Но глупо сидеть, сожалеть о боязливости соседей и безропотно ждать Агамемнона. Надо действовать.
– И что ты предлагаешь?
– В первую очередь нам надо вывести наш флот из бухты, – сказал Гектор. – Если мы не сделаем этого вовремя, то потеряем его.
– Вывести из бухты? – спросил Циклоп. – Но куда?
– Навстречу ахейцам, – сказал Гектор.
– Сотня наших кораблей против полутора тысяч ахейских судов? – спросил Приам. – Это просто безумие, сын.
– Нет, если мы не ввяжемся в крупное сражение, – сказал Гектор. – Наши корабли быстроходны, и мы должны перенять тактику пиратов. Ударить быстро, нанести максимальный урон и раствориться в море. Мы не сможем потопить флот Агамемнона, но нанесем ему ущерб, и ахейцы задумаются, будет ли все так просто, как они полагают.
– И кто возглавит этот флот самоубийц?
– Я, – сказал Гектор.
– Я поплыву с тобой! – воскликнул Эней.
Парис инициативы не проявил.
– Не в этот раз, Эней, – сказал Гектор. – Ты останешься в городе, Анхисид, и будешь готовить его к осаде.
– Ваш поход обречен на гибель, – сказал Циклоп.
– Наш флот обречен в любом случае, – сказал Гектор. – Так давайте продадим его подороже. Я возьму с собой только добровольцев, отдающих себе отчет в том, что для большинства это будет последнее плавание.
– Нет, ты никуда не поплывешь, сын, – сказал Приам. – Троя не может потерять своего лавагета накануне войны.
– Троя его не потеряет, – сказал Гектор. – Я вернусь, и готов поклясться в этом самым дорогим, что у меня есть, – здоровьем сына.
Интересно, что помешает троянскому флоту выступить, подумал я. Гомер не упоминает о морских сражениях в период Троянской войны.
А ведь это странно, если задуматься. Куда, по версии слепца, делся троянский флот?
Скоро мы все узнаем.
Реалити-шоу «Троя»
Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота
Братья Атриды
– Скажи, что ты сделаешь с Еленой, когда вернешь ее? – спрашивает Агамемнон.
Они с Meнелаем сидят в шатре вождя вождей, перед ними небольшой столик, заваленный военными картами. Агамемнон в полном боевом доспехе, он только что пришел с берега, где при параде встречал прибывшее войско Нестора Пилосского. Почти две сотни кораблей.
Менелая официоз миновал. Он все время проводит в шатре брата и строит планы мести.
– Я накажу ее, – говорит Менелай.
– Убьешь? – интересуется Агамемнон.
– Я убью Париса, – говорит Менелай. – Выпущу ему кишки и буду смотреть, как он умирает, корчась в муках. Но Елену я убивать не буду. Нет.
– Она снова воцарится в Спарте?
– Никогда. Она мне больше не жена. Я превращу ее в свою рабыню, красавица будет мыть мне ноги и ублажать меня, но не как мужа, а как хозяина. И каждый вечер ее будет ждать плеть.
– Ты жесток и злопамятен, младший брат.
– Эта женщина предала меня.
– Но сослужила хорошую службу для нашей будущей империи, империи потомков Пелопса. За это ее следует вознаградить.
– Я же сказал, что оставлю ей жизнь.
Агамемнон улыбается:
– А что ты думаешь об Ахиллесе?
– Он – пес. Он нужен нам.
– Говорят, что он безумен и им невозможно управлять, – замечает Агамемнон.
– Псами не управляют, – говорит Менелай. – Их спускают с цепи.
– Я считаю так же, брат. И он откликнется на наш призыв.
– Да, хотя я думаю, что эти ублюдки сделают все, чтобы он остался на Скиросе.
– Ты не любишь ванакта Аргоса и басилея Итаки?
– Нет, брат. Они не уважают нас.
– Но служат нам, – говорит Агамемнон. – Они нужны нам, по крайней мере сейчас. Под началом этого аргосского пьяницы огромное войско, а его гетайрам нет равных в копейном бою.
– А итакиец? Он приведет под стены Трои жалкий десяток кораблей.
– Воины уважают его хитрость.
– Как бы она не обернулась против нас.
Агамемнон довольно улыбается.
– Поверь мне, я целиком контролирую хитрозадого сына Лаэрта, он у меня в руках.
Реалити-шоу «Троя»
Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота
Сводные братья Теламониды
– Мне надоело ждать, – говорит Аякс. – Я жажду крови троянцев.
– Скоро мы прольем реки крови, – отвечает Тевкр. Они сидят под кронами деревьев и потягивают вино. Неподалеку слуги жарят на углях мясо, – Подожди еще немного.
– Скоро сюда прибудет этот мальчишка, Ахилл. Я не верю ни единому слову в этих россказнях о том, как он велик, могуч и отважен.
– Ты все равно лучший, брат.
– Говорят, Ахилл похвалялся, что сразит Гектора в первом же бою.
Тевкр пожимает плечами.
– Убийца Гектора обретет славу в веках, – говорит Аякс.
– Я уверен, что это будешь ты. А я убью Париса.
– Парис – лучник, как и ты.
– Вот именно. Я уверен, что его не будет в самой гуще боя, с мечом или с копьем до него не добраться. Это будет поединок лучников.
– Тут у тебя есть соперник.
– Ты говоришь об Одиссее?
– Конечно. Я помню, на состязаниях он выигрывал у тебя.
– То были состязания, – говорит Тевкр. – Одиссей хитер, но не слишком храбр. Я застрелю Париса, и Одиссей мне не помеха. А ты смотри, чтобы тебя не опередил Диомед.
– Он так заливает глаза перед боем, что не отличит копья от лопаты.
– Аргосец страшен в битве, – говорит Тевкр.
– Особенно с похмелья.
Реалити-шоу «Троя»
Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота
Калхант-прорицатель и Нестор, Конник Геренский
Пока на берегу слуги разбивают шатер для Нестора, сам старец принимает приглашение пророка Калханта. Они отправляются в палатку прорицателя, слуги приносят им закуски, фрукты, наливают вино.
Когда Нестор и Калхант остаются одни, между ними завязывается беседа.
– Как прошло плавание, богоравный?
– Посейдон благословил наш путь. Мы не встретили ни единого облака на пути сюда.
– Потому что эта война угодна богам, – говорит Калхант. – Участь Трои предрешена, город падет.
– Были знамения?
– Предостаточно, богоравный. Агамемнон пользуется расположением самого Зевса.
– Это достоверный факт? – спрашивает Нестор.
Калхант пожимает плечами.
– Одиссей с Диомедом еще не прибыли?
– Пока нет.
– Как ты думаешь, они уговорили Ахилла?
– Я видел будущее, – говорит Калхант. – Ахиллес примет участие в войне и покроет себя славой.
Нестор хмурится:
– Он переживет войну?
– Нет. Ты же знаешь пророчество, богоравный. У сына Пелея есть два жребия – либо он остается дома, проживает долгую и счастливую жизнь, умирает, окруженный любящими внуками, и остается безвестным. Либо он отправляется на войну и добывает славу, которая останется жить в веках, но умирает молодым.
– Богоравный Калхант, я хочу знать, кто переживет эту войну.
– Ты, богоравный.
– Кто еще?
– Я не могу говорить про всех. Будущее лишь частично открыто мне, а часть его закрывает туман.
– О ком ты знаешь, прорицатель? Кто выживет и будет пировать на руинах Трои?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– И что ты предлагаешь?
– В первую очередь нам надо вывести наш флот из бухты, – сказал Гектор. – Если мы не сделаем этого вовремя, то потеряем его.
– Вывести из бухты? – спросил Циклоп. – Но куда?
– Навстречу ахейцам, – сказал Гектор.
– Сотня наших кораблей против полутора тысяч ахейских судов? – спросил Приам. – Это просто безумие, сын.
– Нет, если мы не ввяжемся в крупное сражение, – сказал Гектор. – Наши корабли быстроходны, и мы должны перенять тактику пиратов. Ударить быстро, нанести максимальный урон и раствориться в море. Мы не сможем потопить флот Агамемнона, но нанесем ему ущерб, и ахейцы задумаются, будет ли все так просто, как они полагают.
– И кто возглавит этот флот самоубийц?
– Я, – сказал Гектор.
– Я поплыву с тобой! – воскликнул Эней.
Парис инициативы не проявил.
– Не в этот раз, Эней, – сказал Гектор. – Ты останешься в городе, Анхисид, и будешь готовить его к осаде.
– Ваш поход обречен на гибель, – сказал Циклоп.
– Наш флот обречен в любом случае, – сказал Гектор. – Так давайте продадим его подороже. Я возьму с собой только добровольцев, отдающих себе отчет в том, что для большинства это будет последнее плавание.
– Нет, ты никуда не поплывешь, сын, – сказал Приам. – Троя не может потерять своего лавагета накануне войны.
– Троя его не потеряет, – сказал Гектор. – Я вернусь, и готов поклясться в этом самым дорогим, что у меня есть, – здоровьем сына.
Интересно, что помешает троянскому флоту выступить, подумал я. Гомер не упоминает о морских сражениях в период Троянской войны.
А ведь это странно, если задуматься. Куда, по версии слепца, делся троянский флот?
Скоро мы все узнаем.
Реалити-шоу «Троя»
Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота
Братья Атриды
– Скажи, что ты сделаешь с Еленой, когда вернешь ее? – спрашивает Агамемнон.
Они с Meнелаем сидят в шатре вождя вождей, перед ними небольшой столик, заваленный военными картами. Агамемнон в полном боевом доспехе, он только что пришел с берега, где при параде встречал прибывшее войско Нестора Пилосского. Почти две сотни кораблей.
Менелая официоз миновал. Он все время проводит в шатре брата и строит планы мести.
– Я накажу ее, – говорит Менелай.
– Убьешь? – интересуется Агамемнон.
– Я убью Париса, – говорит Менелай. – Выпущу ему кишки и буду смотреть, как он умирает, корчась в муках. Но Елену я убивать не буду. Нет.
– Она снова воцарится в Спарте?
– Никогда. Она мне больше не жена. Я превращу ее в свою рабыню, красавица будет мыть мне ноги и ублажать меня, но не как мужа, а как хозяина. И каждый вечер ее будет ждать плеть.
– Ты жесток и злопамятен, младший брат.
– Эта женщина предала меня.
– Но сослужила хорошую службу для нашей будущей империи, империи потомков Пелопса. За это ее следует вознаградить.
– Я же сказал, что оставлю ей жизнь.
Агамемнон улыбается:
– А что ты думаешь об Ахиллесе?
– Он – пес. Он нужен нам.
– Говорят, что он безумен и им невозможно управлять, – замечает Агамемнон.
– Псами не управляют, – говорит Менелай. – Их спускают с цепи.
– Я считаю так же, брат. И он откликнется на наш призыв.
– Да, хотя я думаю, что эти ублюдки сделают все, чтобы он остался на Скиросе.
– Ты не любишь ванакта Аргоса и басилея Итаки?
– Нет, брат. Они не уважают нас.
– Но служат нам, – говорит Агамемнон. – Они нужны нам, по крайней мере сейчас. Под началом этого аргосского пьяницы огромное войско, а его гетайрам нет равных в копейном бою.
– А итакиец? Он приведет под стены Трои жалкий десяток кораблей.
– Воины уважают его хитрость.
– Как бы она не обернулась против нас.
Агамемнон довольно улыбается.
– Поверь мне, я целиком контролирую хитрозадого сына Лаэрта, он у меня в руках.
Реалити-шоу «Троя»
Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота
Сводные братья Теламониды
– Мне надоело ждать, – говорит Аякс. – Я жажду крови троянцев.
– Скоро мы прольем реки крови, – отвечает Тевкр. Они сидят под кронами деревьев и потягивают вино. Неподалеку слуги жарят на углях мясо, – Подожди еще немного.
– Скоро сюда прибудет этот мальчишка, Ахилл. Я не верю ни единому слову в этих россказнях о том, как он велик, могуч и отважен.
– Ты все равно лучший, брат.
– Говорят, Ахилл похвалялся, что сразит Гектора в первом же бою.
Тевкр пожимает плечами.
– Убийца Гектора обретет славу в веках, – говорит Аякс.
– Я уверен, что это будешь ты. А я убью Париса.
– Парис – лучник, как и ты.
– Вот именно. Я уверен, что его не будет в самой гуще боя, с мечом или с копьем до него не добраться. Это будет поединок лучников.
– Тут у тебя есть соперник.
– Ты говоришь об Одиссее?
– Конечно. Я помню, на состязаниях он выигрывал у тебя.
– То были состязания, – говорит Тевкр. – Одиссей хитер, но не слишком храбр. Я застрелю Париса, и Одиссей мне не помеха. А ты смотри, чтобы тебя не опередил Диомед.
– Он так заливает глаза перед боем, что не отличит копья от лопаты.
– Аргосец страшен в битве, – говорит Тевкр.
– Особенно с похмелья.
Реалити-шоу «Троя»
Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота
Калхант-прорицатель и Нестор, Конник Геренский
Пока на берегу слуги разбивают шатер для Нестора, сам старец принимает приглашение пророка Калханта. Они отправляются в палатку прорицателя, слуги приносят им закуски, фрукты, наливают вино.
Когда Нестор и Калхант остаются одни, между ними завязывается беседа.
– Как прошло плавание, богоравный?
– Посейдон благословил наш путь. Мы не встретили ни единого облака на пути сюда.
– Потому что эта война угодна богам, – говорит Калхант. – Участь Трои предрешена, город падет.
– Были знамения?
– Предостаточно, богоравный. Агамемнон пользуется расположением самого Зевса.
– Это достоверный факт? – спрашивает Нестор.
Калхант пожимает плечами.
– Одиссей с Диомедом еще не прибыли?
– Пока нет.
– Как ты думаешь, они уговорили Ахилла?
– Я видел будущее, – говорит Калхант. – Ахиллес примет участие в войне и покроет себя славой.
Нестор хмурится:
– Он переживет войну?
– Нет. Ты же знаешь пророчество, богоравный. У сына Пелея есть два жребия – либо он остается дома, проживает долгую и счастливую жизнь, умирает, окруженный любящими внуками, и остается безвестным. Либо он отправляется на войну и добывает славу, которая останется жить в веках, но умирает молодым.
– Богоравный Калхант, я хочу знать, кто переживет эту войну.
– Ты, богоравный.
– Кто еще?
– Я не могу говорить про всех. Будущее лишь частично открыто мне, а часть его закрывает туман.
– О ком ты знаешь, прорицатель? Кто выживет и будет пировать на руинах Трои?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86