— Мы ищем мальчишку, примерно ровесника этого парня в похожей тунике.
— Рыжего?
— Ты его видел?
— Да. А он что — беглый?
— Это не твое дело! — взвизгнул Агвайн.
— Идем, малый, — сказал Откровение Кормаку и пошел дальше, лавируя между всадниками. Кормак быстро последовал за ним.
— Куда это ты идешь? — заорал Агвайн, натянув поводья, повернул лошадь и пустил ее рысью наперерез Откровению.
— Ты начинаешь раздражать меня, щенок. Посторонись.
— Где мальчишка?
Откровение внезапно поднял руку, лошадь Агвайна шарахнулась, сбросив всадника на траву. Откровение пошел дальше.
— Хватайте его! — завопил Агвайн, и трое керлов, спешившись, ринулись вперед. Откровение повернулся к ним лицом и снова оперся на посох.
Теперь саксы приближались к нему с опаской. Посох точно копье ударил переднего в пах, и с придушенным криком он, уронив топор, упал на колени. Откровение отразил топор второго керла и ударом посоха в бородатый подбородок оглушил его. Третий оглянулся на Агвайна, ожидая распоряжений.
— Я бы дважды подумал, прежде чем пускаться в погоню за мальчишкой, — сказал Откровение. — Судя по тому, что я вижу здесь, вам было бы трудно справиться и с раненым олененком.
— Десять золотых монет, — сказал Агвайн, сняв с луки седла кожаный кошель и пересыпая монеты себе на ладонь.
— А, вот это другое дело, молодой хозяин. Мальчик сказал мне, что идет в Дубрис. Вчера я видел его на верхней тропе.
Агвайн ссыпал монеты назад в кошель, повернул лошадь и уехал.
— Другого от сакса я и не ждал, — сказал Откровение с улыбкой, поднял свой мешок и широким шагом направился на запад. Кормак затрусил рядом с ним.
— Я думал, ты сказал, что ты не воин.
— Это было вчера. А кто этот молодчик?
— Агвайн, сын Колдера.
— Он мне чрезвычайно не нравится.
— Как и мне. Если бы не он, Гриста был бы жив и сейчас.
— Как так?
— У него есть сестра, Альфтруда. Она обхватила меня руками, и ее братья накинулись на меня. Вот как это случилось.
— Детская ссора? Каким образом она могла повлечь за собой смерть человека?
— Таков закон. Мне не дозволено поднимать руку на жителей селения, даже чтобы защитить себя.
— Странный закон, Кормак. И он применяется только к тебе?
— Да. А далеко до Новиомагуса?
— Три дня пути. Ты когда-нибудь видел римский город?
— Нет. Там есть дворцы?
— Полагаю, для тебя найдутся. А когда мы доберемся туда, я куплю одежду для тебя и ножны для меча твоего отца.
Кормак посмотрел на седовласого странника:
— Почему ты так добр ко мне?
Откровение усмехнулся:
— Быть может, потому, что мне не нравится Агвайн.
Или же потому, что мне нравишься ты. Сам реши.
— Я нужен тебе для колдовства? Ты меня предашь?
Откровение остановился и положил руку на плечо Кормака.
— В своей жизни я совершал поступки, которые нельзя забыть или простить. Я убивал. Я лгал. Я обманывал. И даже убил своего друга. Мое слово прежде было крепче железа… но я и его нарушил. Так как же мне убедить тебя, что я не замышляю против тебя ничего дурного?
— Скажи это, — ответил Кормак просто.
Откровение протянул ему руку, и Кормак взял ее.
— Я не предам тебя, потому что я твой друг.
— Этого достаточно, — сказал мальчик. — А когда я буду выглядеть как раньше?
— Как только мы доберемся до Новиомагуса.
— Там твой дом?
— Нет, но я должен там встретиться кое с кем. Думаю, она тебе понравится.
— Девчонка! — уныло воскликнул Кормак.
— Боюсь, что так. Но не давай воли разочарованию, пока не познакомишься с ней.
4
Новиомагус был цветущим городом в устье реки, разбогатевшим на торговле с сикамбрами в Галлии, берберами в Африке и купцами в Италии, Греции, Фракии и Каппадокии. В Новиомагусе в старинных прекрасных римских зданиях и их убогих подобиях, выстроенных из песчаника и бревен, жило более шести тысяч горожан.
Кормак никогда еще не видел столько людей, сосредоточенных в одном месте, как теперь, пока они с Откровением петляли по узким, полным народа улочкам мимо базаров и рынков, лавок и торговых складов. Мальчику горожане в алых, зеленых, голубых, оранжевых и желтых. плащах казались королями. И узоры — клетчатые, слагающиеся из полос или завитушек, а то и охотничьи сцены — придавали еще большую нарядность этим плащам, туникам, рубахам. Кормак был ослеплен окружающим великолепием.
К Откровению подошла полногрудая женщина с крашеными рыжими волосами.
— Отдохни у Хельсии, — прошептала она. — Всего десять денариев.
— Благодарю тебя. У меня нет времени.
— У настоящего мужчины время всегда есть, — сказала она, и улыбка исчезла с ее губ.
— Так поищи настоящего мужчину, — ответил он, не замедляя шага.
Еще три женщины помоложе предложили свои услуги путникам, а одна так даже провела рукой по тунике Кормака сверху вниз — он отпрыгнул, весь красный от стыда.
— Не обращай на них внимания, Кормак, — сказал Откровение, сворачивая с улицы в проулок до того узкий, что они уже не могли идти рядом.
— Куда мы идем? — спросил мальчик.
— Уже пришли, — ответил Откровение, распахивая дверь и входя в длинную комнату с десятком столов, скамейками и стульями.
Там стояла духота и в стенах не было окон. Они сели за угловой стол, словно не заметив пятерых других посетителей. К ним, вытирая руки жирной тряпкой, подошел худой человек с острым, как у хорька, лицом «
— Подать еды?
— Эль, — сказал Откровение, — и каких-нибудь фруктов для мальчика.
— Есть апельсины, только сейчас привезли, — сказал хозяин харчевни, — да только они недешевы.
Откровение разжал руку и показал серебряную монету.
— И все? А то у меня жаркое готово.
— Ну так кусок для моего спутника.
— А как насчет женщины? У нас их тут три. Лучше ты не видывал. Почувствуешь себя с ними королем.
— Может, попозже. А сейчас принеси эля и апельсины.
Хозяин вернулся с обтянутой кожей кружкой и миской с тремя шарами — золотисто-желтыми, величиной с кулак.
— Очисть их от кожуры и съешь дольки под ней, — объяснил Откровение.
Кормак послушался и чуть не поперхнулся сладко-кислым соком. Он быстро расправился со всеми тремя плодами и облизал пальцы.
— Вкусно?
— Очень. Апельсины! Когда я стану мужчиной, то посажу их в своем поле и буду есть каждый день.
— Тогда тебе придется поселиться в Африке за морем, где солнце сжигает человеческую кожу, так что она становится чернее тьмы.
— А тут они расти не будут?
— Не выдержат зимних холодов. Что скажешь о Новиомагусе?
— Очень много шума. Я бы не хотел жить здесь.
Люди все время прикасаются ко мне, а это неучтиво. Ну, и эти женщины… если они так изголодались по любви, то почему не выходят замуж?
— Хороший вопрос, Кормак. Многие из них замужем. И изголодались они не по любви, а по деньгам. В таких городах деньги — единственное божество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67