— Она там, Кормак. Там, где собираются все новые души. В горах Проклятых.
— Еще раз спрашиваю тебя, старик: что это за место?
— Это, юный принц, место ужасов. Тут могут ходить лишь мертвые. Это — Пустота, и здесь обитает Хаос.
— Так значит… я…
— Ты мертв, принц Кормак.
— Нет!!!
— Погляди вокруг, — сказал старик. — Где тут жизнь? Трава? Хотя бы одно зеленеющее дерево? Какие-нибудь следы животных или птиц? Где звезды — украшение неба?
— Но я же все еще думаю и чувствую и могу поднять мой меч. Это сон, старик, и он меня не пугает.
Старик встал и расправил свое серое одеяние.
— Я держу путь к этим горам. Хочешь, чтобы я передал весточку твоей возлюбленной?
Кормак оглянулся на туннель и манящий свет. Все в нем кричало: «Беги туда, вырвись из безжалостной серости вокруг!» Но там не было Андуины. Он поглядел на горы.
— Ты говоришь, она там. Но почему я должен тебе верить?
— Только потому, что веришь. Я не стал бы лгать тебе, юный принц. Я служил твоему отцу, и его отцу, и отцу его отца. Я был владыкой волшебником.
— Ты Мэдлин?
— Да, это было одним из моих имен в лучах Света.
Теперь я никто.
— Так и ты мертв?
— Мертв, как ты, принц Кормак. Ты пойдешь со мной по серому пути?
— Я правда найду Андуину?
— Не знаю. Но ты пройдешь ее дорогой.
— Тогда я иду с тобой.
Мэдлин улыбнулся и пошел вниз по склону к черной реке. Он вскинул руки, позвал, и на реке показалась черная барка, которой правило чудовище с головой волка и глазами, пылавшими красным огнем в бледном подсвете вечных сумерек. Кормак поднял меч.
— Он тебе не понадобится, — шепнул Мэдлин. — Он всего лишь Перевозчик и не причинит тебе вреда.
— Какой вред может он причинить мертвецу? — спросил Кормак.
— Умерло только твое тело. Твой дух все еще может испытать боль и, хуже того, — угаснуть. И тут много зверей и бывших людей, которые постараются причинить тебе вред. Держи меч наготове, Кормак. Он тебе понадобится.
Вместе они спустились в барку, и она заскользила поперек реки, повинуясь Перевозчику, который искусно подталкивал ее шестом.
Барка причалила к каменной пристани. Мэдлин выбрался на пристань и поманил Кормака за собой. Перевозчик сидел неподвижно, устремив красные глаза на юношу, и протянул руку.
— Чего он хочет?
— Черную монету, — ответил Мэдлин. — Все путники здесь должны платить Перевозчику.
— У меня нет никакой монеты.
Старик встревожился.
— Пошарь в карманах, юный принц, — приказал он. — Она там.
— Да говорю же тебе, у меня нет никаких денег.
— Все равно поищи.
Кормак повиновался, а затем развел руками.
— Я же сказал, у меня нет ничего, кроме меча.
Мэдлин понурил голову.
— Боюсь, я навлек на тебя страшную беду, Кормак.
Он обернулся и заговорил с Перевозчиком на языке, неизвестном юноше. Чудовище как будто улыбнулось, потом встало, повернуло барку и направило ее к другому берегу.
— Что за беду?
— Ты, видимо, не умер, хотя каким образом ты очутился здесь, понять невозможно. У каждой души есть с собой черная монета.
— — Ну так что? Он же перевез нас.
— Да, но обратно он тебя не перевезет. В этом-то и беда! — Речка не такая уж широкая, Мэдлин. Если понадобится, я ее переплыву.
— Нет! Ни в коем случае не вздумай коснуться этой воды! Она — порождение Ада. Она сожжет того, кто ее коснется, и боль будет длиться вечность.
Кормак подошел к старику и положил руку ему на плечо.
— Никакой беды тут нет. Жить без Андуины я не хочу, а она уже переплыла реку. Так идем же. Я хочу добраться до гор еще до темноты.
— Темноты? Здесь не бывает ни темнее, ни светлее.
Такова Пустота, и она не меняется. Тут нет ни луны, ни солнца, а звезды — лишь смутное воспоминание.
— Пусть так, но идем же! — крикнул Кормак. Мэдлин кивнул, и они зашагали прочь от реки.
Шли они много часов, пока наконец усталость не овладела принцем.
— Ты никогда не устаешь? — спросил он волшебника.
— Здесь — нет, Кормак. Это еще одно доказательство твоей связи с жизнью. Давай сядем вон там на склоне. Я разожгу костер, и мы побеседуем.
Они устроились в кольце валунов. Мэдлин собрал хвороста, и маленький костер весело запылал. Волшебник, казалось, глубоко задумался, и Кормак не заговаривал с ним. Потом Мэдлин потянулся, мрачно улыбнувшись.
— Было бы лучше, юный принц, если бы мы встретились под солнцем в лесах вокруг Эборакума или во дворце в Камулодунуме. Но людям следует извлекать из событий то, что можно. Я учил твоего отца, когда он был в твоем возрасте. Он постигал все очень быстро и стал человеком, способным подчинить себе почти любые обстоятельства. Быть может, таков и ты?
Кормак пожал плечами.
— Я рос, как сын демона, которого все чурались.
Человек, заменивший мне отца, был убит, и я бежал.
Мне встретился Кулейн, и он меня спас. Потом оставил меня охранять Андуину, и я не сумел ее спасти. Вот история Кормака. Не думаю, что я такой, каким был Утер.
— Не суди себя слишком сурово, юный принц. Расскажи мне все подробности, а я буду твоим судьей.
Пока костер догорал, превращаясь в пылающие угли, Кормак рассказывал о своей жизни с Гристой, о поцелуе Альфтруды, который привел к убийству Гристы, о встрече с Кулейном и о бое с демонами, когда они защищали Андуину. Под конец он описал спасение Олега и его дочери и схватку с викингами, которая в конечном счете привела к нападению на хижину.
Мэдлин слушал молча, пока рассказ не завершился, а тогда подбросил хвороста на угли.
— Утер гордился бы тобой, но ты слишком мало себя ценишь, принц Кормак. Думаю, причина в твоем горьком детстве. Во-первых, когда на тебя напали братья Альфтруды, ты победил всех троих — поступок воина и истинно смелого человека. Во-вторых, когда появились демоны, ты сражался, как подобает мужчине.
А когда ты нес Олега с горы, ты вновь доказал силу своего духа. И да, ты потерпел неудачу — слишком могучие силы ополчились против тебя. Но знай, сын Утера, — потерпеть неудачу не так уж страшно. Настоящая трусость в том, чтобы и не пытаться победить.
— По-моему, Мэдлин, я предпочел бы поменьше геройства и побольше успеха. Но теперь нет смысла горевать об этом. У меня уже не будет случая что-либо исправить.
— Не будь так уж уверен в этом, — сказал волшебник вполголоса. — Этот мир, как он ни ужасен, во многом сходен с тем, который ты покинул.
— В чем, например?
— Владыка этого мира — Молек, некогда человек, но теперь демон. Тебе он известен как Вотан. Это — его владения уже более двух тысяч лет.
— Вотан? Но как могло произойти такое?
— Из-за глупости одного человека. Моей глупости.
Но лучше я расскажу эту историю на свой лад. Ты, конечно, знаешь про Фераг, последний живой кусочек Атлантиды?
— Да, Кулейн мне рассказывал.
— Ну, в те славные дни было много молодых людей, жаждавших приключений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67