Виктор всегда сознавал сходство, вызвавшее такую привязанность гран-пера к Чейзу. Но до этой минуты Виктор никогда не видел в Чейзе отражения собственной души.
Теперь же перед ним стоял молодой человек, глубоко отчаявшийся и почти безнадежно влюбленный.
Отец и сын смотрели друг на друга, не произнося ни слова, и это продолжалось до тех пор, пока не прозвучал еще один голос, прервавший их молчаливую беседу.
– Виктор?
Повернувшись, Виктор сразу понял, от кого он исходит.
– Здравствуй, Хоуп, – нежно произнес он.
– Почему ты здесь?
Как посмел?
– Я хочу оказать помощь, если смогу, – спокойно ответил Виктор Тесье.
«Но что еще можно сделать? – недоумевала Хоуп. – Что ?»
Их взгляды обратились туда, где еще не закончилось трагическое действо. За стеной белых халатов происходило нечто непонятное – таинственный и мрачный обмен одеялами, – потом все окутало облако непроницаемого молчания.
Наконец белые халаты начали потихоньку расступаться, персонал, в котором не было нужды, разошелся.
Прибор, подключенный к телу Кассандры, по-прежнему регистрировал ритмичные вдохи и выдохи, но теперь ее завернули в одеяла, подоткнув их со всех сторон, словно это прекрасное создание, эта драгоценная дочь природы с нежностью и любовью была отдана на волю снов.
– У нее брадикардия, – негромко пояснил хирург, подойдя к ним. – Это означает, что ритм биения ее сердца замедляется. Нам удалось довести его до прежнего состояния, и теперь давление крови в порядке. Мы полагаем, что брадикардия вызвана слишком низкой температурой, до которой мы охладили тело.
– И что теперь? – поинтересовалась Хоуп.
– Удаление части черепной кости практически дало возможность избавить ее от опасности отека мозга. Вчера вечером мы снизили дозу барбитуратов, а после полуночи уменьшили гипервентиляцию.
– Значит, если бы ее сердечный ритм не снизился сейчас так резко…
– Мы бы начали поднимать температуру ее тела немного позже. Брадикардия вынудила нас ускорить этот процесс.
Сделайте так, чтобы ей было тепло. Сейчас же. Немедленно. Пожалуйста.
Но Хоуп слышала слова хирурга и различила в них мудрую осмотрительность. Она заставила себя согласиться с этим решением и попыталась усмирить бушевавшие в ней эмоции.
И еще она считала, что никогда в жизни больше не увидит Виктора Тесье, что ей не придется опять принуждать себя испытывать эти противоречивые чувства. Уж по крайней мере не теперь.
Зато Чейз, как ни странно, был рад его присутствию – присутствию человека, из-за которого восемь лет назад рухнул весь его мир.
– Где он? – Сибил бросила взгляд на часы с бриллиантами. – Все гости в сборе, а мы еще не предложили им ни выпить, ни закусить. Я знаю, ты собирался начать вечер с тоста…
– Полагаю, шампанское приготовлено? Его можно подавать?
– Да. А как насчет Виктора?
– Он не приедет.
– Что?
– Он не приедет.
– Тебе следовало сказать мне об этом.
– Ах вот как? И что бы от этого изменилось? Стало бы меньше ледяных скульптур или закуски были бы поскромнее?
– Нет, конечно, нет. Просто все собравшиеся, все гости…
– Все прибыли сюда ради Чейза.
Голос, неожиданно вмешавшийся в беседу двоих, принадлежал Хоуп, и в нем звучала уверенность юриста, адвоката, словно в него проник отзвук ее будущей профессии.
– Большинство гостей даже не знакомы с Виктором.
– Да ведь Виктор Тесье…
– Знаменитый музыкант.
Хоуп улыбнулась, а Сибил слегка побледнела:
– Но сегодня праздник виноделия, а не музыки…
– И уже время открывать торжество, – поставил окончательную точку Чейз. – Распорядитесь подать шампанское.
Сибил Куртленд Рейли привыкла отдавать приказания, а не получать их. Внутренне ощетинившись, она направилась на кухню.
Чейз широко улыбнулся сестре:
– А ты крепкий орешек, Хоуп Тесье.
Хоуп судорожно вдохнула:
– Право же, нет… но это было довольно-таки устрашающее зрелище. Интересно, чувствует ли Кэсс такое же волнение, когда изображает Бланш дю Буа или притворяется кем-нибудь еще? А ведь я не сказала ничего, кроме правды.
– Ты выглядишь потрясающе.
– О! Спасибо! – Хоуп была одновременно смущена и довольна. – Я…
– Ну, – подбодрил Чейз.
– Я сказала Кэсс, но просила ее не говорить тебе, пока не буду знать точно, что это сработает. Ты ведь помнишь закат в Бодега-Бей? Когда мы все видели зеленый луч солнца?
– Конечно, помню.
– Я приняла решение, Чейз. Именно тогда. Возможно, это решение пришло ко мне вдруг, как озарение. Как бы то ни было, я решила похудеть – раз и навсегда, на всю оставшуюся жизнь. Хотя вне зависимости от того, как я буду выглядеть, я всегда буду чувствовать себя хорошо.
– Для тебя не имеет значения, как ты будешь выглядеть? – удивился Чейз, вспоминая то, что ему говорила Кассандра. – Но, Хоуп Тесье, ты действительно выглядишь потрясающе!
Особенно в этом платье цвета закатного неба, когда оно из золотого становится изумрудным, повторяя цвет твоих замечательных изумрудных глаз.
– Запомни раз и навсегда: ты просто красавица, и не важно, весишь ли ты чуть больше нормы или нет. Но если ради собственного спокойствия ты хочешь немного похудеть…
– И похудею!
– Тогда действуй, – улыбнулся Чейз. – Но в пределах разумного.
Она тоже улыбнулась и перевела разговор на другое:
– Ты видел Кассандру?
– Нет.
– Думаю, Кэсс дежурит на кухне, чтобы предотвратить очередную каверзу Сибил и не дать ей заменить бокалы Джейн другими. Ладно, подождем, пока она не появится.
– Вы ездили за покупками?
– Нет, всего лишь взять напрокат платья. Это, как справедливо заметила Кэсс, все, чем мы располагаем. О, вот и она сама!
Кассандра в сверкающем платье из золотистого шелка, переливающемся всеми цветами радуги, улыбаясь, подошла к ним.
– Видишь, Чейз? – в восторге воскликнула Хоуп. – Разве она не сногсшибательна?
– Да, – тихо согласился он, – так и есть.
Сам Чейз Тесье был не менее ослепителен. Впрочем, таким он был не только в роскошном костюме, но и в джинсах или любой другой одежде.
Настойчивый звон хрустального колокольчика заставил всех обернуться; общий гул постепенно стих. С возвышения, предназначенного как раз для таких случаев, Чейз должен был произнести приветственные слова и, открыв торжество, ознаменовать начало нового столетия процветания дома Тесье.
Гости расступились, пропуская Чейза, и замерли в почтительном молчании. Как всегда изящный и учтивый, Чейз Тесье начал свою речь с того, что поприветствовал гостей, поблагодарил Элинор, Сибил и Джейн, которая, несмотря на его личное приглашение, предпочла под каким-то предлогом не явиться.
– Как и Джейн, Виктор не приехал на церемонию. Я могу раскрыть причины его решения не присутствовать здесь, как и причины многих других его поступков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71