К тому же он все-таки совершил подвиг. Утопил флагман.
– Угу, тот еще подвиг. Мы не можем это показывать. А что там творит твой полковник? Ты назначил его античным героем, а меня забыл предупредить? Какого черта он вообще поперся на абордаж? И зачем полез на Гектора?
– Скажи спасибо, что он его не убил.
– Спасибо, – сказал Макс. – Какого дьявола он вообще там делает? В прошлом?
– Выполняет личное распоряжение мистера Картрайта. Хочешь обсудить это с мистером Картрайтом?
– Не хочу.
– Тогда не ори. Не убил же он Гектора.
– Угу. Не убил. Чуть. Но мог.
– Мог. Подозреваю, что он может и не такое.
– Где его вообще откопали? И в каком роде войск он был полковником?
– В стройбате.
Моего специфического русского юмора Макс не понял.
Реалити-шоу «Троя»
Ахейский флот. Восьмой день плавания
Флагманский корабль ахейского флота
Агамемнон и Менелай
– Что тебя так беспокоит, брат? – спрашивает Менелай.
Он возлежит на мехах на корме флагмана и ест жареное мясо. Жир стекает по его бороде.
Агамемнон меряет шагами палубу. От борта до борта тридцать два шага. Вождь вождей не останавливается ни на минуту.
– Что меня беспокоит? – спрашивает он. – Меня беспокоят события сегодняшнего утра, Менелай.
– Флот Трои? Он больше не доставит нам никаких проблем. Мы его потопили.
– Семьдесят шесть кораблей отправились к Посейдону, – говорит Агамемнон. – Еще с десяток мы сожгли. Но впередсмотрящие видели на горизонте шестнадцать парусов уходящих кораблей Трои.
– Мы разбили флот Трои, – говорит Менелай.
– Разбили? Да, разбили. У нас было в десять раз больше кораблей.
– Это была атака самоубийц. Мы победили, брат.
– Ты знаешь, сколько кораблей потеряли мы?
– Около сотни, – безразлично говорит Менелай.
– Сто шестьдесят! Мы даже не смогли разменять корабли один к одному!
– Мы выиграли.
– Гектор ушел! Мы заплатили двумя кораблями за каждый троянский! Богоравный герой Ахиллес, который кровь из носу должен был быть на нашей стороне, – сопливый мальчишка! Во всем флоте только и разговоров о том, как Гектор выкинул его за борт!
– Ахиллес потопил корабль Гектора, – говорит Менелай.
– После того как проиграл бой! После того как мирмидонцы еле унесли ноги с флагмана! После того как этот проклятый чужеземец чуть не убил троянского лавагета! Но он не захотел его убивать! Он позволил ему уйти!
– Нас там не было, – говорит Менелай. – Мы не знаем, что было на самом деле. Я не верю, что этот чужеземец всерьез мог биться с Приамидом.
– Дело не в том, что там было и во что веришь ты, – чуть успокаивается Агамемнон. – Дело в том, во что верят люди, которые составляют нашу армию. А они смеются над Ахиллом, которого раньше чуть ли не боготворили. И они смеются надо мной, ведь именно я пригласил Ахилла в наши ряды. А еще они говорят, что Агамемнон – глупец, который не послушал мудрых людей. Они говорят, что этот хитрозадый Лаэртид предупреждал меня об опасности быть атакованными флотом троянцев, но я его не послушал.
– Так он был прав.
– В глазах людей вождь должен быть непогрешим. Вождь не имеет права на ошибку.
– Все мы смертны, брат. И все мы ошибаемся.
– Только не я!
– Агамемнон, брат, ты – человек. Не бог.
– Лаэртид знал, – говорит Агамемнон. – Он не догадывался, не предполагал, он знал наверняка. Он может видеть будущее. Может быть, он – бог?
– Одиссей не бог, – говорит Менелай. – Все дело в этом чужеземце, Алексе, сыне Виктора. О нем говорят, что он может видеть все на земле. Таков дар, врученный ему богами.
– Чушь! Я не верю.
– Дело не в том, во что веришь ты, – говорит Менелай. – Дело в том, во что верят люди, составляющие твою армию.
– Не так я видел начало этой войны, – признается Агамемнон.
– Троянцы показали, что они не трусы, – говорит Менелай. – Они не будут отсиживаться за стенами Илиона.
– Не будут, – мрачно говорит Агамемнон.
Реалити-шоу «Троя»
Ахейский флот. Восьмой день плавания
Правое крыло ахейского флота
Диомед
– Клеад, вина!
Диомед лежит в своей каюте. Вокруг беспорядок, пустые амфоры валяются вперемешку с предметами одежды и оружием, боевые доспехи свалены в дальнем углу.
Диомед пьян.
Входит Клеад. В его руках две амфоры, которые он ставит подле ванакта Аргоса.
– Что во второй?
– Вода.
– Вылей за борт, Клеад, – говорит Диомед. – Я не пью воды посреди моря. Налей мне лучше вина.
Клеад наполняет кубок.
– И выпей со мной.
Клеад наполняет второй кубок.
– Что слышно?
– Был бой сегодня.
– Да? С кем?
– С троянцами.
– Мы вроде в море. Откуда здесь троянцы?
– Их флот встретился с нашим на рассвете.
– Ха, – говорит Диомед и осушает кубок. – Значит, Лаэртид был прав, а этот богоравный идиот опять ошибся.
Клеад делает вид, что ничего не слышал. Он – не ванакт Аргоса и не может позволить себе думать о вожде вождей как об идиоте. Тем более что словосочетание «богоравный идиот» оскорбляет не только ванакта ванактов, но и богов.
– Кто бился с троянцами?
– Нестор, Аякс и Тевкр Теламониды и Ахилл. Троянцы разбиты и обращены в бегство.
– Потери большие?
– Мы потеряли сто с лишним кораблей. Троянцы меньше.
– Неудивительно, Клеад. Стремясь поразить троянцев размерами своей армии, Атрид нагнал сюда всякий сброд. И те скорлупки, на которых этот сброд плавает, нельзя назвать кораблями. У Гектора же все суда – военные. И новые. Гектор на армии не экономит.
– Гектор тоже был здесь.
– Да? Так наливай, дружище Клеад, выпьем за доблестного Приамида.
– Гектор – наш враг, – напоминает Клеад, но кубки все же наполняет.
– Враг, – соглашается Диомед. – Но это не значит, что я не могу его уважать как врага. Хороший враг, Клеад, он лучше плохого друга. Мне не хватает Одиссея, Клеад. Я хотел бы поговорить с ним, но теперь это случится уже только в Троаде. Или в Аиде, если кто-то из нас не переживет высадку. Выпьем за Гектора!
– За Гектора, – говорит Клеад, и оба прикладываются к кубкам.
– Значит, богоравный Ахилл принимал участие в своем первом бою? – спрашивает Диомед. – Как он себя проявил?
– Никак. – Клеад улыбается. – Говорят, что Гектор даже не стал с ним драться. Просто выбросил за борт.
– Да ну? Наверное, Ахиллес просто в ярости.
– Рвет волосы, – говорит Клеад. – Его позор умножен во много раз тем, что Гектор отступил перед чужеземцем.
– Перед Викторидом? – Диомед почему-то ничуть не удивлен. – Я знал, что чужеземец не так уж прост.
– Аякс Большой утопил три вражеских корабля.
– На то он и Большой. Выпьем, Клеад, во славу Алекса, Викторова сына! Да будет посрамлен Ахилл!
Зрители
– Нет, ну что это за лажа, я спрашиваю? Как это вообще может быть, мать его? Ты это видел?
– Видел.
– Дохлый Гектор вышвыривает Ахилла за борт! Ахилла! Как это может быть?
– Это называется – неожиданный поворот сюжета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Угу, тот еще подвиг. Мы не можем это показывать. А что там творит твой полковник? Ты назначил его античным героем, а меня забыл предупредить? Какого черта он вообще поперся на абордаж? И зачем полез на Гектора?
– Скажи спасибо, что он его не убил.
– Спасибо, – сказал Макс. – Какого дьявола он вообще там делает? В прошлом?
– Выполняет личное распоряжение мистера Картрайта. Хочешь обсудить это с мистером Картрайтом?
– Не хочу.
– Тогда не ори. Не убил же он Гектора.
– Угу. Не убил. Чуть. Но мог.
– Мог. Подозреваю, что он может и не такое.
– Где его вообще откопали? И в каком роде войск он был полковником?
– В стройбате.
Моего специфического русского юмора Макс не понял.
Реалити-шоу «Троя»
Ахейский флот. Восьмой день плавания
Флагманский корабль ахейского флота
Агамемнон и Менелай
– Что тебя так беспокоит, брат? – спрашивает Менелай.
Он возлежит на мехах на корме флагмана и ест жареное мясо. Жир стекает по его бороде.
Агамемнон меряет шагами палубу. От борта до борта тридцать два шага. Вождь вождей не останавливается ни на минуту.
– Что меня беспокоит? – спрашивает он. – Меня беспокоят события сегодняшнего утра, Менелай.
– Флот Трои? Он больше не доставит нам никаких проблем. Мы его потопили.
– Семьдесят шесть кораблей отправились к Посейдону, – говорит Агамемнон. – Еще с десяток мы сожгли. Но впередсмотрящие видели на горизонте шестнадцать парусов уходящих кораблей Трои.
– Мы разбили флот Трои, – говорит Менелай.
– Разбили? Да, разбили. У нас было в десять раз больше кораблей.
– Это была атака самоубийц. Мы победили, брат.
– Ты знаешь, сколько кораблей потеряли мы?
– Около сотни, – безразлично говорит Менелай.
– Сто шестьдесят! Мы даже не смогли разменять корабли один к одному!
– Мы выиграли.
– Гектор ушел! Мы заплатили двумя кораблями за каждый троянский! Богоравный герой Ахиллес, который кровь из носу должен был быть на нашей стороне, – сопливый мальчишка! Во всем флоте только и разговоров о том, как Гектор выкинул его за борт!
– Ахиллес потопил корабль Гектора, – говорит Менелай.
– После того как проиграл бой! После того как мирмидонцы еле унесли ноги с флагмана! После того как этот проклятый чужеземец чуть не убил троянского лавагета! Но он не захотел его убивать! Он позволил ему уйти!
– Нас там не было, – говорит Менелай. – Мы не знаем, что было на самом деле. Я не верю, что этот чужеземец всерьез мог биться с Приамидом.
– Дело не в том, что там было и во что веришь ты, – чуть успокаивается Агамемнон. – Дело в том, во что верят люди, которые составляют нашу армию. А они смеются над Ахиллом, которого раньше чуть ли не боготворили. И они смеются надо мной, ведь именно я пригласил Ахилла в наши ряды. А еще они говорят, что Агамемнон – глупец, который не послушал мудрых людей. Они говорят, что этот хитрозадый Лаэртид предупреждал меня об опасности быть атакованными флотом троянцев, но я его не послушал.
– Так он был прав.
– В глазах людей вождь должен быть непогрешим. Вождь не имеет права на ошибку.
– Все мы смертны, брат. И все мы ошибаемся.
– Только не я!
– Агамемнон, брат, ты – человек. Не бог.
– Лаэртид знал, – говорит Агамемнон. – Он не догадывался, не предполагал, он знал наверняка. Он может видеть будущее. Может быть, он – бог?
– Одиссей не бог, – говорит Менелай. – Все дело в этом чужеземце, Алексе, сыне Виктора. О нем говорят, что он может видеть все на земле. Таков дар, врученный ему богами.
– Чушь! Я не верю.
– Дело не в том, во что веришь ты, – говорит Менелай. – Дело в том, во что верят люди, составляющие твою армию.
– Не так я видел начало этой войны, – признается Агамемнон.
– Троянцы показали, что они не трусы, – говорит Менелай. – Они не будут отсиживаться за стенами Илиона.
– Не будут, – мрачно говорит Агамемнон.
Реалити-шоу «Троя»
Ахейский флот. Восьмой день плавания
Правое крыло ахейского флота
Диомед
– Клеад, вина!
Диомед лежит в своей каюте. Вокруг беспорядок, пустые амфоры валяются вперемешку с предметами одежды и оружием, боевые доспехи свалены в дальнем углу.
Диомед пьян.
Входит Клеад. В его руках две амфоры, которые он ставит подле ванакта Аргоса.
– Что во второй?
– Вода.
– Вылей за борт, Клеад, – говорит Диомед. – Я не пью воды посреди моря. Налей мне лучше вина.
Клеад наполняет кубок.
– И выпей со мной.
Клеад наполняет второй кубок.
– Что слышно?
– Был бой сегодня.
– Да? С кем?
– С троянцами.
– Мы вроде в море. Откуда здесь троянцы?
– Их флот встретился с нашим на рассвете.
– Ха, – говорит Диомед и осушает кубок. – Значит, Лаэртид был прав, а этот богоравный идиот опять ошибся.
Клеад делает вид, что ничего не слышал. Он – не ванакт Аргоса и не может позволить себе думать о вожде вождей как об идиоте. Тем более что словосочетание «богоравный идиот» оскорбляет не только ванакта ванактов, но и богов.
– Кто бился с троянцами?
– Нестор, Аякс и Тевкр Теламониды и Ахилл. Троянцы разбиты и обращены в бегство.
– Потери большие?
– Мы потеряли сто с лишним кораблей. Троянцы меньше.
– Неудивительно, Клеад. Стремясь поразить троянцев размерами своей армии, Атрид нагнал сюда всякий сброд. И те скорлупки, на которых этот сброд плавает, нельзя назвать кораблями. У Гектора же все суда – военные. И новые. Гектор на армии не экономит.
– Гектор тоже был здесь.
– Да? Так наливай, дружище Клеад, выпьем за доблестного Приамида.
– Гектор – наш враг, – напоминает Клеад, но кубки все же наполняет.
– Враг, – соглашается Диомед. – Но это не значит, что я не могу его уважать как врага. Хороший враг, Клеад, он лучше плохого друга. Мне не хватает Одиссея, Клеад. Я хотел бы поговорить с ним, но теперь это случится уже только в Троаде. Или в Аиде, если кто-то из нас не переживет высадку. Выпьем за Гектора!
– За Гектора, – говорит Клеад, и оба прикладываются к кубкам.
– Значит, богоравный Ахилл принимал участие в своем первом бою? – спрашивает Диомед. – Как он себя проявил?
– Никак. – Клеад улыбается. – Говорят, что Гектор даже не стал с ним драться. Просто выбросил за борт.
– Да ну? Наверное, Ахиллес просто в ярости.
– Рвет волосы, – говорит Клеад. – Его позор умножен во много раз тем, что Гектор отступил перед чужеземцем.
– Перед Викторидом? – Диомед почему-то ничуть не удивлен. – Я знал, что чужеземец не так уж прост.
– Аякс Большой утопил три вражеских корабля.
– На то он и Большой. Выпьем, Клеад, во славу Алекса, Викторова сына! Да будет посрамлен Ахилл!
Зрители
– Нет, ну что это за лажа, я спрашиваю? Как это вообще может быть, мать его? Ты это видел?
– Видел.
– Дохлый Гектор вышвыривает Ахилла за борт! Ахилла! Как это может быть?
– Это называется – неожиданный поворот сюжета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86