Отправил он свой глаз искать мир, что родился сам по себе. Создатель никогда не трогал такие миры, не пытался улучшить их. Ибо легче создать новое, чем переделать уже сотворенное. И когда самородный мир был найден, оторвал Воссоздатель свое крыло и сделал мост между мирами. Перешли ильты в новый мир, и разрушился чудный мост. Чтобы ни один враг не смог пройти по нему. Но по-прежнему Воссоздатель оберегает своих детей, хоть и не может каждую ночь смотреть на них. Когда к миру приближается враг, глаз Воссоздателя становится кровавым и три дня и три ночи висит над миром. Тогда ильты начинают готовиться к битве. Они знают, что часть своих врагов Воссоздатель подарит им. Чтобы ильты не забыли, как надо сражаться. Чтобы не превратились в слабых и ленивых, как все остальные в этом мире.
Крант замолчал, а я покрутил головой от полноты чувств.
– Ну ни фига себе сказочка на ночь глядя! Что, так и было, как там ильты напридумывали?
Крант налил еще вина, выпил свою порцию и только потом ответил:
– Ильты пришли в наш мир самыми последними. Когда война Мостов и Башен почти закончилась. Воспользовались одним из последних Мостов. Ильты называют себя лучшими воинами. И это почти истина.
– Почти?.. Они такие крутые, что могут сражаться с норторами на равных?
– Могут, нутер.
Не знаю, почему я вдруг вспомнил норторов. Есть еще тиу, ипши, да и народ Марлы не из самых слабых бойцов. Но… что сказал, то сказал. Норторы, значит, норторы. Не зря ведь все остальные их, мягко говоря, опасаются.
– И победить нортора могут?
– Могут. Иногда.
– Обычного или такого, как ты?
– Обычного. Оберегатели не сражаются.
– Правда, что ли?
– Я истину говорю, нутер.
Кажется, Крант слегка обиделся.
– Да уж видел я, как ты не сражалсяна Дороге. Метровый вал из трупов навалил.
– Я не сражался! Я оберегал тебя!
– А это не одно и то же?
– Нет! – Вот теперь Крант обиделся без «кажется».
– Ну ладно, оберегал, значит, оберегал. Благодарю за службу. – Рявкать «служу тебе, любимый хозяин!», Крант не стал. И я спросил: – А чего-нибудь еще про ильтов ты знаешь?
– Знаю.
Угу. Типа врага надо знать в лицо.
Но озвучивать это я не стал. Чтобы не сбивать Кранта с мысли.
– Ильтов много. Они живут там, где другие не могут. Умеют довольствоваться малым. – Сказал и вздохнул. Горестно так.
– Ты тоже умеешь, – утешил я Кранта.
Но он глянул на меня так, будто укусить хотел.
– Нутер, меня учили. Очень долго. А ильты рождаются такими. И если б жили так же долго, как норторы, то… – Еще один горестный вздох.
– А они рано умирают?
– Нет. Не рано. Но их жизнь короче. А еще у них много детей. Не все дети становятся взрослыми, но из тех, кто выживает, получаются сильные бойцы.
– Вы воюете с ними?
– Норторам не нужны земли ильтов.
Гордо так. Типа мы в подачках не нуждаемся.
– Почему не нужны?
– Много песка, много горячего камня, много солнца, мало воды и пищи.
– Блин, и им нравится жить в пустыне?
– Ильты говорят, что это не пустыня. Настоящие пустыни остались в прежнем мире.
– Ни фига себе! Тогда понятно, почему они стали плодиться, как тараканы.
– Как кто?..
– Забудь. Лучше ответь: много детей – это сколько?
Если по десять-пятнадцать в одной семье, то еще при моей жизни тут может начаться такое!..
– Три или четыре.
– И это «много»?! Ты чего? Совсем считать не умеешь?
– Нутер… – Чаша в руке Кранта вдруг треснула и развалилась надвое. А он будто и не заметил этого. – Ильтов много. Больше, чем норторов. И с каждым годом становится больше.
– Ну это понятно. А сколько детей в норторской семье?
– Один. Потом второй.
– Ну понятно, что сначала один, а потом второй. Вы ведь не тиу, где двойня – это минимум.
– Ты не понял, нутер. Второй ребенок приходит, когда первый уже ушел.
– Как «ушел»? В смысле, умер?
– Не умер. Вырос!
– Что, совсем? И сколько лет на это надо?
– Сорок или пятьдесят.
– Сколько?!
Удивил меня Крант. Совсем не слабо удивил. Это сколько ж лет ему? Если только в пятьдесят они выбираются из подросткового возраста.
– Ну понятно теперь, почему третьего ребенка вы не успеваете родить.
Крант громко брякнул осколками чаши и осторожно – очень осторожно! – положил их в огонь. Будто трудную и особо сложную работу выполнил.
– Нутер, ты опять не понял. – Оберегатель мельком глянул на меня. Костер в его глазах казался красным. – Третий ребенок придет, если он нужнее жизни.
– Как это? Чьей жизни?
Такого я точно не понял. И догадываться не собирался.
– Жен среди норторов меньше, чем мужей, – сообщил Крант, словно это могло мне что-то объяснить.
– Так это у каждого народа так. Или почти у каждого.
– Одна жена и два мужа? Нутер, у твоего народа тоже так?
– В смысле, для каждой девчонки по два пацана рождается?
Оберегатель кивнул.
– Нет. Среди наших новорожденных соотношение другое. Кажется, восемь к десяти. И больше пацанов рождается. Ну а пока дорастут до нужной кондиции, соотношение становится один к одному. Типа каждой Тамаре по Тарасу.
«И матрасу».
Вот только говорить про матрас я не стал. Кто его знает, какой там у норторов брачный ритуал. Я еще тиу не забыл.
– Убить нортора намного труднее, чем… – Опять отсвечивающий красным взгляд. – Чем кого-то другого. Пусть до Ночи Выбора доживают не все, но и тогда мужей больше, чем жен. Чтобы сохранить жизнь новому нортору, жену нортора отвлекают. В первый раз это просто. Во второй – труднее. В третий – почти невозможно.
– Ну ни фига себе! – Голос у меня конкретно осел. – И каждая ва… гм-гм… ваша мамаша так любит своих детей… на ужин… или только оберегательницы?
– У… оберегательниц… у наших «сестер» не бывает детей. – Теперь голос сел у Кранта.
– Потому что они вам вроде как сестры?
– Нет. Потому что их мало. Нельзя забрать ребенка у оберегающей и не убить ее. Забрать первого ребенка… убить оберегающую… Это неправильно!
– Правильнее замочить ту, что родила троих?.. – Крант задумчиво кивнул. Словно он говорил не только со мной, но и еще с кем-то. Кого мне в упор не видно.
– Трижды открывшая сумку может умереть.Она выполнила свой…
– Подожди, мужик, какую сумку? Чего ты буровишь?!
Оберегатель смотрел сквозь меня и слегка покачивался. Кажется, он не услышал вопроса.
– Я видел, как другие выпускают в жизнь своих детей. Жены норторов не могут так… терять столько крови опасно. Кровь будит голод, зовет на охоту. И тогда трудно удержаться.
– Мама дорогая!..
Я вдруг вспомнил, что Крант был рядом, когда я принимал роды. Почему же тогда у меня и опаски никакой не возникло? Или во время операций. Их ведь тоже бескровными не назовешь.
– Нас учили видеть живую кровь и терпеть голод. Учили оберегать раненого хозяина.
«Или хозяина, что лечит раненого. Разницы почти никакой».
– Ага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Крант замолчал, а я покрутил головой от полноты чувств.
– Ну ни фига себе сказочка на ночь глядя! Что, так и было, как там ильты напридумывали?
Крант налил еще вина, выпил свою порцию и только потом ответил:
– Ильты пришли в наш мир самыми последними. Когда война Мостов и Башен почти закончилась. Воспользовались одним из последних Мостов. Ильты называют себя лучшими воинами. И это почти истина.
– Почти?.. Они такие крутые, что могут сражаться с норторами на равных?
– Могут, нутер.
Не знаю, почему я вдруг вспомнил норторов. Есть еще тиу, ипши, да и народ Марлы не из самых слабых бойцов. Но… что сказал, то сказал. Норторы, значит, норторы. Не зря ведь все остальные их, мягко говоря, опасаются.
– И победить нортора могут?
– Могут. Иногда.
– Обычного или такого, как ты?
– Обычного. Оберегатели не сражаются.
– Правда, что ли?
– Я истину говорю, нутер.
Кажется, Крант слегка обиделся.
– Да уж видел я, как ты не сражалсяна Дороге. Метровый вал из трупов навалил.
– Я не сражался! Я оберегал тебя!
– А это не одно и то же?
– Нет! – Вот теперь Крант обиделся без «кажется».
– Ну ладно, оберегал, значит, оберегал. Благодарю за службу. – Рявкать «служу тебе, любимый хозяин!», Крант не стал. И я спросил: – А чего-нибудь еще про ильтов ты знаешь?
– Знаю.
Угу. Типа врага надо знать в лицо.
Но озвучивать это я не стал. Чтобы не сбивать Кранта с мысли.
– Ильтов много. Они живут там, где другие не могут. Умеют довольствоваться малым. – Сказал и вздохнул. Горестно так.
– Ты тоже умеешь, – утешил я Кранта.
Но он глянул на меня так, будто укусить хотел.
– Нутер, меня учили. Очень долго. А ильты рождаются такими. И если б жили так же долго, как норторы, то… – Еще один горестный вздох.
– А они рано умирают?
– Нет. Не рано. Но их жизнь короче. А еще у них много детей. Не все дети становятся взрослыми, но из тех, кто выживает, получаются сильные бойцы.
– Вы воюете с ними?
– Норторам не нужны земли ильтов.
Гордо так. Типа мы в подачках не нуждаемся.
– Почему не нужны?
– Много песка, много горячего камня, много солнца, мало воды и пищи.
– Блин, и им нравится жить в пустыне?
– Ильты говорят, что это не пустыня. Настоящие пустыни остались в прежнем мире.
– Ни фига себе! Тогда понятно, почему они стали плодиться, как тараканы.
– Как кто?..
– Забудь. Лучше ответь: много детей – это сколько?
Если по десять-пятнадцать в одной семье, то еще при моей жизни тут может начаться такое!..
– Три или четыре.
– И это «много»?! Ты чего? Совсем считать не умеешь?
– Нутер… – Чаша в руке Кранта вдруг треснула и развалилась надвое. А он будто и не заметил этого. – Ильтов много. Больше, чем норторов. И с каждым годом становится больше.
– Ну это понятно. А сколько детей в норторской семье?
– Один. Потом второй.
– Ну понятно, что сначала один, а потом второй. Вы ведь не тиу, где двойня – это минимум.
– Ты не понял, нутер. Второй ребенок приходит, когда первый уже ушел.
– Как «ушел»? В смысле, умер?
– Не умер. Вырос!
– Что, совсем? И сколько лет на это надо?
– Сорок или пятьдесят.
– Сколько?!
Удивил меня Крант. Совсем не слабо удивил. Это сколько ж лет ему? Если только в пятьдесят они выбираются из подросткового возраста.
– Ну понятно теперь, почему третьего ребенка вы не успеваете родить.
Крант громко брякнул осколками чаши и осторожно – очень осторожно! – положил их в огонь. Будто трудную и особо сложную работу выполнил.
– Нутер, ты опять не понял. – Оберегатель мельком глянул на меня. Костер в его глазах казался красным. – Третий ребенок придет, если он нужнее жизни.
– Как это? Чьей жизни?
Такого я точно не понял. И догадываться не собирался.
– Жен среди норторов меньше, чем мужей, – сообщил Крант, словно это могло мне что-то объяснить.
– Так это у каждого народа так. Или почти у каждого.
– Одна жена и два мужа? Нутер, у твоего народа тоже так?
– В смысле, для каждой девчонки по два пацана рождается?
Оберегатель кивнул.
– Нет. Среди наших новорожденных соотношение другое. Кажется, восемь к десяти. И больше пацанов рождается. Ну а пока дорастут до нужной кондиции, соотношение становится один к одному. Типа каждой Тамаре по Тарасу.
«И матрасу».
Вот только говорить про матрас я не стал. Кто его знает, какой там у норторов брачный ритуал. Я еще тиу не забыл.
– Убить нортора намного труднее, чем… – Опять отсвечивающий красным взгляд. – Чем кого-то другого. Пусть до Ночи Выбора доживают не все, но и тогда мужей больше, чем жен. Чтобы сохранить жизнь новому нортору, жену нортора отвлекают. В первый раз это просто. Во второй – труднее. В третий – почти невозможно.
– Ну ни фига себе! – Голос у меня конкретно осел. – И каждая ва… гм-гм… ваша мамаша так любит своих детей… на ужин… или только оберегательницы?
– У… оберегательниц… у наших «сестер» не бывает детей. – Теперь голос сел у Кранта.
– Потому что они вам вроде как сестры?
– Нет. Потому что их мало. Нельзя забрать ребенка у оберегающей и не убить ее. Забрать первого ребенка… убить оберегающую… Это неправильно!
– Правильнее замочить ту, что родила троих?.. – Крант задумчиво кивнул. Словно он говорил не только со мной, но и еще с кем-то. Кого мне в упор не видно.
– Трижды открывшая сумку может умереть.Она выполнила свой…
– Подожди, мужик, какую сумку? Чего ты буровишь?!
Оберегатель смотрел сквозь меня и слегка покачивался. Кажется, он не услышал вопроса.
– Я видел, как другие выпускают в жизнь своих детей. Жены норторов не могут так… терять столько крови опасно. Кровь будит голод, зовет на охоту. И тогда трудно удержаться.
– Мама дорогая!..
Я вдруг вспомнил, что Крант был рядом, когда я принимал роды. Почему же тогда у меня и опаски никакой не возникло? Или во время операций. Их ведь тоже бескровными не назовешь.
– Нас учили видеть живую кровь и терпеть голод. Учили оберегать раненого хозяина.
«Или хозяина, что лечит раненого. Разницы почти никакой».
– Ага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159