И ради чего? Что это дает? Лишь редкому воину удается разбогатеть. Большинство же возвращаются в те же бедные хижины и селения, где они выросли, и многие доживают жизнь без руки или ноги или же с уродливыми шрамами — вечным мрачным напоминанием о днях войны.
Рядом с ним на землю спорхнул воробей и принялся склевывать крошки овсяной лепешки, которую он съел накануне. К первому воробышку присоединился второй.
Галеад замер, глядя, как пичужки прыгают возле меча в ножнах.
— Что они говорят тебе? — спросил какой-то голос.
Галеад посмотрел через костер и увидел, что там сидит человек в плаще сочного багряного цвета. Золотистая, тщательно завитая борода, темно-синие глаза.
— Они ничего мне не говорят, — ответил он вполголоса. — Но это мирные создания, и при виде них у меня на душе становится легче.
— А клевали бы они столь же беззаботно рядом с Урсом, принцем, жаждавшим разбогатеть?
— Если бы и да, он их не заметил бы. Кто ты?
— Не враг.
— Это я уже понял.
— Конечно. Твои дарования обретают все большую силу, и ты становишься выше грязных дел этого мира.
— Я спросил, кто ты?
— Меня зовут Пендаррик.
Галеад вздрогнул, словно это имя отозвалось эхом внутри него, в каких-то дальних закоулках памяти.
— Я как будто знаю тебя.
— Нет, хотя я пользуюсь и другими именами. Но мы идем одними тропами, ты и я. Ты сейчас там, где некогда стоял и я, и все мои деяния казались такими же весомыми, как утренний туман. И такими же незыблемыми.
— И какое решение ты принял?
— Никакого. Последовал велению сердца и обрел душевный покой.
Галеад улыбнулся.
— Где, в каком краю здесь могу я найти душевный мир? А если я попытаюсь, не будет ли это верхом себялюбия? Моим друзьям угрожает вторжение страшного врага, и мое место рядом с ними.
— Душевный мир не пребывает в каком-то царстве, городе, селении или даже в убогой хижине, — сказал Пендаррик. — Впрочем, ты сам это знаешь. Что ты сделаешь?
— Найду способ вернуться в Британию. Выступлю против силы Вотана.
— Обретешь ли ты удовлетворение, уничтожив его?
Галеад взвесил этот вопрос.
— Нет, — сказал он наконец. — Однако злу надо противостоять.
— Мечом?
Галеад с отвращением посмотрел на меч у своих ног.
— А есть другой способ?
— Если есть, ты его найдешь. За свою долгую жизнь я открыл одну чудесную истину: те, кто ищет с чистым сердцем, обычно обретают то, что ищут.
— Мне очень помогло бы, если бы я узнал, чего ищу!
— Ты говорил о противостоянии злу, а это, в сущности, вопрос равновесия. Однако чаши весов не просто ходят вверх и вниз. Большое количество зла не обязательно требует для уравновешивания такого же количества добра.
— Но как же так? — спросил Галеад.
— Разъяренный медведь остается смертельно опасным и когда в него вонзится десяток стрел… но чуточку яда на одном наконечнике — и он упадет мертвым.
Порой словно бы бессмысленное маленькое происшествие дает толчок событиям, которые завершаются либо великими страданиями, либо великой радостью.
— Ты хочешь сказать, что есть способ низвергнуть Вотана без помощи меча?
— Я хочу сказать, что все не так просто. Но интересный вопрос для философа, не правда ли? Вотан питается ненавистью и смертью, а ты ищешь противостоять ему мечом и щитом. На войне сражающийся не может не возненавидеть врага. А в таком случае разве ты не даешь Вотану даже больше того, чего желает он?
— А если мы не станем сражаться с ним?
— Тогда он одержит победу и принесет еще больше смерти и отчаяния в ваши края и еще многие другие.
— Твоя загадка слишком уж мудра для меня, Пендаррик. Если мы выступим против него, то проиграем.
Если не выступим, мы проиграем. Твоя философия — философия отчаяния.
— Только если ты не видишь подлинного врага.
— Есть ли что-либо хуже Вотана?
— Всегда есть, Галеад.
— Ты говоришь, как мудрец. И я чувствую, в тебе есть сила. Ты обратишь ее против Вотана?
— Это я сейчас и делаю. Иначе зачем бы мне быть здесь?
— Ты дашь мне оружие против него?
— Нет.
— Так для чего же ты явился сюда?
— Да, правда, для чего? — ответил Пендаррик.
Его образ растаял, и Галеад вновь остался один. Воробышки все еще деловито клевали возле меча, и рыцарь повернулся, чтобы лучше их видеть. Но при этом движении они испуганно упорхнули. Он встал, прицепил меч к поясу, присыпал костер землей и оседлал коня.
До берега оставалось всего восемь миль напрямик через лес, и он надеялся найти там корабль, который отвезет его в Британию. Он поехал по узкой тропе между деревьями, погрузившись в размышления, но слушая птичий щебет и радуясь солнечным лучам, которые кое-где пронизывали густую листву. После встречи с Пендарриком он почувствовал себя спокойнее, хотя скорбь не исчезла.
Ближе к полудню он увидел тележку со сломанным колесом. Рядом стояли две женщины и пожилой мужчина. На телеге громоздились их скромные пожитки — узлы с одеждой, сундучки и колченогое кресло. Мужчина низко ему поклонился, а женщины испуганно прижались друг к другу, увидев, что Галеад спешился.
— Не могу ли я чем-нибудь помочь?
— Если на то будет твоя доброта, — ответил мужчина с улыбкой. Волосы у него были длинными и совсем седыми, хотя в расчесанной надвое бороде проглядывали более темные пряди. Одна женщина была в годах, вторая — юной и миловидной, с каштановыми волосами, отливающими золотом. Под глазом у нее лиловел синяк, рассеченная губа распухла. Галеад встал на колени возле тележки и увидел, что колесо разболталось и сорвалось с чеки.
Он помог разгрузить тележку, а потом приподнял ее, чтобы водворить колесо на место. Обухом топора он вбил чеку в ее гнедо, а затем помог вновь водворить скарб в тележку.
— Не знаю, как тебя благодарить, — сказал мужчина. — Не разделишь ли ты с нами полуденную трапезу?
Галеад кивнул и сел на траву, пока молодая женщина разводила костер. Старшая доставала из узлов котелок и миски.
— Нам нечем тебя угостить, — сказал старик, садясь рядом с Галеадом. — Только овсянка, но подсоленная.
Зато сытная. Да и всякая еда есть благо.
— Мне достаточно. Меня зовут Галеад.
— А я Катерикс. А это моя жена Эла и дочка Пиларас.
— С твоей дочерью, кажется, случилась какая-то беда.
— Да. Удача мне не улыбнулась. Молю Господа, чтобы дальше наш путь был благополучен.
— Откуда у нее эти ушибы на лице?
Катерикс отвел глаза.
— Три дня назад нас ограбили трое разбойников.
Они… накинулись на мою дочку и убили ее мужа Дорена, когда он вступился за нее.
— Сожалею, — неловко сказал Галеад.
Ели они молча. Когда Катерикс произнес краткую благодарственную молитву Господу, Галеад поблагодарил за еду и предложил проводить их до побережья, где у них были друзья. Катерикс с поклоном принял его помощь, и Галеад поехал вперед, а они медленно следовали за ним с тележкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67