Когда он увидел меня, на лице его загорелась яростная улыбка, он заспешил, и тут дорогу ему заступил впавший в боевое безумие Диомед.
Диомед в отличие от меня верил в богов, но сейчас ему было абсолютно наплевать, кто стоит перед ним. Он видел силу, перед которой не могли устоять его люди, и, как истинный герой, которым по большому счету не должен быть хороший полководец, решил закрыть амбразуру своим телом.
Одиссей говорил мне, что Диомеду нет равных в бою на копьях. Интересно, имел ли он в виду Ареса?
Копье бога было в полтора раза длиннее копья аргосца, и удар его был быстр, как бросок змеи. Диомед закрылся щитом, который был продырявлен, как бумажный, тут же выпустил его из рук, спрыгнул с колесницы и ударил бога.
Копье отскочило от доспеха Ареса. Арес захохотал.
В Диомеде он не видел равного себе, а потому не ждал никакой опасности. И позволил себе замешкаться со следующим выпадом.
Удивление его было поистине безмерно, когда знаменитое копье ванакта Аргоса продырявило его доспехи и вонзилось в божеский бок.
Аполлон был удивлен примерно так же, подумал я.
Арес взревел, как стадо одновременно раненных буйволов, запрокинул голову к небесам, взревел еще раз и исчез.
И в тот же миг ударил гром.
Реалити-шоу «Троя»
Долина Скамандра
Гектор и Эней
Гектор и Эней стоят на вершине небольшого холма и наблюдают за беспорядочно отступающей армией ахейцев. Гектор в бою потерял шлем, его щит буквально изрублен на части, а доспех полностью залит кровью. Эней выглядит не лучше, при этом он еще и ранен в плечо, а потому морщится при каждом движении правой руки.
Ахейцы уже не отступают, они бегут к своим кораблям, а с затянутого тучами неба бьют молнии. И бьют они прямо по ахейцам.
Люди горят заживо, доспехи плавятся, вспыхивают и сгорают луки и древки копий. На поле битвы царит паника.
Троянцы держат ряды, стреляют вдогонку из луков, но не делают и шага по направлению к ахейскому лагерю. Ярость Зевса изумила их самих не меньше, чем их врагов.
– Почему мы не развиваем успех, Гектор? – спрашивает Эней. – Бросим людей в прорыв, сожжем их корабли!
– Это не наш успех, – говорит Гектор.
– Боги благоволят нам.
– Боги слишком переменчивы в своих желаниях, – говорит Гектор. – Утром они благоволят нам, а вечером поворачиваются к нам спиной. Ахейцы чем-то прогневали Зевса, но не думаю, что это надолго.
– Тем более нам надо преследовать их. Пользоваться моментом.
– Нет, – говорит Гектор. – Они бегут сейчас, потому что им еще есть куда бежать. А если мы пойдем за ними, зажмем их между нами и морем, они перестанут бежать и будут драться. А их по-прежнему больше, чем нас.
– Пусть плывут домой.
– Они не успеют погрузиться на корабли. Мы возвращаемся в город.
– Праздновать победу?
– Это не наша победа, – говорит Гектор. – И я не уверен, победа ли это вообще.
Дэн
В общем, сегодня ничего противоречащего Гомеру не случилось. Абсолютно ничего, что могло бы поставить под сомнение сказание гениального слепца. Правда, случившееся противоречило общепринятым взглядам на мир, но к этому все уже привыкли.
Диомед ранил Ареса, правда, у Гомера он заодно загарпунил и Афродиту, но тут слепой мог и приврать, Зевс, вняв мольбам Фетиды, отвернулся от армии Агамемнона и обратился против нее. Все это было и в «Илиаде». Единственное, чего в «Илиаде» не было и быть не могло, так это полковника Трэвиса, участвующего в бою. И мне почему-то казалось, что Арес шел прямо на него, когда на пути бога встал Диомед.
После сегодняшнего язык не поворачивался именовать его Алкашом.
Я выключил компьютер и закурил.
Боги существуют, подумал я. По крайней мере, существовали раньше. Не всемогущие, не всезнающие, не вездесущие и уж никак не добрые и милосердные. Боги греков были очень похожи на людей, правда, с небольшой поправкой. Этакие сверхлюди, обладающие нечеловеческими способностями, но, судя по всему, весьма человеческим нравом. Боги, с которыми можно договориться, с которыми можно сойтись в бою, которых можно ранить и заставить отступить.
Когда-то боги были. Теперь их нет, по крайней мере, мы их не видим, мы в них не верим, а они не вмешиваются в наши дела.
Почему?
Часть третья
КОНЕЦ ВОЙНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ
ГЛАВА 15
Полковник Трэвис
Эней подошел ко мне первым, поздоровался, бросил замечание о погоде. Никого это не удивило.
Был третий день очередного перемирия, выпрошенного ахейскими вождями.
Народ не хотел драться.
Прошло уже два месяца после ультиматума Ахилла, а Агамемнон так и не созрел, чтобы выдать за него свою дочь. Соответственно Ахилл не выходил на бой, боги поддерживали троянцев, ахейцы гибли пачками, и боевой дух воинов неизменно падал.
Арес появлялся на поле боя еще трижды. Ко мне он больше не лез, так как рядом все время был неистовый Диомед, но все равно за каждый его визит на поле ахейцы платили сотнями трупов. Бог войны немного прихрамывал.
Дважды являлась Артемида-охотница, сестра парня, которому я вывихнул челюсть. Ее стрелы несли погибель независимо от того, в какую часть тела воина они попадали. Отравленные, наверное.
Не самые приятные боги у древних греков.
Вот греки особо на битву и не рвались. А что толку идти в бой, если ты не знаешь, с кем тебе предстоит биться: с такими же солдатами, как ты, или с бессмертными олимпийцами?
Победа скрылась за горизонтом, обещанные вождями грабеж и мародерство откладывались на неопределенный срок, и подставляться под божественную бронзу никому не хотелось.
Менелай предложил поединок от отчаяния. План был таков: он убивает Париса – тут уж боги не смогут ему помешать, ибо схватка будет обставлена честь по чести – воины смотрят на победу своего вождя, воодушевляются и пинками сносят Скейские ворота.
Никто не верил, что Парис примет вызов, однако он его принял. Условия поединка обсуждали хитроумный Лаэртид и доблестный троянский лавагет. Бой должен был состояться в полдень близ кургана какой-то там амазонки, чье имя сразу же выветрилось из моей головы, биться предстояло пешими, на мечах и в полном доспехе.
Поединок должен был начаться с минуты на минуту, народ все прибывал. Собрались все видные представители обеих армий, вожди, герои, свита… Лаэртид толкнул меня в бок и заявил, что видит на стороне троянцев Аполлона.
Как раз в этот момент Эней предложил мне отойти в сторонку.
– Кое-кто хочет с тобой поговорить, – пояснил он.
На миг всколыхнулась моя профессиональная паранойя. Стоит ли с ним идти?
Ловушка? Вряд ли. Во-первых, в эти времена воюют честно и опасаться кинжала в спину в день перемирия просто глупо. Во-вторых, я слишком мелкая сошка, чтобы из-за меня нарушать торжественные клятвы.
Я не боялся, что меня запишут в троянские шпионы на основании моей беседы с Энеем и «кое-кем».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Диомед в отличие от меня верил в богов, но сейчас ему было абсолютно наплевать, кто стоит перед ним. Он видел силу, перед которой не могли устоять его люди, и, как истинный герой, которым по большому счету не должен быть хороший полководец, решил закрыть амбразуру своим телом.
Одиссей говорил мне, что Диомеду нет равных в бою на копьях. Интересно, имел ли он в виду Ареса?
Копье бога было в полтора раза длиннее копья аргосца, и удар его был быстр, как бросок змеи. Диомед закрылся щитом, который был продырявлен, как бумажный, тут же выпустил его из рук, спрыгнул с колесницы и ударил бога.
Копье отскочило от доспеха Ареса. Арес захохотал.
В Диомеде он не видел равного себе, а потому не ждал никакой опасности. И позволил себе замешкаться со следующим выпадом.
Удивление его было поистине безмерно, когда знаменитое копье ванакта Аргоса продырявило его доспехи и вонзилось в божеский бок.
Аполлон был удивлен примерно так же, подумал я.
Арес взревел, как стадо одновременно раненных буйволов, запрокинул голову к небесам, взревел еще раз и исчез.
И в тот же миг ударил гром.
Реалити-шоу «Троя»
Долина Скамандра
Гектор и Эней
Гектор и Эней стоят на вершине небольшого холма и наблюдают за беспорядочно отступающей армией ахейцев. Гектор в бою потерял шлем, его щит буквально изрублен на части, а доспех полностью залит кровью. Эней выглядит не лучше, при этом он еще и ранен в плечо, а потому морщится при каждом движении правой руки.
Ахейцы уже не отступают, они бегут к своим кораблям, а с затянутого тучами неба бьют молнии. И бьют они прямо по ахейцам.
Люди горят заживо, доспехи плавятся, вспыхивают и сгорают луки и древки копий. На поле битвы царит паника.
Троянцы держат ряды, стреляют вдогонку из луков, но не делают и шага по направлению к ахейскому лагерю. Ярость Зевса изумила их самих не меньше, чем их врагов.
– Почему мы не развиваем успех, Гектор? – спрашивает Эней. – Бросим людей в прорыв, сожжем их корабли!
– Это не наш успех, – говорит Гектор.
– Боги благоволят нам.
– Боги слишком переменчивы в своих желаниях, – говорит Гектор. – Утром они благоволят нам, а вечером поворачиваются к нам спиной. Ахейцы чем-то прогневали Зевса, но не думаю, что это надолго.
– Тем более нам надо преследовать их. Пользоваться моментом.
– Нет, – говорит Гектор. – Они бегут сейчас, потому что им еще есть куда бежать. А если мы пойдем за ними, зажмем их между нами и морем, они перестанут бежать и будут драться. А их по-прежнему больше, чем нас.
– Пусть плывут домой.
– Они не успеют погрузиться на корабли. Мы возвращаемся в город.
– Праздновать победу?
– Это не наша победа, – говорит Гектор. – И я не уверен, победа ли это вообще.
Дэн
В общем, сегодня ничего противоречащего Гомеру не случилось. Абсолютно ничего, что могло бы поставить под сомнение сказание гениального слепца. Правда, случившееся противоречило общепринятым взглядам на мир, но к этому все уже привыкли.
Диомед ранил Ареса, правда, у Гомера он заодно загарпунил и Афродиту, но тут слепой мог и приврать, Зевс, вняв мольбам Фетиды, отвернулся от армии Агамемнона и обратился против нее. Все это было и в «Илиаде». Единственное, чего в «Илиаде» не было и быть не могло, так это полковника Трэвиса, участвующего в бою. И мне почему-то казалось, что Арес шел прямо на него, когда на пути бога встал Диомед.
После сегодняшнего язык не поворачивался именовать его Алкашом.
Я выключил компьютер и закурил.
Боги существуют, подумал я. По крайней мере, существовали раньше. Не всемогущие, не всезнающие, не вездесущие и уж никак не добрые и милосердные. Боги греков были очень похожи на людей, правда, с небольшой поправкой. Этакие сверхлюди, обладающие нечеловеческими способностями, но, судя по всему, весьма человеческим нравом. Боги, с которыми можно договориться, с которыми можно сойтись в бою, которых можно ранить и заставить отступить.
Когда-то боги были. Теперь их нет, по крайней мере, мы их не видим, мы в них не верим, а они не вмешиваются в наши дела.
Почему?
Часть третья
КОНЕЦ ВОЙНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ
ГЛАВА 15
Полковник Трэвис
Эней подошел ко мне первым, поздоровался, бросил замечание о погоде. Никого это не удивило.
Был третий день очередного перемирия, выпрошенного ахейскими вождями.
Народ не хотел драться.
Прошло уже два месяца после ультиматума Ахилла, а Агамемнон так и не созрел, чтобы выдать за него свою дочь. Соответственно Ахилл не выходил на бой, боги поддерживали троянцев, ахейцы гибли пачками, и боевой дух воинов неизменно падал.
Арес появлялся на поле боя еще трижды. Ко мне он больше не лез, так как рядом все время был неистовый Диомед, но все равно за каждый его визит на поле ахейцы платили сотнями трупов. Бог войны немного прихрамывал.
Дважды являлась Артемида-охотница, сестра парня, которому я вывихнул челюсть. Ее стрелы несли погибель независимо от того, в какую часть тела воина они попадали. Отравленные, наверное.
Не самые приятные боги у древних греков.
Вот греки особо на битву и не рвались. А что толку идти в бой, если ты не знаешь, с кем тебе предстоит биться: с такими же солдатами, как ты, или с бессмертными олимпийцами?
Победа скрылась за горизонтом, обещанные вождями грабеж и мародерство откладывались на неопределенный срок, и подставляться под божественную бронзу никому не хотелось.
Менелай предложил поединок от отчаяния. План был таков: он убивает Париса – тут уж боги не смогут ему помешать, ибо схватка будет обставлена честь по чести – воины смотрят на победу своего вождя, воодушевляются и пинками сносят Скейские ворота.
Никто не верил, что Парис примет вызов, однако он его принял. Условия поединка обсуждали хитроумный Лаэртид и доблестный троянский лавагет. Бой должен был состояться в полдень близ кургана какой-то там амазонки, чье имя сразу же выветрилось из моей головы, биться предстояло пешими, на мечах и в полном доспехе.
Поединок должен был начаться с минуты на минуту, народ все прибывал. Собрались все видные представители обеих армий, вожди, герои, свита… Лаэртид толкнул меня в бок и заявил, что видит на стороне троянцев Аполлона.
Как раз в этот момент Эней предложил мне отойти в сторонку.
– Кое-кто хочет с тобой поговорить, – пояснил он.
На миг всколыхнулась моя профессиональная паранойя. Стоит ли с ним идти?
Ловушка? Вряд ли. Во-первых, в эти времена воюют честно и опасаться кинжала в спину в день перемирия просто глупо. Во-вторых, я слишком мелкая сошка, чтобы из-за меня нарушать торжественные клятвы.
Я не боялся, что меня запишут в троянские шпионы на основании моей беседы с Энеем и «кое-кем».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86