Один за другим путники кивали в знак согласия — Сензи решительно, Сиани облегченно, Джеральд Таррант… дьявол, да пусть хотя бы сделает вид! Наконец и он кивнул. Но под его внешним спокойствием, под безукоризненной выдержкой тлело пламя ненависти, и Дэмьен знал, как мало требуется, чтобы вспыхнул всеуничтожающий пожар.
«Не теперь, Охотник. Только сдержись еще немного. Пожалуйста. Мы скоро окажемся далеко отсюда».
— Полагаю, — заключила ракханка, — мы достигли соглашения.
Арбалет представлял собой беспорядочную груду разбитого дерева и перепутанных деталей, и при нормальных обстоятельствах Дэмьен просто достал бы другой. Но до ближайшего рынка было добрых двести миль, и потому он разложил перед собой части этой чертовой штуки и подпиливал, и сгибал, и шлифовал одну деталь за другой — под аккомпанемент доброй молитвы — и наконец тщательно собрал весь механизм заново, надеясь, что он все-таки заработает.
Ракханка молча следила за его работой, неподвижная, как статуя. «Или как зверь в засаде», — подумал Дэмьен. Он взвел курок раз, другой и наконец остался доволен его действием. Стрела вставала на место с уверенным щелчком. Слева Сензи протирал лезвие своего меча, а Сиани смазывала второй из уцелевших арбалетов. Тому, что им вернули оружие, стоило порадоваться, но это только напомнило, сколько они потеряли в реке, насколько не подготовлены они для штурма вражеской крепости, если они туда когда-нибудь доберутся. Что до Тарранта… Тот исчез, как исчезают посвященные, когда хотят Творить в одиночку. Или же ему просто не нравилась компания.
«У меня еще есть Огонь. Этого враг не может предвидеть. И ни один колдун не способен противостоять его могуществу. Пока у нас есть это оружие, есть и шанс на успех».
«Хоть он и невелик», — добавил Дэмьен через силу. Стрелы, напитанные Огнем, пропали, как и остальной его арсенал. В десятый раз за эту ночь он пытался смириться с потерей лошади — вместе с его записями, его одеждой, вместе со всем тщательно подобранным снаряжением путника. Следовало бы сделать новые стрелы, но он боялся истратить на это слишком много Огня. У них только два арбалета, и вряд ли они послужат им основным оружием.
Желая проверить работу, он приложил вновь собранный арбалет к плечу и взвел рычаг; резкий щелчок спускового механизма показал ему, что машина в полном боевом порядке; Со вздохом облегчения он опустил арбалет. Все-таки у них осталось серьезное оружие. Могло быть и хуже. Священник попытался не думать о пропавшей лошади, пока закручивал тугую нить, заставляя рычаг лечь вдоль ложа. Вдруг он громко и замысловато выругался — спусковой механизм щелкнул, сломался, и рукоять отлетела вперед.
— В чем дело? — спросила ракханка.
— Чертова система натяжения. Он будет стрелять, и я могу взвести его, но Си или Зен… — Он хмуро мотнул головой. Здесь нельзя было найти ни хитро выточенных деталей, чтобы заменить поврежденные, ни вообще какой-нибудь железки, которая подошла бы на скорую руку. Какого черта таскать с собой это дерьмо, даже в рабочем состоянии, если половина отряда не сможет им воспользоваться?
Ракханка потянулась к арбалету, он позволил ей взять оружие. Она осмотрела полуразобранный механизм, ее уши с кисточками встали торчком, глаза ярко светились любопытством, словно у кошки.
— Так в чем дело?
Он с отвращением ткнул во взводный рычаг и пробормотал:
— Чертову штуку сейчас можно взвести только грубой силой. Сейчас это хороший кусок дерьма, и все! Я-то его натяну, да что толку…
Красти зацепила рычаг когтем и взвела его одним неуловимым движением, с грацией потягивающегося танцора. Ее многослойные рукава и свободная накидка скрыли игру мускулов и суставов, когда она отвела рычаг назад, далеко назад, до самого упора. И защелкнула его там. Без видимых усилий. И взглянула на него.
— Черт… — прошептал он.
— Этого достаточно? — В ее глазах горел свирепый огонек. — Достаточно, чтобы убить? — А в голосе ее сквозила нетерпеливая страсть, первобытная, всеобъемлющая — казалось, она наполняла палатку. Дэмьен почувствовал, как и в нем самом, где-то глубоко внутри, пробуждается к жизни какой-то первобытный инстинкт, и с трудом заставил себя подавить новое ощущение.
— В общем, да, — кивнул он. Его мускулы заныли, потому что он бессознательно представил ее силу. Сопереживал ее жестокости. — Более чем достаточно.
И мысленно добавил: «И да поможет Господь тому, кто встанет на твоем пути».
Охотник одиноко стоял на невысоком холме, черный силуэт на фоне черной ночи. И пристально смотрел вдаль, как будто простым сосредоточением мысли мог преодолеть сотни миль между собой и своей целью. А может быть, и мог… Дэмьен не имел бы ничего против.
Священник подошел к нему и молча ожидал, зная, что Таррант чувствует его присутствие. Через минуту посвященный пошевелился и глубоко вдохнул. Первый раз за все то время, что Дэмьен стоял рядом.
— Как там дела? — спросил Охотник.
— Да вроде ничего. Многое мы потеряли в реке… но насколько это повредило, покажет время. Я хотел спросить… Твои карты…
— Возможно, уже в Змее.
Дэмьен медленно вздохнул:
— Жаль.
— Мне тоже. Очень. Это были драгоценные реликвии.
— Я знаю собирателей, которые пошли бы из-за них на убийство.
— Я и пошел, — невозмутимо отозвался Таррант.
Дэмьен взглянул на собеседника, потрясенный ответом. Потом сменил тему:
— Я тебя едва нашел.
— Прошу прощения. Мне было необходимо уйти. Не от вас, — быстро пояснил он. — От ракхов. Они перекрывали потоки, делали их недоступными для чистого Творения. Мне нужно было избавиться от их влияния.
Дэмьен посмотрел на восток, но не увидел ничего, кроме тьмы.
— Ты пытаешься Познать врага?
Тот подтвердил кивком.
— И пытаюсь не дать ему Познать нас. Потоки здесь направлены на восток, а значит, каждое наше намерение становится ему известным. Это как запахи по ветру — легко читать, просто понять. Я пытался провести Затемнение. Удалось ли мне… — Посвященный как-то стесненно пожал плечами. — Время покажет. Я сделал все, что мог.
Он повернул лицо к Дэмьену, и светлые серые глаза впились в лицо священника. Серебряные озера неведомой глубины, что впитывали, втягивали знание: на миг у Дэмьена закружилась голова, он пошатнулся… Но глаза колдуна были уже просто глазами, и канал между двумя людьми вновь закрылся.
— Зачем ты пришел сюда? — спросил посвященный.
Дэмьен попытался составить дипломатичную фразу, вежливый оборот, нейтральную словесную конструкцию. Но надо было отвечать, и он выбрал простейший вариант — и наиболее прямой.
— Я хочу знать, кто ты такой, — тихо сказал он.
— А-а, — хмыкнул посвященный. — Вот оно что.
— Это путешествие с каждой ночью становится все опасней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158