..
Пощечина оказалась полезной, убедив ее в том, что этот турок, или эпирот, или бог знает кто, не был ее недавним пылким любовником, ибо ее рука встретилась с бородатой щекой, тогда как у того лицо было чистое. Но незнакомец беззлобно рассмеялся.
— О, вы рассердились? Почему? Я плохо сделал? Вечером всегда я здесь гуляю. Всегда никого. Море, пляж, небо… больше ничего! Этой ночью… платье на песке… и кто-то плавает. Я ждал…
Марианна пожалела о своей вспышке. Это всего лишь запоздалый гуляющий. Кто-то из соседей. Проступок не так уж серьезен.
— Извините меня, — сказала она, — я подумала совсем о другом! Я напрасно обидела вас! Но, — добавила она, — раз вы были на пляже, вы не заметили, как кто-нибудь вышел из воды… до меня?
— Здесь? Нет, никого! Только… кто-то плыл к мысу… в море.
Больше никто.
— Ах так… Благодарю вас!
Решительно, ее мимолетный любовник был Нептуном, и, поскольку от этого незнакомца больше ничего не добьешься, она хотела продолжить свой путь. Опершись рукой о ствол кипариса, она стала обуваться, но незнакомец, видно, не собирался закончить на этом. Он подошел ближе.
— Тогда… вы больше не сердитесь? — спросил он со смехом, показавшимся Марианне немного глуповатым. — Мы… друзья?
В то же время он положил обе руки на плечи молодой женщине, пытаясь привлечь ее к себе. Но это ему не удалось. Придя в ярость, она с такой силой оттолкнула его, что он потерял равновесие и упал на песок.
— Ну и…
Она не успела подобрать соответствующее слово. Как раз в тот момент, когда она свалила незнакомца, прогремел выстрел. Пуля свистнула между ними. Она ощутила ее дуновение и инстинктивно бросилась на землю. Почти одновременно последовал второй выстрел. Кто-то из — под деревьев стрелял по ним.
Тем не менее человек в тюрбане сразу подполз к ней.
— Вы не шевелиться…. не бояться! Мишень — это я! — прошептал он.
— Вы хотите сказать, что стреляли в вас? Но почему?
— Тес!..
Он стремительно выскользнул из своей просторной одежды и снял тюрбан, положив его на небольшой куст. Сейчас же его пробила Пуля… затем другая.
— Два пистолета! Больше нет зарядов, я думаю… — радостно прошептал незнакомец. — Не шевелиться… Убийца придет… смотреть меня мертвого…
Сообразив, что он хотел сказать, Марианна притаилась в кустарнике, тогда как ее неожиданный компаньон молча достал из-за пояса ятаган и съежился, готовый прыгнуть. Ему не пришлось долго ждать: вскоре песок заскрипел под осторожными шагами, и что-то темное появилось между деревьями, приблизилось, затем остановилось. Без сомнения, успокоенный тишиной преступник хотел убедиться, что его выстрелы достигли цели. Марианна едва успела разглядеть мощную, коренастую фигуру с ножом в руке, как ее незнакомец прыжком хищника оказался на нем. Обхватив друг друга, два тела покатились по земле в отчаянной борьбе.
Тем временем выстрелы подняли тревогу. Марианна увидела внезапно замелькавший под деревьями свет. От дома Аламано бежали с фонарями и, безусловно, с оружием. Впереди сам сенатор в ночной рубашке и колпаке с помпоном, с пистолетами в обеих руках. Его сопровождали около дюжины слуг, вооруженных кто чем попало. Марианна оказалась первой, кого заметил хозяин дома.
— Вы, княгиня? — вскричал он. — Здесь, в этот час? Но что происходит?
Вместо ответа она посторонилась и показала На двоих мужчин, по-прежнему сражавшихся с неописуемой яростью, испуская дикие крики. Сенатор испуганно охнул и, торопливо всунув пистолеты в руки Марианне, подбежал к ним. С помощью подоспевших слуг оба противника были схвачены. Но в то время как человек с тюрбаном отдался заботам сенатора, другой был немедленно связан и брошен на землю с грубостью, ясно говорившей о внушаемой им антипатии.
— Вы не ранены, господин, с вами ничего не случилось? Вы уверены? — повторил венецианец, помогая незнакомцу одеться.
— Нисколько! Спасибо… но жизнью я обязан барышне. Она бросать меня как раз вовремя!..
— Барышня? О! Вы хотите сказать — княгиня? Господи! — простонал бедный Аламано. — Что за история! Но что за история!
— Если вы представите нас друг другу, — подала ему мысль Марианна, — может быть, мы лучше разберемся в этом? Я по крайней мере!..
Не придя в себя от волнения, сенатор пустился в очень многословных и запутанных выражениях совершать обряд знакомства.
Марианне все же удалось прийти к заключению, что она сейчас предотвратила достойный сожаления дипломатический инцидент и спасла жизнь благородному изгнаннику. Оказалось, что человек в тюрбане, юноша лет двадцати, который без бороды и длинных черных усов выглядел бы еще моложе, носил имя Шахин-бея и был сыном Мустафы, паши Дельвино, одной из последних жертв паши Янины. После взятия их города янычарами и убийства отца Шахин и его юный брат бежали на Корфу, где губернатор Донцелот оказал им щедрое гостеприимство. Они жили в верхней части долины, в приятном доме, где всегда находились под присмотром дозорных крепости. К тому же двое часовых постоянно несли вахту у их дверей, но… невозможно, конечно, запретить молодым княжичам гулять, где им вздумается.
Нападавший, по всей видимости, посланный Али, был одним из тех диких албанцев с Химарских гор, чьи бесплодные вершины вздымались с другой стороны Северного канала, что подтверждала красная повязка на его голове. Костюм его состоял из широких Пантал. Он и короткой полотняной юбки, жилета с серебряными пуговицами и холщовых туфель на веревочной подошве, но за широким Красным поясом, затягивавшим его талию сильнее любого корсета, слуги сенатора нашли целую выставку оружия. Настоящий передвижной арсенал! Между тем, после того как его связали, человек замкнулся в молчании, и из него не удалось вытянуть ни единого слова. Его привязали к стволу дерева и оставили под присмотром вооруженных слуг, тогда как Аламано послал гонца в крепость.
Узнав подлинное достоинство женщины, которую он принял за легкомысленную искательницу приключений, Шахин-бей был очень сконфужен своей неучтивостью. Освещенное фонарями лицо Марианны доставило ему наслаждение, явно готовое смести любые социальные условности… При виде настойчивого горящего взгляда, который он не отводил от нее, когда все возвращались в дом, она поняла, что пробудила в нем такие же первобытные чувства, как у незнакомца из бухты, и не ощутила при этом никакого удовольствия. Хватит уж с нее этой ночи первобытности!..
— Я очень прошу, чтобы эта история не получила огласки! — сказала она доверительно Маддалене, которая в пеньюаре с многочисленными оборками вышла из своей комнаты, чтобы предложить героям происшествия подкрепляющие напитки. — Ведь я совершенно случайно предотвратила это покушение. Было ужасно жарко, и я пошла на пляж выкупаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Пощечина оказалась полезной, убедив ее в том, что этот турок, или эпирот, или бог знает кто, не был ее недавним пылким любовником, ибо ее рука встретилась с бородатой щекой, тогда как у того лицо было чистое. Но незнакомец беззлобно рассмеялся.
— О, вы рассердились? Почему? Я плохо сделал? Вечером всегда я здесь гуляю. Всегда никого. Море, пляж, небо… больше ничего! Этой ночью… платье на песке… и кто-то плавает. Я ждал…
Марианна пожалела о своей вспышке. Это всего лишь запоздалый гуляющий. Кто-то из соседей. Проступок не так уж серьезен.
— Извините меня, — сказала она, — я подумала совсем о другом! Я напрасно обидела вас! Но, — добавила она, — раз вы были на пляже, вы не заметили, как кто-нибудь вышел из воды… до меня?
— Здесь? Нет, никого! Только… кто-то плыл к мысу… в море.
Больше никто.
— Ах так… Благодарю вас!
Решительно, ее мимолетный любовник был Нептуном, и, поскольку от этого незнакомца больше ничего не добьешься, она хотела продолжить свой путь. Опершись рукой о ствол кипариса, она стала обуваться, но незнакомец, видно, не собирался закончить на этом. Он подошел ближе.
— Тогда… вы больше не сердитесь? — спросил он со смехом, показавшимся Марианне немного глуповатым. — Мы… друзья?
В то же время он положил обе руки на плечи молодой женщине, пытаясь привлечь ее к себе. Но это ему не удалось. Придя в ярость, она с такой силой оттолкнула его, что он потерял равновесие и упал на песок.
— Ну и…
Она не успела подобрать соответствующее слово. Как раз в тот момент, когда она свалила незнакомца, прогремел выстрел. Пуля свистнула между ними. Она ощутила ее дуновение и инстинктивно бросилась на землю. Почти одновременно последовал второй выстрел. Кто-то из — под деревьев стрелял по ним.
Тем не менее человек в тюрбане сразу подполз к ней.
— Вы не шевелиться…. не бояться! Мишень — это я! — прошептал он.
— Вы хотите сказать, что стреляли в вас? Но почему?
— Тес!..
Он стремительно выскользнул из своей просторной одежды и снял тюрбан, положив его на небольшой куст. Сейчас же его пробила Пуля… затем другая.
— Два пистолета! Больше нет зарядов, я думаю… — радостно прошептал незнакомец. — Не шевелиться… Убийца придет… смотреть меня мертвого…
Сообразив, что он хотел сказать, Марианна притаилась в кустарнике, тогда как ее неожиданный компаньон молча достал из-за пояса ятаган и съежился, готовый прыгнуть. Ему не пришлось долго ждать: вскоре песок заскрипел под осторожными шагами, и что-то темное появилось между деревьями, приблизилось, затем остановилось. Без сомнения, успокоенный тишиной преступник хотел убедиться, что его выстрелы достигли цели. Марианна едва успела разглядеть мощную, коренастую фигуру с ножом в руке, как ее незнакомец прыжком хищника оказался на нем. Обхватив друг друга, два тела покатились по земле в отчаянной борьбе.
Тем временем выстрелы подняли тревогу. Марианна увидела внезапно замелькавший под деревьями свет. От дома Аламано бежали с фонарями и, безусловно, с оружием. Впереди сам сенатор в ночной рубашке и колпаке с помпоном, с пистолетами в обеих руках. Его сопровождали около дюжины слуг, вооруженных кто чем попало. Марианна оказалась первой, кого заметил хозяин дома.
— Вы, княгиня? — вскричал он. — Здесь, в этот час? Но что происходит?
Вместо ответа она посторонилась и показала На двоих мужчин, по-прежнему сражавшихся с неописуемой яростью, испуская дикие крики. Сенатор испуганно охнул и, торопливо всунув пистолеты в руки Марианне, подбежал к ним. С помощью подоспевших слуг оба противника были схвачены. Но в то время как человек с тюрбаном отдался заботам сенатора, другой был немедленно связан и брошен на землю с грубостью, ясно говорившей о внушаемой им антипатии.
— Вы не ранены, господин, с вами ничего не случилось? Вы уверены? — повторил венецианец, помогая незнакомцу одеться.
— Нисколько! Спасибо… но жизнью я обязан барышне. Она бросать меня как раз вовремя!..
— Барышня? О! Вы хотите сказать — княгиня? Господи! — простонал бедный Аламано. — Что за история! Но что за история!
— Если вы представите нас друг другу, — подала ему мысль Марианна, — может быть, мы лучше разберемся в этом? Я по крайней мере!..
Не придя в себя от волнения, сенатор пустился в очень многословных и запутанных выражениях совершать обряд знакомства.
Марианне все же удалось прийти к заключению, что она сейчас предотвратила достойный сожаления дипломатический инцидент и спасла жизнь благородному изгнаннику. Оказалось, что человек в тюрбане, юноша лет двадцати, который без бороды и длинных черных усов выглядел бы еще моложе, носил имя Шахин-бея и был сыном Мустафы, паши Дельвино, одной из последних жертв паши Янины. После взятия их города янычарами и убийства отца Шахин и его юный брат бежали на Корфу, где губернатор Донцелот оказал им щедрое гостеприимство. Они жили в верхней части долины, в приятном доме, где всегда находились под присмотром дозорных крепости. К тому же двое часовых постоянно несли вахту у их дверей, но… невозможно, конечно, запретить молодым княжичам гулять, где им вздумается.
Нападавший, по всей видимости, посланный Али, был одним из тех диких албанцев с Химарских гор, чьи бесплодные вершины вздымались с другой стороны Северного канала, что подтверждала красная повязка на его голове. Костюм его состоял из широких Пантал. Он и короткой полотняной юбки, жилета с серебряными пуговицами и холщовых туфель на веревочной подошве, но за широким Красным поясом, затягивавшим его талию сильнее любого корсета, слуги сенатора нашли целую выставку оружия. Настоящий передвижной арсенал! Между тем, после того как его связали, человек замкнулся в молчании, и из него не удалось вытянуть ни единого слова. Его привязали к стволу дерева и оставили под присмотром вооруженных слуг, тогда как Аламано послал гонца в крепость.
Узнав подлинное достоинство женщины, которую он принял за легкомысленную искательницу приключений, Шахин-бей был очень сконфужен своей неучтивостью. Освещенное фонарями лицо Марианны доставило ему наслаждение, явно готовое смести любые социальные условности… При виде настойчивого горящего взгляда, который он не отводил от нее, когда все возвращались в дом, она поняла, что пробудила в нем такие же первобытные чувства, как у незнакомца из бухты, и не ощутила при этом никакого удовольствия. Хватит уж с нее этой ночи первобытности!..
— Я очень прошу, чтобы эта история не получила огласки! — сказала она доверительно Маддалене, которая в пеньюаре с многочисленными оборками вышла из своей комнаты, чтобы предложить героям происшествия подкрепляющие напитки. — Ведь я совершенно случайно предотвратила это покушение. Было ужасно жарко, и я пошла на пляж выкупаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126