло у меня в голове, он упал, это уже большой успех.
Шо прыгнул на него сверху, и они сплелись в смертельных объятиях.
– Стре… – крикнул Шо, но я уже и без него знал, что мне делать. Сато на некоторое время был неподвижен. Скорее, следовало бы сказать «ограничен в движениях», но в любом случае было самое время его загарпунить. И тут вдруг мне на мгновение отчетливо представилось, что – с моим-то «везением»! – пневмопистолет во время драки слетел с моего пояса и сейчас рука нащупает лишь гладкую ткань ремня и абсолютную пустоту.
– …ляй! – закончил Шо, и оружие уже скользнуло мне в руку.
И все же чертов ублюдок едва от нас не ушел.
В тот момент, когда мой указательный палец судорожно вдавливал спусковой крючок, Сато, изогнувшись так, что ему могла бы позавидовать любая из летающих змей Капура, ухитрился стряхнуть с себя Шо, отлетевшего в сторону с криком боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141